"Одинокий" вечер

Риндо редко посещал клубы в их районе в одиночестве, предпочитая заваливаться туда со старшим братом. Как королям вход в любое заведение на самых тусовочных улицах Роппонги был всегда открыт для них, а лучшие комнаты вмиг подготавливали, когда замечали неподалёку знаменитый своей жестокостью дуэт. И всё же случались такие моменты, когда не хотелось сидеть дома, убивая время, потому что Рана куда-то там отправил Изана. У блондина с бирюзовыми прядями была своя миссия, поэтому разошлись они ещё рано утром, но вот вернуться старший должен только к завтрашнему утреннему собранию, а в родном жилище без иного скучно. И провести ночь в сопровождении коктейля, хорошей музыки и, возможно, какой-то девушки, готовой выполнить любую прихоть за парочку купюр, и вправду сладостная альтернатива. Вход в любимый с братом клуб “Vanity” пестрит не неоном, как каждое второе заведение здесь, а благородными золотыми огнями. Чёткое секьюрити, авторитет, лучшие партнёрши и партнёры для занятных вечеров и выполнение любого желания постоянных клиентов - вот он почерк оставленный “Vanity” среди элиты. Правда в этот раз что-то в уже намеченном плане идёт не так, юный администратор пугливо вжимает голову в плечи, отводя взгляд, лишь бы не смотреть на вспыхнувшие недовольством аметисты, оттягивает воротник идеально выглаженной рубашки, которая вместе с галстуком теперь кажется петлёй на собственной шее, а где-то на задворках сознания звучит молитва за сохранность жизни после следующих слов: - Просите, господин Хайтани, мы вынуждены отказать Вам, - на секунду появляется чувство, что в заведении отмечают первое апреля едва ли не на полгода раньше, чем в остальном мире, но нет, по волнению сотрудника понятно, что он абсолютно серьёзно, - Комната, которую Вы и господин Ран занимаете обычно, на ближайшее время забронирована, но мы можем предложить другую, тоже VIP-ложе… - вдаётся в ненужные пояснения невысокий парень, а с губ напротив срывается недовольное тцыканье, пока взгляд пробегается по костюму в поиске бейджа. - Возможно, Нэо, Вы здесь не так долго работаете, - как можно спокойно начинает блондин, но раздражение прорывается в чуть резком жесте, чтобы поправить сползшие, видимо, от такой наглости очки, - Но мы имеем процент с ночной деятельности любого места здесь, - юноша быстро кивает и щебечет тихим голоском, что знает это. Ай-яй-ай, как жаль, а то оставались надежды, что вдруг он просто не посвящён, это ещё могло спасти его душонку, потому что самоубийцу, в здравом уме отказывающий кому-то из братьев, он видел впервые, - И предпочитаем исключительно этот клуб, принося немалую выгоду с этого, в первую очередь, вам, всегда бронируем одну и ту же залу, так почему я сейчас слышу отказ? У меня сегодня был не лучший день, а “Vanity” специализируется на любых желания посетителей, но сейчас мне отказывают, разве в чём-то вышесказанном есть ошибка? - менеджер бледнеет ещё сильнее, сливаясь со стойкой и отрицательно качает головой, будто Риндо уже отрезал ему язык, но исправлять крупный залёт не спешит, продолжая, как мантру повторяет одно и тоже, уже изрядно надоевшие за их непродолжительный диалог: - Мы понимаем, но там уже посетители находятся и… - Хайтани не дослушивает, чтобы ненароком не убить дерзившего, просто срывается по направлению к выученной комнате, думая, что хоть посмотрит на тех, кто, зная о предпочтениях Королей Роппонги, всё же решился занять именно этот номер. За всё время, что они посещали клуб, всегда было свободно и готово для них. Братья могли прийти, даже в крови, сотрудники бы учтиво смолчали, лишь предложив взять на себя риски и предоставить сменную одежду, но точно не взять и отказать. Дверь почти в потолок отворяется едва ли не с ноги, ощутимо ударяясь о стену, но стоически выдерживает. А сам юноша заходит размеренным шагом, внимательно оглядывая ещё одних смертников. Перед глазами незнакомое лицо какого-то пижона в самом классическом костюме тройке, естественно, чёрно-белый с серой жилеткой, что совсем выбивается из целостности образа своей невзрачностью, оповещая о полном отсутствии вкуса. И сидящий вмиг испуганно вскакивает, завидев младшего Хайтани, а он понимает, что такой трус явно не заслуживает его внимания, что не скажешь о личности, сидящей напротив. Там, развалившись и закинув ногу на ногу, находится очень даже знакомое лицо, теперь произошедшее даже не видится уже удивительным - только этот человек мог своими речами и связями добиться получения этого помещения. - Чёртов Коконой... - лёгкая ухмылка на чужих змеиных устах становится ещё шире, пока его, как догадывается блондин, “клиент” ретируется, вылетая из кабинета почти с первым звуком сорвавшимся с его губ. Черноволосый не выглядит удивлённым или банально испуганным, сохраняет свою невозмутимость, а длинные пальцы обхватывают бокал, в котором, наверняка, покоится любимый им Мартини, смешанный с каким-нибудь недешёвым шампанским, исключительно, брютом. - Не мог выгнать его минут на десять позже? - за ленивыми интонациями следует глоток напитка, который едва ощутимой, благодаря вермуту, горчинкой ощущается на языке. Кончик высовывается, проходясь по губам, слизывая оставшиеся капли, - Я бы как раз удвоил свою прибыль, - взгляд замирает на картине того, как финансист облизывает свои губы от природы цвета нежной малины, что выглядит просто чертовски нереально. - Имеешь наглость в данной ситуации ещё ныть о потерянной прибыли? - стёкла очков передают слишком чётко каждый жест Коко, пока на собственных губах рисуется ухмылка, - Неужто решил с Королями Роппонги отношения испортить из-за какой-то шавки? - конечно, предположение неверное, потому что нечто подобное совершенно не в стиле сидящего напротив - он слишком умён, слишком расчётлив, а, значит, затеял очередную игру. - Как же, зачем мне портить отношения с тем, с кем ещё предстоит работать? - Коко хмыкает загадочно, хлопая на диванчик рядом с собой и предлагая присоединиться. А Хайтани воспринимает по-своему, вспоминая давнюю ситуацию - года три назад он и вправду помогал другому. Тогда они уже правили районом развлечений, а эта змея, в душе являющиеся настоящим хитрым котом, связалась с ним, предлагая сотрудничество. Риндо пособничал в проведении мошеннических схем, высказывая своё мнение и корректируя некоторые детали, ведь знал многие лазейки, а также закрывал глаза на действия парня, который младше него был на каких-то полтора года. - Я больше не буду помогать, прикрывая тебя перед Раном, - со всей деловитой серьёзностью произносит старший, а собеседник закатывает глаза, практически собственноручно утягивая блондина рядом, быстро переводя тему, оставляя вопрос о своём присутствии в чужом районе открытым, потому что даже сейчас на Хаджиме красуется белый плащ, принадлежащий другой группировке. - Да-да, к слову, неплохой у Хайтани вкус. Здесь и вправду достойно. Совмещение классики и современного хай-тека, панорамных окон современного Токио, - взгляд чёрных, словно бездна, глаз проходит по зале, подмечая каждую деталь окружающего интерьера. У Коко всегда была поразительная чуткость к таким мелким деталям, поэтому и сейчас он верно подмечает всё. Они и вправду любят это место за свой необыкновенный стиль - здесь и классические хрустальные люстры, что обычно выглядят чрезмерно вычурно, но прекрасно разбавляются минимализмом, состоящим из разнообразной мебели, а окна, из которых видны постоянно мигающие огни мегаполиса, и вовсе дарили чувство, будто ты на вершине мира. Отдельным бонусом номера, ставшем фаворитом среди остальных, было огромное количество и расположение кожаных диванов, с которых вид на Токио открывался наилучший - не надо было никуда ходить, просто устремить взгляд по направлению к окнам, прячущим за собой почти все обои левой стены, - Так, как же я могу загладить вину? - Тебе придётся компенсировать чем-то мой испорченный вечер, поэтому явно придётся постараться, - выходит из любования светловолосый, уже смирившись с тем, что разделит сегодняшний вечер в компании другого человека, да и компания на самом деле не настолько в тягость была, поэтому изящная рука тянется к кнопке вызова персонала, заказывая парочку любимейших коктейлей с названием “Голубая Лагуна”. Многие знающие об его выборе касательно широкого ассортимента различного алкоголя, ошибочно предполагали, что Хайтани отдаёт предпочтение этому напитку как дань тому цвету, в который последние года окрашивает часть своих волос. На самом деле внешний вид, а именно жидкость голубоватого оттенка была просто красивым дополнением к общей составляющей. Коктейль состоял из водки, позволяющей быстро позабыть о всяких проблемах и втянуться в окружающий движ, спрайта и ликёра Блю Кюрасао, прекрасно разбавляющий всё это. Немаловажным, а даже скорее важнейшем компонентом было наличие спрайта. Младший из братьев в обычной жизни обожал спрайт, на дух не перенося иную газировку, а наличие её в коктейле сразу прибавляло ему несколько дополнительных баллов. - Вечер в одиночестве испортил, так понимаю? - беззлобно язвит собеседник, лениво осматривая сидящего рядом и поднимаясь к лавандовым глазам, в которых теперь вновь полное спокойствие, но всё же скорее из вредности или из-за особенностей личности огрызается в ответ, подтягивая к себе уже любезно принесённые напитки: - Как же ты догадался? - Впрочем, у меня есть идея, как уменьшить твой сучий настрой… Черноволосый улыбается чему-то своему, залпом осушая бокал, скользит, подобно самой грациозной дикой кошке, нашедшей свою новую жертву, оказываясь меж разведённых ног, обтянутых в чёрную джинсу, даже не брезгует запачкать свой идеально белый плащ. А Риндо не решает оторвать взор, пока руки в чёрных перчатках намеренно давят в зону паха, внимая, когда с губ срывается непонимающий выдох, брови подлетают в удивлении вверх - всё же происходящее кажется галлюцинацией пойманной из-за подсыпанного экстази в голубоватую жидкость. Но прикосновения к собственному возбуждению через грубоватую ткань донельзя реальны, а ухмылка Хаджиме слишком знакома. Длинные пальцы не останавливаются, выводя круги, изредко сжимая, чтобы вырвать очередной выдох. Все действия ленивые, играючие, вызывающие реакцию, но тёмные глаза смотрят, выжидая чего-то своего, придуманного в голове и необъяснимого для остальных. Водка тоже ударяет в голову, потому что смотреть на нагловатого мужчину, который стоит на коленях подле него и не собирается делать ничего, становится невыносимо настолько же, насколько в и так облегающих джинсах узко - он никогда бы не подумал, что его так быстро накроет из-за простых приколов Коконоя. Но эти бледные губы, растянутые в подобие усмешки, кажутся особенно сексуальными после картин того, как их обладатель мог бы обхватить головку ими. У этого гения явно получилось бы сохранить свой авторитет и дерзость, даже с членом во рту. А чёртов язык, так ненавязчиво приходящийся по устам и намекающий вызывающий те самые тупые фантазии. И Рин не сдерживается, запускает руку в чуть вьющиеся волосы, основной массой зачёсанные на одну сторону, резко притягивая: - Что тебе надо, Коконой? - Хайтани рычит, ощутимо сжимая волосы, но получает в ответ лишь прикрытые в довольстве глаза и чужой оскал, пока ладони продолжают уже мучительно медленно ласкать полувозбуждённый орган. - А ты уверен, что нужно мне? Вроде как это у тебя встал. Не думал, что у одного из королей так быстро встаёт от незатейливых движений, - руки поднимаются, оставляя изнывать и найдя себе другое занятие - лёгкое постукивание по серебряной пряжки ремня Louis Vuitton с характерными для бренда буквами, всячески показывая своими действиями, что одно слово и всё может измениться. - Блять, будет с тебя, - теперь у известного в их кругах финансового гения точно появились тёмные крылья, а сам он явился воплощением истинного греха, сладостного, но утягивающего в свой собственный Ад похоти с явно чёткими правилами о возвращении услуги. Правда сейчас как-то совершенно не до этого, кожаная лента скользит ближе к пряжке, будто сейчас выпорхнет, давая вдохнуть хоть ещё немножко воздуха, но пытка закончится, лишь когда блондин сам признает поражение, - Ладно, Коко, помоги уже, прошу… - О, я уже стал Коко, как мило. Чужая язвительность становится последнем, что в данный момент волнует его, а ремень, за которым приспускаются и дорогие джинсы, чувствуется каким-то освобождением. Тёмные омуты гипнотизируют, быстро разделываясь и с боксерами, вовсе не стесняясь того, что какой-то остолоп из персонала клуба может войти и застать их. Большой палец проходится по всей длине, размазывая выступивший предэякулят, черноволосый смещает руку на бедро, наклоняясь и скорее на пробу ведя языком по члену, но уже это скользящие ощущение, отдающие прохладой, разносящийся по телу, вызывает едва ощутимую дрожь. Простое вылизывание вырывает почти судорожные вздохи, а вновь сползшие очки откидываются куда-то по соседству. Финансист тянет, наслаждаясь действом и ловя каждый звук из приоткрытого рта, стон выбивая одновременно с тем, как вбирает розоватую сочащуюся естественной смазкой головкой, для контраста резко впиваясь подстриженными ногтями в кожу бёдер. Посасывает, обводит уздечку и доводит до истомы, скользя кончиком языка между головкой и крайней плотью, круговыми движениями лаская. Где-то на задворках сознания мелькают мысли, что брюнет сосёт лучше всех тех мелких шлюшек, которых они с братом снимали, когда совсем отдавались веселью, но и это тонет вместе с тем, как движения меняются, а губы сжимаются вокруг кончика органа, пока голова в такт действиям опускается, вбирая чужое возбуждение наполовину. Затвердевший ствол ощущается по-особенному - Риндо гладкий, не толстый, наоборот, длинноватый, даже наполовину вошедший вызывает чувство наполненности, чья нетерпеливость заметна в резковатых движениях и затруднённом дыхании. А попытку толкнуться внутрь горячего рта, из которого обычно вырываются язвительные комментарии по любому поводу, пресекают - ладони с грубоватыми подушечками удерживают, намереваясь оставить на смугловатой коже, если не пару синяков, то царапин точно, напоминая, что сейчас они играют по его правилам, а Хайтани оставлена роль наблюдателя, созерцающего и наслаждающегося происходящим. Блондинистые волосы с бирюзовыми прожилками растрепались, полностью сдаваясь во власть чужих пыток, пока рука, обрамлённая белой перчаткой ложится на щёку Коконоя, очерчивая профиль, скулы в почти ласковом жесте, чем вызывает лёгкое удивление тёмных опалов, что вмиг сменяется удовлетворением и, пожалуй, поощрением, потому что медленный тем становится чуть быстрее, но остаётся в основе своей ленивым и незатейливым. А голова покачивается то ли в такт собственным движениям, то ли в попытках попасть в те отголоски битов, взрывающих танцпол за массивными дверями, скрывающими их двоих от всех остальных. Вот так стоять на коленях донельзя неудобно, но тихие стоны где-то над ухом вынуждают позабыть обо всех мешающих факторах, взор же поднимается на аметистовые глаза, не скрытые за привычными стёклами очков и поддетые пеленой изматывающего возбуждения, а обычно спокойное лицо сейчас выглядит поразительно эмоционально - похожее выражение лица у Риндо появлялось лишь во время самых интересных сражений, когда адреналин под кожей бурлил, смешанный в данный момент с ощутимым количеством алкоголя и тестостероном, образуя собой взрывоопасный коктейль, а залившиеся румянцем щёки добавляют к этому образу особой извращённой красоты. И это в глазах Хаджиме стоит того, чтобы вобрать орган полностью, оставляя истёрзанные бёдра, чтобы поддеть яички, выбивая громкий протяжный стон, что кажется эхом разносится по просторной комнате, отражаясь от стеклянных поверхностей. Младший из братьев Хайтани чувствует, что задыхается, когда оказывается в этом горячем и по-блядски узком рту полностью, сам не осознаёт, как издаёт полустон, напоминающий скорее мольбу: - Коко….Боже... Внутри мужчины появляется желание отстраниться и продолжить перекидку подколками, но закатывание лавандовых глаз до такой степени, что радужка почти полностью исчезает и резкий толчок со стороны блондина, который упивается той властью, что ему предоставлена, пока другой играет с округлыми шарами, отбивает это желание. Черноволосый переходит на совсем резковатый темп, посасывая грубовато, что проявляется и в ласках руками, ещё более жадно внимая реакцию - замечает каждое движение пушистых ресниц, губ, выстанывающих его имя, не в силах даже контролировать громкость издаваемых звуков, а подрагивающая рука вновь оказывается на макушке, поглаживая. Но почти до боли в следующую секунду сжимает копну чёрных волос, предупреждая о приближающейся разрядке, а Коконой поражает ещё раз, в ответ на это не отстраняется, наоборот, насаживается сильнее, утыкая головку члена в нёбо и проглатывает всю вязкую жидкость, лишь после этого выпуская. А Риндо, облокачиваясь на спинку дивана, обмякает от переизбытка всего - эмоций, чёртовых ощущений, фантомными судорогами отдающие ещё где-то внизу, того же финансового гения, который теперь ощущается едва ли не каждой клеточкой тела, а тяжёлое дыхание не спешит оставлять парня. И всё же аметистовые глаза скашиваются вбок на виновника такого состояния, подарившего лучший в его, Рина, жизни минет, а Коко проходит большим пальцем по уголкам, собирая остатки спермы, высовывает язык и излишне сексуально проходится им, слизывая семя. Какой-то порыв вынуждает потянуться вперёд, к лицу другого, очень аккуратно собирая капельки слёз, выступившие в уголках глаз, которые тот, как казалось, и не замечает: - Ты мог и не глотать, знаешь же? - охриплым голосом всё же начинает диалог Хайтани, приводит себя в порядок медленно, потому что сил делать лишние жесты совершенно нет. - Знаю, - лениво тянется в ответ, пока темноволосый поднимается, цепляя на лицо такую же ухмылку, описывающую всё состояние в данный момент, отряхивает себя, проверяя плащ, наклоняется в последний раз к самому уху, шепча, что, даже после всего произошедшего, звучит излишне горячо, - Будешь должен потом. Коконой отстраняется, кидает что-то наподобие “хорошей ночки”, машет рукой и покидает комнату. На памяти блондина он всегда такой - появляется, утягивая всех в очередную свою, но от этого не менее интересную, по крайней мере для Риндо, игру, а потом бесследно исчезает, оставляя на жертвах долг, который может взять в любой момент, переворачивая всё вверх тормашками, ведь в начале сам мог быть должен кому-то. Тогда он выступал наблюдателем махинаций, а теперь стал их жертвой, и трудно сказать, что ему не принесло это удовольствие. Но на утро голова будет реально раскалываться от количества выпитого, а может от уже воспоминаний, накативших на трезвую голову, потому что на утреннем собрании Поднебесья резкое желание прибить кого-то, а желательно всех находившихся, кроме любимого братца, будет особо сильно ощущается. А этот список, существующий пока лишь в мыслях, как и всегда, возглавил бы Изана, что в чёртовы шесть утра был излишне бодр, обрывками из монолога которого младший из братьев и догадался, что речь о ком-то новом в банде. - …С этого дня к нам на должность казначея присоединяется Коконой Хаджиме! - это завершение вмиг прогоняет всякую сонливость, а аметистовые глаза смотрят почти ошарашенно, вызывая интерес и недоумение стоящего совсем близко Рана. Теперь становятся ясны все расплывчатые и загадочные фразы про сотрудничество, а где-то внутри мозг любезно напоминает, что, видимо, долг с него спросят раньше, чем он планировал или скорее надеялся, и Риндо не замечает, как с губ срывается очень тихое, но для старшего Хайтани всё равно слышимое: - Блять, мне вчера отсосал наш новый казначей…