Летняя жара

В кустах раздался еле слышный шорох. Олень, стоявший на поляне поднял голову, прислушиваясь и смотря в сторону, откуда раздался звук. Остальное стадо не среагировало. Молодой самец отвернулся и стал опускать голову, как резко вскинулся и помчался прочь вместе с остальным стадом. Перепрыгивая кусты, на поляну вылетел дрейк со своим хозяином и наездником на спине. Сектант громко вопя и смеясь гнал стадо вперёд. Он уже выбрал цель и собирался её пометить, доставая пращу и плотный, ярко-зелёный шарик сухой краски. Такой он соприкосновения с чём-то твёрдым разлетится и оставит на месте удара цветной след. Раскрутив пращу сильнее, он запускает в оленя краской, но та летит мимо, ударившись прямо в ствол дерева. Осталось немного, надо срочно пометить оленя. Но расчёты не сбылись и сектант сам чуть не вывалился из седла, когда от стада был отделен олень. Сказать честно это был совсем не тот, которого так хотел поймать наездник. Выскочивший на коне его друг, отделил от стала совершенно другого и не оленя, а олениху. Он хотел закричать на товарища, обвинить его в том, что взяли более мелкую добычу, но подумал, что препираться не стоит. Мимо оленихи пролетела стрела и она резко затормозив, ринулась в противоположную сторону. Подумать только! Такой идеальный план, а был провален по всем пунктам. Как же теперь с пустыми руками возвращаться? Все трое смотрели как олениха убегает. Грустно и больно от осознания, что их вылазка ни к чему не привела. Так если их отсутствие заметили, то по их шеям прилетит нехилый нагоняй. С оленем они бы могли попробовать его избежать. Резко из темноты леса, огромным прыжком преодолевая расстояние, на оленя накинулся зверь. Лапы прибили испуганное животное к земле и тут же глотка была разорвана не покрытыми кожей челюстями. Сердца беглецов забились в ужасе. Белеслые, будто мёртвые глаза, посмотрели в их сторону и двухметровый монстр поднял морду. Глухой клекот разнесся по округе, когда тварь открыла пасть. Резко всех троих скинули с седел и к горлу каждого прижали лезвие. Они не успели проронить и звука, когда увидели шлема копейщиков ордена. Они облажались, облажались по крупному, потому что видели как к ним подходит мужчина в тёмной броне. Ему не нужно было снимать шлема, чтобы все поняли кто перед ними. Пять рогов сильно выделяли его из толпы. Мужчина окинул их взглядом и махнул рукой, направляясь к своему маунту, что поднял тушу оленихи и пошёл на встречу. Юнцов подняли за шкирки и не проронив ни слова усадили в седла их ездовых. Поводья тем не менее забрали и повели следом за главой. – Вы поступили очень глупо, надеясь, что сможете вот так бездумно сбежать на охоту. Помниться, вам должны были говорить как патриарх, так и наставники, о том, что в лес вам ход заказан. – голос Анубиса под шлемом звучал глухо, но не смотря на то, что он не повышал голоса и на йоту, все его слышали и внимали словам, особенно провинившиеся сектанты. Из под забрала шлема, в щелях для глаз все трое на мгновение увидели как не добро блеснули алые глаза. Они понурили головы и до конца поездки не проронили и слова. *** После разбирательства с сектантами , что были отстранены от занятий и отправлены делать общественно полезные дела, Анубис наконец снял с себя броню и переоделся в более удобную одежду. День был жарким, солнце палило и было высоко в зените, поэтому соваться на улицу без солнцезащитных очков для него было смерти подобно. Многие в этот прекрасный денёк веселились в небольшом озере, что лежало на краю леса. Все же для работы было слишком жарко, а такие деньки на северной части Кохуна были что ни есть редкостью. Сзади подошла его подруга и поравнявшись с главой толкнула его в бок. – Не парься, сходишь ближе к вечеру искупаться, – она сложила руки на груди на манер друга и стала так же смотреть в окно на веселящихся в озере людей. – С чего ты решила что меня это беспокоит? – он покосился на сукуба, чтобы потом отвести взгляд. Сегодня она тоже была легко одета и явно собиралась присоединиться ко всем, но увидела друга и решила задержаться. – Прости уж, но у тебя это на лице написано. – Да и чувствуется очень сильно, – к ним подошла вторая девушка, чью голову венчали витиеватые рога. Полукровка зевнула, прикрывая рот рукой и присоединилась к беседе, – Чувствуется как тебе обидно не иметь возможности выйти на свет, чтобы просто повеселиться. – Представь себе, мы как твои подруги понимаем, что тебе на свету будет очень и очень больно, – голубоглазая сочувствующие закивала и вздохнула, стараясь не перехватить зевок подруги. – Я всего лишь не переношу солнечного света, а вы так говорите, будто я выйду на солнце и сгорю подобно вампиру из деревенских страшилок, – он тихо и нервно посмеялся, поводя плечами и оплетая хвостом ногу. – Да, но тебе как и любому другому разумному, что не может быть в социуме в определённые моменты, нужна поддержка, – Карма посмотрела на товарища и повернувшись похлопала его по плечу, – И прикройся. Вся твоя личная жизнь видна на твоей шее и ключицах. – Если пойдёшь купаться, то скажи нам об этом, надо же кому-то помочь тебе все это замазать, – вторила девушке Наоко. Они обе подхватили задорный смех и суккуб шлепнула главу по пятой точке, ожидая реакции. Мужчина лишь недовольно зашипел и потёр ушибленное место. Да, чувствовалась боль, но он просто её проигнорировал. Держась одной рукой за раненую ягодицу, второй рукой он стянул края ворота рубашки и забил хвостом по ногам. Две наглые девченки, заметив буйство давнего товарища, смеясь быстро удалились. Анубис же остался. Он застегнул рубашку и сложил руки за спиной, наблюдая за подчинёнными. Не смотря на все проявленное недовольство, мужчина был благодарен, что подруги спустили его с небес на землю. За то, что напомнили, что он все тот же человек, что его должность просто должность и он имеет такое же право на поддержку. Вздохнув, мужчина ушёл, надеясь позже вернуться к решению проблемы с жарой.