– Хорошо... – почти шепчет Тео.
Он поднимает голову с подушки, и поднимается к Драко почти в обнимку.
Тот смотрит на них серьезно, почти испуганно, он жадно пытается найти несуществующую инструкцию у Тео в глазах. Он без понятия, как сделать всё правильно, как сделать все хорошо, он слишком часто ошибался в своей жизни.
– Мы же не будем делать ничего кхм...
сложного?.. – спешит Гарри уточнить. И Тео вздыхает. Его сердце щемит. Он кивает мягко. – И ты скажешь мне, что делать? – просит Гарри.
Тео не может не улыбнуться:
– Гарри, пожалуйста, не искушай меня, – он лукаво опускает глаза.
– О, я бы послушал, – Гарри храбрится, он садится прямее и складывает руки на груди. – даже любопытно, что такого ты хочешь, чтобы я сделал? – пытается он его дразнить.
Но Тео не ведётся на его шутливый тон, он переводит медленно взгляд на Драко, он позволяет себе кончиками пальцев провести по его плечу.
– Я хочу, чтобы ты сел мне на бедра, как сидит Драко сейчас... – говорит он вкрадчиво. И только от мысли об этом щеки Гарри обдает очередной горячей волной, собственно, кого он пытается обмануть, не только щеки.
Тео снова смотрит на Драко, он кладет ладонь на его бедро в немой просьбе, и когда Драко медленно сдвигается, освобождая насиженное место, удерживает кончиками пальцев ткань на его колене в очередном намёке не уходить далеко.
– Ага... Ладно... – дышит Гарри всполошенно. Он не может заставить себя начать и ему не терпится, одновременно, такой вот замес.
Он почти героически преодолевает эти сантиметры и перебрасывает через него колено, Тео подхватывает его за спину, притягивая ближе к себе, обнимая, и Гарри оказывается в самой порочной позе в своей жизни.
Его бедра бесстыдно разведены, дурацкие пижамы, кажется, лишь добавляют громкости ощущению тепла горячего тела, которое Гарри чувствует всем собой.
Они так близко сейчас, они ближе сейчас чем были когда-либо, Гарри никогда не чувствовал такого тесного близкого соприкосновения ни с кем прежде.
Его лицо напротив его лица, они держат друг друга в своих объятиях и, святые единорожьи жеребята, все их самые чувствительные, все мягкие и твердые части соприкасаются сейчас сквозь податливую ткань.
Гарри сжимает плечи Тео, пытаясь удержать себя, пытаясь не сгореть заживо в этом тепле, он чувствует каждое малое плавное его движение, что тот, мать его, делает тазом навстречу.
– Я не думаю, что долго продержусь так, – осознаёт Гарри вслух.
Тео кивает успокаивающе.
– Старайся дышать, – советует он, он не может не улыбнуться.
– О, не смейся с меня, пожалуйста, – просит Гарри со смехом пополам. Тео улыбается яснее.
– Всё хорошо, Гарри... И даже если у тебя случится оргазм, всё не обязательно должно закончиться на этом, – обещает он, разверзая у Гарри в воображении бесконечную ночь нескончаемых плотских утех.
Гарри смотрит в его ставшими темными глаза, ему становится почти больно не целовать его губы, свои собственные покалывает фантомно, и есть какое-то мазохистское удовольствие в этом всё не осуществляемом желании.
– Это какая-то медленная пытка... – почти хнычет он. Меж его бедер словно варится раскалённая лава.
– Да... – выдыхает Тео согласно, – Тебе нравится?
И Гарри только и может что кивать беспомощно.
– Драко... – зовёт Тео, – ты не поможешь снять с Гарри лишнюю одежду?.. – и Гарри снова почти забывает как дышать.
Драко сглатывает, он боится испортить этот искрящий миг, он медленно преодолевает сантиметры между ними, и Гарри вздрагивает, когда он нежно прикасается к его спине.
Драко чувствует ладонями его жар, он чувствует ладонями, как тот дрожит, он видит его загривок, его личный тайный райский уголок, в котором он хочет поселиться и жить безбедно до скончания веков.
Он придвигается ещё ближе и, переступив коленом ногу Тео, утыкается губами в его волосы за ухом, и чувствует, как от этого прикосновения Гарри трепещет, словно маленькая птица, пойманная в ладони.
Драко просовывает руки между ними, чтобы найти пуговицы пижамной рубашки, обхватывая его со спины, обнимая его собой. Они так близко, что он слышит сквозь ткань пижам, как бьётся чужое сердце, быстро, как своё собственное.
А потом чувствует чужие руки, проскользнувшие к его низу живота и пуговицам его собственной рубашки. Он находит предназначенный себе взгляд темных глаз и тень лукавой улыбки. Он поражается Теодором в ещё один бесконечный раз.
А Гарри пойман между ними, заключён в движущийся узел из рук, словно из змей, какая изощрённая ирония. И он чувствует странное ощущение правильности, когда протягивает руки к рубашке Тео, замыкая круг, вызывая его улыбку сквозь опущенные ресницы.
Драко отбрасывает свою и стягивает рубашку с Гарри. И словно преисполняется грёбаной святостью, глядя на эти лопатки.
Глядя на эти плечи, что выглядят сейчас шире, чем под привычными слоями одежды, но все ещё невыносимо хрупкими от знания того, что они вынесли на себе весь мир.
И Драко хочется склонить голову пред их человечностью, ему хочется припасть к ним губами, и то, что он стоит на коленях сейчас, кажется ему подходящим.
И он не может сдержать себя, он прижимает его к себе, он обнимает его кожа к коже. Он хочет сказать хоть что-то, он хочет передать хотя бы часть того, как важно для него то, что происходит сейчас.
– Гарри... – шепчет он отчаянно, умоляя его понять, и у Гарри в глазах словно зажигается сверхновая. Тео видит её свет. Он хочет, чтобы Драко увидел тоже. Он касается кончиками пальцев его лица, возвращая его взгляд, замыкая свет на его создателе. Тео касается лица Гарри, он утыкается лбом в его лоб. Их головы касаются, их покачивает от силы, льющейся по ним друг к другу.
Спустя множество минут, или, быть может, спустя одну, Тео опускает глаза вниз, между их с Гарри тел.
– Он мой... – перехватывает Драко его взгляд, прежде чем тот мог бы что-либо предпринять, в его голосе тень неуверенной и одновременно настойчивой просьбы.
Тео сдерживает смешок, его выдает лишь тень лукавой улыбки.
– Что ж, хорошо, тогда Ты...
мой, – и оба понимают, о каком уровне доверия речь.
Но Драко больше не страшно. Он удивляется сам себе.
– Я твой, – кивает он согласно.
И Тео почти больно, он чувствует в своем замершем на мгновение сердце тепло от пронзительного льда его глаз.
– Да что тут происходит за делёжка?!. сокровищ... – фыркает Гарри то ли с возмущением, то ли со смехом пополам. Тео усмехается взаимно, и хихикает не сдержавшись.
– О, всегда мечтал пробраться
в сокровищницу Малфоев, – и, не выдержав, сам валится на спину и запрокидывает голову на подушку, разрожаясь смехом.
Драко давит смех и томным голосом добавляет:
– Всем известно,
сокровища Малфоев
велики...
Тео хватается за живот от смеха.
Гарри качает головой.
– Ну вы и засранцы, – он по-прежнему возбужден, но он ничего не может поделать, он улыбается, а ещё он согрет объятиями, потому что Драко так и не выпускает его из рук. И он откидывается немного назад, чтобы затылком почувствовать больше его лица, и с сладким удовлетворением чувствует, как чужие губы зарываются ему в волосы на загривке.
Тео улыбается, отсмеявшись.
– Так ты, Гарри, не против, что Драко позаботится о тебе? – спрашивает он, лениво развалясь на подушке, щурясь поглядывая на них, не переставая впрочем ненавязчивым ерзаньем бедер наслаждаться тяжестью его на себе.
Гарри поворачивает к Драко голову неловко, тот смотрит на него, чуть сверху вниз, почти со священным трепетом, стыдясь признаться самому себе, что он почти готов просить покорно о разрешении.
– Это было бы... мило с его стороны, – пытается Гарри оставаться способным разговаривать, потому что это чертовски сложно, когда их губы так близко.
И Драко берёт его голову в ладони, поднимая к себе, и целует голодно, и одной рукой спускается вниз, и самую малость мстительно хватает его за зад, и другой рукой зарывается пальцами в его влажные на висках волосы.
Тео глядит на них, он наблюдает за их страстью, и это самое порочное, что он когда-либо делал в своей жизни. Он запускает руку в свои пижамные штаны, он дразнит себя, он знает толк в медленных пытках.
Он раскрывает полы своей не снятой рубашки, открывая грудь и живот, и похлопывает по нему ладонью.
– Тогда смелее Гарри, я хочу почувствовать твой оргазм, – ведёт он кончиками пальцев по своей коже.
Гарри отрывается от поцелуя и глядит на него большими глазами, он почти в ужасе.
– Ты просто несносен, – беспомощно качает он головой.
– Он невыносимо хорош, правда?.. – произносит Драко у его уха, и в сопровождении насмешливой ухмылки возвращает Гарри в поцелуй, и неотвратимо пробирается пальцами в его пижамные штаны по дорожке из темных волос на его животе.
Гарри закусывает губу чтобы не ругаться, он закусывает губу чтобы не стонать так бесстыдно, и ничего не может поделать, он приподнимается ему навстречу и бормочет сквозь стоны ругательства в чужой рот. И Драко наслаждается этими звуками, он бережно собирает их губами. Он испытывает странное ликование, чувствуя его нежную тяжесть в своей руке.
Гарри хватается за его бока, удерживая его и обнимая одновременно, он чувствует пальцами его худое когтистое тело. Драко чувствует языком вкус его губ.
Он чувствует его возбуждение как своё, он толкается своим настойчивей куда-то ему в ягодицу, потому что это просто невероятно, то, что происходит с ними.
Драко целует его неотрывно, и гладит его волосы, и спину, и забирается под ткань, чтобы сжать его зад без преград. И тянет немного вниз край его пижамных штанов, и своих. И Гарри сгорает, чувствуя его возбуждение своей обожжённой кожей.
И когда спустя ещё минуту его задница и ткань штанов становится мокрой и горячей, Гарри, ответственно исполняя по пунктам список желаний Тео, взрывается оргазмом тому на грудь, от переизбытка чувств на время совершенно лишаясь способности воспринимать этот мир.
Спустя множество минут, или, быть может, спустя одну, Тео дотягивается до волшебной палочки, ленивым движением руки очищает их троих от потраченных телесных жидкостей, укладывается вновь на подушку и прикрывает глаза.
Драко подтягивает на Гарри штаны и целует губы едва касаясь, и падает с другого края кровати, и тянет его за собой.
Тот ложится между ними на живот, и его нашкодившая улыбка сейчас как никогда к месту.
– Эй, ты же говорил, что оргазмом всё не обязательно закончится, – смеясь, подпихивает он легонько Тео локтем.
– Спи, – улыбается тот, даже не раскрыв глаз. Гарри с улыбкой поворачивается к Драко и стихает под его сокровенным взглядом.
Тогда он ложится к Драко лицом, улыбается, когда его сгребают со спины в объятия, и протягивает руку, чтобы позвать Драко улечься в притык.
Он прикрывает глаза, пытаясь сдержать свою вдохновенную грудную клетку, он чувствует их тихие касания и незаметно и сам проваливается в сон.
___
Тео просыпается посреди ночи, Драко просыпается сразу за ним. Гарри мечется по простыням.
У него на лице страдания и испарина, у него на лице вся боль этого мира.
– У него кошмар, – понимает Драко. – Гарри! – касается он его лица в попытке разбудить. – И жар, – берет он его голову в ладони. – Гарри, проснись! – это помогает едва.
Тео тянется за волшебной палочкой. Драко кивает, отодвигаясь.
– Рэнервэйтэ, – делает Тео взмах.
– Нет, только не это! – Гарри резко садится на кровати, Драко ловит его за плечи, придерживая, – Нет! – хватается он за него судорожно, – Нет...
– Это сон, Гарри, – пытается Драко его позвать, – Всё закончилось! – это тоже не помогает, его худое тело почти сводит судорогой от отчаянной хватки.
Тогда Тео делает ещё один взмах, и Гарри куклой обмякает у Драко на руках.
– Это релаксант, – объясняет Тео поспешно, – мышцы расслабятся, это поможет сознанию быстрее понять, что опасность позади.
– Я мог не успеть!.. – срываются слова Гарри вместе со слезами. – Я столько раз... столько раз был на волоске от провала, ты видел сам, – смотрит он на Драко горько, снизу вверх, – я столько раз был в шаге от поражения, – Гарри лежит безвольно в его руках, лишь грудь дрожит от слез, и Драко с болью притягивает его к себе ближе, – я потерял так многих... Я мог не успеть тогда... Я мог не успеть тогда за тобой вернуться, – глядит он на него с таким страхом, что собственное сердце Драко словно разбивается.
Но он не боится больше. Он качает головой.
– Не мог, Гарри... – говорит он негромко, охрипшим внезапно голосом. – Это же ты, помнишь... Дракон в четырнадцать, ебучий Гиппогриф в тринадцать, что там ещё... – почти укачивает он его в своих руках, – Едва сел на метлу и сразу прошёл в команду, как ты мог не успеть... – стирает он его слезы. Гарри протягивает неслушающуюся руку к его лицу, и касается его волос, словно сожалея. Драко ловит её, коротко целует его пальцы и утыкается головой в его ладонь. – Просто не думай об этом... Всё теперь хорошо...
Драко поднимает глаза на Тео. Гарри смотрит на Тео вслед за ним. Тео смотрит на них, как на чудо.
– Простите, что разбудил... – просит Гарри, его дыхание стало чуть ровней.
– Ну что ты, – Тео качает головой, – Иди сюда... – Оба поддерживают его, помогая устроиться обратно на подушках и ложатся рядом. Драко сплетает их пальцы, Тео гладит его по голове.
– Я был так счастлив, когда засыпал. И таких ужасных разрывающих сердце кошмаров я не припомню даже в худшие времена... Почему так... – смотрит он в потолок.
Тео расправляет его прилипшие пряди, он задумывается.
– Иногда, когда мы не можем справиться с чем-то по-настоящему сложным, мы забываем об этом на время, мы словно откладываем это на другой раз, на будущее, когда появится достаточно сил, чтобы встретиться с этим лицом к лицу...
Гарри кивает чуть. В этом есть смысл.
– Сон также целебное средство, пусть и кошмар... Ведь мы всегда можем сказать себе – то был лишь сон, всё уже позади...
___
В следующий раз Гарри просыпается уже утром. В их спальне окон нет, но он чувствует кожей, что пришел новый день.
Он видит Тео, тот спит, его рот приоткрыт, щека примята подушкой, и это самое умилительное зрелище, что Гарри доводилось видеть за свою жизнь.
Он поворачивается с улыбкой в сторону Драко. Лицо того печально во сне, и красиво как у ангела, белые волосы падают на глаза, путаясь в ресницах.
Гарри чувствует тепло в груди, глядя на них, он слышит ясный стук своего сердца, он благодарен судьбе за данный ему второй шанс.
