Просто вдвоем

Они любили вот так просто, когда Костенко возвращался после очередного рабочего дня, поздно вечером пойти куда глаза глядят. Просто вдвоем, просто в любом направлении. Каждый раз ноги приводили их в разные места, о существовании которых в Москве они даже не догадывались. Вот и сейчас они шли по какому-то мосту в западной части города, и смотрели то на темную воду, в которой бликами отражались огни ночной столицы, то на высотки по обеим сторонам реки. На самой середине Сергей остановился, облокачиваясь на перила, и Паша последовал его примеру, скрещивая руки над водой. Был уже август, и с каждым днем ветер становился все прохладнее, ночи наступали раньше и были куда более промозглыми, чем в самом начале лета. Сейчас тоже было уже совсем темно и даже холодно, но Вершинина это не волновало. Даже если ветер, идущий от воды, пробирал до костей в какие-то моменты, навевая воспоминания об их приключениях в Зоне, Паша не обращал на него внимания. Потому что это было не важно. То, что с ним было, – конечно, до жути страшным было, и изматывающим, и ломающим сознание и выворачивающим душу – это все уже в прошлом, потому что у него был человек, который смог помочь с этим всем справиться. И он стоял сейчас рядом, смотря куда-то в глубину Москвы-реки. - О чем задумался? – вдруг повернулся к Паше и спросил он. - Да так, - мотнул головой Вершинин, - вспомнил, как мы в спальниках коротали ночь, когда не смогли выехать из Зоны в первый раз. - Паш. Костенко нахмурился, собираясь уже еще что-то сказать о флешбэках парня, но тот его перебил: - Все хорошо. - Смотри мне. Паша против воли все-таки поежился от проникающего под кофту ветра. Костенко, увидев это, еле слышно хмыкнул, расстегивая свою куртку и набрасывая на плечи Вершинина. - Сереж, да не надо, - запротестовал было Паша, но мужчина посмотрел на него так многозначительно, что он подавился собственными словами, - спасибо. Сам Костенко остался в одной водолазке, и только одному богу было известно, как он не мерз. Паша стоял и кутался в чужую куртку, чувствуя не только физическое тепло, но и заполняющую до краев нежность. Это было, может, по-детски глупо, ощущать такое по отношению к суровому, много чего повидавшему в жизни, фсбшнику, но он ничего не мог с собой поделать. - Идем, а то совсем продрогнешь, - улыбнулся этот самый суровый фсбшник так, как будто Паша был самым важным в его жизни. Хотя, на самом деле, так и было. Вершинин кивнул, и они двинулись с моста, изредка соприкасаясь пальцами, но не пытаясь взять друг друга за руку – привлекать лишнее внимание не хотелось, а держаться за руки они могли в любой момент и дома. Например, когда сидели в обнимку перед телевизором, показывающим очередное зачастую бессмысленное кино, или когда Костенко выходил постоять на балкон, а Паша тихонько подходил сзади, кладя руки на ладони Сергея, сжимающие перила, и переплетая их пальцы. Темные московские дворы встретили их неожиданным уютом. Было так спокойно и легко на душе идти рядом, иногда заглядывая в загорающиеся окна и рассматривая чужие кухни, гостиные. Разглядывая дворики многоэтажек, засаженные цветами или просто старыми уже деревьями. Представляя, что можно было бы сделать в их дворе и квартире. Бесконечные жилые массивы тянулись вдаль и вширь, и в такой поздний час людей на улице почти не было, все они были уже дома. Можно было просто идти вперед, болтая ни о чем, вглядываясь в потемневшие от расширившихся зрачков глаза, все так же излучающих тепло. Иногда, когда совсем-совсем никого нет, целоваться украдкой, мимолетно и сладко. Чувствовать дыхание приближающейся осени и пытаться впитать каждой клеточкой тела ощущение лета, чтобы сохранить на долгие холода. Они вернулись в квартиру далеко за полночь. Уставшие, немного все же замерзшие, но ощущающие себя абсолютно счастливыми, они почти сразу же свалились в кровать, переплетаясь руками и ногами. - Сереж, - позвал Паша тихо. - М? - Костенко почти уже спал, но приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на лицо Вершинина, которое было всего в нескольких сантиметрах от его собственного. Паша ничего не сказал, только улыбнулся мечтательно, и Сергей сам все понял. - И я тоже. Спи.