Багровый закат и мелодия листа

      Отмена указа об Охоте на Глаз бога спровоцировала бурные празднества на острове Ватацуми. Большинство солдат были неимоверно рады тому, что война, наконец, закончилась, только малое количество вели себя неоднозначно, но всем было не до них за праздничным столом, который трещал от вина и мяса — того, что редко подавали солдатам, и только по праздникам. Ну и вот настал тот день, когда смех и разговоры за столом не утихали, а также постоянные разные тосты в честь Кокоми, путешественника и других не менее важных лиц.       В один момент Кокоми подняла кружку с вином, чуть постуча ложкой по ней, требуя внимания к своей персоне. Все солдаты затихли.       — Хотелось бы сказать пару слов, — начала она своим спокойным голосом. — Война была трудной для нас всех, но общими усилиями мы смогли победить врага, пусть и ценой многих жизней…       На этом путешественник не слушал дальше Кокоми, сразу же вспомним о Тэппее и загрустив. Паймон молча положила свою маленькую ручку ему на плечо, и парень еле заметно улыбнулся. Но Кокоми продолжала дальше:       — Благодарю всех за вступление в эту армию и борьбу против Охоты на Глаз бога. Отдельные благодарности хотелось вынести командиру отряда Рыба-меч два, — она посмотрела на Путешественника и тому хватило толчка Паймон, чтобы поднять голову и улыбнуться. Все зааплодировали, — генералу Горо, — снова послышались хлопки и Горо поднял свою кружку с вином, оглядев присутствующих и встретился взглядом с Кадзухой, слегка грустным, но сохраняющим свою спокойную и умиротворяющую улыбку. Горо так и казалось, будто бы он сейчас либо запоёт, либо расплачется. Красные глаза сияли, словно цветок кровоцвета, что возносили на могилы погибших товарищей.       Горо настолько пристально смотрел на него, что заметил и сам Кадзуха, посмотрев сначала глазами, а потом уже и повернул голову. Горо сразу же сконфузился, засмущавшись, и отвернулся слушать Её Превосходительство дальше. По окончании тоста, солдаты просидели ещё какое-то время, прежде чем потихоньку не началось дезертирство из-за стола по домам на отдых. Кокоми разговаривала с Путешественником и Паймон, откуда доносились обрывки фраз Кокоми: «…хорошо, что мне не пригодился ни один из двухсот шестидесяти четырёх пунктов по неудачному застолью…».       «Это так похоже на Её Превосходительство», — подумал Горо, ещё раз осматривая стол, и не заметил своего друга Кадзуху. Куда-то ушёл. Горо вдруг испугался, что не сможет поговорить с ним больше, если он решил пойти на корабль Бэй Доу и уплыть в далёкое плаванье, и не факт, что они увидятся в скором времени. Генерал решил пойти разыскать его. Под нетрезвые возгласы и хвалы, он смог выйти из-за стола и направился искать друга.       Кадзуха укрылся под одним из деревьев, встал на одно колено, сложив руки в замочек, будто читал молитву. Хотя его слова действительно были сродни молитве:       — Ну вот, мой друг, всё закончилось, теперь ты можешь жить там спокойно.       Из стороны в сторону медленно покачивались Глаза бога, анемо, что светился аквамариновым и электро, давно потухший, утерявший своего хозяина. Кадзуха сорвал с дерева лист и поднёс к губам, собираясь наигрывать мелодию, которую так часто играл ему.       Поиски Горо стали легче, когда чувствительным слухом он уловил звуки мелодии, такой знакомой мелодии, которую слышал не единожды, и только когда находился наедине с Кадзухой. Он стоял возле дерева, как будто натянутая струна, так ровно и гордо, и ничто не могло сломить его. Вдруг мелодия затихла, а Горо так удобно устроился в кустах, наблюдая.       — Ветер донёс до меня твой запах, а земля шаги. Выходи, — раздался спокойный голос Кадзухи, совсем не раздражительный, а мягкий.       Горо вышел из своего укрытия, слегка улыбаясь.       — Прости, я просто заметил, что ты ушёл, а потом услышал мелодию знакомую.       Кадзуха обернулся, а на нежном и мягком лице светилась лёгкая ласковая улыбка. Горо почувствовал, как у него застучало сердце, завилял хвост, и так хотелось его остановить, но не мог. «Проклятый предатель», — подумалось ему. Но, угомонив хвост тем, что стиснул его слегка у основания, подошёл к Кадзухе поближе. Вблизи его лицо оказалось ещё прекраснее.       — Прекрасный закат, правда? — сказал он вдруг, отвлекая генерала от мыслей, и тому пришлось обратить внимание на оранжево-розовый горизонт, на фоне которого летали пузыри и медузы. Это заставило Горо улыбнуться, наслаждаясь умиротворением и прекрасной компанией. — Да, но не на много прекраснее, чем ты, — вырвалось вдруг о Горо. Он понимал, что сейчас достаточно подходящий момент, чтобы высказать чувства, отражающие его всего от ушей до кончика хвоста.       Кадзуха удивлённо посмотрел на него кровоцветовыми глазами. Впервые он не нашёлся красноречивыми словами, находясь в приятном шоке, что отразилось мурашками по всему телу. Он и не заметил, как его резко обняли за шею и повалили на траву, целуя. Парню оставалось только широко раскрыть глаза, находясь в таком приятном удивлении. Вино отчётливо ощущалось на губах генерала, что добавило некой остринки в нежный поцелуй. Ронин смог улыбнуться снова, когда Горо отстранился лицом, но не телом, начав перебирать белоснежные волосы меж пальцев, любоваться на мягкие черты лица прекрасного парня напротив. Каэдэхара запустил руку в волосы Горо, наклоняя к себе, чтобы оставить лёгкий чмок на губах и уложить к себе на грудь. Слегка начиная почёсывать за ушком, Кадзуха оглаживал его талию, понимая, что теперь так не хочет куда-либо уплывать от мило повиливающего хвостом и почти дремлющего генерала на себе.