***
Дети пытались выглянуть из окон, несмотря на то, что родители закрывали им глаза. Мужчина, шедший по дороге в направлении к замку, был зрелищем не для детских глаз. Он в целом был зрелищем не для чьих-либо глаз. Он был проклят и заколдован, прикрыт лишь тряпицей на поясе. Покрытая сажей кожа была выставлена напоказ, почерневшая от постоянного воздействия огня, а под сажей пугающе мощные мышцы, его тело пылало неестественным здоровьем. Глаза наблюдали из копны темных кудрей, он был равнодушен к тому, что все, кто его видел — таращились или бежали прочь. Жители города были удивлены и напуганы тем, что ему было разрешено приблизиться к замку. Уиллу Грэму — Супругу Дракона. Но разозлить его значит навлечь на себя ярость огненного дыхания. Ему нужно было лишь свистнуть. Когда он подошел к подъемному мосту, тот опустился, позволяя войти. Слуги замка были напуганы не меньше горожан, но безоговорочно верили, что стены замка их защитят. Они украдкой присматривались к опасному пришельцу. Даже под обугленной кожей он был невероятно хорош собой, служанки просто не могли не глядеть на него. Без сомнения, из-за магии дракона он был таков, как и его безупречное здоровье. Он добрался до открытых дверей в тронный зал, его босые ноги едва слышно шлепали по камню. Уилл остановился, когда двое стражников скрестили перед ним копья. — Я был приглашен, — просто произнес он. — Впустите его, — раздался гулкий голос прекрасной королевы Беллы, и стражники подняли копья. Он вошел в тронный зал так же, как крестьянин вошел бы в амбар. Ни манер, ни уважения к высшему двору, ни любезностей. Он и сам был скорее зверем, чем человеком. И все же королева царственно встала, чтобы поприветствовать его рядом со своим троном, ее великолепное платье ниспадало по ступеням помоста. Он не опустился на колено, когда подошел к ней. Он не приветствовал. Он просто остановился. — Благодарю, что пришли, — сказала королева. — Вы сделали предложение, от которого сложно отказаться. Она натянуто улыбнулась и коротко кивнула ему. — Когда кто-то находится в таком отчаянии, как я... Боюсь, у меня не было другого выбора, кроме как проявить творческий подход. Есть ли что-нибудь еще, чего вы желаете, в дополнение к нашей первоначально оговоренной плате? Я могла бы приказать рыцарям прекратить охоту на вашего… спутника, — сказала она. — Моего мужа, — поправил Уилл. — И не стоит утруждаться, он обожает их пожирать. Ее лицо окаменело, а глаза лишь немного расширились — такой прекрасный самоконтроль. — Тогда первоначальная сделка остается в силе, — уверенно объявила королева, и он кивнул ей. — Мы будем растить вашу дочь в замке. Дадим человеческое образование и человеческую жизнь драконорожденной. Взамен вы должны защищать город и всех его жителей от любой внешней опасности, будь то зверь или человек. — Если хоть один волос упадет с ее головы, каждый из вас мгновенно погибнет в огне, — заявил Уилл, его глаза были темны от угрозы, как угли, и королева знала, что не стоит сомневаться в искренности этого заявления. — Безусловно, она будет в полной безопасности, — ответила королева, сохраняя невозмутимую грацию, несмотря на жестокую угрозу. — Вы принесли ее? — Отец принесет ее. — Я думала вы… — Ее второй отец. Королева медленно сглотнула: даже при том, что она была обучена держать себя в руках, кто мог остаться невозмутимым, услышав подобное заявление? — Он ждет моего сигнала. Нам лучше выйти во двор. Королева Белла кивнула и вместе с семью своими рыцарями и Супругом Дракона направилась во внутренний двор. Она оставалась возле дверного проема, ее рыцари не позволили ей дальше выходить на открытое место. Уилл вышел в центр большого пышного сада, запрокинул голову к небу и издал длинный, пронзительный свист. Оглушительный рев, такой, что затряслись стропила и с крыши посыпалась черепица, эхом прокатился по стенам замка. Само небо, казалось, прогремело, когда на них опустилась тень, полностью закрыв солнце. Зверь приземлился как землетрясение, его мощные когти разорвали брусчатку, как будто это было мягкое масло. Краснота его чешуи была прекрасна и ужасающа — того же цвета, что и кровь, мерцающая на свету. Он расправил свои крылья, пока они не окутали весь двор. Крылья были черны с внутренней стороны, а их кожа была такой толстой, что ее нельзя было проткнуть мечом или стрелой. Все рыцари стояли, обнажив бесполезные мечи, готовые защищать свою королеву ценой жизни. Затем дракон опустил голову, пока не оказался лицом к лицу с Уиллом. Человек протянул руку и нежно погладил ей по морде дракона, затем наклонил лицо вперед и запечатлел поцелуй на его пасти, или, скорее, на самой передней части его зубастой пасти, поскольку вся пасть была способна проглотить человека целиком за один раз. Затем его пасть открылась, длинный язык высунулся наружу. В нем, свернувшись калачиком, плача от внезапного яркого света, лежал младенец. Младенец, такой же обычный и невинный на вид, как и любой другой ребенок. Уилл протянул руки и взял ее с обожанием и любовью, как и любой родитель, нежно ворковал, покачивая ее в своих объятиях. Он медленно направился к королеве, рыцари нерешительно расступились, чтобы пропустить его. — Ее зовут Эбигейл, — сказал он, целуя свое дитя в лоб. Королева протянула руки и прижала ребенка к себе, улыбка невольно появилась на ее лице. Она смотрела в прекрасные голубые, невинные глаза, и ее сердце засияло от любви. — Привет, малышка, — мягко сказала она, крепче прижимая младенца к груди. Королева не могла иметь собственных детей: она заключила сделку, чтобы иметь возможность вырастить чужое дитя. Дитя, которое также защитит ее город и убережет от монстра, обитающего на горе. Она подняла голову и посмотрела Уиллу Грэму в глаза. — Благодарю вас за эту возможность. Я обещаю, она будет обучена всему, что надлежит знать. И, конечно же, она будет знать своих отцов. Вы сможете навещать ее так часто, как захотите. Каждый из вас, — сказала она, оборачивая взгляд, чтобы посмотреть зверю в лицо. Дракон повернул яркие умные глаза, чтобы посмотреть на нее, и она с достоинством выдержала взгляд. Королева увидела, как чудовище склонило голову набок, затем наблюдала, как оно низко поклонилось в знак почтения к ней, как к монарху. Ее рот приоткрылся от удивления, она не ожидала такого жеста. — Каждую ночь она должна быть на балконе своей спальни, которая выходит на горы, — безапелляционно сказал Уилл. — Когда мы увидим ее после захода солнца и будем знать, что она жива и здорова — то наша сделка будет оставаться в силе. — Понимаю, — сказала Белла. — Для меня большая честь, что вы доверяете мне ее. Могу я спросить, почему вы так поступаете? Уилл повернулся лицом к дракону, словно спрашивая у него разрешения рассказать. Его почтение к зверю пугало и тревожило ее, но она изо всех сил старалась этого не показывать. Уилл повернулся к ней, его лицо было суровым. — Мы хотим, чтобы у нее была возможность выбрать свою жизнь. Чтобы она могла сама решить, жить ли среди драконов или людей, поскольку она является полукровкой. — Разве вы не можете предоставить ей этот выбор? — спросила Белла, оглядывая его почти человеческий облик. — Я уже сделал свой выбор, — сказал Уилл. Он наклонился и запечатлел поцелуй на лбу ребенка, затем повернулся и пошел прямо в когтистые лапы дракона. Дракон поднял его и подбросил в воздух. Белла ахнула от ужаса, и затем с изумлением наблюдала, как Уилл приземлился как влитой на чешуйчатую шею. Дракон поднял голову к небу, издавая оглушительный рев — рев, который не заставил Уилла сойти с насеста, рев, который успокоил начавшего было хныкать ребенка. Взмахнув крыльями с такой силой, что чуть не сбил королеву с ног, дракон взмыл в небо и через несколько секунд его мощное тело превратилась в пятнышко, а затем и вовсе в ничто.***