---
Она продержалась дольше, чем он рассчитывал. Была еще жива, когда он очнулся после крушения вертолета, и даже успела прохрипеть «вытащи», прежде чем застыла, бездыханная. Первая минута у Джейка ушла просто на то, чтобы понять, что случилось: он лежал в снегу, вокруг скрежетали и чадили обломки, тело Шерри на нем казалось слишком тяжелым и горячим. Горячим, потому что она заливала его кровью; тяжелым, потому что из ее спины косо торчал обломок вертолетной обшивки размером в половину самой Шерри. О ее просьбе Джейк тогда и не вспомнил — вынул обломок просто потому, что тот мешал перевернуть ее на спину. Пока ковырялся с этим, заметил, что и голова у нее была в крови, хотя из чудовищной раны на спине текло только вниз по бокам. Джейк смутно помнил, что увидел кровь еще в воздухе — лопасть вертолетного винта, которым им порвало парашют, просвистела прямо у него над ухом. Кажется, сквозь шум ветра он даже слышал, как Шерри вскрикнула от боли, и точно почувствовал, как она разжала руки — едва успел схватить ее, чтобы она не улетела к земле одна. Так что рухнули они вместе, в обнимку. Шерри оказалась сверху, и только поэтому Джейк был все еще жив — она закрыла его своим телом от обломков и умерла вместо него. «Не она первая, не она последняя», зло думал Джейк, обшаривая карманы ее куртки в происках… да чего угодно, на самом деле. Оружие, телефон, рация, деньги — все пригодится. Больше всего хотелось найти удостоверение личности, которое девчонка так настойчиво совала ему в лицо, когда они только встретились. Почему-то казалось важным вспомнить ее фамилию. Может, он даже подкинул бы ее документы в ближайшее отделение полиции или американское посольство, хрен знает, куда-нибудь подкинул бы, чтобы у тех, для кого ее жизнь имела значение, был шанс узнать о ее смерти. Он как раз нашарил кожаный квадрат ксивы во внутреннем кармане ее куртки, когда почувствовал, что об его руку, прижатую к груди девчонки, что-то толкнулось. Сердце. Сердце? Какое нахуй сердце? Видать, башкой он стукнулся сильнее, чем думал, раз мозг выкидывал такие приколы. А потом мертвое тело в его руках всхлипнуло. Раз — тихонечко, как чихающий котенок, и следом вдруг оглушительно громко. Труп Шерри Как-ее-там выгнулся Джейку навстречу, глубоко вдыхая воздух. Перепугался он до усрачки. Оттолкнул от себя живой труп с такой силой, что тело девчонки кубарем пролетело пару метров и плюхнулось в сугроб лицом. Тогда-то Джейк и увидел ее спину — испачканную кровью, но почти целую. От зияющей раны, через которую он меньше минуты назад видел не просто ее сломанные ребра, но и разорванное сердце, осталась только узкая красная щель. Джейк моргнул — и даже та исчезла. — Сколько… Как долго… я была мертва? — прохрипела восставшая из мертвых Шерри Как-ее-там, приподнявшись из сугроба на трясущихся руках. Когда Джейк не ответил, она позвала его по имени: — Джейк! Пожалуйста… сколько… — Минут пять, — промямлил он тупо. — Пять минут?! — взвизгнула она таким тоном, будто это была его вина. Да сука, он засекал что ли?! — Ну может не пять, может три! — Три… — повторила она глухо. — Целых три… Ох, Боже. Ооох, мамочки мои… Она обняла себя за плечи, вздрагивая то ли от холода, то ли от боли. Джейк понятия не имел, что с ней такой делать. Бояться ее? Жалеть? Бежать от нее дальше, чем глаза глядят? Обнять и успокоить? Она что-то бубнила себе под нос быстрой скороговоркой. Джейк расслышал только «Шерри Биркин». Точно, вот оно — Биркин. Короткая и смешная фамилия. Запоздало пришло понимание, почему она спрашивала, сколько времени была мертва — боялась, что отключилась так надолго, что мозги не встали на место или что-то в них безвозвратно перегорело. Прежде чем он смог сформулировать, что вообще ей можно сказать в такой ситуации, она спросила, шаря по карманам своей порванной куртки: — Ты-то в порядке? Он так громко заржал, что сам удивился. Шерри его веселья не разделила. — Я серьезно! Ты не ранен? Он просто покачал головой. Та трещала, конечно, но больше не от удара, а от пережитого страха, и облегчения, и снова страха, и хуй пойми чего еще. — На тебе кровь… — осторожно начала Шерри. Джейк отмахнулся. — Твоя. — Ясно. Хорошо. Это «хорошо», сказанное с явным облегчением, снова выбило из него нервный смешок. Да уж, хорошо. Прям-таки охуительно. Шерри тем временем нашла, что искала — какой-то питательный батончик в неприметной упаковке, в какие обычно пакуют армейские сухпайки. Надорвала край зубами так нетерпеливо, что Джейк не удивился, если б она начала хавать прямо с оберткой. Он реально не понимал уже, как ситуация могла бы стать еще более абсурдной. Просто сидел и смотрел на то, как восставшая из мертвых девчонка, сидя в сугробе на фоне чадящих обломков вертолета, ела свой «сникерс» или что это вообще было. — Это что? — спросил он в итоге, понятия не имея, нахера ему эта информация. Уши кололо от мороза, промокшая от крови одежда неприятно липла к коже, замерзая пластом. Шерри на секунду перестала жевать и прижала к себе остатки батончика так ревностно, будто Джейк на него покушался. — Тебе не понравится, — буркнула она с набитым ртом и принялась жевать еще активней, аж за ушами затрещало. — Не подавись, — ухмыльнулся Джейк. Шерри только закатила на это глаза, а потом уставилась на силуэт низко пролетевшей над ними крупной птицы. Что-то очень не понравилось Джейку в том, как Шерри проводила птицу взглядом — слишком пристальным и будто… голодным.---
От предложения хотя бы накинуть его куртку она отказалась, причем, сучка, резко. Еще и настояла на том, чтобы идти впереди, будто это он тут — кисейная барышня ростом от горшка два вершка, а не наоборот. Впрочем, он бы от такого удара, какой пережила эта барышня, просто подох бы, даже не пискнув, так что, может, она была и права. Но он бы скорее язык себе откусил, чем признал это вслух. Шел за ней сквозь метель и буравил взглядом ее почти целиком открытую ветру худую спину: гладкую и нетронутую даже намеком на шрам от чудовищной раны. Хотелось ее потрогать. Просто чтоб убедиться, что это все по-настоящему. Останавливаться в кривой и худой, но относительно целой халупе, на которую они так удачно наткнулись посреди сраной метели, Шерри тоже долго отказывалась, но тут Джейк настоял на своем. Ну то есть как «настоял»… Зашел в халупу и сказал, что сам не выйдет, и если Шерри это так не нравится, то она может сычевать снаружи, а он тут потусит в сухости и тепле. Пока он ломал мебель, чтобы развести огонь в камине, а девчонка-зомби дулась снаружи, его вдруг кольнула шальная мысль — если Шерри Биркин умела не умирать, то вдруг и силой она тоже обладала нечеловеческой? Он уже прям представил, как она врывается в халупу, хватает его за шкирдос и просто тащит за собой по сугробам, а он только и может, что материть ее и капризно сучить ногами. Так что когда Шерри все-таки зашла в хижину, аккуратно прикрыв за собой косую дверь, Джейк внутренне напрягся и приготовился отбиваться. Понятия не имел, как именно — ранить и тем более убивать Шерри ему не хотелось, она все-таки жизнь ему спасла. Специально или случайно — хуй его знает, но спасла же! Шерри на него даже не взглянула, не то что не тронула. Прошла мимо и принялась шариться по шкафам в той части хижины, которая отдаленно напоминала кухню. — Нет там ничего съедобного, — предупредил Джейк, который уже успел везде порыться и даже нашел невскрытую жестянку цикория. Не кофе, конечно, но хоть не пустую воду придется хлебать. Выпить чего-то горячего хотелось отчаянно, так что он нагреб снаружи снега почище и оставил его растапливаться в котелке над огнем. Шерри вернулась и ткнула ему в лицо бутылку с какой-то густой желтой жижей. Ни слова на английском на этикетке не было, но в отличие от агента Биркин Джейк хорошо знал сербский. — Это же масло? — спросила она сухо. — Оливковое? — Подсолнечное. А что… Шерри свинтила с бутылки крышку и, быстро понюхав содержимое, присосалась к горлышку. Видимо, вопрос «ты че, ебанутая?» все-таки очень ясно отразился на лице Джейка, потому что Шерри, отлипнув наконец от бутылки с маслом, даже сподобилась объясниться: — Регенерация отнимает много энергии. Надо восстанавливать. — Ага. Так тот твой «сникерс»… — Девять тысяч калорий в упаковке. — И тебе все мало? Какая ты ненасытная! — подъебнул Джейк больше по привычке, чем искренне. Вспомнил, каким голодным взглядом Шерри провожала птицу… Представил Шерри, жрущую птицу сырой вместе с костями и перьями, и решил, что пусть она лучше пьет масло. Странно, конечно, но не так уж и стремно, если подумать. Да и вообще все это было не так уж и стремно. За пятьдесят лямов Джейк и не такое готов был терпеть — ему приходилось бывать в гораздо более дерьмовых ситуациях, за которые обещали гораздо меньшие деньги. Компания, в целом, тоже была далеко не противной. На агента Шерри Биркин как минимум было приятно смотреть. Особенно если не вспоминать о том, как выглядели ее развороченные внутренности. Еще приятней было ее подъебывать. — А я-то гадал, как это за мной, таким клевым и важным с моей супер-кровью, отправили всего одну желторотую девчонку… — Джейк примирительно поднял руки: — Без обид. Шерри нахмурилась, но спорить не стала. — На правду не обижаются. — Точно, ага. Ну, теперь понятно, в чем прикол. Ты же ебаный терминатор! Она скуксилась. — Чего сразу Терминатор… Он же злодей. Джейк фыркнул: — Только в первом фильме. Ты что, не смотрела второго «Терминатора»? Она вяло, равнодушно качнула головой. — Ни одного не смотрела. Джейк даже немножко задохнулся от возмущения. — Шерри Биркин! — Теперь он был уверен, что ее фамилию в жизни не забудет, она отпечаталась в сознании так же крепко, как «Сара Коннор». Непонятно, что было удивительней — то, что она воскресла из мертвых или то, что не смотрела «Терминатора». — Что? Я была слишком маленькой, когда второй фильм вышел, а потом… — Она пожала плечами. — Не сложилось. Джейк всего на полсекунды задумался обо всем этом. Какой жизнью она должна была жить, чтобы не видеть самую культовую серию фильмов в их поколении? И была ли она вообще из того же поколения, что и Джейк? Когда второй «Терминатор» вышел, он еще даже не родился. Стоп. Это что ж получается — она, пиздючка, его старше? Насколько? Джейк встряхнул головой. Важно сейчас было другое: — Ты должна, нет, ты просто обязана посмотреть первых двух «Терминаторов»! Как минимум первых двух! Вы же с ним прямо собратья по, ну… неумиранию. Тебе понравится, базарю. Шерри хмуро ковыряла этикетку на бутылке с маслом. На Джейка она не смотрела. — Разве он не машина? — Ага. Робот из будущего. Она поджала губы и тихо, но твердо и с какой-то непотной Джейку обидой в голосе сказала: — Я не машина. Вот черт. — Да, — ответил Джейк мирно. — Я знаю. Он видел ее насквозь. То есть, буквально — тем куском обшивки ее пробило чуть не навылет, острие остановилось, только затормозив об переднюю клетку ребер. Когда Джейк вынул его, ему открылась прекрасная картина внутреннего мира Шерри Биркин. Джейк прекрасно знал, что под кожей у нее — настоящие мясо и жир, жилы и кости. Помнил вязкое тепло ее крови на руках. Его рубашка и куртка на груди и животе пропитались ею насквозь и теперь, когда остатки крови, которые он не смог оттереть снегом, высохли, ткань стала неприятно жесткой и шершавой, как наждачка. Шерри Биркин была в полном смысле живой. Просто почему-то не умела надолго переставать быть живой, даже когда все было против нее. Это восхищало, но еще — пугало. Джейк не боялся, что не сможет с ней справиться, реши она сделать что-то против его воли. Боялся другого. — Прости, — сказал он слишком тихо, но она все равно услышала. Подняла на него вопросительный взгляд. — За это все, — он махнул рукой в сторону зияющей дыры в ее когда-то белой, а теперь бурой от сажи и крови куртке. Шерри оглянулась через плечо, оценивая повреждения. В хижине она нашла чью-то старую одежду, так что поверх своей порванной блузки натянула вонючий и поеденный молью, но все-таки относительно целый свитер. Верхней одежде замены не нашлось, так что ей приходилось довольствоваться родной и рваной. — Цену новой куртки вычтут из твоих пятидесяти миллионов, так и знай, — ответила Шерри притворно важным тоном. Чувство юмора у нее было, конечно, дерьмовым, но сейчас Джейк искренне улыбнулся. — Идет. Согласен даже расстаться с еще парой тысяч моральной компенсации. Она удивленно приподняла брови. — Или парой десятков… Сотен тысяч? Парой миллионов? — Джейк почесал в затылке. — Блядь, я не знаю. Сколько стоит умереть за кого-то, если ты можешь вернуться с той стороны? Шерри, кажется, все-таки поняла, о чем он, хотя у Джейка явно не получалось внятно это объяснить. — Забудь. Я выполняла свою работу. Не ты же меня убил, в самом деле. — Она задумчиво помолчала и вдруг переспросила: — Не ты же, да?.. — Конечно нет! — рявкнул он слишком быстро и резко. Добавил уже мягче: — За тебя мне никто не платил, а я бесплатно не работаю. Ишь чего захотела, за просто так ее убивать. Делать мне больше нечего? На секунду Джейк испугался, что перегнул палку, но Шерри не обиделась — хохотнула, спрятав лицо за сгибом локтя, только глаза озорно блестели. Ее хреновое чувство юмора было заразительно. — Если тебя это успокоит, то знай, что с вертолетом это был не первый раз, когда я умерла, — сказала она, все еще улыбаясь, будто речь шла не о смерти, а о набитых синяках. Джейк не знал, что на это ответить. В силу профессии он часто шутил о смерти и смеялся с шуток о смерти, но делал это, ну… с другими смертными. Как говорить о смерти с бессмертной девчонкой он не понимал. Можно было привычно и похабно отшутиться — «вот черт, а я-то надеялся, что был твоим первым!» — но почему-то не хотелось. Он спросил раньше, чем вообще понял, что именно говорит: — И как оно? Запоздало прикусил язык, но Шерри, кажется, не восприняла вопрос в штыки. Спокойно уточнила: — Умирать? Джейк кивнул. Она безразлично пожала плечами. — Физически неприятно. Морально — страшно. А в остальном никак. — Как это никак? — нахмурился Джейк. Он ожидал какого угодно ответа, но не такого. — Ну, никого света в конце пути я не видела и вся жизнь в последний момент не мелькала у меня перед глазами, если ты об этом. Ни ангельского хора, ни адского пекла, просто… ничто. — Херово. Шерри заинтересованно склонила голову к плечу. Посмотрела на Джейка каким-то новым, непонятным взглядом. — Никогда бы не приняла тебя за верующего. — Так я и не верующий. — Но веришь в загробную жизнь. — Ну с «верю» это ты загнула! — А если не веришь, тогда почему конечность смерти тебя расстраивает? Джейк уставился на нее как на полоумную. — Малышка, ты себя вообще слышишь? Шерри Биркин, агент Национальной Безопасности, гневно радула ноздри. На ее беду, выглядеть от этого она стала только безобидней и милее. — Во-первых, не называй меня так. У меня есть имя. — Ш-е-р-р-и, — проговорил Джейк показательно раздельно и громко. Да, он помнил. И фамилию тоже. Смешную и короткую. — Во-вторых, слышу. Смерть — это конец всего. И тебя это расстраивает. Вот только связи между первым и вторым я не нахожу. Джейк развел руками: — Если тебе так непонятно, то я не знаю, как еще объяснить. Он подумал, что понимает, почему ей это было так непонятно. Для нее-то смерть не была конечной точкой. Шерри Биркин не умирала по-настоящему, просто вроде как отключалась, а потом снова приходила в себя. Легко не бояться смерти, когда для тебя она — не конец всего навсегда, а только временное отключение света. После долгой и неловкой паузы Шерри спросила: — А в бога ты веришь? Джейк закатил глаза. — В старого деда с бородой, который живет на небесах и все про всех знает — нет, не верю. — Он помолчал, прежде чем добавить: — Но верю, что должно быть что-то… Какая-то высшая сила. Не дед с бородой, что-то другое. Джейк бросил короткий взгляд на Шерри и то, что он увидел, очень ему не понравилось. Девчонка улыбалась. Такой маленькой, гаденькой, торжествующей улыбкой, будто уличила его в чем-то постыдном. — И че ты лыбишься? — спросил Джейк тоном, которым обычно обращался к врагам. У врагов Джейка срок жизни был коротким, и тон обещал его значительно и болезненно укоротить. Шерри, мать ее, Биркин, даже не поежилась. Вот ведь бесстрашная пиздючка. — Мог бы просто сразу признаться. Итсизм — это тоже вера. — Ис-что? Ты откуда таких слов нахваталась вообще, агент Биркин? Она задрала и так курносый нос. Джейк чуть не расхохотался — видок у нее стал просто охуительный. Маленькая, всклокоченная, как мокрый воробей, но раздувшаяся от гордости до такой степени, что чуть не лопалась. — Я выросла в семье ученых. Мои родители были почти воинствующими атеистами. «Были». Джейк кивнул. Не стал спрашивать, что стало с ее предками. И так понятно, что ничего хорошего. Вряд ли ученые, дочь которых почему-то не умела умирать навсегда, отошли в мир иной (или в ничто, как она утверждала) спокойно и мирно. — А ты? Как дошел до итсизма? — Слушай, кончай давить интеллектом. Я и слова такого не знаю. — Ну, у тебя была верующая семья? — Да вроде нет. Мама… — Джек поскреб щеку, осторожно подбирая слова. — Носила крестик. Маленький такой, золотой. Всякие фразочки о боге у нее были, но такие, как у всех, знаешь? Типа «господи иесусе, ну что за хуйня!» Шерри прыснула. Джейк поймал себя на том, что ему нравится ее смешить. Улыбка была ей к лицу. Не та маленькая и гаденькая, которой она улыбалась, когда думала, что умнее его, а вот эта, искренняя и широкая, от которой на щеках проступали ямочки. — Но в церковь мы не ходили и за обедом не молились, держась за ручки, — закончил он. — Ну и все. Он немного кривил душой. В церковь мать его все-таки таскала. Но не ради молитв, а потому что церковники помогали малоимущим и мозги за свою помощь ебали чуть меньше, чем социальные службы. Джейк подозревал, что и крестик мама носила по той же причине — чтобы выгодно выделяться среди других нищих, обивающих пороги церквей. Мол, я своя, пацаны, спасайте. Он ухмыльнулся этим воспоминаниям. Маму он любил. Она была жесткой и хитрой женщиной, и его воспитывала таким же. Вряд ли бы она им сейчас гордилась, но разочарована тоже наверняка не была бы. Она рано узнала, что умирает, и главным для нее было, чтобы единственный сын выжил. С этим он до сих пор исправно справлялся. Разговор как-то сам собой заглох. Это было жаль. Болтать с Шерри о ерунде Джейку понравилось. — А было б круто, если бы ангелы существовали, — сказал он просто чтобы что-то сказать. Шерри взглянула с интересом, так что Джейк продолжил: — Монстры существуют, так чего бы и ангелам тоже не существовать? Было бы справедливо. Он думал, она рассмеется с такой глупости или хотя бы снова задерет нос, объясняя ему, какой он дурак, раз так считает. Вместо этого Шерри сделалась какой-то особенно мрачной и ответила очень серьезно: — Они не чудовища. Их создали люди. — Шерри снова отвернулась, будто потеряв к теме всякий интерес. — А ангелы — выдуманные. В ее голосе звучала та же непонятная обида, с которой Шерри говорила, что она не машина. Конечно, не машина. Не робот из будущего, не выдуманный ангел и не монстр из Ада. Вырастить себе новое сердце и клетку ребер за какие-то минуты она может, потому что она — Б.О.О. Биологическое, мать его, органическое оружие. Джейк с силой сжал челюсти. Долбоеб. Какой же он долбоеб. Будь мама жива, дала ему сейчас подзатыльник и была бы права. — Точно, — кивнул он, копируя серьезный тон Шерри. Даже нахмурился для правдоподобности. — Нахуй ангелов. Ангелы — лохи, даже не настоящие. Другое дело — супергерои. — Джейк выдержал паузу, прежде чем добавить беззаботно, как само собой разумеющееся: — Типа тебя. Шерри настороженно скосила на него глаза, так и не удосужившись повернуться. Буркнула хмуро: — А я тут причем? Джейк разочарованно цыкнул зубом: — Тупой вопрос, агент Биркин. — Он с готовностью принялся загибать пальцы. — Во-первых, ты бы отлично смотрелась в латексе. — Спандексе! — поправила Шерри возмущенно, но со смешинками в голосе. — Ты точно не путаешь супергероев с порнозвездами? Пришлось прикусить щеку, чтобы не расплыться в очень широкой и очень похабной улыбке. От мысли о Шерри Биркин что в латексе, что в спандексе во рту у Джейка становилось подозрительно сухо. Он прочистил горло и невозмутимо продолжил: — Во-вторых! У тебя уже есть суперсилы. Шерри неуверенно парировала: — Это просто мутация… — А я что сказал? — Ты сказал супер… — Ну. Как у человека-паука. Шерри беззлобно фыркнула, но больше возражать не стала. — И, в-третьих, как и положено настоящей супергероине ты спасаешь мир и жизни беспомощных мирных граждан. Вот мою, например, уже спасла. — Беспомощных и мирных, значит, — задумчиво протянула Шерри, окинув Джейка красноречивым взглядом от макушки до пяток. От этого взгляда, саркастичного, но такого долгого и пристального, Джейка обсыпало мурашками. Ему пиздец как нравилось, когда Шерри смотрела на него так оценивающе. Беспомощным или мирным она его явно не считала, и это ему тоже льстило. — Эй, — Джейк запахнул куртку на груди, изо всех сил изображая невинность, — я, может, покрепче многих, но свой предел знаю. Ты его не просто превзошла, а перепрыгнула и не поморщилась. Так что харэ отпираться, супердевочка. — На самом деле, я просто курьер. Настоящая суперсила, которая спасет мир, у тебя. В твоей крови. — Может и так. Но супергероя из меня не выйдет. Мне трагически не идет латекст. И спандекс тоже. Шерри хрюкнула. Давя улыбку, снова окинула Джейка тем долгим, изучающим взглядом, от которого у него приятно покалывало кожу и волоски на затылке вставали дыбом. — Откуда такая уверенность? — Из опыта, — загадочно ответил Джейк. Глаза у Шерри стали круглыми, как монетки. — Правда? — Нет, — с некоторым сожалением признал Джейк. — Но эта маленькая ложь заставила тебя улыбнуться, так что я переживу, даже если мне придется гореть за нее в аду. Она снова задрала нос — смешная, чудовищная и потрясающая бессмертная девчонка. — Не придется. Ада не существует. Уж я-то знаю.