Под прикрытием

Когда Одо уютно устраивался на полке — прямо между ромуланским элем и саурианским бренди — он и не предполагал, чем это рискует закончиться. Даже будучи крайне опытным в такого рода вещах и проницательным во всем, что касается суетной натуры твердых, констебль никак не мог предвидеть разрушительного для его тщательно выверенного плана любопытства доктора Башира, взыгравшего так некстати. Не то чтобы Одо не приветствовал новый чувственный опыт, но всему же должен быть предел. — Никак не поддается? — широкая улыбка доктора Башира как будто относилась к чему-то еще, что он предпочел не озвучивать. — Нужна помощь? — Сами видите, что происходит, когда на станции остается всего один кардассианец, — пыхтя от прилагаемых усилий, отшутился в ответ Кварк. Бутылка не поддавалась. Кварк мог бы поклясться, что, когда он в последний раз наливал из нее канар, с ней было все в полном порядке, однако сейчас подлая предательница бесстыдно выставляла его перед клиентом в самом удручающем свете. — Боюсь, придется открывать новую, — заметил Башир. — А с этой устроить более... продолжительный приватный разговор, — и снова в его улыбке мелькнуло что-то, о чем констебль предпочел не задумываться — в частности, потому что был слишком сосредоточен на поддержании выбранной формы. Тихо выругавшись себе под нос, Кварк отставил непобежденного противника под стойку бара и скрылся в подсобке, тут же возвращаясь с новой, еще не открытой бутылкой канара. — Могу я полюбопытствовать, — принесенная бутылка, к облегчению Кварка, поддалась легко и изящно, реабилитируя его как не только обходительного, но и весьма ловкого бармена, — почему именно "Пряная ночь"? Большинство кардассианцев предпочитают канар неразбавленным, коктейли с ним — настоящая редкость. Обзор Одо был теперь ограничен брюками ференги, однако по легкому скрипу он предположил, что юный доктор наклонился вперед, опираясь о стойку бара: — Кто знает, Кварк, может быть, я настоящий ценитель редкостей? — после недолгой паузы Башир рассмеялся, и стойка бара снова заскрипела. — На самом деле я просто люблю коктейли, так почему бы не попробовать что-то... — Одо непременно закатил бы глаза от того, как доктор Башир театрально растягивает предложения, но мимика бутылки была слишком ограничена для подобного маневра, — экзотичное? Кварк усмехнулся. — Кто-нибудь мог бы счесть и вас весьма экзотичным, доктор. Одо так и не понял, смутился Башир или самодовольно хмыкнул. Время уходило впустую, однако раскрывать себя сейчас было бы крайне неприятно — ведь констебль все еще не достиг своей цели. Приходилось ждать. — Ваша "Пряная ночь", — мимолетный звук опускающегося на стойку бокала. — Не стоит закрывать канар слишком плотно — возможно, я еще вернусь! — смех, шорох стекла и удаляющиеся шаги. Выдохнув и убедившись, что все клиенты заняты напитками, закусками и дабо, Кварк нырнул под барную стойку и пристально посмотрел на строптивую бутылку. — Если бы сегодняшняя сделка не сорвалась, стоило бы отдать тебя Б'Торкху и посмотреть, как он бы с тобой расправился! — ференги мстительно сощурился. — Впрочем, за канар ему все равно пришлось бы заплатить... Пламенную речь Кварка прервали суетливые шаги. — Брат! Воспользовавшись тем, что Кварк отвлекся, Одо бесшумно стек на пол и выбрался из бара. Конечно, поймать ушлого ференги за руку было бы куда лучше, чем довольствоваться именем, и все же недооценивать собранные кусочки мозаики — особенно, когда они падают прямо в руки — представлялось ему по меньшей мере неразумным. Б'Торкх, значит... Когда перед констеблем раскрылись двери отсека службы безопасности и он уже занес ногу, чтобы войти, приглушенный гул толпы на променаде пронзили сначала цветистые проклятья, а затем разъяренный вопль: — Одооо!! Довольно усмехнувшись себе под нос, Одо шагнул внутрь, и двери за ним закрылись.