POV Louis.
Harry Styles - Don't Let Me Go
То утро было самым тяжелым, то самое утро, когда я проснулся, отчетливо понимая, что Кети больше нет рядом и никогда не будет. Парни еще спали, даже не подозревая об этом. Они пришли вчера в автобус пьяные, не могли сказать и слова — просто легли спать, даже не проверив комнату, где до их ухода находилась Кети, безмолвно плача и крича от боли. Она не просила о помощи, она ненавидела свою жизнь и хотела умереть.
Смотря на нее каждый день, который она провела здесь, мучаясь от боли, которую причинили все мы, включая меня, и радуясь любому доброму поступку, совершенным нами, чтобы ей было хорошо, я забывался. Я хотел взять ее на руки и увезти далеко отсюда, чтобы парни и я больше никогда не смогли сделать ей больно. Чтобы она начала жизнь с чистого листа и попыталась забыть о этих двух самых ужасных неделях в ее жизни. Или хотелось быть человеком в черном, который нажмет всего на одну кнопку, и она забудет обо всем, что произошло с ней.
Я не хотел, чтобы моей
малышке Кети было больно после всего того, что сделали с ней мы.
Я прошел в ту самую комнату, смотря на нее с неким презрением. Знаю, эта комната ничего не сделала мне, но в ней случилось, увы, не самое приятное в ее жизни. Конечно, стоит забыть о той самой шикарной ночи, когда я вновь почувствовал себя живым, потому что в ее жизни это явно не отпечатается надолго из-за случая, произошедшего после ее побега.
Я не видел, как ее били. Но я прекрасно слышал ее стоны, всхлипы и крики о помощи. И с каждой секундой мое сердце падало, разбиваясь на тысячи кусочков. Я не мог слышать этого, просто ушел в другую комнату, стараясь заглушить ее крик музыкой.
Я прекрасно помню, как вернулся к ней, когда парни вышли из автобуса, чтобы подышать свежим воздухом и получше подумать об их поступке. Я прекрасно помню Кети, сопящую и шепчущую какие-то непонятные мне слова. Я прекрасно помню, как прикасался к ней, чтобы смыть эти кровоподтеки. И каждый раз, когда я прикасался, она тихо шептала мое имя, будто зная, что я сейчас рядом. И я прекрасно помню, как сказал слова, после которых не смог не заплакать:
«Я обещаю, мы сделаем это. Я вытащу тебя отсюда. Никто не навредит тебе снова. Ты можешь уехать и жить своей жизнью».
И я отпустил ее, полагая, что и мне, и ей будет легче. Но это не так. Я чувствовал себя таким подавленным, таким маленьким, будто потерял родную мать, которая любила и обещала любить всегда. Которая говорила, что всегда будет помнить меня.
***
Полтора года с момента расставания Кети и Луи.
В тот день, когда парни проснулись, я сорвал свой голос, защищая Кети. Я говорил, как она страдала, как мы ломали ее, причиняя многочисленную боль не только физическими действиями, но и словами. Я вспоминал ее и думал, что сейчас ей намного лучше, пусть она находится в шоке. Самое главное — она далеко от нас, и она может жить счастливой жизнью.
Парни кричали, пытались ударить меня, но я защищался словами. Я говорил им очевидные вещи, которых они не замечали. Когда они утихли, я начал рассказывать о ней в прошедшем времени, будто она умерла, но все еще являлась всем в моей жизни. И знаете, когда я сказал, что люблю ее. Когда я вспомнил ее зеленые глаза, небольшой носик и губки, которые она часто поджимала, тогда я понял, что многое потерял, упустив ее, но я не монстр, чтобы держать ее там, где ей не место.
Парни успокоились, когда поняли, что она не сдаст нас. Они старались не вспоминать ее, хотя Зейн иногда плакал, когда вспоминал, что бил девушку. Гарри часто сидел на том диванчике, где раньше не засиживался так долго. Он брал в руки журнал, который однажды брала в руки Кет, и читал его, вспоминая тот момент, когда она пошутила, сказав, что в журнале написали о том, что мы похитили девушку.
Найл сидел в комнате, слушая ее плей-лист на айпаде. Он часто вынимал наушник из уха и говорил парням, что у нее не одна песня в нашем исполнении. И в эти моменты мы все улыбались, но внутри понимали, что относились к ней не по-человечески.
Лиам? Лиам молчал. Он сидел на кухне, попивая апельсиновый сок, который покупали каждый день с того дня. Он сидел за стулом Кети и смотрел в окно, иногда произнося вслух фразы из какой-то книги, которую читал перед тем, как мы похитили ее.
Это было ужасно. Видеть их в таком состоянии. Все мы жалели, что поступали так с ней. Все мы поняли, что совершили убийство, моральное. Мы убили душу человека, просто похоронили ее, потоптавшись несколько раз. И все мы решили отдалиться друг от друга после этого. Мы разорвали контракт, деньги отдали на разные благотворительности, тем, кто по-настоящему нуждался в них. И мы не жалели об этом.
Я сидел в одном из кафе, разговаривая с Лиамом по телефону. Конечно, мы не прекратили общаться. Мы просто уже не так близки, как были раньше. Почти каждый наш разговор заходил о Кети, и каждый раз он спрашивал, скучаю ли я по ней. Конечно, мой ответ был положительным. Я почти забыл, как она выглядит, но я не забыл ни одного момента, связанным с ней. И вот, сидя и попивая апельсиновый сок, я внимательно слушал его, говорящего о своей девочке, которая встала на ноги. Я неимоверно рад за своего... друга? У него есть и любящая жена, и замечательная дочь, с которой я иногда вижусь. Я слышал, как смеется Лиам, когда его дочурка пытается достать мандаринку со стола.
И я начал плакать, потому что не мне удалось построить свою жизнь. Я так и не встретил девушку, которая могла заменить мне Кети. У меня нет ребенка, который напоминал бы мне Кети. У меня нет ничего, что могло напоминать мне ее. Ни одной вещички не осталось даже в автобусе, и от этого становилось тошно. Ее нет.
— Я рад, что мы поддерживаем контакт, Лу. Прости меня, пожалуйста, я позвоню тебе еще. Прости, — Лиам отключился, извинившись два раза. Я тоже рад, что мы поддерживаем контакт, Лиам.
***
Я подходил к своему дому, как всегда, сперва направляясь к почтовому ящику, надеясь увидеть какую-либо надежду внутри. Да, я думал, что Кети могла найти мой адрес дома и написать хотя бы одно письмо, где будет написано, что она в порядке.
Я открыл ящик и удивился, видя в нем письмо от человека, а не от какой-либо организации. Взяв его в руку, я прочитал имя отправителя:
твоя Кети. Обратный адрес не указан, из-за чего быстро забежал внутрь дома, даже не разувшись, и сел на диван, включая лампу.
Слезы уже начали подступать, а руки тряслись. Я не знал, чего мне ожидать.
Открыл письмо, сперва обращая внимание на ее безукоризненный почерк. Мое имя в письме выделено красным цветом, будто она выговаривала его вслух, когда писала.
Дорогой Луи,
Это письмо не будет таить в себе что-либо хорошее, говорю сразу. Моя жизнь так и не сложилась по пазлам, как хотела я и, наверное, ты. Все пошло наперекосяк в первый же день, как только я приехала домой. Дело не в родителях — они как раз-таки приняли меня хорошо: мы долго разговаривали, а на ночь я сказала, что люблю их. И ночью я вспоминала о тебе. Твой вид стоял у меня перед глазами. Я думала о тебе, думала, каково тебе, если ты не врал по поводу Стокгольмского синдрома любви ко мне. Я хотела увидеть тебя, я хотела вернуться и забрать. Я верила, что ты все еще мой. Все дело в тебе, ты понимаешь? Не было ни минуты, когда бы я не плакала. Я срывалась на родителях, когда они спрашивали, в чем дело, и убегала в комнату, захлебываясь слезами.
Я так привязалась к тебе, Луи, что теперь не могу нормально жить.
Спустя неделю я ожила. Соглашусь, срок малый, но ты так повлиял. Ты сказал, если мне будет хорошо, то и тебе будет хорошо. Я старалась ради тебя, Лу. Внутри я ненавидела себя с каждым днем все больше и больше. Я смотрела ваши клипы, стараясь не обращать внимания на парней — мне был нужен только ты. Они причиняли мне боль, а ты пытался помочь избавиться от нее. Ты был единственным, кто думал обо мне, говорил со мной и кто по-настоящему любил.
Та ночь, ты должен помнить, когда я попросила тебя поцеловать, помнишь? В ту ночь, как ни странно, я поняла, что ты не такой. Ты не смог бы ударить девушку, оскорбить ее просто так. Ты никогда бы не опустился до такого, я знаю. Ты помог мне забыть о парнях, когда я почувствовала твои теплые губы на своих. А когда я почувствовала твои мужские руки на своей талии, я просто превратилась в куклу, с которой необходимо играть каждый день. И знаешь, я думаю, что я все еще та кукла, которую ты подбадривал каждый день, с которой ты любил играть. Только пойми, Лу, я сломалась. Сломалась из-за тебя, ты очень неосторожный мальчик.
И через несколько месяцев ко мне пришла первая разумная идея. Я знаю, ты бы ее не оценил. Я знаю, ты бы просил меня не поступать так, но я просто не могла жить без тебя. Я никогда не говорила тебе, что пока была в автобусе, я мечтала о нас. Я хотела взять твою фамилию, иметь красивого малыша, правда. Я мечтала об этом пару раз, и я надеялась, что у нас может быть хоть что-то.
Я пошла и поменяла свою фамилию. Кети Томлинсон, как тебе? Мне кажется, звучит. Мне кажется, я настолько сошла с ума по тебе, что начала вытворять такие вещи. Возможно, ты подумал, что я не хожу к психологу? Ошибаешься. Каждый вторник я захожу в одно и то же здание, где мне помогают забыть все, что было связанно с вами. Но как бы я не старалась, у меня не получается забыть голубоглазого парня, который сейчас читает это письмо (наверное).
Я так боюсь написать всю суть этого письма. Я так переживаю за то, что сломаю тебя, когда ты будешь читать последние строчки, но я продолжу. Мне важно, чтобы ты все знал.
Сейчас я сижу в ванной, одетая в белое платье, в котором мечтала гулять с тобой. Оно такое красивое, Луи. Думаю, тебе бы оно понравилось. На моих ногах все еще остались синяки и царапины, но мне уже плевать на это. Сейчас главное совсем другое. Мои волосы аккуратно лежат на плечах, накрученные волнами. Если бы меня увидел незнакомец, то подумал бы, что я самая счастливая девушка. Я впервые посчитала себя красивой, и все благодаря тебе, Луи.
Руки ужасно трясутся, и я не первый раз переписываю это письмо, каждый раз находя слова получше и помягче. Как бы тебе сказать, Луи. Это... конец. Конец всей нашей истории. Я пишу эпилог, понимаешь? Я больше не хочу жить, зная, что не смогу избавиться от мыслей о тебе. Я не хочу жить, зная, что никогда не увижу тебя. Я пишу заключительные слова нашей истории. Думаю, ты догадываешься сейчас, о чем я говорю.
После того, как я отправлю это письмо, после того, как люди увидят меня красивой и живой, я навсегда засну, и в голове будет кружиться только твой образ. Перед тем, как подействуют таблетки, я аккуратно лягу на постель, вспоминая твои голубые глаза, которые больше никогда не заглянут в мои.
Слишком много «никогда». Знаешь, я думаю, мы еще встретимся, если ты, конечно, веришь в жизнь после смерти. Может быть, мы встретимся совсем иным путем. Я не буду Кети, ты не будешь Луи. Но я знаю точно, если мы встретимся хоть раз, то больше не расстанемся. Мы будем прикованы друг к другу, я хочу в это верить.
Я правда не пожалею о том, что сделаю через несколько минут. Мое письмо заканчивается, Луи. Оно и так вышло очень большим. Просто знай, ты был тем человеком, который спас меня.
Забудь обо мне, пожалуйста. Продолжай жить, выкинув из головы простую девчонку, которую ты однажды знал.
Я люблю тебя, Луи.
Твоя Кети.
Кети Томлинсон.
