Tossed Salads and Scrambled Eggs

      Лебединая песня. Так окрестили этот инцидент в СМИ. Допустим, вам повезло, и это название промелькнуло мимо ваших ушей во время плановых сплетен у кулера на работе. Вы не поленились, достали телефон, ну или купили газету, если вы человек более старомодных нравов, взглянули. Нет, эта криминальная рожа не идет ни в какое сравнение с благородной птицей из заголовка. Разве что зубы похожи. Ваш заточенный о годы эволюции мозг, удобства ради привыкший делить все на свете на черное и белое, не в состоянии сопоставить лебедя с этой наглой зубастой ухмылой, небрежной стрижкой ежиком и взглядом, тупым, но полным цинизма.Разбойник, убийца. Так подскажет вам чутье. И окажется правым. Забуза Момочи прославился тем, что отнимал жизни бесшумно. Однако со своей он расстался с таким грохотом, что даже ваша лента в Инстаграме, состоящая сплошь из рецептов и котят, не обошлась без хотя бы одного поста о данном субъекте, обязательно со слезливыми пожеланиями упокоиться с миром. И этот диссонанс интригует все больше. Неужто общество докатилось до того, что стало жалеть убийц и душегубов? Горя желанием пролить на дело чистую водицу, вы вчитываетесь в текст. В зависимости от источника, представляют историю по - разному, но есть во всей этой сборной солянке общая правда: Забуза Момочи, 26 лет, застрелился в туалете «Ичираку - рамен» (Чайнатаун Сиэтла). Вам попалась газетенка послезливей, где кончину наемного убийцы связывают со смертью напарника по банде и предположительно любовника Забузы , Хаку Юки (возраст тактично умалчивается). Последний был застрелен полицейским во время схватки неделю назад. После случившегося, по сообщениям свидетелей, бандит стал ежедневно посещать вышеупомянутое заведение и делиться мыслями с персоналом и посетителями. Особенно часто затрагивалась тема однополой любви. Неудивительно, что в особо прогрессивных слоях населения настрадавшегося по жизни преступника объявили мучеником, своеобразным символом ЛГБТ+ движения, погибшим от руки не собственной, а гомофобии и общественного осуждения. ***       — Эй, дядя! Чего киснешь? Я угощаю!       Мальчишка достал из кармана дурацкий кошелек в виде обожравшейся лягушки и смачно по нему шлепнул – жаба отозвалась звонким бряцканьем. Тот, кого обозвали дядей, ворчливо буркнул в ответ:       — Тебя дома не учили не разговаривать с незнакомцами?       — Некому. Мебель разговаривать не умеет, типа. Хотя, если она все же заговорит, то это уже повод поговорить с незнакомым доктором. Погоди-ка! А если на докторе бейджик? Он – незнакомец?       Нашел, о чем задуматься. Когда-то Забуза тоже мог размышлять о глупостях. Глупостях, которые выдают в их мыслителе склонность к нарушению правил и обхождению законов.       — В обществе принято обозначать «безопасных» незнакомцев униформой. Таких, как врачи.       — Врачи, монашки, полицейские… На последнем слове Забуза невольно скривился.       — Эх вы, старперы! Вечно корчитесь, когда говорят о полици!— философски подметил мальчик. — Чего побледнел? Я тоже их ненавижу, типа.       — Тебе-то с чего?       — Вечно мешают!       — Воровать конфеты из супермаркетов, небось.       — Стать президентом США!       Забуза искренне рассмеялся.       — Думаешь, сможешь что-то изменить? Должность президента – не гарант. Все мы инструменты в чьих-то руках…       — Завидуешь! Ты-то со своей лыбой всех избирателей распугал бы, морда зубастая! А мое лицо будет на долларах и на горе Рашмор! Вот!       — Мечтай дальше, малой. Миром правит толстый кошель, и поверь, твоя жабка, по сравнению с такими кошельками, просто звезда подиума времен девяностых. Твигги, или как там ее.       — У-у-у! Задушнил ты, дядь! Весь запах рамена мне перебил! Я так и представляю! Приходишь домой, к жене и такой: «Бу-бу-бу, бе-бе-бе, бла-бла-бла». А она – к любовнику, от тебя. И жужжит уже над ухом у него! Передает слово в слово! А тот своей жене передает, а она – своему любовнику…Круговорот нытья в природе получается, типа!       — Нет у меня жены, и не будет, — скороговорил Забуза.       — Все понятно! Ты из «этих», типа! Сразу и не догадался бы, хотя видел в фильмах. Мужик – как Рэмбо: бах-бабах! Мужественный, накачанный, а потом выясняется, что замужем!       — Не замужем, — Забуза пропускает стакан.       — А-а-а! Столичный брак! Нет, штатный! Гражданский, точняк! И кто этот «счастливчик»? — мальчик сложил кавычки пальцами обеих рук и расплылся в улыбке. — Почему в раменной и без него? Я-то, понятно, друзей нет, и родителей тоже, но будь у меня девушка, типа, я бы кормил ее здесь в завтрак, обед и ужин! И жабы не пожалел бы!       — Умер, — сухо выдал наемник.       — От скуки, да? Да? — улыбка от уха до уха стала спадать, не дождавшись ответа. — Когда?       Теперь голос паренька выдавал неподдельное сочувствие. Хоть что-то язвительное и было на подходе, а мальчик о смерти близких не шутил.       — Уже четыре дня прошло.       — Всего?! Ты, это, дядь, молодцом держишься. Потерять любимого человека и даже слезы не пустить! Однокашник у меня один есть, такой же кислый, как ты. Сирота: в одном приюте росли. Но я-то там, сколько себя помню, а он к нам поздновато попал. Маму с папой убили, когда мы только-только “Mary had a little lamb” на блок-флейте проходить начали. А ему такое неинтересно. Не потому, что бездельник, как меня называли. Он уже зубрил какую-то свою математику для старшеклассников, типа. Серьезный парень, короче. Но ревет, как девчонка, когда родителей вспомнит. Я этого тебе не говорил, типа. Но ты сильный, дядь, выстоял. Не, этот чувак на самом деле не слабый. Этого я тоже тебе не говорил, я ж его вечно передразниваю! Он просто родителей слишком сильно любит. А других – нет! Вот попадет под машину какая-нибудь девочка, которая по нему сохнет, тот даже о ней и не вспомнит. Не любит, потому что. Ни-ко-го.       — Не любит, — Забуза задержался на мысли и вернул взгляд на остывающий суп.       — Не любит, типа. А за что их любить, этих девочек? Бантики-сериальчики, глупые местоимения в био профиля и Гарри Стайлз. В жизни не поймешь, что им нравится! Сначала говорят: «Дурак ты, я умных люблю», а потом, когда романтично читаешь ей принцип неопределенности, как его там, Гейзенберга, убегают и кричат «фу». Им просто нравятся морды кирпичом. Ты, наверное, нравился бы женщинам, если б не эти твои песьи зубы.       Когда-то то, что мальчишка назвал песьими зубами, выгодно отделяло Забузу от своры бандитских пешек. Теперь, с уходом из организации, превратило его в ходячую мишень. Но в чем смысл доказывать это беспризорнику?       — Песьи зубы. Скажешь тоже.       — И скажу! Парню твоему, небось, больно было! Хотя, для этого и зубов твоих не нужно. Ты по нему даже не скорбишь. Знаешь, дядь, я в Рай давно не верю. Приходишь в приют из воскресной школы и смотришь вокруг. И не верится никак уже. Но что-то заставляет меня сомневаться. Когда в игре посылаю врагов и тиммейтов, когда сбегаю с уроков, подрисовываю памятникам усы. Мне кажется, родители смотрят на меня оттуда и злятся, что такой оболтус растет. И если твой парень тоже поглядывает из-за облаков…Будь я им и знай, что тот, кого я любил, не оплакивает меня, а оправдывает скорбью свое вонючее пиво…Дядь, я б себя убил дважды. Забуза не ответил, но ответ сам отразился на неказистом лице. Слова запоздали: увенчали тяжелый стук стакана о стол, но содержание передали соответсвующее:       — Я отлить. На выпивку не зарься.       — Приятно поссать тебе, что ли. У меня неделю назад золотая рыбка умерла, так я ее в здешнем туалете спустил. Передай Кураме привет. Пожалуйста… ***       (Три дня спустя)       Забуза Момочи устранен собственной рукой. Нет, не подумайте, опальный преступник ни в коем случае не воспротивился воле к жизни: наоборот, нашел в словах Наруто подтверждение в ее отсутствии. Называть ли это вероломным убийством?       И тем не менее, никто так и не узнает, передал ли Забуза привет Кураме…