Крысолов

Убежище, которое Джонатан нашел прошлой ночью, располагалось недалеко от ночлежки Шона Хэмптона, на втором этаже заброшенного дома у моста. В помещении склада на противоположной стороне улицы обосновались дозорные из Стражей Привена ― днем они шумно выпивали, играли в карты и дрались, а к вечеру разбрелись на дежурство, и Джонатан наконец осторожно выглянул из своего укрытия. Он тенью скользнул на землю, наступил на что-то мягкое и, кинув взгляд себе под ноги, отшатнулся. Несколько жирных облезлых крыс глодали своего мертвого сородича. Как врачу, Джонатану была чужда брезгливость, но он едва сдержал приступ тошноты и поспешил прочь, уловив на мгновение слабый запах животной крови. Джонатан поплутал в лабиринте улиц, пересек канал и миновал паб, откуда доносились голоса и звон посуды. Нужно было зайти к миссис Фишберн и отдать ей микстуру от простуды для сироты Руфуса, а потом вернуться в больницу. У причала рядом с воротами, на выходе из доков, Джонатан снова наткнулся на крыс, копошащихся в перевернутом мусорном контейнере. Они, похоже, настолько привыкли к людям, что даже не реагировали, когда кто-то проходил мимо. В больнице Джонатан угодил в водоворот дел и обходов, и только под утро, когда смена кончилась и из-за хмурых лондонских облаков выглянуло бледное солнце, завалился на кровать. Страшно хотелось есть, и Джонатан вдруг вспомнил о тех крысах и теплой крови на каменной мостовой. Он подскочил на месте, а потом выбежал из комнаты и отправился в кухню, где дежурные медсестры готовили кашу и пекли хлеб для пациентов. Джонатана здесь видели редко, точнее, никогда не видели и, наверное, считали, что богач-доктор брезгует простой больничной пищей. Джонатан покрутился у печи, обнюхал парящую кастрюлю на плите, чем вызвал недовольство сестры Хокинс, и выхватил с противня ещё горячую мягкую булку. Сестра Хокинс неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Булка была из грубой серой муки, размером с кулак и хрустела, если сдавить бока. Джонатану хотелось попробовать, но почему-то даже сама мысль о еде вызывала отторжение. Он вернулся в убежище у ночлежки следующей ночью, уселся на край полуобрушенного балкончика без перил и свесил ноги. Крысы снова шуршали внизу. Джонатан делал вид, будто не замечает их, и крошил в пальцах булку: кусочки подсохшего хлеба падали на мостовую. Самая маленькая крыса привстала на задние лапки и принюхалась, пошевелила усами и, заметив крошки, бросилась к ним. Схватив кусочек, она унеслась куда-то в подвальный продух. Остальные крысы оказались не столь сообразительны ― они набросились на еду, а потом и вовсе принялись драться. Джонатан смотрел на них с любопытством ученого. Вампиры не брезговали кровью животных: хоть она была не столь питательна, как кровь человеческая, но вполне могла утолить голод. Много раз Джонатан видел убитых собак и кошек с характерными следами клыков и даже растерзанных птиц. Может, поэтому в Лондоне так расплодились крысы ― на них больше некому было охотиться. Из всего крысиного клубка Джонатан выхватил самую крупную и впился зубами в маленькое тельце. Кровь брызнула на накрахмаленный воротничок и потекла по подбородку. Крыса заверещала, царапая Джонатану руку, но быстро затихла. Он поймал ещё одну, ту, что не успела сбежать, оказавшись достаточно жадной, чтобы бросить добычу. Было в этой трапезе что-то дикое и безумное. Джонатан облизнулся и скривился. Не хотелось бы, чтобы его кто-то увидел в этот момент. Он носком ботинка отправил крысиные трупики в сточную канаву и вытащил из кармана жилетки белоснежный, сложенный вчетверо платок. Вытер губы, потом пальцы, посетовал про себя, что опять придется сдавать рубашку в прачечную, и вдруг замер, почувствовав чей-то внимательный взгляд. Глаза-бусинки, черные и немигающие, уставились на него. Маленькая крыса сидела на чугунной ограде, где-то на уровне лица Джонатана, и он понял, что это та самая, умная, которая словно почуяла подвох и скрылась раньше, чем охотник захлопнул ловушку. Джонатан протянул руку, и крыса прыгнула на рукав, взобралась на плечо, цепляясь коготками за ткань пальто. ― Не только кровосос, но ещё и крысолов, ― вздохнул Джонатан. ― Из одной страшной сказки в другую. В убежище он выпустил своего нового друга на стол и рухнул на кровать. Утолив голод, Джонатан наконец-то смог уснуть.