Без выбора

      Это должно быть какая-то шутка. Очень плохая, тупая, неумелая, бездарная, отвратительная, фиговая шутка. Стелла не могла понять, что за чертовщина твориться, и не спит ли она. Не кошмар ли это ? Да, определенно кошмар, только наяву. Ей впихнули фотографию плачущего Столаса и как ни в чем не бывало сказали, что это её будущий муж. Он. Её. Муж. ОН ! Они там все совсем кукухой поехали ?! Стелла знает этого сопляка, он чёртов плакса, книжный червь и зануда. Как за такого вообще можно выдавать свою дочь ? – Да пошёл он ! Да пошли вы тоже ! Все вы !– порвав фотографию в клочья, она встала поперек своим родителям, что уже собирались уходить. Она требовала ответа и требовала свободы выбора.       Стелла была разгневана, она не хотела такой судьбы и поэтому воспрепятствовалась. Её родители были безразличными демонами. Им чаще было совершенно наплевать на своих детей, нежели они пытались хотя бы строить из себя строгих. Но сейчас все было не так. Это был не тот случай, когда они могут закрыть глаза. У них было не много способов обучать детей, ограниченные только их собственной безответственностью.. Девочка получила пощечину по лицу такой силой, что обхваченная маленькой ручкой щека горела, а глаза прослезились. Она отступила.. Стелла покорно отошла с дороги родителей, покинувших её комнату, и стояла на месте несколько минут. Тихое, почти неслышимое хныканье, почти невидимые слёзы, что вытираются в ту же секунду, как выходят из глаз и отчётливо ощущаемый гнев маленькой души. Гнев на всех: на родителей, на обычаи, на брак и, в конце концов, на Столаса. Её призрачно тихий плач сменяется на крики и вопли, слабое постукивание дрожащей ноги сменяется на грохот ломающихся предметов интерьера. Так продолжалось несколько минут и ни одна душа во всём поместье не пожелала проведать юную госпожу. Единственный, кто хоть что-то чувствовал к ней, сейчас где-то шлялся с очередным своим бойфрендом. Ее брат, Андреальфус был хоть чем-то хорошим в её жизни. Да, он был не идеален, но только он проявлял себя, как член семьи. Сейчас, будь он дома, он ворвался бы в комнату Стеллы и перекричав маленькую девочку, проявив даже больший напор чем она сама, взял бы её на ручки и утешил. Но его здесь не было. И Стелла осталась наедине сама собой и всей своей бурей злости и печали.       В конце концов, прозвучал последний звон разбитой вазы об дверь, и наступило молчание. Она села на пол, обняв свои колени и уткнувшись в них лицом. Её слезы, впитывались в платье, быстро сделав его мокрым. Гнев отступился, размяк и ослаб, и на смену ему пришли другие чувства, что не проявлялись снаружи, а крепко засев в самом корне души, выжидали момента, когда смогут выйти из подсознания, чтобы сама Стелла их осознала.       Страх. Страх перед тем, что будет и всем, что только в теории может произойти. Во сколько они выйдут замуж ? Есть ли хоть один способ отказаться от этого ? Есть ли шанс, найти другого суженного ? Будет ли Столас или его семья с ней жестоки ? Будет ли у них.. ребенок.. Каким он будет ? Как его воспитывать ? Как заботиться ? Сколько заботиться ? Что произойдет с ней, после того, как наследник унаследует должность Столаса ? Она думает обо всём этом сразу и находит ответы, один ужаснее другого. И все мысли оканчиваются на Столасе..       Омерзение. Ей тошно от одного только его имени. Он тошнотворен в своём виде. У него нет ни капли мужества, нет воли, нет смелости, нет голоса. В нём нет ничего, что она могла бы полюбить. Стелле становится плохо от одной мысли о женитьбе с ним. Ей мерзко от того, что ее даже и не спросили, что её не поставили ни во грош. Словно она просто предмет и ее собираются подарить.       Ненависть. Как же она их всех ненавидит. Площадь всего Ада составляет 666 миллионов 72 тысячи квадратных километров. Если бы слово "Ненависть" было написано на каждом нанометре этой поверхности, это бы не описало и одной миллиардной доли той ненависти, которую она испытывает в данную секунду к каждому существу из десятков миллиардов душ всех миров, на которых есть жизнь, и к квадриллионам звёзд и галактик во всей вселенной. Ненавидит.. Ненавидит...       Наступил вечер. Андреальфус сегодня видимо не вернётся домой, это была не редкость, так что его родители не стали его ждать и приступили к ужину. Но сегодня у них за столом отсутствовал и второй ребенок. Позвав слугу и не сразу вспомнив имя своей дочери, они приказали ей явиться на застолье. Через несколько минут лакей вернулся с торчащим из-за спины ножом, сообщив об отказе юной госпожи. Они не стали ждать и её. В конце концов со временем она всё-таки поест, дети не могут обходиться без еды. И их не особо волновало, откуда она чёрт возьми достала нож.       Пролитые слёзы Стеллы уже высохли, а остальных у неё уже не осталось, поэтому она лежала на разорванной кровати, в окружении разбросанного пуха и наполнителя, не желая видеть никого и никогда. Она лежала во тьме, её сознание всем своим естеством не хотело включать свет. Мысли не покидали её голову, они не исчезали, не оставались удовлетворенны ответам, что судорожно искала Стелла в своём же сознании. Они не уходили, лишь беспощадно появлялись другие. В конце концов, страхи задурманили её разум. Она и не заметила даже как уснула. Она не видела никаких снов, не было ни приятных, ни ужасных. Её душа была опустошена неизбежностью и безысходностью. Пока Стелла спала, в её голове, словно подснежник, робко и слабо, зародилась мысль, что откроется при пробуждении. Эта мысль будет защитным механизмом её сознания, активированный дать ей хотя бы ощущение покоя, раз о самом покое ей отныне суждено лишь только мечтать. Эта мысль об.. Принятии. Не пытаться сдвинуть гору и не противиться неизбежному. Мысль о том, что это не мир должен принять её, а она, молча и покорно подстроится под грядущие изменения. Что она должна пытаться не добиться чего желает, а удовлетворить то, чего желают от неё. Эта мысль о послушании, о держании чувств внутри и принятии нежеланной судьбы расцветёт, когда она проснется. Но пока она спит, её душа остаётся всё такой же неприступной, неуступчивой и.. Свободной..       И ей не хочется просыпаться...