Вечер кино

Тихий шум дождя за окном перебила громкая заставка из телевизора. Изображение в нем было единственным источником света в затемненной вечером комнате. Когда заставка заиграла громче, Майлз взволнованно поерзал возле Феникса и попытался устроиться поудобнее. Они оба сидели на диване, прижавшись друг к другу плечами, укрытые теплым пледом — поздняя осень уже не радовала солнцем. Зато она радовала премьерой новых серий Стального самурая. Феникс сначала узнал об этом от Майи — вернее, не узнал, а был вынужден прослушать двухчасовую лекцию о слухах о новом персонаже, о вреде спойлеров и — в качестве вишенки на торте — о неоправданной жестокости фандома. Феникс слушал внимательно, но, если честно, не понял и трети слов. Вместо этого половину телефонного разговора он думал о своем муже и о том, что тот, должно быть, тоже хотел посмотреть премьеру, но будет слишком смущен признаться вслух. Но Майлза это делало таким же счастливым, как ребенка — пачка конфет. Одно удовольствие наблюдать за ним, когда он рассуждает о предыстории антагонистов и их мотивах; когда восторженно смотрит в экран и взволнованно сжимает наволочку подушки в руках во время эпичных моментов. У Феникса в груди потеплело от одного только образа. Тем более, последнее время навалилось много дел, они оба погрязли в рутине и проводили время вместе только во время ужинов, если не валились в кровать сразу после работы. А иной раз очень хотелось просто уютно посидеть, насладиться теплом дорогого человека и позволить себе растечься бескостной розовой лужицей. Проще говоря, Феникс соскучился. Поэтому, ради фанатского счастья Майлза и ради собственного влюбленного сердца, буквально вчера Феникс за ужином невзаначай бросил: — ...Мне Майя все уши прожужжала о новых сериях Стального самурая, — и, не слишком задерживаясь, тут же продолжил. — А еще сказала, что если я не посмотрю, то она приедет на первом же поезде и украдет мой бумажник, чтобы скупить всю бургерную. Теперь я заложник, меня шантажируют, и мне не отвертеться. Не хочешь посмотреть вместе? Оставшийся вечер Майлз усиленно делал вид, что не светится от предвкушения, а Феникс не менее усиленно притворялся, что этого не замечает. И сейчас они, конечно же, смотрели премьеру. Не то чтобы Феникс вообще ничего не знал о Стальном самурае. Это было бы невозможно, учитывая то, что Майя и Майлз — самые близкие люди Феникса — заядлые фанаты. И он уважал их вкусы. Подтрунивал, конечно, иногда, — но беззлобно. Просто Стальной самурай — это не его сорт травы. Сюжет не тот, атмосфера не та, да и персонажи не те. В общем, не пришлось по душе. Но поддержать Майлза — святое. Поэтому они заранее закупились попкорном, обустроили уютное гнездышко на диване, обложились подушками и уставились в телевизор. — Не пытайся больше сбежать! — прогремел громкий голос Стального самурая. Феникс с хрустом разжевал попкорн, пока Майлз, завороженный, даже не шевелился. В его распахнутых серых глазах отражалось изображение с экрана. — Сложи оружие, будь честен перед судьбой! Феникс зачерпнул еще попкорна и принялся по очереди закидывать каждый кусочек в рот. Сюжет, как и в прошлые разы, особо не привлек, поэтому Феникс просто ел. Хотя надо отдать должное: сценаристы все-таки постарались, и второстепенные персонажи, которые раньше выходили так себе, в новых сериях получились очень интересными. Феникс в какой-то момент понял, что сочувствует одному из них — даже слезы к глазам подступили. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. И особенно попкорн. А потом и серия с тем интересным второстепенным персонажем подошла к концу, прямо вслед за попкорном. Феникс поймал себя на том, что зевнул и начал засыпать. Но спать ни в коем случае нельзя! Он не мог обидеть Майлза. Судорожно ища, чем бы себя занять, Феникс огляделся по сторонам. Брать книгу — точно не вариант, попкорна больше нет, пиво закончилось на прошлой неделе, а чипсы Майлз забраковал еще полгода назад. Феникс подавил тоскливый вздох. А потом его взгляд наткнулся на ладонь Майлза — пальцы уже знакомым взволнованным жестом сжимали наволочку подушки, лежащей на коленях. Феникс коротко ухмыльнулся. А вот и занятие нашлось. Он осторожно повернулся, вполоборота к телевизору, и тихонько просунул свою руку между ладонью Майлза и подушкой, стараясь не отвлекать. Как раз в этот момент в телевизоре оглушительно лязгнул металл и начался напряженный бой, поэтому Майлз ничего не заметил. Он только немного подался вперед, вовлеченный в происходящее на экране. Феникс посмотрел на бледную кожу Майлза — чистую, мягкую и ухоженную. На тонкие длинные пальцы, похожие на пальцы пианиста, элегантные и артистичные. На среднем пальце правой руки Феникс увидел старую мозоль от ручки и усмехнулся сам себе. А еще он увидел, что ладонь у Майлза маленькая. Ну, то-есть, не совсем маленькая — обычная для мужчины его телосложения и роста, просто достаточно узкая и... меньше, чем у Феникса. Ладонь Феникса шире, а кожа немного темнее, с парочкой родинок невпопад, и на порядок грубее — ее закалили подработки и частые падения (особенно с мостов). Кончики пальцев Феникса виднелись даже будучи прикрытыми пальцами Майлза. Разница совсем маленькая, не больше половины сантиметра, но она была, отчего ладонь Майлза по сравнению с Фениксовой все же выглядела заметно меньше. И эта деталь — крохотная и по-дурацки милая — отозвалась в груди волной опаляющего тепла. — И что ты, по-твоему, делаешь? — негромкий голос отвлек Феникса от мыслей. Подняв удивленный взгляд, он столкнулся с серыми глазами Майлза, смотрящими прямо на него, — в них все еще плясали цвета с экрана телевизора. Там началась реклама. Майлз не был раздражен, скорее смущен. Его сдвинутые к переносице тонкие брови, между которыми легла маленькая морщинка, на самом деле, если приглядеться, направлялись немного вверх и этим выдавали растерянность. А на щеках все еще держался легкий взволнованный румянец. Феникс мягко улыбнулся. Еще одна очаровательная деталь Майлза Эджворта. — Рассматриваю твою руку, — бесхитростно ответил Феникс. Майлз еще сильнее нахмурился, морщинка стала глубже, но брови все еще направлялись вверх. — Зачем?.. — Ну, — Феникс пожал плечами, — просто так. Ты замечал, кстати, что у тебя ладони меньше, чем мои? Майлз озадаченно моргнул. Потом опустил взгляд вниз, на свою руку, лежащую поверх руки Феникса. Тихий мягкий смешок вырвался у него вместе со шумным вздохом: — Серьезно, Феникс? Тебе настолько скучно? — Почему же сразу скучно! — воспротивился Феникс, хотя это и было правдой. — Разглядывать твои руки очень увлекательно. А потом в груди Феникса вспыхнул игривый огонек. Он подался вперед, почти касаясь своим носом уха Майлза, и тихим шепотом прошептал: — ...И не только руки. Майлз сиюминутно вспыхнул, как маков цвет, и тут же отвернулся обратно к телевизору с широко распахнутыми глазами. Феникс, выпрямляясь обратно, нежно расхохотался. И все же, когда реклама уже заканчивалась, тонкие бледные пальцы Майлза крепко сжали широкую грубую ладонь Феникса. Тот восторженно стиснул их в ответ, в тот же миг загораясь, как новогодняя елка. — Смотри внимательнее, — наигранно строго бросил Майлз, поудобнее укладывая на подушке крепкий замок из их рук. Еще секунду они сидели неподвижно — Майлз нахмуренно уставившись в телевизор, а Феникс по-глупому влюбленно улыбаясь. А потом Майлз поднял ладонь Феникса и мимолетно прижался губами к теплой грубой коже, не отрывая взгляда Стального самурая. Феникс уткнулся носом в родное плечо и улыбнулся еще шире.