Desire

Первое, что вспоминает Эндрю, приходя в сознание: ровно 105 ложек мороженого, которые он отсчитал перед тем, как провалиться в сон. Судя по тому, что количество осталось прежним, задача достигнута, но с небольшими ошибками, если сейчас его тело и разум перешли в режим бодрствования. Определить источник прерванных грёз получается далеко не сразу. Сначала Миньярд думает о неудачном расположении их спальни. Окна со стороны фасада какой-то дурак спроектировал так, что по ночам в комнату попадает свет луны и уличных фонарей одновременно, из-за чего с переездом в новую квартиру уснуть становилось сложнее. Второй вариант - кошмары, что тоже нередко выталкивают из сладкой неги. Но вялость и спокойствие так и не покинули пределов его тела, а потому подобная мысль не является актуальной. Спустя несколько минут непрерывных размышлений, Эндрю наконец понимает, в чём дело. Он точно помнит, что засыпал, запутавшись во всевозможные джостеновские конечности, а в данный момент тепло чужого тела больше не ощущается в пределах досягаемости. Буркнув под нос не очень членораздельную фразу, Миньярд переворачивается на другой бок. И тут же сталкивается нос к носу с загорелым веснушчатым лицом. До боли знакомые голубые глаза прожигают насквозь, выискивая одному их обладателю известные детали. Даже не до конца проснувшийся, Эндрю подмечает полную расслабленность своего партнёра и отсутствие паники с желанием бежать, как это бывает в особенно плохие дни. Значит, всё в порядке. Пока что. Они молчат неприлично долго, уставившись друг на друга так, словно видят в первый раз. Пока ночную тишину не прерывает тихий хрипловатый голос, на что Миньярд может и обратил бы должное внимание, если бы не слова, произнесённые его партнёром: — Я хочу Несквик. Брови Эндрю комично ползут вверх, что является достаточно заметным контрастом с приевшимся безразличием, но в данный момент он ещё может погрешить на сюрреалистичность ситуации и всё отрицать в дальнейшем. Значит, просто не до конца проснулся, а этот сон получит официальное звание самого странного дерьма в его жизни. — Что, прости? - интересуется Эндрю, желая до конца убедиться в своих домыслах. — Я. Хочу. Несквик. - чеканит Нил так серьёзно, будто сейчас они обсуждают решение, от которого зависит их существование. Эндрю кажется, что у него дёргается глаз. — В шкафу есть несколько вариантов, - пытается он, на самом деле не до конца уверенный, что всё будет так просто. — Не этот, - хмурится Нил. — Его ещё молоком заливают. Миньярд откидывается на спину с мученическим стоном, возводя очей горя, и смотрит на часы. — Три утра, Нил. "Потому что сейчас три утра, и я звоню всем, кого знаю"., - язвит он. — Это не может подождать ещё хотя бы несколько часов? — Эндрю. Если мы не купим его прямо сейчас, я просто умру, - гнёт своё Джостен. Именно тогда Эндрю задумался, не ошибся ли часом в выборе спутника на всю жизнь и за какие ужасные грехи судьба послала ему это рыжее наказание. Он мог бы сделать вид, что всё происходящее его никак не касается, закутаться в одеяло и вернуться ко сну, но не был уверен, что справится с промелькнувшим опустошением на родном, чёрт бы его побрал, лице. Кроме того, подобный спектр эмоций Нила открылся впервые, что само по себе на вес золота. Джостен выглядел смущённым, немного неуверенным и до того беззащитным, словно стыдясь своих желаний, даже если корень проблемы кроется в грёбаных шоколадных шариках. — Если я не убью тебя первым, - буркнул он, откидывая одеяло. И раз уж широкая улыбка Нила смогла пошатнуть его злость на ранний подъём, Эндрю не собирался об этом рассказывать.                                           *** Спустя полчаса бесконечных споров о поиске "этого сраного ключа, который ты, идиот, как всегда забросил в самый дальний угол", совсем стариковских ворчаний про больные колени и поисков подходящей одежды, горе-партнёры, едва ли не под фанфары, смогли выбраться из квартиры. Поиск круглосуточного гипермаркета не занял много времени, о чём Эндрю почти жалел, аккуратно поглядывая на Нила из-под, нахмуренных в притворном раздражении, бровей. Миньярд глубоко убеждён, что люди, бродящие по пустым улицам в половине четвёртого, не должны выглядеть такими счастливыми. Джостен честно старался сдерживать широкую сияющую улыбку, периодически пряча нос в воротник толстовки. Эндрю честно старался сдерживать неизвестно откуда взявшееся смущение, называя Нила идиотом. Оба знали, что в своей задаче проваливаются с треском. Возможно позже, один из них обдумает случившееся с другой стороны. Сложно оставаться равнодушным, когда в столь ранний час жизнь города пропитана спокойствием и тишиной, которая обволакивает тёплым коконом, даря последние часы уединения с примесью свободы от обычной шумной столицы. Достаточно тяжело не чувствовать безымянное умиротворение, смотря на то, как Нил Джостен собственной персоной тащит к сонному кассиру упаковку небезызвестных шоколадных шариков, чей размер превышает все мыслимые пределы. Трудно скрывать глупую улыбку, ощущая тепло и заземление чужой руки в своей, когда её обладатель бодро шагает рядом, держа под боком свой заслуженный приз. Наконец, сложно делать вид, что ты не счастлив, возвращаясь в собственную квартиру, где действительно чувствуешь себя дома. *** Стук ложек по тарелкам кажется непривычно громким в уютной тишине. Двое парней сидят совсем рядом, переплетя ноги под столом. Один из них не может перестать улыбаться, наслаждаясь каждой маленькой порцией раннего завтрака. Второй жуёт пищу с куда меньшим удовольствием, но если приглядеться, можно заметить, что ему приятна скорее компания, а не еда. Он думает о том, что с радостью повторил бы каждую секунду прошедшей ночи, если ещё раз увидит это выражение щемящего счастья на лице своего партнёра. Нил встаёт из-за стола, потягиваясь подобно сытому коту. Разворачивается, едва сдерживая гнусное хихиканье, замечая, как крайне недовольный Эндрю копается в тарелке, словно стремясь найти среди молочной поверхности ответы на все вопросы. Миньярд, он мог поклясться, всё ещё дуется на него за эту выходку. К счастью, Джостен знает верный способ и потому возвращается в исходную точку, пальцами зарываясь в светлые пряди, целуя Эндрю в затылок. Праведный гнев Миньярда ощутимо уменьшается. — Ненавижу тебя, - бурчит он, поднимаясь следом. — И это меня ты называешь лжецом, - смеётся Нил. — Обратно спать? — Ты только что умял три порции своего проклятого Несквика. Я не собираюсь просыпаться каждые полчаса, наблюдая за тем, как твой отвратительный зад тащится до туалета. — Тебе нравится мой зад, - парирует Джостен. Его слова остаются без ответа. Эндрю только глубоко вздыхает, очевидно рассматривая вариант случайной смерти во сне, и хватает Нила за руку, направляясь к спальне. Джостен крепче стискивает пальцы Миньярда и давит ещё один смешок, следуя за своим партнёром.