Apologize

— Иди, иди, куда шел! — воскликнула в сердцах Лайя. — И можешь не возвращаться! — Но ты же с самого начала знала, что я — обманщик. — произнес Ноэ, пытаясь обнять трясущуюся от негодования девушку. Но она отбросила его руки и отскочила чуть ли не в другой конец комнаты. — Лучше бы ты обманул меня как угодно иначе… но не так. — прошептала, задрожав от внезапно распахнувшего окно ветра. В глазах Бернелл заблестели слезы. Она сжалась в комок, оседая на каменный пол. А демон взглянул на нее в последний раз и растворился в воздухе. Его ждали великие свершения, но на душе (хотя какая может быть душа у него-то) было гадко и противно. Локиду и самому не хотелось вот так вот оставлять любимую, но он больше не мог бегать от должности адитума. Лайя очнулась, когда глаза уже начали болеть. Выглянув в окно теперь ненавистной ей комнаты, она поняла, что просидела здесь весь день. Она поспешила убраться отсюда навсегда, на прощание как следует хлопнув тяжёлой дверью. Треск камней, кажется, слышали в другом крыле замка. А Лайя понеслась по бесконечным коридорам, изредка спотыкаясь в старых камнях и поднимаясь вновь. Разодрав в клочья свой костюм, так похожий на тот, что она видела на разноглазом демоне, она, едва забежав к себе в спальню, бессильно упала на кровать. Наутро в зеркале ванной отразилась какая-то растрепанная и заплаканная девушка. Но Бернелл все же собралась с силами, и после небольшого душа уже больше походила на саму себя. Теперь по ней и не скажешь, что у неё была такая тяжёлая ночь. И вот она снова готова сиять. Внешне… Но в сердце у нее — зияющая пустота. Там даже нет места какой-либо тьме. Там вообще ничего нет. Но это ведь мелочи, так? Вон, на носу грандиозный фестиваль в Черном замке. Здесь соберётся элита города и иностранцы, гости приедут со всего мира. Надо помочь Кэти и Милли подготовить все… Надо, чтобы все было на высоте… Но все это происходит, будто в полусне. А где-то внутри себя Лайя все еще погружена в свои мысли, и из них она никак не может выкинуть одного наглого разноглазого… Хотя пора, конечно пора. Он сам сказал, что они теперь не смогут видеться. Да и Владу он теперь являться не будет, ведь Басараб больше не один из темных… Но ему угрожает какая-то опасность… Агнеш показывала Лайе… Снова эти загадки, да ну их. Бернелл так все это надоело. Зачем она вообще в это впуталась? Вон, жила бы спокойно, дружила с Лео, а потом бы случайно влюбилась в него… А что ей мешает сделать это сейчас?.. Пусть рана на сердце еще свежа, но Нолан, кажется, тот, кто сможет ее залатать. Пусть ей будет хорошо не сразу, но ей будет хорошо… И Сандра тоже, глядя на Лео и Лайю, одобрительно улыбается. И так проходит неделя, другая, месяц… другой… В Лэствилл приходит зима. Снег мелкими хлопьями кружится по улице. Бернелл-старшая ругается на Милли за то, что та снова бегает по улице без шапки. А Лайя… она… что она? Она согревается чашкой какао и теплыми объятиями Нолана. Кэти, видя эту картину, пищит от умиления. Она не одна наблюдает за реставратором. Где-то далеко, настолько, что человеческому взгляду не заметить, на них смотрит ещё один человек… человек ли? Смотрит, и лишь грустно вздыхает. Но он сам так решил, сам сделал этот выбор. На его плечах груз ответственности дел адитума тёмного мира, а он стоит здесь… как влюблённый мальчишка. Хотя почему «как»? Он и правда полюбил эту невероятную девушку… Но так будет лучше для неё же. Она чувствует его присутствие, или же идёт по своим делам, но Лайя направляется в сторону, откуда за ней наблюдает демон. — Ты… — печально произносит она, наконец заметив его, стоящего посреди улицы средь бела дня, и теперь даже не скрывающего свой истинный облик. В нем не изменилось ничего, кроме подернутых сожалением и грустью глаз. — Зачем?.. Зачем ты пришёл?! Девушка начинает злиться. Зачем, зачем он здесь? Чтобы вновь поранить её только начавшее заживать сердце? — Лайя… — произносит Локид. — Прости меня, прости… Я был дурак… Не понимал, что теряю. — парень торопливо тараторит, сбиваясь и недоговаривая слова. Он хочет вновь обнять её, его любовь, единственную… — Слишком поздно, чтобы извиняться. — холодно отчеканивает Бернелл. — Как будто тебя это и правда заботит. Уходи. Уходи насовсем! — Но Лайя… — пытается возразить что-то Ноэ. Девушка же закрывает лицо руками. Демон видит, как её плечи едва заметно подергиваются. Она снова плачет… из-за него, хотя думала, что давно уже ничего не чувствует. Разноглазый хочет что-то сделать, но не может сдвинуться с места. Какая-то сила держит его… Единственное, что он может — раствориться в воздухе, уйти обратно в мир тёмных и никогда больше не возвращаться, лишь наблюдать за любимой со стороны. А Лайя… она все это время принимала успокоительные, чтобы окончательно не сойти с ума от боли. Выжигающей боли, не оставляющей в душе души. Она душила порывы нежности и воспоминания, накрывающие её по ночам. Бернелл засыпала на руках Нолана, и он один казался ей теперь надёжным спутником на всю жизнь. Но Локид… был тем, кого Лайя по-настоящему любила. Однако простить так и не смогла…