Будь, пожалуйста, ближе

Леонид медленно шёл по коридору федеральной экспертной службы, держа в руках небольшой пакет с уликой, думая о том, что этот вечер прошёл совсем не так как ему хотелось. Посудите сами: он пригласил девушку на свидание в дорогой ресторан, побыл там от силы час и уехал, потому что…забыл отдать Амелиной и Холодову вещдок с квартиры погибшего. Нужно было видеть лицо Евы, которая с нескрываемой радостью доедала пасту с креветками, параллельно говоря, что ей очень жаль ибо ей хотелось подольше побыть с ним. На что Субботин лишь скомканно улыбнулся и, заплатив за ужин, выскочил на улицу, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух. В глазах всё ещё рябило от ярко-красных чайных роз, которые он купил по дороге в ресторан, а в голове навязчиво крутились реплики из разговора, который не принёс ничего путного, кроме пары натянутых улыбок в его сторону и ощущения неправильности всей ситуации. Леонид и сам не знал, почему не уехал раньше, а сидел и смотрел в это скучающее лицо шатенки, пытаясь найти в нём хоть что-то, что могло разбудить в нём интерес и желание поговорить по душам. Может быть, потому что привык искать в людях свет, способный согреть в самые холодные февральские вечера или вновь думал, что ему нужно стать проще и не вертеть носом, якобы ища идеального партнёра. Слова бывшего друга каждый раз возникали в его голове, когда он сомневался и не знал, стоит ли ему делать шаги навстречу другому человеку или не рисковать и вовсе ни с кем не сближаться. Даже сейчас, идя в сторону лаборатории, Субботин вновь и вновь слышал в своей голове противный голос уже чужого человека, который упорно твердил, что ещё не поздно всё вернуть, смириться с цветом букета, волос, глаз, отсутствием света внутри и… Вдруг до его ушей донеслись тихие-тихие всхлипы, и Леонид резко поднимает голову, всматриваясь в женский силуэт, сидящий на стуле в самом конце лаборатории. От этого щемящего звука женских слёз где-то в районе солнечного сплетения поднялась волна беспокойства, ведь уходя из офиса он видел Амелину, которая что-то показывала Холодову в компьютере, и хотя в её голосе были слышны нотки злости, она совершенно точно не плакала. —Оксан, ты что плачешь? Амелина вздрагивает от неожиданности и проводит рукой по щекам, пытаясь стереть дорожки слёз, но через секунду вновь всхлипывает и прячет лицо в ладонях. Это была дурацкая идея остаться в лаборатории, чтобы ещё раз изучить вещдоки из квартиры погибшего, ведь она не принесла никаких результатов, ничего, что можно было бы сказать Лёне. Ведь коллеги всегда звонят друг другу вечером, чтобы рассказать о результатах экспертизы, верно? Ожидая повторных результатов, она ещё несколько раз набирала выученный наизусть номер телефона, но так и не нажимала зелёную кнопку вызова, зная, что не скажет ничего путного, кроме факта совпадения образцов крови, который и так был известен старшему лейтенанту. Когда же на мониторе высветился тот же результат, что и был указан в заключении после первого исследования, Оксана лишь вздохнула и закрыла лицо руками, ощущая как все невысказанные ему мысли и слова, тщательно спрятанные глубоко внутри, вдруг оказались на поверхности, а в уголках глаз скопилась влага, быстро-быстро превращаясь в горько-солёные ручейки. «изучи это чувство досконально, под микроскопом его разбери. а потом признайся себе, что оно—лишь сигнал от любви.» Субботин подходит чуть ближе и садится в кресло Холодова, смотря как образ неприступной и всегда сильной женщины постепенно рушится, показывая другую Оксану, которая вызывает у него сотни, нет, тысячи мурашек по коже и желание быть ближе. ближе, чем просто коллеги в федеральной экспертной службе. Конечно, он не раз ощущал это странное и иногда слишком острое желание, возникающие где-то в районе грудной клетки, но всегда пресекал его на корню, зная о негативном отношении коллеги к служебным романам. Старшему лейтенанту было достаточно просто шутить, наблюдая за тем, как пухлые губы Амелиной в ту же секунду расплывались в улыбке, и стоять рядом, вдыхая цветочный аромат её духов. Сейчас же всё было иначе, и именно эти горькие слёзы становились катализатором, обнажая все те чувства, которые они оба прятали где-то глубоко внутри себя. —Хорошо вам, женщинам, поплакали и напиваться не надо—в привычной для себя манере шутит Субботин и продолжает говорить, внимательно смотря в заплаканные, но не потерявшие своего блеска изумрудные глаза—Оксан, ну что ты... Леонид больше не может смотреть как по этим щекам бегут дорожки слёз, смешиваясь с остатками туши и поднимается, подходя к Амелиной почти вплотную. В следующую секунду он бережно обхватывает её лицо руками, медленно-медленно поглаживая большими пальцами скулы, вкладывая в этот жест всю нежность, на которую только способен. Оксана приподнимает голову, на секунду теряясь от этой близости, но не прерывает зрительный контакт, который всегда вызывал у неё трепет, как бы она не противилась ему, ссылаясь на собственные принципы. Каждый раз, когда Амелина наблюдала за взглядами Субботина по отношению к другим людям всё сводилось к одному и тому же знаменателю: Лёня никогда не смотрел на других так, как на неё. Это был всегда спокойный взгляд полный нежности и чего-то ещё, чему Амелина никак не могла дать название, но сейчас, когда их лица разделяли ничтожные миллиметры, а терпкий аромат кедра вперемешку с корицей окутал её с головой, всё стало настолько ощутимо, что в лёгких вдруг закончился воздух, по коже побежали мурашки, а через секунду она почувствовала как её губ осторожно коснулись, вовлекая в нежный и тёплый поцелуй. Субботин целует бережно, почти невесомо и как только в лёгких не остаётся воздуха, отстраняется, прижимаясь лбом к её лбу, до конца сокращая это никому не нужное расстояние. Оксана слабо улыбается, ощущая как он заботливо вытирает слёзы с её щёк, и тихо-тихо, словно боясь, что их кто-то услышит, произносит фразу, в которой слова впервые становятся проводниками сокровенной просьбы сердца, а не требования разума. —Будь, пожалуйста, ближе. Она не успевает сообразить, как её поднимают на ноги и без слов заключают в нежные и тёплые объятия, а чужие пухлые губы Лёни оставляют мимолетный поцелуй на лбу, как напоминание о том, что он всегда рядом. Молодой человек ощущает как от этой приятной близости их тел по коже бегут тонны мурашек и вновь прокручивает в голове три слова, которые он запомнит на всю жизнь, даже если завтра наступит конец света, и Земля перестанет вращаться вокруг Солнца. ведь теперь они стали на шаг ближе друг к другу