Кальцинированная сода 18:36
Дим, я могу прийти?
Отправляет сообщение. В груди моментально проходит будто прощальный удар… и щемит, всё сильнее заставляя корить себя за то, что не может справиться с этим сам, бежит от проблем, что слишком слаб. С самого детства Саша думал, что у него образцовая семья, чудесные родители, которые дают ему все и окружают заботой. Другие дети должны ему завидовать. Саша думал, что ему крупно повезло. Он просто не понимал происходящего и верил тому, что внушали взрослые. «Я сам виноват. Бедные мамочка и папочка, как я мог так поступить, я исправлюсь и буду хорошим сыном.» Спустя много лет, одним вечером, пазл наконец сложился, и до него дошло, что всё не «нормально». Далеко не нормально. Эта очевидная истина пришла к нему слишком поздно. Ужасная, страшная, разрушающая и неизбежная реальность как-то в один миг накрыла его с головой, душила, царапая глотку, не давая спокойно вздохнуть. Искромсала душу. Убегать всегда легче, а вот принять происходящее слишком сложно, тяжело и больно. Саша и теперь не редко убеждал себя: «Это же обыкновенное воспитание, хватит жаловаться на пустяки и жалеть себя, не сахарный — не растаешь. Саша, ты всех уже достал своим нытьем, у многих и похуже бывает.» — тем самым успокаиваясь, как он думал, и терпел, с новой силой терпел, превозмогая боль, подавлял и сглатывал всю обиду и злость сквозь израненное горло, сжимая зубы покрепче. Вскоре парень начал понимать, что занимается самовнушением, что пора бы уже принять всё как данность, но продолжал молчать. Даже сейчас ничего не рассказывал никому, только Диме, да и то, если он напирал и искренне переживал, пытаясь помочь. Саша не мог смотреть, как тот волнуется за него. ДжоДжо пицца 18:40 Да, конечно, все хорошо?Кальцинированная сода 18:40
Потом
Он тут же сорвался с места, выискивая одежду, только бы скорее исчезнуть из этого ада. Натянул первые попавшиеся джинсы, зацепившись взглядом за любимую толстовку, оказавшуюся под рукой так кстати, и надел её следом. Парень кидает в рюкзак исключительно самое важное и тихо выходит из комнаты. Саша старался не привлекать внимание родителей. Он уже решил наплевать на то, что будет потом. Главное: сейчас он сможет хоть и ненадолго, но почувствовать свободу. А потом будет пиздец. Но он будет потом, и это будет проблема будущего Саши, а настоящий пусть немного отдохнет. А вообще, боль можно стерпеть – он всегда терпел. Обувшись, он схватил ключи и выскочил на лестничную площадку, закрывая дверь и ограждая себя от воплей. Парень сбегает вниз по лестнице и выходит на улицу, вдыхая прохладный воздух, пытаясь успокоиться и прогнать появлявшиеся назойливые мысли. Саша помнил дорогу до Димы наизусть, быстро пробегая по дворам, которые знал, казалось, чуть ли не с самого рождения. Ещё с самого детства он любил проводить время на площадке возле дома Димы, которая, по счастливому совпадению, находилась недалеко. Отходить вглубь города маленькому Саше было запрещено и он, как примерный сын, старался не нарушать это правило, хотя, если и уходил далеко, то дома получал за это. Подходя к дому, он достает телефон, чтобы на ходу быстро написать сообщение о том, что уже близко. Как только приходит ответ, убирает обратно, заранее ставя на беззвучный, чтобы уберечь себя от приближающегося шквала нежелательных звонков и сообщений. Заворачивая очередной раз, Саша заходит во двор со скромным песочным пустырем. Мальчишки лет десяти играют в футбол, смастерив импровизированные ворота из кирпичей. Слышится громкий смех из команды старших ребят, старающихся забрать мяч у противника. Рядом на деревяшках сидели девочки, с интересом смотря за игрой и подбадривая друзей. Наблюдая за ними на лице Саши невольно появляется улыбка, он вспоминает, когда и сам так мог гонять мяч и веселиться. А сейчас взрослая жизнь, другие заботы и переживания перед предстоящими экзаменами. Улыбка меркнет. Подходит к подъезду, набирая на домофоне номер квартиры, и терпеливо ждет, пока хозяин откроет ему дверь. Поднимается на четвертый этаж, где на лестнице уже стоит Дима и ждет его. Лицо напряжено, по взгляду сложно что-то понять. Как только Саша подходит ближе, он пропускает его в квартиру, закрывая дверь. Парни просто стоят в коридоре, оба молчат, но Дима не может терпеть долго и обнимает его, почти невесомо проводя рукой по волосам, пальцами перебирая пряди. Саша отвечает на объятия, тихо шепча извинения за то, что появился так неожиданно. Слезы наворачиваются на глаза, Саша всегда был эмоциональным, но редко проявлял это на людях, предпочитая держаться до последнего, в конечном итоге, срываясь на мелочах и близких, за что еще больше себя ненавидел. Сейчас он просто не мог справиться с накрывающими чувствами, стоял в таких нужных объятиях, в которых вправду ощущал комфорт, которых не боялся, которых не стремился избежать. Наверное, после общения с Димой, этот триггер потихоньку пропадал, но где-то в глубине души он все также боялся проявления нежности, думая, что это не может быть правдой. В таком положении находиться дольше становилось неудобно. Дима аккуратно подхватил парня на руки, неся в сторону гостиной, подмечая про себя, что тот стал еще легче. Усадив того на диван, Дима спокойно опустился перед ним на пол. Он смотрел Саше в глаза, которые сейчас казались стеклянными, поднес руки к щекам, нежным движением стирая слезы и стараясь выдавить из себя ободряющую улыбку. – Опять родители? – тихо спрашивает, на что получает лишь неуверенный кивок. Хочет материться, но не может, лишь перехватывает руки парня своими, с невесомой улыбкой подмечая разницу в размере, переплетая пальцы и крепко сжимая их. Тепло. – Хочешь поговорить об этом? – произносит, поглаживая подушечками пальцев, но в ответ видит, как прозрачные дорожки стекают по щекам, и губа начинает мелко дрожать. Дима понимает, что ошибся, что ступил на неправильную дорогу. К сожалению, эта фраза тоже триггер для сына непутевого психолога. "Как я мог так проебаться, надо думать, что говорю и делаю". Моментально усаживаясь рядом и притягивая к себе, он дарит спасающие объятия. Касается губ своими, стараясь отвлечь Сашу от неприятных мыслей, и шепчет на ухо слова утешения. Слышит, как тот всхлипывает и у него сердце кровью обливается, медленно отстраняется беря его лицо в свои руки. – Я с тобой, слышишь? Сейчас здесь нет матери, нет отца. Мы находимся у меня дома в безопасности, тебя никто не тронет. Все теперь хорошо, слышишь… – голос обрывается на последней фразе, Дима всегда боится за такого Сашу, знает, что тому нужны подобные моменты, но все равно переживает. Он не может видеть такого Сашу. Слишком больно. Слышит в ответ тихое: «Угу» и опять притягивает парня к себе, поглаживая его спину, шею, иногда задевая мягкие волосы, продолжая все также шептать слова утешения. – Хочешь чай? – спрашивает он, как только замечает, что Саша успокаивается, и парень целует его в нос, утирая соленые капли из уголков прикрытых глаз. – Можно. – Пойдешь со мной на кухню или тут посидишь? – всегда дает право выбора. – Пошли. Дима не дает парню встать, сам берет его на руки и уносит на кухню. Он любит носить его, так Дима может почувствовать, что Саша под защитой, а тот и не против. Опускает его на стул, сам подходит к электронному чайнику, ставя тот кипятиться и достает небольшой прозрачный заварочный чайник. Открыв один из верхних кухонных шкафчиков он достаёт плотный, синий мешочек из хлопка, сшитый из двух-трех слоев материала, в котором находились разноцветные засушенные травы в которых Дима мог узнать только лишь листья душицы, являющиеся дополнением к зеленому чаю. Закинув половину содержимого в рядом стоящую ёмкость, он плотно затянул мешок с помощью небольшой темной веревочки, и поставил тот на место. Следом, Дима аккуратно достал длинную стеклянную емкость, сняв плотно прилегающую крышку и прихватив пару стебельков засушенной мяты, закинул их в заварник к уже имеющимся в нем травам, тут же залив вовремя вскипевшей водой, закрыв крышкой. Тут же кухню озарил насыщенно-нежный цветочный аромат, который приятно успокаивал, заставляя прикрыть на минутку глаза. Закончив приготовления Дима достал пару кружек из ящика неподалёку, на одной из которой так мило была изображена мордочка кота – любимая кружка Саши. Он ставит все на стол, садясь следом и тревожно поглядывая на парня напротив, что бездумно крутил в руке монетку. Теперь оставалось ждать пока завариться чай. – Дим…Прости, что так внезапно, просто не выдержал уже…И прости, что так разревелся, я не хотел… – говорит он, пододвигая к себе кружку, и не осмеливаясь посмотреть на Диму. – Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне, мне не в тягость – тебе будет легче. И ты тут ни в чем не виноват и извиняться, тем более не стоит, хорошо? – Хорошо, спасибо. Налей чаю, пожалуйста, он вроде заварился. – произносит Саша, стараясь сменить неприятную тему. Дима наливает его кружку дополна, пододвигая недавно купленные конфеты ближе. Зеленый чай с мятой, одурманивая вкусом и запахом, должен успокоить парня окончательно. Будет еще лучше если тот в итоге уснет, тогда хотя бы тревожные мысли не будут его мучить. Главное без кошмаров. Чтобы не пить чай в тишине, Дима включает ютуб на телевизоре, находя видео по какой-то игре. – Можешь у меня на ночь остаться, сменную одежду я тебе дам. – Мм...Спасибо... Как только чай был допит, а видеоролик досмотрен, парни встали из-за стола, убирая посуду в раковину и возвращаясь обратно в гостиную. На улице уже темнело, за всем этим они не заметили, как быстро пролетело время. Стрелка часов показывала двенадцать минут десятого. Саша уселся на диван, откинув голову на мягкие подушки, стараясь ни о чем не думать, а Дима в это время ушел в спальню за сменными вещами. Вернувшись обратно, он увидел, как парень тихо посапывал, свернувшись клубочком. Как бы сильно ему не хотелось чтобы парень спокойно спал, он не мог позволить уснуть Саше в уличной одежде. Аккуратно дотронувшись до плеча парня и тихо позвав его, Дима никак не ожидал, что тот резко встрепенётся, закрываясь руками для защиты. – Тихо, Саш, все хорошо, это я. Не переживай. – говорит спокойно, пытаясь не спугнуть. – Тебе нужно переодеться, спать в толстовке и джинсах не очень удобно. Хорошо? – старается не делать резких движений. – П-прости…Спасибо… – берет футболку и шорты из рук напротив, вставая с дивана и уходя в ванную. Дима остается в комнате, грустно смотря в окно. Осознавать насколько Саша был запуган всем, было тяжело, становилось еще больнее от осознания того, что это его любимый человек и он всегда отказывался от помощи, говоря, что справится сам. Дождавшись, когда парень выйдет из ванной, Дима забирает его одежду, ведя в спальню. Как только они входят в комнату, Саша тут же бросается к кровати, заползая на нее и опять сворачивается клубочком на середине. Владелец комнаты выключает свет, ложась рядом и накрывает их одеялом. Теплый комочек тут же льнёт к нему, стараясь почувствовать жар родного тела и почти сразу засыпает в объятиях. А Дима уснуть долго не может, мысли заполняли голову, пытаясь придумать разные варианты, хоть немного исправляющие ситуацию. Он задумчиво перебирает волосы Саши, успокаивая себя этим. Когда часы показывают час ночи, парень наконец засыпает.
***
Едва прикрытые легкими шторами окна не спасали от солнечных лучей, проходящих сквозь них. Усилием воли Дима разлепил веки, чувствуя, что его голова была ощутимо тяжелой, сонным мозгом пытаясь вспомнить хоть каплю событий, произошедших вчера. Как назло, разум совершенно не хотел проясняться, даже и не пытаясь собрать кусочки пазла воедино, он опять провалился в сон. На дворе было жаркое лето и возможность поспать подольше упускать совершенно не хотелось. Через некоторое время он снова проснулся, чувствуя себя немного, но выспавшимся. Тело уже не так сильно ломило ото сна, а мозг стал уже лучше соображать. Аккуратно перевернувшись на другой бок, Дима заметил Сашу, который все еще дремал, мило посапывая и зарываясь носом в подушку. В голове вспылили картинки вчерашнего вечера, их хотелось прогнать как страшный сон, но, к сожалению, это была реальность, и ее нельзя было избежать. Белое одеяло было смято и лежало на краю кровати, чуть ли на спадая на пол, похоже, Саша спал очень беспокойно, то и дело ворочаясь. Дима, подняв одеяло, укрыл им спавшего парня, нежно обнимая и поглаживая по соломенным волосам. Ему хотелось забрать его с собой и никому не отдавать, только бы с Сашей все было хорошо, и этот ад, преследующий его на протяжении всей жизни, наконец прекратился. Саша неосознанно придвинулся ближе к Диме. Вставать не хотелось от слова совсем, да и не было нужды. Десять утра, так что полежать в постели еще можно было. Спустя минут двадцать, парень, так удобно лежавший в объятиях Димы заворочался, пытаясь выскользнут из них, но ему не дали это сделать, лишь сильнее прижав к себе. Саша сонно приоткрыл глаза. Его взгляд медленно ходил из стороны в сторону пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то. Как только сознание, затянутое сонной пеленой, прояснилось и все воспоминания вчерашнего дня нахлынули на него, он беспомощно застонал. Было стыдно, что он так неожиданно пришел к Диме, так еще и разревелся, вдруг у него были планы на вечер, а он испортил все своим появлением. Он не должен был испытывать чувство вины, но не мог этого не делать. С самого детства его выставляли виноватым почти во всем, даже за то, что его не касалось. Саша не мог не винить себя сейчас, хотя и понимал, что Дима как минимум его парень и он всегда к нему может обратиться, то что любимый всегда поддержит его не зависимо от ситуации. Именно он помог ему принять свою ориентацию, когда все говорили, что это ненормально и такое вообще не должно существовать в природе, что такие люди не имеют права на жизнь. Саша прижимался к нему, вдыхая родной запах и перебирая темные волосы, пытаясь тем самым уйти от ненужных мыслей. Дима не задавал вопросов, просто пытался передать поддержку в касаниях. – Кушать будешь? – спустя какое-то время произносит он в тишину комнаты, на что получает едва различимое: «Да». – Со мной пойдешь или еще полежишь? – Полежу, не хочу вставать. – Саша редко позволяет себе вот так расслабиться, но понимает, что сейчас ему это необходимо. Дима встает с кровати, нежно целуя парня в нос и наблюдая как тот жмуриться. Выходя из комнаты останавливается у двери, поворачиваясь будто хотел что-то сказать, но замечает, что Саша завернулся в одеяло словно в кокон, пытаясь им защититься от внешнего мира, и не стал его тревожить.***
По всей квартире разносился вкусный запах еды, заставляя голодный желудок урчать. Усилием воли, Саша заставил себя подняться с постели и направиться в ванную, чтобы умыться и оценить свое помятое состояние. Тело было тяжелым и усталость никуда не пропала, словно он и не спал вовсе. Умывшись холодной водой, которая разливалась приятным холодом, он смыл остатки сна. Саша взглянул в зеркало, рассматривая себя в отражении. Он подмечал, что ранее еле заметные круги под глазами стали куда больше, а кожа обрела бледный оттенок. Зеленые глаза, теперь были словно потухшие огоньки, в них не осталось и капли той уверенности и надежды, что царили до этого. Раньше его глаза светились радостью. Да, эти глаза увидели слишком много горя, что было спрятано глубоко внутри. Саша не мог смотреть на это безобразие, разочарование одолевало его, заставляя еще больше ненавидеть себя. Схватив махровое полотенце, он быстро вытер остатки воды, из-за чего его лицо приобрело более розовый оттенок, и вышел из ванной, не желая больше оставаться наедине с собой. Заходя на кухню, он увидел Диму стоящего у плиты и жарившего вкусно пахнувшие оладушки, а в углу тихо шумел закипавший чайник. Саша еле слышно подошел к нему, обнимая со спины и нежно поцеловал, после облокачиваясь лбом куда-то между шеей и плечами, словно извиняясь. – Ты как себя чувствуешь? – спрашивает Дима, оборачиваясь к нему, тоже оставляя невесомый поцелуй. – Не так критично как вчера, давай не будем об этом. – Хорошо, я рад, что тебе легче. – Дима ободряюще улыбается, но вспоминает, что на плите жарятся оладьи, тут же отворачивается, чтобы успеть перевернуть их, есть угольки потом не очень хотелось. Как только все было готово, парни уселись за стол, приступая к завтраку. Саша ел неохотно, больше возя вилкой по тарелке нежели пытаясь съесть, и в основном пил только чай. Дима не мог долго на это смотреть, садясь ближе к нему и забирая столовый прибор с тарелкой к себе. – Саш, тебе надо поесть. Либо кушаешь сам, либо буду тебя как маленького кормить. – пытается подавить улыбку, что получается очень слабо. Вопросительно смотрит на парня и когда не получает никакого ответа, аккуратно собирает вилкой кусочки оладушка обмакивая в клубничном варенье и подносит ко рту Саши, не оставляя выбора отказаться. Парень с обреченным стоном открывает рот, съедая протянутую еду. Дима кормил его так, пока на тарелке ничего не осталось. Как только последние кусочки были съедены, он пальцем вытирает уголок губ и не может сдержаться, приближается к Саше нежно и чувственно целуя, замечая, как тот робко отвечает. – Все хорошо, я с тобой. – произносит Дима, прерывая поцелуй и отстраняясь. Парни вымыли посуду, убирая все за собой. Саше хотелось остаться тут навсегда. С Димой было хорошо. Комфортно. Уютно. С ним не волновало, что происходит вокруг, можно было расслабиться и не скрывать слабости. Но долго это продолжаться не могло, ничто не могло длиться вечно. Ему все же пришлось достать телефон из кармана толстовки. На экране высветились четыре пропущенных от папы и один от мамы. Саша моментально переменился в лице, когда вчера он сбегал из дома, то игнорировал мысли о последствиях, но сейчас видя пропущенный звонок от матери, пришлось принять горькую правду о том, чем все это в итоге закончиться. Схватив свои вещи, он начал быстро переодеваться, руки слегка дрожали, не попадая в рукава. Дима вышедший в этот момент с кухни тут же оказался рядом. Взял за плечи смотря в напуганные глаза напротив. Помог ему одеть толстовку и джинсы, напоследок крепко обнимая его. – Если хочешь, я могу пойти с тобой. – Не надо, не хочу, чтобы ты видел весь тот ужас, что творится у нас. А если еще и родители не вовремя придут, то ты тоже можешь получить. Я не хочу, чтобы они что-то с тобой сделали. Я справлюсь, веришь мне? – Верю, только напиши, как придешь домой, я должен знать, что с тобой все будет в порядке, насколько это вообще возможно. – отвечает ему, проводя рукой по щеке. Медленно наклоняется, притрагиваясь своими губами к сашиным. Трепетно, передавая этим поцелуем всю свою любовь к нему. Тот отвечает уже не так робко, нуждаясь в том, чтобы ему показали всю любовь. Нуждаясь в том, чтобы показать свою любовь. Желая почувствовать, что нужен кому-то и дать почувствовать это в ответ. Их поцелуй затягивается, и никто не хочет отстраняться. Саша понимает, что ему надо бежать домой, время уже было час дня и через четыре часа мать придет с работы. Ему нужно было все прибрать, он все еще помнил с каким звуком вчера бились бутылки. Мягко отстранившись, он хватает рюкзак и идет в прихожую, Дима следует за ним. – Спасибо…Что приютил. – тихо говорит парень, мягко улыбаясь и уже надевая кроссовки. – Ты прекрасно знаешь, что я отвечу. - сказал ему Дима, любуясь улыбкой, которую так редко можно увидеть. – Угу. – Напиши, как придешь. – Напишу. – Люблю тебя. – И я тебя люблю. – Саша быстро целует, немного смущаясь, но тут же отстраняется, выбегая на лестничную площадку. Дима еще некоторое время смотрит на опустевший коридор, но все же закрывает за ним дверь. Отпускать его не хотелось, но он не мог ничего с ним сделать, все равно убежит.***
Саша бежит по улицам, не обращая ни на что внимание. Один раз даже перебежал дорогу на красный свет, но не придал этому значения, думая о том, что если бы сейчас умер, то было бы легче. Заходить в знакомый с детства двор было страшно, подниматься к себе на этаж еще хуже. Достав из кармана дрожащими от бега руками ключи, он открывает дверь, проходя в квартиру, и снимает обувь. Вздох облегчения разноситься в тишине, когда стало понятно – дома никого нет. Относит вещи в комнату, открывая везде окна. На кухню идти не хотелось, но надо было. Заходя в комнату, Саша видит на полу осколки разбитых бутылок. Беря веник, начинает собирать их, руки немного дрожали, но он старался побороть это, срываться сейчас было не самое лучшее время. Как только выкидывает все в мусорное ведро, он слышит, как приходит уведомление и сразу же бежит в свою комнату, вспоминая, что обещал Диме написать. ДжоДжо пицца 13:41 Саш, все хорошо? Ты дошел?Кальцинированная сода 13:42
Да
Прости, что не написал, я забыл просто
ДжоДжо пицца 13:42 Ничего страшного Пожалуйста, если что-то случится, сразу пиши мнеКальцинированная сода 13:43
Хорошо
Саша откладывает телефон, тяжело выдыхая, вспоминает, что до сих пор сидит в уличной одежде. Он достает из шкафа любимую черную футболку и свободные серые штаны, переодевается, стараясь на ходу придумать как будет оправдываться пред матерью. Единственной разумной мыслей кажется просто выслушать ее крики и извинится. Надеяться, что сможет совладать со своими эмоциями. Саша неосознанно смотрит на свои руки и замечает небольшую ранку, видимо, порезался, когда собирал стекло. Невольно он начинает думать о том, не начать ли резаться опять, но старается забыть про эту мысль, запирая её в дальнем уголке сознания. Идет в ванную, чтобы смыть кровь с руки и обработать перекисью. Тепло разливается по всей руке, как только он включает воду, ее шум заглушает все звуки. Смыв кровь, Саша достает из аптечки небольшой белый бутылек, немного выливая перекись на ранку, щиплет, но он терпит, закусив губу. Заклеив пластырем и убрав все на место, опять смотрит в зеркало, хочет отвести взгляд, но не может, заставляет смотреть на себя, подмечая все детали, от которых только сильнее растет ненависть к себе, до этого старательно игнорируемая. Слышит, как ключи поворачивается в двери, выходит из ванной в коридор, желая разобраться с матерью поскорее и наконец закрыться в своей комнате. – П-привет… – тихо произносит, желая обратить внимание матери на себя. – Явился. И где вчера был? Как ты вообще посмел уйти из дома без нашего ведома? – мать говорила спокойно, только от этого легче не становилось, наоборот напряжение нарастало. – Только не говори, что у друга был, у тебя нет друзей. Ты же у нас никчемная одиночка. Которая даже родителей послушать не может и постоянно идет против их воли. Саша молча стоит и слушает это все, стараясь не смотреть на нее, неосознанно заламывает пальцы, пытаясь снять этим волнение. Он привык, что почти каждый раз на него орут, поэтому старается даже не отвечать, невольно соглашаясь с ее словами, не перечит, что бы еще хуже не было. Ее цепкий взгляд замечает пластырь на внутренней стороне руки и тут она уже не сдерживается, переходя на ор. – Ну конечно, еще и режется он! Мы тебя не так воспитывали! – Да что ты говоришь! Вообще-то я из-за вас порезался, когда бутылки убирал! – он не смог удержаться, срываясь на крик. – Не ори на мать! Не имеешь права! И врать тоже не имеешь права! – она мигом оказывается рядом, Саша по привычке пытается закрыться руками, но не успевает, получая пощечину. Обида и злость подступают к горлу, заполнив парня полностью, залив легкие, что даже дышать тяжело, разливаясь по телу и добравшись даже до кончиков пальцев. Сейчас они концентрировалась прямо в середине груди, ныли и разрывали тело. Вот-вот и он лопнет, как шарик. Эта гадость внутри вызывала тошноту и дрожь по всему телу. Чувства взяли верх над разумом и он не выдерживает: – Да мне из-за вас к психологу надо! И будь я смелее, то точно бы сдох уже! – выплевывает слова, которые давно хотел сказать, но не осмеливался, сейчас тормоза отказали окончательно. Саша не контролировал ни слова, ни эмоции. – Что? Как ты смеешь такое говорить про своих родителей. Ты просто ужасный сын. И психолог тебе не нужен. Какой психолог, неблагодарная ты тварь? Почему ты нас так ненавидишь? Мы тебе всё, а ты нам что? Я же психолог, могла бы тебе помочь, но таким как ты не поможешь, у тебя проблемы все из пальца высосаны. Боже, ты же ничего нам не рассказываешь, и как мне тебе помочь, скажи, пожалуйста, – она уже сменила тон с истерично-жертвенного, злого и не сулящего ничего хорошего, на крик. В голове проскользнула фраза, мельком вычитанная из основ психологии, чаще всего относящаяся к семьям, в которых один из родителей работает психологом: «Нельзя оказать психологическую профессиональную помощь людям, к которым ты эмоционально привязан». Еще одна пощечина сначала колющей болью прошлась по коже, разливая неприятное жжение на щеке. Было больно, но он даже не плакал уже. Он привык к физической боли и мог сносить ее относительно. В отличие от отца, мать – морально давит, уничтожает тебя как человека, прививает вину за все, умело манипулирует и наносит значительные травмы душе, а не телу. Замок щелкнул и в квартиру прошел отец. "Блять." - единственная мысль, мелькнувшая в голове парня в этот момент Два метра взрывной агрессии, предрассудков, металлического тона и УФСИНовских порядков. Что ждать от человека, который работал в СИЗО, с преступниками и с военными порядками. Его отец был холериком, мать истеричкой. Прекрасное комбо. Пока мать без умолку болтала всякий бред, отец подошел к Саше и убивал своим тяжелым злым взглядом. Бежать было некуда и бессмысленно – отец откроет любую дверь и будет только хуже. Тяжело вздохнув и держа указательный палец угрожающе, отец спросил: – Где ты, – дальше последовала просто невыносимая пауза в 30 секунд, которая казалось длилась дня 3. Под этим взглядом ты чувствуешь себя гвоздем, а отец это молоток, – шлялся? – наконец металлически процедил родитель. Мать встала за спиной отца, начала ему рассказывать какой лжец их сын, и что это он из них двоих виноват в том, что воспитал такого плохого сына. Ударов Саша не боялся, он боялся этого давления, он все еще в душе хотел быть любимым сыном и до сих пор винил себя в происходящем. – Отвечай! – заорал резко отец, и в ушах неприятно зазвенело. – Я-я-я-я....Б-был у...Друга, м-мы подружились в школе – Саша смотрел в пол, чувствуя как ему на шею и плечи невыносимо больно давит что-то вроде отчаяния и безысходности. Он заикался по-настоящему, а не передразнивая мать, но кто ему поверит. – Ты почему мать передразниваешь, сученыш? – отец орал прямо ему на ухо, схватив резко за волосы мальчика и больно оттягивая волосы. Складывалось ощущение, что сейчас волосы оторвутся или глаза выпадут из орбит. – Я не п.. – Заткнись! Саша закусил язык. Боже, когда уже это кончится. Слезы предательски начали сбегать из глаз, стремительно скатываться по лицу, обжигая. Как всегда не вовремя, а сдерживать их не получалось. Мужчина больно скрутил его руку и потащил в сторону ванны, толкая его со всей силы к раковине, что Саша чуть не врезался головой об угол. Отец своей огромной грубой рукой с силой проводил по лицу своего сына, умывая его ледяной водой и не давая вдохнуть, поэтому Саша задыхался. Бросив его в таком положении родитель кинул: – Успокаивайся! И пока не успокоишься не выходи отсюда. Чтобы ты пришел через минуту на кухню и объяснил мне, где ты шлялся, уродец. Мальчик трясущимися руками судорожно умывался, стараясь выровнять дыхание и перестать плакать. Абстрагироваться от мыслей, которые только провоцировали слезы. Он проводил с силой по своему лицу раз за разом, до боли, до покраснений растирая воду по лицу. Задержка дыхания было бесполезна, перестать всхлипывать и дышать ровно не получалось. Саша решил, что уже более менее успокоился, закрыл кран и оперся дрожащими руками о края раковины, тяжело и часто дыша. Голова была ниже плеч, на спину и шею что то давило с такой силой, что стоять на ногах было тяжело. Наконец дойдя до старого уже серого полотенца, он нервно растирал лицо, будто пытаясь снять кожу. В какой то момент опять накатили эмоции и плакать пришлось уже в полотенце. Еще раз повторив водные процедуры, парень вышел из ванной. В коридоре его за руку поймал отец и потащил на кухню, больно сдавливая запястье и толкая в спину снова. Взгляд Саши был пригвождён к полу. Нервно вырисовывать узоры на плитке было куда лучше, чем смотреть на разъяренное лицо отца. А тот на кого так не хотелось смотреть, сейчас стоял над ним и выговаривал плевками и криками все, что думает о сыне. Слушать это было больно, но еще тяжелее было это игнорировать. – Только ешь и спишь до обеда, посмотри на себя, нам скоро опять придется тратиться тебе на одежду, а то у тебя она уже вся по швам трещит. Только и делаешь, что играешь за компьютером, променял родителей на железку, какие то нереальные, ненастоящие придурки ему важнее. Дома не помогаешь, не подметаешь, не моешь посуду, родителям грубишь, в комнате срач, тупой как пробка, не учишься. Зачем нам такой сын? Отвечай мне сейчас же, где ты вчера был? Саша как язык проглотил, не мог сказать ни слова. Как будто он немой, забыл как говорить, а заодно и как дышать. Спустя томительную вечность, которая сулила каждую секунду взрывом и убивала своей обжигающей кожу напряженностью, парень наконец выдавил: – Я был у своего друга Димы вчера в гостях, он сам меня позвал и я случайно у него уснул, простите меня, пожалуйста, я правда не хотел, простите, простите, я больше не буду, я виноват, я знаю, что вы переживали, я... – Почему ты не сказал нам, какого хрена ты не спросил у нас разрешения? Ты нас в гроб свести хочешь? У матери из-за тебя сердце больное, ты ее совсем доконаешь. Отвечай, почему не сказал нам ничего, – прервал его мужчина. – Вы были заняты вчера, я не хотел вмешиваться и отвлекать вас, явно не до меня вам было... – Почему ты не написал матери тогда? Телефон тебе на что? Зачем я вообще тебе его купил? Саша не успел ответить ничего. Пронзающая боль пронзила его тело, а на месте удара горячий след. Следом его схватили за волосы и потащили обратно в ванную, где сидела мать и рыдала о том, какой у нее ужасный сын и какая она несчастная женщина. Параллельно она, конечно, курила свою "ебанную соску" – электронную сигарету, которую и сигаретой даже не назвать. Огромный блок, которым по голове стукнешь – убьешь. Парень ненавидел все связанное с алкоголем и сигаретами. Это вызывало у него либо страх и тряску, либо отвращение и агрессию жуткую. Отвращение было в любом случае. Вот и сейчас его тошнило от приторно-сладких паров вейпа. Разбить бы эту хуйню об стенку. Отец закрыл их на замок, кинув напоследок, что пока мальчик не извиниться перед матерью и не успокоит ее, он оттуда не выйдет. Мать продолжала плакать и говорить ужасные вещи. Каждое ее слово словно лезвие пронзало его душу, и в какой то момент эта боль начала вскипать и образовалась в нарастающую агрессию. Саша сам не понял, как у него вылетело: – Сломали мне жизнь, и продолжаете ее ломать, вешая на меня вину, а сами из себя ничего не представляете... – выпалил он, и остановился, пока не наговорил еще больше. Мать резко поменялась в лице, перестала плакать. Саша может поклясться, что видел у нее злой огонек в глазах. Она занесла руку и ударила очень сильно и резко. Парень не успел ничего понять, он не успел защититься. Удар был очень болезненный и прошил все тело насквозь. Было скорее страшно, чем больно. Шаг назад, еще один удар куда то в плечо, затем в грудь... Сзади мальчика была ванная, поэтому когда он сделал еще один шаг он споткнулся и упал прямо в ванную, сильно ударяясь затылком о стенку. А мать в это время словно озверела. Она ударяла часто и сильно и в дополнение к этому каждый удар сопровождался "Ненавижу, ненавижу, ненавижу". На ее лице явно читалась ненависть. Она попадала по лицу, животу, избивала сына жестоко и нещадно. С такой злобой и ненавистью она наносила каждый удар...Казалось она хотела выместить все эмоции, сдерживаемые ей внутри, на сыне. Саша не понимал что происходит, вот вот его вырубит, было ужасно страшно и больно, как это остановить? Он давно уже выпал из реальности, был не здесь. Избиение длилось минуты три, но эти мучительные три минуты казались мальчику тремя часами. Он был уверен, что умрет сейчас, что это конец. Внутри него все так болезненно сжалось, что-то обрывалось, рушилось и умирало. Отчаяние. Отчаяние...Поглощало его теперь с ног до головы, окутывало и не выпускало из этой тюрьмы. Словно он тонет в какой то черной гадости, видя свою смерть в замедленном режиме, растворяясь в этой темноте. Неожиданно в ванную ворвался отец, прекратив этот ужас. Однако Саша расстроился, тому, что она не добила его до отключки. Дальше все воспринималось очень затуманено. Мать замахнулась на отца, но ее сын скрутил ей руки за спиной и не дал ей ничего сделать. Дальше родители в ванной разговаривали, мужчина отчитывал жену, а она только истерично что-то вставляла. Они говорили что-то про вопросы соседей, что-то еще странное...Честно, Саша не слушал. Он прибрел в свою комнату на ватных ногах, совершенно не ощущая земли под собой. Его трясло крупной дрожью. Он закрылся в своей комнате и мог только трястись и плакать, осознавая весь пиздец ситуации. Никогда его еще так сильно не избивали. Бывало там головой об стол пизданут, за руки потаскают, толкнут, бросят что-то в него, пощечину дадут, ударят каким то предметом, но чтобы руками и с такой силой и ненавистью – впервые. Все тело болело. Мальчик аккуратно опустился на кровать, его тело чертовски болело, но он с усилием и тихим скулежом залез под одеяло и лег спать. Сон, ему нужно сбежать в сны. Он всегда так делал, но сейчас заснуть не получалось. Его сильно трясло и он боялся, что мать задушит во сне. Да, этот ужас длился несколько часов. Можно ложиться спать. Отвратительный день. Самый ужасный в его жизни. "Вот бы он был последним..." – мелькнуло в мыслях Саши. Парень обдумал все что произошло, но избегал самых тяжелых мыслей, пытаясь быть позитивным. Он смог уснуть только через 4 часа. Сон был очень тревожный и... Мальчик плакал во сне. Не удивительно.*********
Тело ломило неимоверно, синяки болели, напоминая о недавнем происшествии. Проспал он примерно только часа три. Проснувшись какое-то время назад, он больше не мог заснуть, хотя казалось, что так будет легче, все мысли занимали слова матери и конец этого, как ему казалось прекрасного дня. Желание реально умереть уже не казалось ему таким ужасным, наконец закончить свою жизнь самоубийством, чтобы больше не страдать в этом аду, представлялось наилучшем решением. Его волновал только Дима, что с ним будет, когда узнает, что Саша умер? Сможет ли он жить дальше без него? Справиться ли он? Задумавшись, Саша обнадежил себя тем, что он справиться. Дима был сильным в отличие от него и у Димы были друзья, которые помогали ему при любом случае. Все с ним будет хорошо и даже лучше, если в его жизни не будет такого никчемного человека, как Саша. На глазах невольно выступали слезы и хрустальными каплями стекали по щекам, не хотелось осознавать, что он и в правду принял такое решение, но отказываться не собирался. Лучше будет так, нежели продолжать страдать. Медленно сползая с кровати, он взглянул на часы, они показывали час ночи, на принятия этого решения и обдумывая абсолютно все, Саша потратил час. Встав на ноги, парень едва не упал, вовремя успев схватиться за стул, все болело, но сейчас он старался не обращать внимания, подавляя в себе желание опять лечь в постель. Медленно подойдя к шкафу, забирая оттуда одежду и сразу же переодеваясь, руки дрожали, а от легкого касания ткани к местам побоев приходилось морщиться. Кое-как справившись с этим, он направился к столу, уже не на таких ватных ногах. Схватив телефон, Саша тут же увидел на включившемся экране сообщения от Димы, но не стал открывать чат, чтобы ничто не могло сейчас остановить его. Крепко сжав мобильник в руках, парень тяжело выдохнул, убирая его в задний карман. Постояв с минуту и в последний раз оглядев комнату, которая никогда не казалась ему родной, а лишь напоминала о том, что происходило. Саша вышел в коридор, прислушиваясь к тому, где находятся родители, с облегчением выдохнув, как только понял, что они спят. Рука по привычке тянется к ключам, лежавшим на тумбочке, но парень ее одергивает, понимая, что они ему больше не понадобятся. Стараясь как можно тише, он открывает дверь и выскальзывает в подъезд. Хотелось хлопнуть, чтобы на всегда запечатать воспоминания в этой квартире, но осознание того, что если так сделать, то можно разбудить родителей, притупляет желание. Выходя на улицу, Саша чувствует прохладный ветерок, который обдувает его со всех сторон и сносит капельки слез с его лица. На небе сгущались тучи, видимо скоро начнется дождь. Парень грустно усмехнулся, понимая всю трагичность ситуации и то, что даже погода меняется вместе с его настроением. Словно в фильм попал или являлся главным героем произведения русских классиков сентименталистов, у которых обычно погода описывала чувства персонажей. Сорвавшись с места, он бежит к многоэтажке, которую построили совсем недавно, только почему-то никогда не закрывали дверь на крышу и в следствии этого, каждый желающий мог попасть на нее. Да, Саша уже давно планировал суицид. Достав из кармана телефон, он всё-таки решает зайти в чат с Димой и написать последнее сообщение. В глаза невольно бросается сообщения, которые он писал ему ранее. ДжоДжо пицца 19:36 Саш, все хорошо? Родители пришли? ДжоДжо пицца 20:02 Котенок, ответь, пожалуйста, я очень волнуюсь Я надеюсь тебя не били ДжоДжо пицца 20:39 Блять, Саша, я боюсь за тебя. ДжоДжо пицца 21:30 Так хорошо, я представлю, что ты просто спишь и с тобой ничего не случилось. Напиши, пожалуйста, как проснешься, я обязан знать, что с тобой все хорошо. ДжоДжо пицца 23:55 Я не могу лечь спать, все время думаю о тебе Сука! Пусть все будет хорошо. ДжоДжо пицца 00:25 Я готов сейчас пойти к тебе, только чтобы убедиться, что с тобой все в порядке Уже не верю в это, если честно ДжоДжо пицца 01:20 Я даю последний шанс и если ты мне не напишешь в течении 30 минут Я приду к тебе домой, чтобы лично убедитьсяКольценированная сода 01:43
Прости и спасибо за все что ты для меня сделал
Я очень люблю тебя и ценю все
Правда спасибо
Благодаря тебе я очень долго держался
ДжоДжо пицца 01:44 Что все это значит Саша?! Не вздумай делать опрометчивых решений! Котенок пожалуйста скажи где ты Давай я тебя заберу и мы поговорим обо всемКольценированная сода 01:45
Прости
! Отправка сообщений ограничена !
***
Дима готов разбить сейчас телефон, его одолевали эмоции, которые он не мог контролировать. Надевая обувь, он выбегает из квартиры, едва попадая дрожащими руками в замочную скважину, чтобы закрыть дверь. Спускаясь вниз и выбегает на улицу, едва не падая с крыльца. Остановившись посреди двора, пытается понять, что ему делать. Саша не ответит точно. Пытаться придумать куда он мог пойти займет лишь такое драгоценное сейчас время. Неожиданно в голову приходит мысль. Дима включает телефон. – Спасибо, блять, что уговорил установить чертов зенли, только я никак не ожидал, что он именно так пригодиться. – тихо шепчет, судорожно пытаясь найти приложение. Нажав на иконку, на весь экран выскочили смайлики, отправленные ему когда-то Сашей. Дима смотрит на карту, стараясь понять, где находиться парень. Мелкие капли воды, попадают на экран, стекая с лица. С каждой секундой дождь усиливался. Тут он осознает, где сейчас Саша. Вспоминает улицу и дом, на крыше которого, они когда-то встречали рассвет.***
Саша подходит к подъезду, набирая код от домофона, который помнит наизусть. Раздаётся пиликанье, после которого дверь открывается. В этот момент начинается дождь. Парень постарался как можно быстрее забежать в подъезд, но вода успевает намочить его волосы и одежду. Подходит к лифту, нажимает на кнопку вызова, в этот момент его начинают одолевать воспоминания. Как они с Димой смеясь забежали в этот лифт, и когда дверца закрылась, Дима его поцеловал, нежно и трепетно. Как они забегали на последний этаж в поисках двери на крышу. Как найдя ее веселились, что задумка встретить рассвет удастся. Как усаживались на свои куртки, доставая из рюкзаков чипсы и энергетики, желая провести всю ночь друг с другом. Как Дима окрикивал его, когда Саше хотелось свесить ноги вниз. Как тогда было хорошо и какие были приятные поцелуи и объятия. Все эти воспоминания нахлынули на него. По лицу стекали теперь не только капли дождя, но и слезы. Доехав до восемнадцатого этажа, лифт остановился. Саша вышел в коридор, поднимаясь на последний девятнадцатый, и выходя на крышу. Голова чертовски кружилась. Вид на город открывался красивый, особенно в темноте ночи, когда редкие машины проезжали по дорогам, фонари освещали улицы, а в нескольких квартирах все еще горел свет. Парень остановился на некоторое время, пытаясь в последний раз насладиться городом, в котором провел всю свою жизнь. Постояв так минут десять, опять стараясь все обдумать, он идет ближе к краю, вставая на самый бортик. Окончательно приняв решение. В этот момент, сзади раздается крик. – Саша! Стой! Пожалуйста, остановись. – окрикивает Дима, пытаясь отдышаться. – Мне нет смысла жить, зачем все это? – на мгновение застыв, но все же поборов себя обреченно спрашивает Саша, обернувшись. – Давай ты сейчас отойдешь от края крыши, и мы поговорим, хорошо? – парень медленно подходит к нему, стараясь не совершать резких движений. – Если не хочешь жить, то живи хотя бы ради меня. – он понимает то что сейчас молчать нельзя. – Саш, ты нужен мне. Капли дождя стекают с волос по лицу, промокшая насквозь одежда прилипает к телу, вызывая неприятные ощущения. Дима подходит к нему, стараясь не смотреть вниз, медленно протягивает руку с надеждой смотря в зеленые глаза напротив. – Давай просто поговорим. Саша колеблется, смотрит на Диму, видя, как в его синих любимых глазах словно шторм в океане, видна буря эмоций, одолевавшая его в этот момент. Слезы давно смешались с дождем. – Хорошо, давай поговорим. – отвечает он наконец, протягивая руку в ответ. Делая шаг, Саша не замечает лужу на бортике. Следующий момент происходит словно в замедлении. Он чувствует, как теряет опору под ногами, чувствует, как неосознанно сжимает держащую его руку сильнее. Бортик слишком маленький, чтобы за него можно было крепко ухватиться. Дима не успевает понять, что произошло, только слыша, как будто из далека свой голос. Саша выпускает чужую руку из своей, чувствуя, как падает. Дима пытается поймать руку снова, только ничего не получается. В ушах слышен свист ветра. Боль застилает все. Резкая вспышка, разорвавшая сознание на тысячу осколков. Тишина. Больше нет ничего. Для Димы нет Саши. Для Саши нет Димы. Для них обоих больше нет жизни.