愛在背後往前推

Боги войны Южных земель были странной парочкой. Пэй Мин всегда так думал, с того момента, как они оба вознеслись с разницей в один год через почти пятьдесят лет после его собственного вознесения. Эти двое друг друга ненавидели, и это было очевидно с самого начала; при любом их контакте казалось, что они находятся под действием черных миазм неприязни и злобы. Пэй Мин был уверен, что Небесный Владыка вынудил их делить одну территорию так, забавы ради, ведь сколько веселья приносили регулярные перепалки, драки и разрушения, увеличивающиеся в своих степени и размере с приходом новых почитателей и, следовательно, могущества. И так восемьсот лет. Было просто потрясающе, что им это до сих пор не надоело. Он не хотел оставаться с одной женщиной дольше одного года, а Фэн Синь и Му Цин каким-то образом поддерживали свою ненависть друг к другу на протяжении почти тысячи лет. Когда-то давно им – ему, Линвэнь и Ши Уду – доводилось их обсуждать. Когда у Линвэнь было больше свободного времени и меньше работы, что связывала её. Тогда жизнь действительно была проще, когда не было ни обезглавливания, ни предательства, ни беглянства. Все они что-то потеряли во время падения Небесной столицы. Так они бы смеялись над последним разрушением, возникшим, возможно, из-за Фэн Синя, который на оскорбление ответил бы кулаками, а возможно, из-за Му Цина, который неправильно понял бы неуклюжее замечание. Они бы помогали Линвэнь с реконструкцией и перестройкой, они опять подсобили бы ей в пересчитывании отнятых добродетелей, беспечно раздумывая о настоящих отношениях, которые связывали двоих небожителей. Это была просто одна из тем, которую они затронули бы. Фэн Синь был даже слишком откровенен и вспыльчив; его было легко понять. Му Цин же был более загадочным, будучи величественным и элегантным, холодным, как ледяная статуя. И он и правда был красив. Пэй Мин как-то предложил Му Цину провести ночь вместе, когда он только вознёсся, на что тот лишь приподнял бровь, усмехнулся и ушёл прочь. Не то чтобы это был первый отказ Пэй Мина, отнюдь, поэтому он лишь повеселил Северного Бога войны, но вот что действительно было любопытно, так это то, что Фэн Синь очень разозлился и после ухода Му Цина незамедлительно устроил с тем драку. Лишь единожды он посмотрел через плечо Му Цина, и его взгляд можно быть идентифицировать лишь как «предупреждающий». И тогда Пэй Мин задумался. Последующие века пролили немного света на эту ситуацию. Фэн Синь большую часть времени пропадал в мире смертных, а Му Цин оставался на Небесах и заводил там новые знакомства. Не друзей, а лишь тех, к кому он мог бы обратиться в случае чего. Никто не мог подобраться близко к нему и увидеть его настоящего, никто, кроме Фэн Синя. Все знали об их связи с бывшим Наследным Принцем Сяньлэ, и это была для них та рана, шрам от которой никогда не заживёт, но их собственные отношения нельзя было просто так понять. Они никогда не были друзьями, их битвы в Небесных чертогах были легендарными, и их ни на каких мероприятиях не размещали рядом, опасаясь очередных разборок. И всё же они всегда были склонны искать друг друга, были склонны оказываться бок о бок друг с другом, даже если произошедшее было сражением. Цюань Ичжэнь постоянно предлагал делать ставки на их битвы, когда остальные уже от этого устали. Было кое-что, о чём никто не мог узнать и чего не мог понять – то, как слаженно они работали, объединившись, будто командная работа была высечена у них в костях. Они прикрывали свои спины, идеально восполняли пробелы друг друга, при этом не нуждаясь в лишних словах. Наверное, это и неудивительно, ведь они были в жизнях друг друга ещё до вознесения и, будучи смертными, вместе участвовали в войне. Пэй Мин, будучи военным стратегом, одобрял эту способность оставить личную свирепую ненависть и сражаться бок о бок ради более важного дела. Это было правильно, в конце концов. И гораздо более уместно, чем их детские перепалки на улицах Небесной Столицы. Но Пэй Мин вряд ли был тем, кто мог указывать небожителям на пристойность их поступков. И это, вероятно, было бы единственным способом охарактеризовать их отношения – непримиримые враги, которые могли работать в команде, пусть и неохотно. И на этом всё бы и завершилось. Если бы Се Лянь не вознёсся в третий раз, если бы Цзюнь У не оказался одним из опаснейших Бедствий, если бы Собиратель Цветов под Кровавым Дождём не помог Се Ляню его уничтожить и многое другое. После постройки новых Небесных Чертогов существенно сократилось количество разрушений, появлявшихся из-за мощи Генералов Наньяна и Сюаньчжэня, но зато участились их походы в мир смертных. Вместе. Формально, они навещали Се Ляня, который отказался занять дворец в Небесной Столице, даже после того, как его призрачный возлюбленный вернулся к «жизни». Но Пэй Мин, который крутил новые романы с женщинами – как небожительницами, так и простыми смертными – каждый год своей продолжительной жизни, так не думал. Он не до конца понимал, почему думал в этом ключе, но годы практики и знаний о том, как найти себе любовника, когда бы он ни захотел, дали ему почти полное психологическое понимание романтических отношений. Он знал множество признаков влюблённости, так что он мог бы с лёгкостью раскрыть их, но небожители Юга не соответствовали ни одному из тех признаков. Они продолжали сражаться, как и раньше, даже если использовали слова вместо кулаков, но им до сих пор не доверяли настолько, чтобы позволить находиться рядом друг с другом во время важных событий во избежание излишних словесных перепалок. Но что-то всё же было иначе, чем раньше, и Пэй Мин не мог точно сказать, что именно. Наверное, они просто стали как-то мягче. Оскорбления сменились подтруниваниями, а кровавые разборки – обычными спаррингами. Один раз Пэй Мин увидел, как Фэн Синь проникает в Дворец Сюаньчжэня через дверь, которую, Генерал Мингуан уверен, вообще когда-либо использовал только Му Цин. Один раз он увидел, как Му Цин прикрывает рот, смеясь над чем-то, что Фэн Синь сказал непривычно тихо. Однажды он сделал замечание по поводу сарказма Генерала Сюаньчжэня, считая это странным для такого серьёзного человека, коим себя выставлял Му Цин, на что Фэн Синь лишь пожал плечами. «Он всегда был таким», – и зашагал вслед за Му Цином. Странно. И гораздо более красноречиво, чем сам Фэн Синь, вероятно, думал. Пэй Мину любопытно, и, наверное, это из-за того, что он гораздо более одинок, чем был всё это время. Вкус женщин ему неприятен, и он отложен в сторону ввиду потери друзей, о которых Генерал Мингуан заботился дольше, чем о любой из женщин в своей жизни. Но это не то, о чём он сейчас хочет думать. Прошлое остаётся в прошлом, а настоящее – это то, на чём стоит заострить своё внимание. Гораздо легче думать об отношениях небожителей Южных земель, чем останавливаться на месте катастрофы, коей обернулась его дружба; чем вспоминать о своей потере, которая до сих пор его грызёт, когда он смотрит на пустое место, на котором должен стоять Повелитель Вод, когда смотрит на терпеливую мрачность, за которой скрывает своё лицо Линвэнь. Это не расследование, отнюдь. В конце концов, Пэй Мин и сам Бог Войны, ответственный за территорию, превосходящую по размеру владения своих Южных коллег, и у него есть свои обязанности, миссии и последователи. Но иногда он видит их, шумно сражающихся, а после спокойно беседующих, видит, как они вдвоём спускаются в мир людей на задания, для которых не требуются силы сразу двоих небожителей. Они вместе бо́льшую часть времени – вместе приходят и вместе уходят. Их дворцы построены совсем рядом друг с другом, практически на краю линии, которая делит их территории. Иронично, что никто не видит ничего за их соперничеством. Когда Пэй Мин понимает это, вокруг столь тихо, что он сначала этого даже не осознаёт. В этот скучный день он под одной из своих личин спустился в мир смертных, лениво ища женщину или хотя бы что-то, что было бы интересно увидеть или испытать. Такая длинная жизнь явно ограничивала количество новинок, которые можно было бы обнаружить, но смертные порой удивляли Пэй Мина своей изобретательностью и креативностью, так что он временами любил пройтись и посмотреть, не придумали ли люди ещё чего нового. Генерал Мингуан увидел их до того, как они заметили бы его. На некотором расстоянии от него две фигуры стояли так близко, что их тени слились в одну. Он подходит ближе до того, как осознаёт это, и хотя он уже знает, кто это, подобные проявления любви всегда ему интересны. Они вдалеке от городской суеты, что даёт им некоторое ощущение уединённости, и они в тех обликах, сквозь которые могут видеть все небожители Небесной Столицы. Пэй Мин хотел подшутить над ними, подходя ближе, думал поддразнить их тем, что поймал их на тайном свидании. Но в последний момент он остановился, потому что услышал, как Му Цин что-то горячо шепчет, а его ладони держат руку Фэн Синя, которую, насколько помнит Генерал Мингуан, тот поранил буквально неделю назад. А Фэн Синь наблюдает, молча наблюдает, но его глаза полнятся нежностью, коей Пэй Мин прежде никогда не видел во взгляде Генерала Наньяна. Когда Му Цин замолк, он тихо произнёс что-то, что заставило того вновь заговорить со злобой, ведомой преимущественно страхом. Он вдруг вспомнил боль, промелькнувшую на лице Му Цина, когда Фэн Синя доставили с раздробленными костями, но быстро подавленную. Он вспомнил, как Фэн Синь протянул свою здоровую руку, почти что инстинктивно, и сильно сжал его плечо своими пальцами. Он вспомнил, как Му Цин бежал вдогонку за Фэн Синем, прихватив из Дворца Наньяна младшего служащего в помощь, и непрерывно ругал его. Тирада Му Цина прерывается заливистым смехом Фэн Синя, и тогда первый бьёт его в грудь, но не сильно, понарошку, после чего Фэн Синь притягивает его в объятия, оставляя поцелуй на макушке, и прикрывает глаза. И Пэй Мин видит, как Му Цин утыкается своим лицом в чужую шею, а его вечно напряжённые плечи понемногу расслабляются. Он тоже закрывает свои глаза, и они остаются стоять так. И в этот же момент Пэй Мин разворачивается. Он любил каждую женщину, с которой был, и все женщины также любили его в ответ. Но, вероятно, ни одна из них не любила его таким образом. Он пускает лёгкий смешок. На самом деле, посвятить всю свою жизнь одному человеку – это не то, чего бы хотел бы Пэй Мин. Он довольствовался тем, что никогда не выбирал по-настоящему, но, наверное, это имеет смысл для двоих людей, которые провели вместе почти тысячу лет. О, как весело будет, когда они узнают, что он обо всём прекрасно осведомлён.