Dilageya. Prologue…

Он ненавидел самолёты. Всей душой и всем сердцем. Стыдно было признаваться, но он их до чёртиков боялся. Боялся крушения, турбулентности, ураганов, штормов, тряски. Насмотрелся в детстве каких-то глупых фильмов-катастроф, вот мальчишка и впечатлился. Хоть он уже и вырос, но этот глупый детский страх полётов остался… Но, к сожалению, иного пути, хотя бы элементарных поездов, из Индии в Москву ещё не придумали. Знаменитый «шёлковый путь» занял бы у него не один день дороги, а с его плотным графиком эти несколько дней стоили бы ему многомиллионных неустоек и несчётных количеств нагоняев и люлей от Рудковской. А ему это никак не улыбалось и не желалось от слова совсем. Вот и пришлось, в очередной раз переступая себя, лететь на самолёте домой. — Фух, наконец-то, нашла! — Прогремело над правым ухом звонким, красивейшим сопрано. Он вздрогнул, так как весь был в своих мыслях, а когда повернул голову на голос, то увидел, как на соседний ряд плюхнулась темноволосая девчонка лет двадцати, может быть. Она громко выдохнула и радостно усмехнулась, махнув чёрным хвостом волос: — Уже думала, что не успею! Дима усмехнулся в ответ, заразившись мягкой и радостной улыбкой девушки. Он узнал её. Они ведь ездили на одно и то же мероприятие в эту самую Индию. Правда, им так и не удалось пересечься толком, но ему повезло находиться у сцены в момент её выступления и услышать её пение. Он был искренне поражён и изумлён её тембром, владением голосом, её улыбкой и задором, которым она заряжала зрителей. Даже тех, кто не совсем понимал суть русского фолка. Он сам не был ценителем этой музыки, мало что в ней понимал, но всё же не мог не отметить профессионализм девушки, её тонкое и деликатное отношение к музыке, слову и нотам. А профессионалов он уважал и любил. Как увидел выступление, сразу же захотел высказать ей своё восхищение, но… жестокое слово «график» не предоставило ему этой возможности. Сделать вдох-выдох не всегда успеваешь, а чтобы просто подойти к человеку вне работы — вообще утопия. Но сейчас, похоже, в это дело вмешалась сама Судьба, раз Пелагея летит на соседнем ряду с ним прямиком в Москву. Кажется, это его лучший шанс. Чёрт его знает, когда он ещё предоставится. Когда он ещё увидится с такой уникальной вокалисткой… Решено! После взлёта он подойдёт к ней и выскажет всё, что хотел! Ведь в этом нет ничего плохого? Просто сказать пару тёплых слов и вернуться на место. Мир от этого не перевернётся ведь. Тогда от чего так боязно вдруг стало подняться с кресла, подойти и просто пообщаться? Что за возникший вдруг приступ интровертизма? В конце концов, он же Дима Билан! Почему бы и нет? Глупо будет пасовать ЕМУ перед ней, а уж тем более, испытывать волнение перед тем, как высказать комплимент. Он же не на хуй её собирается послать, а наоборот: высказать своё восхищение. Шли секунды, ползли минуты, самолёт набирал высоту, он засунул наушники в уши и включил плеер на полную громкость, чтобы пропустить весь ужас взлёта этой металлической громады. Нет, всё-таки он предпочитает романтику поездов. Ну нахер эти самолёты! Чем реже на них летать, тем спокойнее ему. Наконец, капитан обьявил, что высота набрана, и пассажиры могут спокойно перемещаться по самолёту. Дима не слышал этого объявления, так как музыка всё также стучала по ушам на максимальной громкости. Он лишь заметил, как пассажиры отстёгивали ремни безопасности, занялись какими-то своими делами, а когда кто-то встал и направился в сторону хвоста самолёта, он вновь перевёл взгляд на Пелагею. Она, как и он, сидела в наушниках, пританцовывала в такт музыке, повторяла текст губами. Глядя на её непосредственность, он не смог сдержать улыбку. Смешная девчонка. Она ему сразу понравилась. Дима выдохнул, выключил свой плеер, отстегнул ремень и двинулся в сторону кресла девушки. Главное — не напугать её, ведь она всё ещё в наушниках и, видимо, настолько увлечена музыкой в них, что не видит ничего вокруг. Даже глаза прикрыла. Он не знал, как подступиться к ней, как прервать её и вырвать из мира музыки. Но он очень хотел поскорее, наконец, высказаться. Душа требовала сказать множество приятных слов в адрес её таланта и трудолюбия. Но Судьба вновь помогла ему: Пелагея сама открыла глаза и повернула голову к стоящему напротив неё мужчине. Она подняла взгляд на его лицо, удивлённо посмотрела, едва осознала, что он стоит рядом потому, что пришёл именно к ней. Она вынула наушники и растянула губы в приветственную улыбку. — Привет! Ты ведь Дима Билан? — Спросила она, мотнув плечами, словно встряхнулась. — Привет! Рад, что узнала, Пелагея! — Ответил он, также широко улыбнувшись девушке. — Не думала, что мы будем лететь одним самолётом. Я опоздала на свой рейс, пришлось вылетать этим, отдельно от всей команды… — Выдыхает она, несколько взгрустнув. — В жизни бывают разные совпадения. — Отвечает Дима, пожав плечами. — Я искал тебя, кстати. — Вздохнул, вновь ощутив некую робость под вопросительным взглядом девушки, но быстро взял себя в руки и заговорил: — Хотел сказать, что мне очень понравилось, как ты пела там, на концерте. Меня поразило твоё уважительное отношение к своему делу, музыке в целом… Я услышал настоящего профи, а у нас это сейчас редкость… — Сказал! Наконец-то, долг выполнен! — Правда?! Тебе правда понравилось? — Радостно воскликнула она, даже пару раз хлопнула в ладоши от восторга. До чего же непосредственная! Он кивнул в ответ, и она продолжила: — Мне, если честно, кажется, что я сильно напортачила в паре песен… Всё же волнение с опытом не проходит. Я хоть и пою с самых ранних лет, каждый раз выхожу на сцену, будто в первый… — Самокритично выдыхает она, откинув за спину пряди, налетевшие на плечи от мотания головой. — Абсолютно такая же история: на какой бы сцене не выступал, перед какой публикой бы не оказывался, всё равно переживаю как мальчишка! — Искреннее ответил он, полностью разделяя эмоции девушки. — Серьёзно? Ты же выступал на Евровидении! Что может быть страшнее этого? — Не поверишь: стоять на стульчике перед огромной татарской роднёй и читать стишки! — Усмехается он, припомнив далёкое детство. Ответом ему был звонкий и заразительный смех Пелагеи. — Слушай, как же я тебя понимаю! — Отсмеявшись, выдохнула девушка и отодвинулась на соседнее кресло и постучала по тому, на котором сидела до этого. — Присаживайся давай! В ногах правды нет! Он не стал отказывать, да и не хотел особо, и присел рядом с девушкой. Первоначальное волнение пропало и уступило место чувству полного спокойствия и комфорта. Того гляди, они проговорят весь перелёт, и он не будет сидеть в страхе всю дорогу. Они говорили очень много: вспоминали какие-то сценические казусы, громко смеялись с них, рассказали каждый о своём образовании, обсуждали музыку в целом. Узнали, что любят слушать больше всего. Оказалось, что у обоих во время взлёта сейчас звучал Стиви Уандер. Оба обнаружили друг в друге интересных собеседников со своими байками и житейской мудростью. И своими мыслями о музыке. О том, как она влияет на людей, их чувства и эмоции. Пелагея как раз писала курсовую по психологии на эту тему. Вернее, уже дописывала и захотела показать некоторые намётки и поделиться выводами с Димой. Ведь они оба выступают на сцене, исполняют музыку, влияя таким образом на своих слушателей и зрителей. Было интересно обменяться наблюдениями и выводами с коллегой по цеху. Они действительно весь полёт только и делали, что болтали, лишь на один час включили плеер Пелагеи, чтобы вместе послушать музыку, пока им принесли обед… И не заметили даже, как закончился перелёт, и они уже садились в Москве. Уже покидая самолёт, они обменялись телефонными номерами и пообещали оставаться на связи. Всё-таки Дима нашёл что-то хорошее в этих самолётах. Ведь именно в аэропорту, некоторое время назад, он познакомился со своей Леной, а теперь вот, в самолёте, он познакомился с невероятной души девушкой, наполненную чистой и светлой жизнью. И это было только начало… Начало одной большой истории о дружбе, страсти, поддержке, нежности, любви и превратностях Судьбы…