***
И только где-то в кустах, несколькими часами до, мирно сидящие в засаде враги и наблюдающие за всем происходящем, в каком-то ошалевшем шоке переговаривались, обсуждая план своих действий относительно задуманной ранее атаки на нашу парочку. Ланг, узрев всю пьяную картину страсти джедая и мандалорца, почти умоляющим тоном обращаясь к нанимательнице, вдруг заявил: — Они устроили такое зрелище, такое развратише… Ну, может мы не будем нападать на них, госпожа? На что в ответ Могран Элсбет лишь тяжело вздохнув, безысходно ударила себя рукой по лбу.Часть 1
20 августа 2022 г. в 08:13
Тихая холодная ночь сияла яркими звёздами над голыми ветвями деревьев Корвуса. Маленькое жёлто-оранжевое пламя костра танцевало в полумраке леса, согревая собой три порядком продрогших фигуры.
Грогу молча восседал на большом камне, устало попивая свежий, только что сваренный, чай и почти закрывающимися глазами посматривал на Дина и Асоку, которые обсуждали план утреннего нападения на людей Могран Элсбет.
— В город лучше проникнуть здесь… — уверенно проговорил мандалорец, указав на одни из ворот на самодельной карте, — Так будет легче отвлечь охрану и не зацепить местных.
— Мне кажется, лучше вот здесь, — мгновенно, с чёткой тактикой джедая, поправила его Асока, тут же ткнув пальцем в другую точку.
Разговор настолько поглотил Тано и Джарина, что они совсем не обращали внимания на малыша, которому, к слову, все эти обсуждения были скучны.
Жадно допив последние капли чая, Грогу окончательно понял, что у него слипаются глаза, и, со скукой зевая от усталости, как-то сам неспешно удалился на корабль мандалорца, чтобы погрузиться в глубокий сон.
Дин и Асока остались абсолютно одни. Но сколь бы ни был пылким и жарким разговор о предстоящем нападении, погода брала своё. Подул лёгкий, однако до костей пронизывающий, холодный ветер, и Тано невольно поёжилась. Мельком взглянув на неё, Джарин понял всё без слов. Возможно, мандалорцу и хотелось сделать что-то, чтобы попытаться согреть её, но он сам был облачён лишь в лёгкий костюм и стальные доспехи из бескара, от чего предпринять нечто, дабы помочь джедаю, просто не представлялось возможным. Впрочем, даже сквозь эти самые доспехи Дин и сам ощущал холод осеннего ветра Корвуса.
Мандалорец прервал обсуждение, на мгновение уставившись на джедая, и тогрута это заметила. Она тоже подняла глаза, на секунду, на одну незначительную секунду, заставляя их взгляды встретиться и пересечься в реальности. То, как смотрел на неё Джарин, даже сквозь непроницаемый бескаровый шлем, казалось ей странным, и тогрута уже собиралась было что-то произнести, но слова так и не успели слететь с её уст.
— Хочешь выпить? — как будто слишком удачно пытаясь исправить сложившуюся неловкую ситуацию, предложил Дин, — Нам обоим нужно согреться. А у меня есть кое-что, что может этому хорошо поспособствовать.
— Что же? — с лёгкой хитрой улыбкой манерно поинтересовалась Тано, словно в один миг позабыв и про взгляд, и про план.
Ответ Джарина не заставил себя ждать.
— Мандалорский самогон, — уточнил Дин, и в его руках сама собой оказалась металлическая фляжка.
— Говорят, этот напиток один из крепчайших в Галактике, — полностью переключившись на другую тему, уточнила Асока.
— Самый крепкий, — как бы в подтверждение своим словам Дин ловко подбросил ёмкость со спиртным в руке, — Но это, пожалуй, именно то, что нам сейчас нужно для согрева.
Тано не стала возражать. Она лишь с интересом покосилась на небольшие кружки, в которые Джарин активно разлил предложенное пойло, и чуть ближе придвинула свою к губам.
Запах был действительно стойкий, аромат неких, неведомых тогруте доселе, ягод с чужой планеты, и спирт, такая концентрация спирта, что от его процента содержания в ёмкости для питья уже кружилась голова.
Женщина не была уверенна, что ей стоило это пробовать, тем более, что за всю свою жизнь пребывания джедаем, а затем агентом восстания, Асока не пробовала ничего, крепче коктейлей, подаваемых в кантинах и на светских сенаторских вечерах, но мужчина настаивал, да и сложившаяся ситуация явно не оставляла другого выбора. Либо выпить, либо замёрзнуть насмерть, при этом ещё и обидев так нужного ей сейчас внезапного сторонника. И Тано предпочла рискнуть.
Глубоко вдохнув, чуть отведя голову в сторону, тогрута, наконец-то решилась, и сделала один большой глоток из кружки. Обжигающая пламенем Мустафара жидкость понеслась внутри, исходя от охлаждённо-опалённых высокоградусным спиртом пухлых губ через рот и язык, сквозь сжавшиеся от жара напитка лёгкие и дальше по венам, пронизывая приятной теплотой всё тело.
Выпив первую кружку мандалорского самогона Асока закашлялась, в то время как Дин, как будто и вовсе ничего не почувствовал, лишь слегка приподняв край шлема, дабы проглотить спиртное.
«Интересно, что он скрывает там под ним?» — на мгновение мелькнула странная мысль в голове Тано, и где-то в районе живота стало чуть более тепло.
Первая кружка придала начальный нужный эффект обоим собеседникам, но, пожалуй, чтобы полноценно согреться этого было недостаточно.
За ней последовала вторая, третья… Неизвестно какая по счёту…
И, хотя, фляжка Дина казалась достаточно маленькой, в эту ночь она была словно бездонной для них обоих.
Асока уже не ощущала того зябкого, промозглого холода, который пронизывал её десятками минут до, её тело всё пылало жаром, а разум, абсолютно расслабленный и довольный чуть помутившейся реальностью, сиял яркими огненными красками, сквозь совершенно нетрезвый взгляд.
Впрочем, как бы Дин и сам не хорохорился поначалу, слишком крепкое спиртное повлияло и на него. И если сразу он старался держаться с почти незнакомым джедаем холодно и отстранённо, то сейчас со всем почти «родным» интересом и любопытством, сквозь плывущую картинку в визоре шлема разглядывал её внешность.
«А эта женщина красива, достаточно красива… И куда я смотрел раньше, когда обсуждал с ней какой-то дурацкий боевой план?» — про себя невольно стал поддаваться совершенно неуместным мыслям Джарин.
Мандалорец изучал каждую черту, каждый изгиб тела джедая, столь непристойно и похотливо разглядывая её, что это со стороны казалось даже неприличным.
Но Асока подобного, как будто и не замечала, она сама пыталась смотреть на Дина, как просто на боевого товарища, а видела лишь только его: сильного, хорошо сложённого, мускулистого мужчину, которого так соблазнительно обрамляли грубые металлические доспехи, удачно подчёркивая все достоинства его мощного тела.
Хотелось сорвать эти доспехи, чтобы увидеть всё, хотелось, дотронуться, прикоснуться, ласкать, изучать, чтобы наконец-то узреть всё то, что скрывала под собой мандалорская броня.
Очередная кружка спиртного, которая так и осталась недопитой… Резким жестом руки кинутая наземь, под брызги расплескавшегося самогона…
И вот голова закружилось совсем. Асока бросилась на Дина, уже не контролируя то, что она делает. Да и кому нужен был этот контроль? Внутри неё пылало пламя обжигающего спиртного и невероятного неистового желания, и тогрута сквозь Силу могла почувствовать, что мандалорец испытывал то же самое.
Буквально столкнув его с камня, на котором он сидел, Тано оказалась поверх Джарина, в безумном урагане пьяной похоти срывая с него эти треклятые доспехи.
Дин не остался в долгу, сильные мужские руки поползли по ногам, округлым соблазнительным бёдрам тогруты вверх, жадно и нетерпеливо расстёгивая на ней пояс.
С каждой секундой одежды на мандалорце и джедае становилось всё меньше. Уверенные оранжевые пальцы тогруты похотливо ласкали идеальное мускулистое тело, стаскивая с него очередную и очередную железяку, в то время, как Джарин в ответ, ощупывая всё новый и новый плавный изгиб женского стройного стана, в ответ разоблачал и её.
Асока пыталась контролировать ситуацию, она пыталась влить в происходящее всю свою накопившуюся похоть и страсть, вести, быть главной, но Дин, взывая к своим мандалорским корням и традициям ей этого не позволил.
Резко перевернув Тано на спину, Джарин уложил тогруту на обе лопатки, с силой прижимая её руки к земле и нетрезвым взглядом оценивая все прелести её красоты. Женщина лишь пьяно-игриво усмехнулась в ответ и, вырвав свои запястья из его мощных пальцев, мгновенно попыталась снять шлем.
Поначалу Дин хотел было сопротивляться, но невиданное желание, вызванное алкогольным дурманом, напрочь отбило все понятия о правильном и не правильном, о законах его народа, о пути мандалорца. Плевать он хотел на этот шлем, когда сия холодная железяка мешала целоваться, мешала соприкасаться с такими мягкими, тёплыми, карамельными губами, на которых всё ещё чувствовался вкус самогона.
Охлаждающий жар спиртного, и опаляющий холод ночи. Сопротивляться этому безумию уже не было сил, слишком велико желание, слишком мощна подаренная алкоголем свобода.
Даже не раздеваясь до конца, так, лишь обнажив некоторые определённые зоны тел, уже не помня, разорванной или полу снятой была одежда, пара стала неистово ощупывать друг друга.
Дин уверенно ласкал, жадно сминая попеременно то одну, то другую грудь Асоки, при этом тогрута, в ответ громко и томно стонала под ним, вся извиваясь от вожделения, крепко впиваясь изящными оранжевыми пальцами в его мощные плечи.
Женщина так неистово и страстно прижималась к мужчине тазом, слегка, игриво касаясь его своей промежностью ниже пояса, что с каждым мгновением это было всё более невыносимым. Пламя страсти росло, накаляясь бурлящим в крови алкоголем и пылая безудержным желанием посреди холодной осенней ночи.
Почти ледяной ветер пронизывал тела пары, но они как будто горели огнём, от всего происходящего между ними безумия.
Один поцелуй, второй, третий, и полу обнажённые в определённых местах Дин и Асока, наконец-то, окончательно слились воедино. Джарин резко вошёл в Тано во всю длину, от чего та едва не вскрикнула, сквозь глубокий томный вздох, вся выгнувшись под ним и принимая его в себя. Нет, нет от боли, от наслаждения.
Женщине сейчас было невероятно хорошо, от того, что её разум всё ещё пьянил алкоголь, от того, что её тело опьяняло безумное желание и от того, что ей обладал сильный мужчина, а она, словно слабая и хрупкая беззащитная роза, покорно отдавалась ему.
Джарин начал двигаться, с каждым разом совершая новый, безумный и бездумный рывок внутри, под новым углом и направлением. Тано стонала, вскрикивала, вздыхала и прижималась к нему сильнее, всем тазом и бёдрами, глубже вбирая мандалорца в себя, крепче обвивая его стройными оранжевыми ногами.
Дин ласкал обнажённую грудь Асоки, слегка придерживая и направляя тогруту к себе за талию, Тано целовала его, Джарин целовал её. Их страсть была безумна, а их вожделение не находило иного выхода, нежели как хаотичные, жадные, похотливые движения пальцами по телам друг друга, задевание самых эрогенных зон и получение от этого безумного удовольствия.
В какой-то момент, Дин как будто нарочно потерял контроль над ситуацией, и Асока взяла инициативу. Джарин словно сам перевернул их так, что она оказалась сверху, позволив мандалорцу полностью погрузиться внутрь её тела под весом хозяйки.
Тано ещё раз громко вскрикнула, сквозь томный вздох, и, прогнувшись в спине, содрала с груди Джарина, очередной какой-то не нужный попавшийся ей под руки щиток. Лишняя железяка со звоном полетела прочь, как и остатки былого самоконтроля и рассудка.
Тогрута стала двигаться ещё быстрее и интенсивнее, как можно сильнее сжимая мышцами влагалища и так затвердевший до предела член мандалорца. Она буквально прыгала на нём, ни на секунду не замедляясь и всё больше и больше наращивая темп, заставляя Дина крепко вжиматься в округлые бёдра Асоки мощными пальцами, заставляя похотливо гладить Тано живот и ласкать её соблазнительно вздрагивающую грудь.
Градус алкоголя, страсти и желания возрастал, и в мире больше ничего не существовало, кроме всеобъемлющего наслаждения. Безумие и похоть полностью поглотили мандалорца и джедая, и эта ночь, полная обжигающего пламени вседозволенности, принадлежала только им двоим…
На утро, после абсолютно поглощающего безумия, Дин и Асока проснулись, лёжа на траве, в жарких объятьях друг друга полу обнажённые.
Маленький Грогу, как будто и вовсе не замечая их совершенно неподобающего вида, хорошо выспавшись, весело прыгал по поляне, гоняясь за яркими бабочками, в то время, как Джарин и Тано явно не понимали, что здесь произошло.
Не сразу приходя в себя из-за сильного похмелья, мандалорец и джедай лишь спустя несколько минут осознав, что откровенно обнимались, резко отпрянули в стороны и, ничего не помня, изумлённо уставились друг другу в глаза, безумным взглядом оценивая ситуацию.
Первой «протрезвела» Асока, задав испуганный и немного отстранённо смущённый вопрос:
— Что здесь произошло? Я ничего не помню.
Потирая рукой сине-белую рогатую голову поморщилась она.
— Я тоже, — с подобным движением отозвался Дин.
Взгляд Тано невольно пал на его оборванный наряд, а затем на её собственный и первая и единственная ужасающая догадка пришла в голову тогруты незамедлительно.
— Кажется, между нами что-то было.
Эти внезапные слова вынудили теперь уже Джарина с любопытством осмотреть полу голую тогруту, и слишком долго задержав взгляд на её почти обнажённой груди, вне рамок приличия, мандалорец нервно вздрогнул.
— О, я кое-что вспомнил, — в пьяном похмельном угаре, как-то глупо оповестил о своём открытии он, — мы не предохранялись.
От этого заявления теперь уже Тано явно передёрнуло всем телом, она не знала, что было, и не могла предположить, что ей теперь сделать, но точно знала, что будет, в связи со всем услышанным. Наверное, от того, а может быть, от подобного мало соображающего пьяно-похмельного угара, что и у Джарина, в ответ, как-то смущённо-неопределённо, но однозначно, недовольно заявила:
— Похоже, мне придётся остаться с тобой обучать Грогу навсегда.