***
«Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, — Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет. Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь. Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь.»***
— Миссия выполнена. — отрапортовала Ханако. Хатаке Какаши оторвался от книги, которую читал, лежа в теньке, пока Наруто, Саске, Сакура и Ханако пололи грядки, и кивнул, отправившись сдавать отчет Хокаге. Ханако уже сбилась со счета, сколько дней, недель их команда занималась таким… унижением. Они каждый день по нескольку раз то пропалывают грядки, то ловят сбежавших животных, то чинят забор, крышу, веранду — нужное подчеркнуть. Саске становится все более хмурым, выплескивая все раздражение и всю злость на их тренировках, Сакура молчит, но каждый раз, когда им говорят суть новой миссии, ее кулаки сжимаются, а глаз дергается. Наруто же, в отличие от своих сокомандников, не сдерживает своего недовольства: он кричит, жалуется, мол, такой великий шиноби, как он, должен тратить свое драгоценное время на прополку огорода! Какой беспредел! Ханако знает, что это всего лишь игра на публику, но Наруто и правда на пределе. Он иногда даже забывается — чего с ним не происходило довольно давно — и приспускает свою клоунскую маску, давая миру посмотреть на остро заточенные клыки, как у дикого зверя, готовые впиться в свою добычу. Глаза его многообещающе сверкают, обещая что-то, чего лучше не знать. Сама Ханако извлекает максимальную пользу с того времени, что у нее есть. Она, разумеется, знает, что цель миссий ранга D — сплочение новоявленных генинов, но это ей не мешает частенько посылать на миссии клонов, а самой тренироваться на полигоне, практикуясь в кендзюцу, ниндзюцу или тайдзюцу. Пока есть время, нужно больше тренироваться, чтобы не умереть на первой же миссии рангом выше. Или чтобы достойно сразиться с интересным противником, когда встретит его. Или чтобы просто выжить, даже если на нее вдруг объявится охота. Словом, используй то, что имеешь — таков один из принципов Ханако Харуно. Несмотря на то, что Ханако так… пренебрежительно относится к миссиям ранга D и не всегда ходит сама на них, она смогла заметить прогресс во взаимоотношениях в команде. Их командная работа все еще угловата, нет… ее почти нет, но то, что она появилась — уже прогресс. Они никак не могли сработаться после того «упражнения на выживание» в тот день, когда их объединили в одну команду. И сейчас процесс продолжается. Они пытаются слепить из четырех неотесанных генинов что-то, что напоминает настоящую боевую команду. Формирование команды — процесс долгий и муторный. Для этого все члены команды должны привыкнуть друг другу и начать доверять. Без полного доверия команда развалится после первой же миссии, если, конечно, вернется в полном составе. Именно поэтому создать из зеленых генинов настоящую команду шиноби сложно, а в команде 7 есть Саске Учиха, стремящийся отомстить за свой клан и дорожащий только одним человеком; Ханако Харуно, одиночка, полностью не доверяющая никому, боящаяся привязанностей, как огня; Наруто Узумаки, которого не научили доверять и верить, которого сломали еще в детстве, ребенок, который исподлобья смотрит на всех, озлобленный на весь чертов мир; и Сакура Харуно, девочка-цветочек с розовыми очками и горячим сердцем, яростно ненавидящая свою младшую сестру. Им тяжело будет стать командой. Что же станет связующим звеном между всеми? Что же позволит им наконец стать настоящей боевой четверкой?***
Наруто Узумаки скрипит зубами, со всей силы сжимает кулаки, оставляя полукруглые следы, опускает голову, чтобы никто не смог поймать его взгляд. Ведь Наруто Узумаки не может смотреть так. Наруто Узумаки всегда улыбается и никто никогда не видел, чтобы он по-настоящему злился. Наруто всегда громко смеется и закидывает руки за голову, или быстро сбегает, чтобы не получить по своей — несомненно — светлой головушке. Наруто Узумаки невозможно разозлить, да и злиться долго на него тоже. Ведь Наруто непрошибаем, и слишком честный и простой, чтобы злиться на него. Вокруг Наруто будто возведен мощный барьер, не пропускающий чернь, защищающий его от словесных нападок и обидных фраз. Именно так считают все, кто окружает Наруто. Однако нервы Наруто Узумаки на пределе. Он всей душой ненавидит миссии низшего ранга и готов на все, что угодно, лишь бы избавить себя и команду от такой участи. Каждый день его преследует запах канализации или мусорных баков, царапины от сбежавших котов, грязь на костюме и под ногтями от почти ежедневной прополки грядок и вечные стычки с Саске Учиха. Хотя, Наруто никогда не признается в этом, но бесконечные ссоры с теме, часто переходящие в драки, доставляют Наруто некое удовольствие, будто он нашел что-то, что искал давно. Наруто готов часами тренироваться с теме, зачастую начиная драку на ровном месте, и Ханако, с которой можно просто поговорить, помолчать и ощутить давно забытое тепло в груди. Наруто Узумаки в непроглядной темноте смог, наконец, увидеть два небольших лучика света. Не обожжется ли он?***
У Саске Учиха чесались руки от дефицита достойных миссий. Он почти сломал грабли, — или что это? — которыми полол грядку, сильно сжав инструмент в руках. Не прекращая полоть, он поднял полного праведного гнева взгляд на своего сенсея, что сидел в теньке, пока они всей командой горбатились под палящим солнцем, и читал свою любимую книгу, не собираясь помочь своим подопечным. Какаши-сенсей стойко выдерживал все убийственные взгляды в его стороны, спокойно перелистывая страницу за страницей. Он в свое время настрадался, теперь их очередь. Саске не понимал, как Ханако так спокойно относится к таким унизительным миссиям, как прополка огорода? Да Саске готов волосы на голове рвать, настолько сильно он хочет ощутить пыл настоящей битвы, проверить свои силы в реальном сражении, а не в спарринге с Ханако, с которой он тренируется вот уже который год и знает все ее финты, привычки в бою, знает ее стиль. Ему нужен другой противник, коего он никак не может найти в Конохе. Однако, есть и положительная сторона у такой… потери времени. Саске стал получать некоторое удовольствие, работая в команде. Их стычки с Наруто, часто переходящие в драки, задевали какую-то старую струну его души, с которой уже сыпалась пыль клочьями. Наруто Узумаки был сильным, но при этом легкомысленным и беззаботным. Он был отчаянным. Из тех, кто готов надрываться из-за одного лишь удара, последнего слова, не думая о последствиях. Наруто вообще вряд ли знал слово «последствия». Наруто Узумаки жил по какой-то одному ему ясной логике. Невозможный человек. Наруто не уживался ни с одной здравой мыслью, Наруто и здравый смысл — две параллели, которые вообще никогда не пересекутся. Он одинаково сильно бесил, пугал, вдохновлял и был… особенным. Саске никогда не мог понять его. Он уже даже перестал пытаться. Наруто был громким, слишком разговорчивым и навязчивым, непредсказуемым, инфантильным и… пугающим. Иногда лицо Наруто приобретает очень странное, пугающее выражение, которое совсем не свойственно мальчику-солнышку. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего для тех, кто разозлит хозяина. Наруто Узумаки — проблемный.***
Сакура Харуно была белой вороной в команде и сама это знала. Она не блистала талантами, выдающимися боевыми навыками или запасами чакры. Сакура никак не могла принять реальность мира шиноби, она никак не могла снять розовые очки, которые мешают ей на пути становления куноичи или хотя бы на пути к нормальным, доверительным отношениям с сокомандниками, которые идут семимильными шагами, не прилагая особых усилий — как считала Сакура. Пусть Сакуру не сильно устраивают такие миссии, как ловля сбежавших котов или присмотр за детьми, но выходить в большой мир и встречаться с настоящими противниками она боялась. Сакура сама не понимала, чего именно она боится: самого боя или разбитых вдребезги розовых очков. Однако даже этот страх не может перекрыть все ее раздражение и всю ее злость при получении каждой новой миссии D ранга. Каждый раз, когда она слышит, как Наруто жалуется на такие «глупые миссии, не достойные будущего Хокаге», она мысленно соглашается с его высказыванием, опуская часть про Хокаге, и зло поглядывает на сенсея, что спокойненько отдыхает в теньке. Сакура еще не знала, что совсем скоро наступит новая глава ее жизни, которая сильно изменит ее взгляд на мир и ее саму.***
— Что за…? — Саске старается даже не шевелиться, боязливо поглядывая на кошку в его руках, которая является их очередной миссией. Вот только эта кошка доставила им проблем. А сейчас она терлась об него, игралась, ластилась. Саске стоял с широко открытыми глазами, покорно подставляясь под ласки Торы. — Секрет фирмы. — перебила его Ханако, загадочно улыбнувшись. От Саске чувствовались волны раздражения и непонимания, да и вообще он не хочет держать эту Тору, с чего это делать должен он. — Я захотела. — словно прочитав мысли Саске, ответила Ханако. Саске только с еще большим раздражением посмотрел на нее. — К Хокаге. — скомандовал Какаши и вся команда поплелась в резиденцию. Ханако чувствовала, что сегодня должно произойти что-то важное. А ее предчувствие ее еще ни разу не подвело. После того, как предчувствие дает о себе знать, жизнь наносит Ханако сильный удар, почти сбивающий ее с ног, почти ставящий ее на колени, но Ханако удерживает хрупкое равновесие, балансируя над пропастью. Оступится — и бездна. А Ханако держится, она танцует на тонкой проволоке, что протянута над этой самой бездной, грозясь упасть в любой момент ее танца смерти. Ханако всегда нравились битвы. Сражения с достойными противниками, когда каждый получает настоящее удовольствие, обмениваясь кровью и эмоциями, когда каждый на волосок от смерти, когда враг является ближе всех, становится будто родным, когда ты словно чувствуешь его, понимаешь без слов; и когда враг чувствует тоже самое, что и ты; когда каждый исполняет танец смерти. Маниакальная улыбка и безумный блеск в глазах, свежая кровь, запачкавшая лицо, достойный противник, сильнейшие техники — настоящий экстаз. Сражение — это искусство. Разумеется, если это не война, а именно сражение шиноби. Ханако любила сражаться с Шисуи, потому что он был такой же. Он получал такое же удовольствие от битв, как и Ханако. Но мир шиноби — это не акрополь ее искусства. Это не сосредоточение прекрасных сражений, не обмен эмоциями. Мир шиноби — вечная резня, без эмоций. Мир шиноби — отвратительная война, разменной монетой которой являются сами шиноби. Ханако до побелевших костяшек ненавидит, презирает эту систему, где и Шисуи, и Итачи являлись просто разменными монетами в непонятной игре. И Саске, и дед, и Шикамару с Чоджи, и тот же Наруто, и она сама — такие же пешки в чужой партии. — Доверять никому нельзя, особенно в мире шиноби. Доверие — это всегда риск, и прежде, чем идти на этот риск, ты должна понимать абсолютно точно, стоит ли игра свеч. — ответил на ее вопрос Томайо-сан. — А если я не знаю правил игры, в которую играю? — спустя затянувшееся молчание спросила Ханако. — Тогда ты должна узнать их, Ханако. Только увидев расклад на доске целиком, можно выбиться в дамки. — заключил Томайо-сан и нанес удар сверху. И Ханако не лезет и не доверяет. Она не знает правил игры, в которой она сама и ее близкие стали невольными участниками. Ханако обязательно узнает все, что сможет. Она не может поступить иначе. И у нее все получится. Ведь это Ханако Харуно и с ней невозможно по-другому. Ханако Харуно всегда побеждает, она всегда права и всегда на вершине. Если не она, то никто не сможет. Ханако прервала поток мыслей, заметив, что они уже у кабинета Хокаге. Или не кабинета. У помещения, где выдают миссии. Тяжело вздохнув, она, не слушая болтовню заказчицы, подтолкнула Саске, чтобы тот отцепил от себя кота и отдал его хозяйке. Саске недовольно стрельнул взглядом, продолжая пытаться отцепить от себя слишком сильно вцепившегося в него кота. И хотя все в команде 7 понимали, почему Тора не хочет возвращаться к хозяйке, и испытывали только сочувствие и жалость к невезучему коту, они отвели взгляд в сторону, а Наруто помогал Саске снять кота. Слишком неловко было смотреть в глаза существу, которое обрекли на мучения сами. Вот и команда Какаши старалась не смотреть особо на Тору, кривясь от голоса и тона заказчицы. — Понятно, почему она убежала… — пробормотала Сакура, пока заказчица была увлечена Торой. — Итак — обратил на себя внимание Хокаге — следующая миссия команды Какаши… хммм… работа в доме престарелых, поручение в соседнем селении… — Нет! — внезапно перебил Наруто главу деревни. — С нас хватит! Давайте что-нибудь посложнее и поинтереснее, что-то, достойное настоящих шиноби, а не этот детский лепет! — заявил Наруто. Я знал, что так будет… — подумал Какаши, тяжело вздыхая. Он так устал. Хатаке хочет вернуться к своей книге. — Он все время ноет. — недовольно подумала Сакура, однако все же соглашаясь с ним. — Согласен. — молчаливое согласие Саске говорило само за себя. Учиха тоже не желает заниматься подобными низкоранговыми и унизительными миссиями, желая проявить себя в бою. — Он прав. — Ханако также поддержала Узумаки. Ей также, как и Саске, хотелось сразиться с настоящим противником, хотя она и понимала, что, скорее всего, до этого еще далеко, но сам факт выполнить миссию C ранга — уже хорошо. Это еще один шаг к вершине, шаг, чтобы стать более сильным и лучшим шиноби, что она есть сейчас. Миссии D ранга — бесполезны для Ханако. — Новички всегда выполняют самые тривиальные задания. Так что не жалуйся, Наруто! — крикнул Ирука. — Но наши миссии какие-то слишком бессмысленные! — запальчиво ответил Наруто, получая удар по голове от сенсея. — Достаточно. — проговорил Какаши. — Наруто, — начал свою речь Хокаге, а Ханако начала смотреть в окно, любуясь облаками. Это надолго. — ты, кажется, не понимаешь всей важности этих заданий. Каждый день к нам поступает огромное количество разных запросов: от услуг няньки до убийств. Эти запросы сортируются… — продолжал вещать Хокаге. — Сегодня в Ичираку… — Наруто быстро перестало интересовать то, что говорит Хокаге, и он принялся рассказывать о своем любимом заведении во всей Конохе, не обращая внимания на возмущения Хокаге. — Хорошо. Раз вы такие настойчивые… — Наруто, Саске, Сакура и Ханако внимательно посмотрели на старика в шляпе Хокаге, ожидая продолжения его слов. — … я поручу вам миссию ранга C. Вы будете охранниками. Введите гостя — приказал Хокаге после быстрого расспроса Наруто, который уже даже сдавал позиции своей актерской игры, потому что был в самом деле заинтригован и крайне удивлен, что его детская выходка сработала и дала положительный результат. Открылась дверь и в помещение сразу ворвался ужасающий концентрированный запах дешевого саке, заставляя всех присутствующих поморщиться. В кабинет вошел человек, но запах был настолько сильным, что команда 7 не сразу его рассмотрела, стараясь тут же не потерять свой обед. Ну, Сакура пыталась, остальные справились чуть быстрее, особенно Наруто, который был привыкший к запаху алкоголя от мужчин, что почти каждую ночь раньше избивали его. Хотя Наруто признается, что был, вероятно, самый отвратительный запах из всех, что он чувствовал. — Что за хрень? Да это же просто дети! — послышался противный старческий голос, владелец которого приложился к бутылке. По подбородку стекало саке, падая на пол. — Особенно тот, который мелкий, с глупым лицом. Ты правда шиноби? — у мужчины язык заплетается, а сам он оперся об косяк двери, чтобы не свалиться. Это был седой человек в очках с большой бородой и темными, мутными от количества спиртного, глазами. На нем была странная рубашка с V-образным вырезом с рукавами, брюки и сандалии. На шее у него было полотенце, в руках бутылка отвратительного, дешевого саке. За спиной были, видимо, вещи. Сам он был довольно неприятным на вид. Наруто, по крайней мере, он не понравился. Вот совсем не понравился. — Мелкий с глупым лицом?! Про кого это он? — снова включился актер в Наруто. Саске, Ханако и Сакура подошли к нему, и Наруто внезапно осенило. — Да я убью тебя! — Какаши-сенсей схватил Узумаки за ворот, чтобы тот не натворил дел. — Мы должны его защищать, а не убивать, Наруто. — Сказал Хатаке. Мужчина снова отпил саке и, посмотрев на команду 7, произнес: — Я — Тадзуна, архитектор. Вы будете защищать меня на пути на мою родину, где я строю мост. Я надеюсь, что вы обеспечите мою безопасность даже ценой собственных жизней. — представился архитектор. — У ворот через час. — приказал Хатаке и исчез в дыме шуншина.***
Ханако шла в ее любимую оружейную, которую ей показали Шисуи и Итачи. А шла по улицам Конохи не торопясь, словно хотела оттянуть момент, насладиться мирными улочками, жизнью простого люда, не знающего тех горестей, что является обычным делом среди шиноби. Не то чтобы Ханако как-то завидовала беззаботности этих людей, нет. Ханако знала, что такая жизнь не для нее. Ханако получает извращенное удовольствие от сражений, ссадин, ран, полученных во время очередной тренировки. Она испытывает несравненное счастье и ни с чем несравнимые эмоции, когда у нее получается выполнить сложную новую технику или прием. Она наслаждалась поисками свитков по фуину или ирьениндзюцу, которые еще не изучала. Ханако не представляла себя без всего этого. Как бы парадоксально ни звучало, именно стезя шиноби помогала Ханако чувствовать себя живой, особенно после смерти Шисуи и ухода Итачи. Ей требуется ощутить этот адреналин в крови, ей просто необходимо бывать на пороге жизни и смерти, необходимо танцевать на краю над пропастью невероятный и завораживающей своей смертоносной красотой танец Смерти. Ханако Харуно знала, что была рождена, чтобы стать шиноби. Однако она все равно периодически вот так ходила по улочкам деревни, наблюдая за гражданскими. Это приносили ей какое-то странное удовлетворение, помогало отвлечься и спокойно подумать. Такая прогулка будто очищала мысли, позволяя вернуться здравому мышлению. Как Шикамару очищал разум, играя в шоги, так она совершала подобные прогулки. На самом деле такое открытие она совершила, гуляя с Шисуи. Она считала, что после его смерти она больше не сможет спокойно гулять по деревни, что абсолютно каждая деталь будет отдаваться болью в сердце, напоминая о тех счастливых днях. Это на самом деле так, вот только боль не такая сильная, как была. Осталась фантомная боль, помогающая поддерживать какую-то тонкую ниточку связи с Шисуи, как казалось Ханако. На самом деле Ханако, Итачи и Шисуи будут связаны вечно и даже смерть не сможет разорвать те узы, что были у них. Они будут доставлять боль и страдания, в то же время заставлять мягко, грустно улыбаться, не позволяя забыть что-то настолько счастливое, легкое, беззаботное и такое дорогое, как воспоминания о том времени, воспоминания о них и о том, как они были счастливы. Ханако уверена, что именно то время она будет вспоминать с особой теплотой, потому что оно было самым счастливым, потому что первая любовь не забывается и потому что они были самыми близкими из людей, потому что их мир помогал Ханако всегда и везде, потому что они могли понимать друг друга без слов, только они так могли. Ханако отпустила. Она отпустила Шисуи. Она любит его безмерно. Она будет вспоминать о нем часто и очень долго, но она больше не будет так сильно убиваться. Шисуи бы не желал этого. Все, что остается Ханако, — спасти Итачи. Он единственный, кто остался у нее, как напоминание об их мире, и он слишком дорог Ханако. Ханако не думала, что Итачи не хочет жить, он не хочет быть спасенным. И Ханако не сможет спасти Итачи. Ведь нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным. А Итачи настрадался за свои немногочисленные года. Он до безумия любит Саске и Ханако, и в такой же степени ненавидит себя. Итачи уже давно утопает в своей тьме, держась лишь за двоих самых дорогих для него людей. И как только он убедится, что они стали достаточно сильными, чтобы он мог не волноваться, — Итачи сможет наконец стать свободным. Он мечтает об этом, мечтает об освобождении, о свободе. А Ханако не понимает этого, или не хочет понимать. То ли из-за своего эгоизма, то ли из-за того, что слишком сильно верит в Итачи. Однако сам Итачи в себя не верит. Он человек, разбитый на множество мелких осколков, которые нельзя собрать воедино. Итачи сломлен давно и безвозвратно, совсем. Итачи не может смотреть в свое отражение, потому что уже давно не видит в нем себя. Не видит в отражении Итачи Учиха. Он видит сломленного человека, с мешками под тусклыми, безжизненными глазами от недосыпа. Видит человека, убившего лучшего друга и весь свой клан. Он видит убийцу — не человека. Итачи перестал надеяться и мечтать уже давно. Однако он жаждет освободиться от этой разъедающей душу боли. Ему нужен свежий воздух, ему нужно свободно вздохнуть, чтобы перевести дух и продолжить свой путь не как мученику, а как человеку, но он не может. Итачи даже не пытается. Он уже опустил руки. Итачи Учиха уже сдался. Ханако зашла в небольшое помещение и забрала наточенное танто, купив кунаи и сюрикены. Много оружия не бывает — такова позиция всех шиноби. Никто не хочет, чтобы запасы подвели в самый неудобный момент. Ханако поблагодарила продавца и покинула лавку, направляясь домой, чтобы быстро забрать вещи и направиться к воротам, все еще наблюдая за жизнью простых людей. Итачи Учиха уже сдался, опустил руки, но Ханако Харуно никогда не сможет сдаться.***
— Я дома. — в пустоту, скорее по привычке, что не изжила себя за годы одинокой жизни в квартале, нежели для кого-то, тихо проговорил Саске. Учиха проходит вглубь дома и на него накатывают воспоминания. Саске уже привык, но почему-то именно сейчас они задевают какие-то струны в душе Саске, которые находятся далеко-далеко, которые, как он думал, Саске уже похоронил. Вот они с ка-сан просто сидят и разговаривают, не задумываясь ни о чем плохом, наслаждаясь обществом друг друга. Вот он решил помочь ка-сан в готовке, но в итоге порезался. Его ка-сан тогда сильно перепугалась за него, хотя это была лишь маленькая царапина и Саске не понимал, почему она реагирует настолько остро. Вот то-сан учит его первой технике огня на том полигоне с озером. А вот семейный ужин, когда Саске показал то-сану свои результаты. Он тогда сильно переживал, ведь он был вторым в классе после Ханако, но все обошлось. То-сан похвалил его, что было самой лучшей наградой от то-сана для маленького Саске, и он пообещал себе, что обязательно станет лучшим, сможет рано или поздно одолеть Ханако. А вот они с нии-саном тренируются. Все тренировки с Итачи были пусть и болезненными, но счастливыми воспоминаниями. Саске испытывал тогда неподдельное счастье и просто не смог перекрыть его ненавистью. Яркая улыбка, звонкий смех и много-много слов от Саске. Он был маленьким и таким невинным. Не верится, что такой ребенок мог стать мрачным и нелюдимым Саске Учихой из настоящего. Тем не менее, такова реальность. Воспоминания приносят фантомную боль, но в Саске не вспыхивает та всепоглощающая ярость и ненависть, что появляется, когда он вспоминает об Итачи. Саске просто больно, но на его лице сама собой появляется грустная улыбка. Перед Саске появляются все больше и больше воспоминаний о прошлом, но он не пытается их отогнать или забыться. Он не глядя собирает вещи на миссию, также автоматически идет по дому, закидывает в рот пару бутербродов и останавливается на пороге, застывая. Он очень внимательно смотрит на порог, поднимает взгляд и видит герб Учиха, в который Итачи, кажется, давным-давно запустил кунай. Он вновь опускает взгляд вниз и у него появляется чувство, будто он сейчас переступит не порог дома, как делал это каждый день, а что-то другое, что-то более масштабное. Будто на другой стороне его ожидает огромное количество испытаний, но в то же время сила и новые эмоции. Какая-то неведомая сила дает понять Саске, что начинается новая глава его жизни, что на другой стороне что-то кардинально другое, там то, что ему нужно, то, в чем он нуждается. Не то, чего он желает, а то, что ему нужно. Жизнь будто говорит ему: — Ты станешь счастливым, но сначала я сделаю тебя сильным. Саске никогда не боялся трудностей. Он был из тех, кто готов сделать все, кто готов стерпеть все, лишь бы добиться цели, лишь стать счастливым, лишь бы стать сильным. Таков был младший наследник Учиха. Саске Учиха делает шаг вперед.***
Наруто заходит в свою маленькую квартирку и падает лицом в кровать. Он переворачивается на спину, потягивается и искренняя улыбка тронула его губы, глаза заблестели от радости. Наконец-то настоящая миссия. Он так долго ждал этого момента. Наруто не видел ничего за пределами этой деревеньки и сейчас все, чего он хотел — поскорее выбраться за пределы Конохи. Он понимает, что за воротами нужно быть в сотни раз более осторожным, нежели в деревне, но все равно не может отделаться от этого волнующего чувства. Он спрыгнул с кровати, съел пачку рамена, а может пару пачек, взял вещи и выбежал с квартиры. До назначенного времени сбора времени куча, но Наруто просто не мог ждать спокойно. По пути он зашел в Ичираку, побеседовал с Теучи-саном и съел еще пару тарелок вкуснейшего рамена. В Ичираку он самый вкусный. И вот он у ворот. Как он и думал, здесь никого. Наруто сел под деревом и стал наблюдать за облаками. Пусть он и казался с виду умиротворенным, но на деле все его инстинкты просто сошли с ума. Все его естество кричало, что этот день окажет большое влияние на его жизнь, что это начало чего-то большего. А Наруто привык доверять своему чутью. Оно никогда его не подводило. Наруто хватает себя за запястье левой руки, чтобы унять тряску, — настолько он взволнован. Наруто закрывает глаза и глубоко дышит. Наруто ухмыляется так, что видно его клыки. Наруто Узумаки уверен, что совсем скоро он найдет что-то важное. А люди, как и звери, — собственники. Что не съест, то покусает.***
Сакура нервно складывала вещи в рюкзак. — Аптечка, сменная одежда, еда… Чего же не хватает? — проговаривала она вслух. Тут ее взгляд зацепился за занавешенную половину комнаты. Сакура знала, что ее сестра сейчас не дома и, немного поколебавшись, чуть отодвинула ткань и зашла на «чужую территорию». Почти ничего не изменилось с тех пор, когда она еще свободно могла ходить по всей комнате. Разве что обои. У Сакуры обои были светло-розовыми, ее половина вообще была очень светлой и у нее и на столе, и на кровати валяли то мягкие игрушки, то какие-то рисунки, то красивые платья, то еще что-то по мелочи. На столе у Сакуры стояло довольно много фотографий с родителями, с Ино и с другими подружками; день поступления в академию и день выпуска висели на стене недалеко от светлого шкафа с одеждой. Словом, половина комнаты Сакуры словно дышала жизнью. Однако сторона Ханако кардинально отличалась. Она была очень мрачной. Черные обои, темная мебель и постельное белье тоже было темным. Ее комната была… обезличена? Нет ничего, что говорило бы о том, кто живет здесь, какой человек. Нет ничего, что характеризовало бы его. Везде идеальный порядок, идеальная чистота. Только книжный шкаф говорит о том, что здесь кто-то живет. На книгах нет пыли, обложки выглядели потертыми и было ясно, что каждая книга перечитывалась не один раз. Но на этом все. Как бы Сакуре не ненавидела Ханако, она не могла не испытать легкую грусть, которая сразу же сменилась дрожью. Нормальный человек жить здесь не сможет. Здесь нет ничего из того, что говорило бы о личности человека. И возникает закономерный вопрос: если здесь кто-то живет, человек ли это вообще? Сакура подошла к окну. Здесь, наверное, она читает. Сакура провела ладонью по столу, находящимся рядом с окном. Она еще с минуту постояла, глядя в пустоту, а потом как-то горько усмехнулась. Когда-нибудь все узнают ее настоящую суть. Сакура сама не могла объяснить свой внезапный порыв, но ее это не интересует больше. Она спустилась вниз, чтобы поесть перед миссией. Сакура улыбнулась родителям, ответила на их вопросы, как обычно отчиталась за Ханако, которая не считает нужным приходить на обед и завтракать с родителями. Иногда она даже ужинает в другом месте. Поэтому Сакура просто отвечает на стандартные вопросы о своей сестре. Стоя у двери, Сакура внезапно разворачивается и крепко обнимает каждого из родителя. Этот свой порыв она тоже объяснить не может, просто чувствует, что так надо. — Пап, почему ты так не любишь все, что связано с шиноби? — внезапноь спрашивает Сакура у отца. Тот недоуменно нахмурился, но все же ответил: — Потому что шиноби — кровь, битвы и вечный груз вины и сожалений. Сакура впервые задумалась о том, что, возможно то, что она знает о жизни шиноби, — неверно в корне. В ее голове все повторяются слова отца. Сакура делает шаг вперед. Шиноби — это кровь, битвы и вечный груз вины и сожалений.***
— Все на месте? — Хатаке осмотрел генинов. — в путь. Пусть у Хатаке плохое предчувствие по поводу этой миссии, но у него было ощущение, что они — он, Наруто, Саске, Ханако и Сакура — на верном пути. Что все происходит так, как должно происходить. Какаши Хатаке оставляет все так, как есть. Он привык плыть по течению. Может, раз все идет так, как должно, случится что-то стоящее? Что-то по-настоящему важное? Какаши Хатаке, Наруто Узумаки, Саске Учиха, Ханако и Сакура Харуно — страница каждого перевернулась, наступила новая глава. Все они — главные герои своей истории, связанные вместе неразрушимой нитью, которая скоро станет крепкими узами. Каждый из них пройдет свой путь, станет сильнее, повзрослеет. Кто-то отпустит детские обиды, а кто-то нет. Каждый из них пройдет свою дорогу, но каждый будет помнить о том, как все начиналось.***