? ? ?
И когда дождливым вечером того же дня Роуз разогревает ужин в микроволновке, бесцельно блуждая взглядом по кухне, то вдруг замечает тыкву. Тыква стоит на разделочном столе. Большая, рыжая, с изогнутым хвостиком. Совершенно обычная -в начале лета- тыква. – Дэйв? Тыква это твоих рук дело? Так не терпится отпраздновать День Мертвых? На тыкве грубо вырезан знак вопроса. – Тыква? Роуз оборачивается к нему и едва успевает ухватить взглядом красные радужки, тут же исчезающие за очками. – Какая еще тыква? Роуз ставит теплые тарелки на стол. Тыквы нет. – Что за тыква в самом деле… Дэйв крутит в пальцах тупой столовый нож. Старая-добрая страйдеровская привязанность к холодному оружию. – Было бы неплохо, если бы ты приехал на Хэллоуин, – говорит Роуз, присаживаясь рядом. Не стоит начинать ужин без Мамы. – Мы бы посоревновались, чей костюм нагонит больше иррационального страха на местное население. – Заметано, Лалонд. Мой костюм будет до ужаса ироничным, – отвечает тот, выделяя голосом слово ужас. Мама появляется на кухне с первой вспышкой летней грозы.? ? ?
Перед сном Роуз оглядывает пустую зеленую лужайку под окном и думает, что было бы неплохо убрать табличку о продаже. Возможно, она бы даже спустилась сама, вот только не сейчас. Роуз снится океан. Небо над головой светло, но вокруг никого не видно. Лишь бродит за ее спиной что-то огромное и жуткое, и она набирается сил, чтобы обернуться – и тогда девичий голосок говорит «Бу!», - и Лалонд просыпается. Она достает из-под кровати дневник и обстоятельно записывает сон на тот случай, если в следующий раз ей приснится Зигмунд Фрейд. В следующий раз ей снится собственное мертвое тело на шахматных плитах.? ? ?
– Этот дом охуенно большой, – сообщает ей Дэйв за завтраком. Знаменитые в узких кругах темные очки висят на воротнике его футболки, и Роуз может в свое удовольствие любоваться красными радужками Страйдера-младшего, тоже весьма знаменитого в узких кругах. – Позволь мне предугадать твою следующую фразу, – говорит Роуз, останавливая его поднятой в воздух ложкой. – Ты хочешь, чтобы мы отправились исследовать его и развенчали все эти сплетни про «дом-убийцу» и «сотни сошедших с ума», верно? Дэйв зачерпывает ложкой хлопья и кивает. – Плюс темный подвал, где ты сможешь проводить свои темные мессы и вызывать лавкрафтовских богов. «Ало-ало Фтулху, это Роуз, ваша фанатка номер один, распишитесь у меня где угодно». Это ж мечта всей твоей жизни, верно? – Совершенно верно, коллега, – отвечает Роуз. Дэйв вручает ей карманный фонарик и они -словно герои второсортного хорор-фильма- отправляются исследовать дом. Чихают от пыли на чердаке («Забирался ли сюда кто-либо последние пятьдесят лет?» риторически вопрошает Дэйв), отражаются в доброй сотне зеркал ( «Они пытались сбацать тут зеркальный лабиринт? Это фэйл, чуваки»), с задумчивыми лицами осматривают обои («В таком доме обязательно должна быть потайная дверь»), блуждают в подвале с маломощными фонариками («Со светом подвал исследуют только мудаки»), с грохотом и чертыханиями врезаясь в неизвестно как незамеченную ванну, пока Дэйв не решает, что настало время разделиться. – Разделиться и внести экшена в наш малобюджетный фильм, главным монстром которого выступает ебаная железобетонная ванна, – заявляет он, потирая ушибленное колено. – Встречаемся на этом же месте через полчаса. Наш ориентир – вход в обитель чудовищного купального резервуара. Адьё. И Роуз отправляется наверх, подмечая, что над лестницей остались только сиреневые гобелены. «Более чем уверена, что это Мама. Заметка на будущее: настоятельно попросить ее вернуть средневековое очарование нашему дому». Джасперс лежит на пороге ее комнаты и выглядит так, словно его -только что- расплющило чем-то тяжелым. Роуз хочет заорать, но вместо этого прикусывает губу и резко опускается на колени рядом с котом, словно воздушный шарик, из которого резко выпустили весь воздух. Внутри нее что-то сжимается, замирает. Роуз протягивает к коту дрожащую руку, касаясь мокрой, пропитанной -кровью- чем-то (не думай об этом) шерсти. Взгляд у нее плывет (не думай, не смотри) и она отворачивается, прижимается спиной к стене, утыкаясь лицом в ладони и вздрагивая. – В чем дело, Роуз? Я взращен японскими хорор-фильмами, и ты не сможешь напугать меня таким дешевым трюком, – говорит невесть откуда -и когда- взявшийся Дэйв. Роуз кажется, будто она слышит мяуканье. – Мой кот умер, - говорит она, не отнимая ладоней от лица, и поражаясь тому, как спокойно это сказала. Что-то теплое и мягкое касается ее ноги. – Твой кот только что облинял мои джинсы. – Не смешно, Страйдер! – срывается она в полукрик. – Не страшно, Лалонд. Роуз убирает руки от лица и видит Джасперса, самого что ни на есть живого, и свернувшегося калачиком у ее ноги. Протягивает руку, еще более дрожащую, чем раньше, зарывается пальцами в шерсть – сухую и мягкую. Судорожно хватает на руки, прижимая к себе. Джасперс негромко мурчит. Живой, живой, живой, живой. Роуз резко оборачивается, одновременно надеясь увидеть и не увидеть его труп, но видит только следы крови на пороге. – Он был здесь. Такой же, только мертвый. Дэйв пожимает плечами, прячет руки в карманы джинсов. – Наверн он притащил тебе мертвого представителя местной фауны. Вот уж не знал, что ты такая впечатлительная. Пожалуй, тебе не стоит приносить кровавые жертвы той мудацкой ванне. Роуз нервно смеется.? ? ?
После обеда Дэйв говорит, что вымоет посуду сам. Раз уж посудомойки у них тут не предусмотрено. – Иди поспи, Лалонд, тебе нужнее. У тебя, – Дэйв щелкает пальцами, – постпереездочный синдром. И Роуз снова отправляется наверх, в спальню. Живой Джасперс путается у нее под ногами. На кухонном столе что-то хрустит остатками рыбных палочек. Дэйв резко оборачивается, вооружаясь ножом, удачно попавшимся под руку. Бес равнодушно смотрит на него со стола, двигая массивной челюстью. Обычный такой черный бес, хоть сейчас вызывай бригаду священников-экзорцистов, журналистов и иконописца. Чтоб с натуры рисовал. Во всем природном великолепии. Дэйв откладывает нож в раковину и с хладнокровной меткостью кидает в беса губку для мытья посуды. Та повисает у него на клоунской шляпе, и бес снимает ее и быстро поедает. Только рыжие поролоновые крошки в стороны разлетаются. Дэйв хмурится. – Чувак. Это было наипоследнейшее страйдеровское предупреждение. Бес в ответ щурится и водит мордой по сторонам. – Вали-вали отсюда, – и Дэйв для понятности указывает бесу на дверь. Тот грустнеет мордой и понуро плетется к двери, оглядываясь, как обиженная собачонка. Дэйв тянется к айфону (никогда не поздно побыть самому себе журналистом), воображая серию снимков «Я и ебаный адский демон», которая будет собирать лайки тысячами, и торопливыми шагами выходит вслед за бесом в коридор. Бес крадется к лестнице, прячась в тенях, и Дэйв не понимает, как так выходит, но к лестнице приходит только он сам. Оглядывается по сторонам -над лестницей висит желтая тряпка- потирает переносицу и отправляется обратно на кухню. Добрый десяток бесов топочется по кухне, роняя салфетки, столовые приборы и делая попытки вскрыть холодильник. Дэйв останавливается на пороге, делает пару фотографий и прикрикивает на бесов. Те замирают и озадаченно на него моргают. – Съебывайтесь. – громко и отчетливо говорит Страйдер и делает еще фотографию. – Нахуй отсюда. Бесы печальной цепочкой маршируют к выходу.? ? ?
В спальне Роуз не к месту вспоминает одну из рекламных страшилок про дом и подходит к окну. За окном стоит середина осени. Роуз медленно вдыхает, проводит рукой по стеклу. Темноволосая девочка в длинной юбке раскачивается на качели-шине, которой во дворе -совершенно точно- не было. С деревьев по сложным траекториям медленно облетают листья. Роуз зажмуривается, равномерно дышит, как учат пособия по йоге, и, наконец, решается взглянуть снова. За окном стоит жаркое лето. Ни девочки, не шины, ни желтых листьев. – Какая пречудесная аномалия, – говорит она. Снова закрывает и открывает глаза. Лето и не думает никуда деваться. Шина и девочка и не думают появляться. – Зрительная иллюзия. Научно доказано, что галлюцинации такого рода могут случаться, пока не прошла аккомодация. Не будем забывать и об акклиматизации, – ровным тоном сообщает она Джасперсу. Кот равнодушно косит на нее желтым глазом. Роуз записывает все в дневник, обнимает кота и закрывает глаза.? ? ?
– Добрый день. И когда Роуз открывает глаза, то видит сидящую возле ее постели незнакомую -кого-то смутно напоминающую- женщину. На вид ей около тридцати, волосы собраны в высокую строгую прическу, и она держит спину так идеально прямо, что ни у кого не повернется язык сказать о ней что-нибудь вроде «как палку проглотила». К ее сиреневому платью-свитеру приколот металлический бэйдж с каллиграфическим «Р. Лалонд». – Вы готовы приступить? – спрашивает женщина, постукивая колпачком даже с виду дорогой перьевой ручки по записной книжке. – Кто вы? – невежливо отвечает Роуз вопросом на вопрос, складывая руки на животе. – Роуз Лалонд. Психоаналитик, психолог, писатель. Сегодня я исполняю функцию вашего врача, – женщина - Роуз- бросает взгляд на свою записную книжку. Глаза у нее подведены идеально ровными черными стрелками. – Мисс..? «Роуз Лалонд. Мое собственное подсознательное будет анализировать меня» – усмехается Роуз. В конце концов, она сама хотела, чтобы ей приснился Фрейд. – Роуз. Называйте меня Роуз. – Какая прелестная конкордантность, – говорит Лалонд, не меняясь в лице, и что-то отмечая в своей записной книжке. Роуз, к ее вящему сожалению, не видно, что именно. – А теперь извольте дать ответы на мои вопросы. Испытывали ли вы в последнее время приступы паники? Роуз кивает. Психолог Лалонд что-то записывает. Роуз ерзает, пытаясь незаметно приподняться и заглянуть, и Лалонд останавливает ее очередным вопросом. – Видели ли вы что-либо экстраординарное? Роуз кивает еще раз и говорит: – Все дело в том, что мой организм не завершил аккомодацию. Лалонд закидывает ногу на ногу. Роуз более чем уверена, что этот черный капрон – не колготки, а чулки. Она бы одела чулки. – Что представляет собой Бетти Крокер? – непоследовательно спрашивает Лалонд. Роуз озадаченно замирает в полукивке. – Персонификация корпорации Крокер. Женщина, которой никогда не существовало. Лалонд что-то резко зачеркивает. – Будь с ней осмотрительнее, Роуз. – Я буду, – обещает зачем-то Роуз. «Что плохого может сделать выдуманный персонаж?», спрашивает внутренний голос. Роуз вежливо просит его помолчать. – А теперь спи, Роуз, - говорит Роуз Лалонд, революционер, психолог и писатель, и целует в лоб Роуз Лалонд, школьницу. И Роуз Лалонд спит до самого вечера. Лежащая на письменном столе книга в зеленой обложке не привлекает ее внимания.? ? ?
Под вечер, выходя из спальни Роуз замечает в конце полутемного коридора Дэйва в стильном, но от того не менее абсурдном зеленом смокинге. – Дэйв? – окликает она его, быстро подходя. – Не находишь ли ты это строение несколько… одержимым? Дейв оборачивается – горло у него аккуратно разрезано, а кровь залила и пиджак, и рубашку, и даже жилет под ним, наверное, тоже залила. Роуз вздрагивает, но сразу же задумывается. «Просто непозволительно много крови», – думает она и выражает мысли в словах: – Придурок. А если бы тут не я шла, а Мама? Перепугал бы ее до смерти. И мне пришлось бы приватно принимать ее и анализировать… но долго бы это не продлилось. В кабинете психоанализа должен остаться только один! Дэйв неловко улыбается, поправляет солнечные очки и молчит. Роуз жалеет, что не видит его смеющихся бесстыжих глаз. Дэйв жалеет, что смерть повредила ему голосовые связки. – Что ты тут вообще бродишь? До Дня Мертвых еще уйма времени. А я теперь знаю твой костюм и смогу сделать кое-что получше, – улыбается в ответ Роуз. Дэйв осторожно пожимает плечами -что больше похоже на передергивание- и протягивает руку к шее, словно собираясь придержать отваливающуюся голову. – Отлично выходит, – хвалит его Роуз. – Я так вижу у тебя обет молчания? Всегда готова об этом поговорить, – иронично салютует она, проходя дальше по коридору. Мертвый Дэйв вжимает в переносицу очки -боли не существует- и хрипит Роуз вслед что-то ободряющее. Этой Роуз повезло. – Отлично, отлично выходит, – не оборачиваясь, говорит та.? ? ?
Ночью Дэйв спускается вниз: сожрать чего-нибудь в холодильнике, побродить по темным коридорам, и кинуть мстительный взгляд на подвал. Типичные ночные занятия. Оглядывая содержимое холодильника, он чувствует чей-то взгляд и оборачивается, чтобы оперативно изгнать бесов и продолжить наблюдения. Николас Кейдж печально смотрит на него от стола. – Положи ужин обратно в холодильник, – говорит Кейдж и встряхивает длинными волосами. – Ни хуя ж себе, – выдает Дэйв и смотрит на Николаса Кейджа. Николас Кейдж смотрит на Дэйва. Тот шарит руками в поисках айфона, который, разумеется, оставил в спальне, а потом, поняв, что поиски бессмысленны, зачем-то хлопает ладонью по выключателю. Свет озаряет пустую кухню. – Ни хуя ж себе, – повторяет Дэйв и решительно убирает еду обратно в холодильник.? ? ?
Роуз Лалонд снятся темные твари. Твари шепчут, зовут и тянутся к ней щупальцами. – Мы поможем тебе, Провидец. – Ты никому не можешь доверять. – Мы покажем тебе истину, – бормочут твари, перебивая друг друга, сплетая и расплетая щупальца, глядя на нее сотнями тускло светящихся глаз, – мы откроем тебе глаза, мы дадим тебе другой свет. – Не доверяй никому, кроме Благородного круга. – Наше покровительство – твоя последняя надежда. – Только согласись, Провидец. – Только согласись. Роуз Лалонд видит сны молча.? ? ?
Пробуждает ее звук шагов. – Дэйв, это ты? Изволь покинуть мою опочивальню, – говорит Роуз, зевая. Шаги замирают. – Ты так ошарашен фактом моего бодрствования? – спустя некоторое время спрашивает Роуз и оборачивается. Зеленое нечто («Обтянутый бархатом череп» - проносится в голове у Роуз), забивается в угол, закрывает когтистыми конечностями голову и бормочет: – Не смотри, не смотри, не смотри на меня! Роуз вжимается спиной в изголовье кровати, едва ощущая его холод и впивающиеся в лопатки острые грани, и во все глаза смотрит на чудовище. У чудовища стильный темно-зеленый костюм, едва отличающийся по цвету от кожи, белые ботинки и галстук-бабочка. – Меня тут нет, – причитает оно. – Ты меня не видишь! Роуз прикрывает глаза, сквозь щелочку смотря на подрагивающее зеленое пятно. Она бы и сама хотела, чтобы в углу никого не было, но ей слишком страшно -никому нельзя доверять- чтобы полностью закрыть глаза. – Роуз! Роуз, ты собираешься спать до вечера, а потом пугать ночами беззащитных людей в коридорах? – спрашивает Дэйв, стучась в дверь. Роуз нервно переводит взгляд с монстра на дверь и обратно. Монстр, к ее сожалению, не исчезает. Иррациональность происходящего, к ее сожалению, увeличивается. – Я считаю твое молчание за абсолютное согласие со всем, что я ни скажу, – говорит Дэйв и открывает дверь. Роуз и зеленое чудовище одинаково нервно вздрагивают и кидают взгляд на дверь. – Не подходи, пожалуйста, пожалуйста! – Ебаная же хуйня, – медленно проговаривает Страйдер и решает не искать новых путей. – Ва… Чудовище пропадает. Не растворяется в воздухе, не исчезает во вспышке и не оставляет после себя запаха серы. Просто сначала оно есть, а в следующее мгновение угол пуст. – ..ли отсюда. Дэйв голливудски улыбается Роуз - хоть сейчас на обложку журнала со звездными слухами. – Просто нужно правильно послать. Устроить тебе мастер-класс от крутого парня? – У тебя руки дрожат, - отвечает Роуз, пряча собственные -дрожащие и похолодевшие- под одеяло. – В этот раз тоже скажешь, что мне привиделось? – В этот раз я скажу, что твои глюки заразны, Лалонд, – Дэйв засовывает руки в карманы толстовки и присаживается на край кровати. Роуз молчит.? ? ?
Чтобы спросить что-то у Мамы, нужно много усилий. Много усилий, много отваги и много решимости. Роуз придумала эти правила так давно, что теперь никак не может от них отказаться. Она с десяток минут мнется под дверью кабинета Лалонд-старшей. Разумеется, их отношения уже лучше, чем несколько лет назад, но Роуз всегда предпочитала сама разбираться со своими проблемами. Показательно и поучающе. Она стучит в дверь, и, так и не дождавшись ответа, спрашивает: – Могу я войти? Мама издает какое-то одобрительное междометие. Роуз обнаруживает ее полулежащей на кресле, с ногами, закинутыми на подлокотник. Розовый шарф с какими-то подозрительными пятнами свешивается с ее шеи до самого пола. Мама салютует бокалом чего-то алкогольного, а затем принимается рассматривать Роуз сквозь стекло. –Ты не видела ничего... странного? – Странного, – эхом отзывается Мама и подливает себе в бокал еще водки. – Странного-хуянного, – хихикает она. – Ничего, милая. Ни-че-го-шень-ки сранного. Роуз уже несколько лет не видела, чтобы та напивалась. А этого розового шарфа у нее вообще не припомнит. Она молча разворачивается и уходит. Что-то не так.? ? ?
ZAP!? ? ?
Джейд Харли пятнадцать, и когда ей приходят сообщения от ее старых знакомых, она сидит в аэропорту, загружая фотографии в фэйсбук, и ждет своего рейса. Точнее сказать, своего самолета. Дедушка чрезвычайно не любит когда она пользуется общественным транспортом. К тому же рейсовым самолетом до их острова все равно не долетишь. Роуз: Здравствуй. С тобой все в порядке? Джейд: привет! :) Джейд: мне очень приятно что ты спрашиваешь!! :в Джейд: у меня все хорошо Джейд: возвращаюсь домой на лето :D Роуз: Вот как? С дедушкой и твоей собакой тоже все в порядке? Джейд: конечно с ними все хорошо! Роуз: Если твой дедушка взаправду существует. Джейд: конечно же он существует! :в просто он не любит привлекать к себе внимание Джейд: про него даже книги писали! Джейд: но я не могу тебе сказать, как они называются :D Джейд: дедушке они не понравились Роуз: Слушай, Джейд… Джейд барабанит пальцами по краю монитора, но Роуз не продолжает. Отвлеклась, наверное, на что-то. Джейд переключается на следующее сообщение. Дэйв: зацени что за охуенчик И ссылка. Джейд кажется, что Страйдер просто бездумно рассылает эти ссылки по всему списку друзей и пожинает лайки, что впрочем не мешает ей просматривать и комментировать. Джейд: прямо как настоящие! :О Дэйв: они и есть настоящие. тысяча процентов настоящести Джейд: ты пытаешься спорить с ученым Джейд: сдавайся сразу Джейд: :D Роуз: Ты ведь веришь в сверхъестественное? Джейд: Я верю в науку, дурочка :в Роуз: Наука тоже может пригодиться. Роуз: Я… Роуз: Отнесись к этому с максимальной серьезностью. Роуз: Я вижу странные вещи. Странные вещи происходят в этом доме. Джейд: :О Роуз: Ты не присылала мне сегодня никаких сообщений? Джейд: неа! Джейд: я сегодня все утро собиралась Принят файл – >Диалог.png (http://static.diary.ru/userdir/2/9/3/4/2934211/79484309.png) Джейд: что это? :О я тебе ничего такого не писала Джейд: вообще не припомню чтобы я комунибудь такое писала!! Роуз: Странные вещи. Вот они. Все же жаль, что это не ты прислала. Роуз: Я хотела бы уточнить у тебя кое-что еще. Ты давно видела Джона? В смысле в сети, вживую вы вроде не виделись, насколько я осведомлена. Джейд: джона? :О он давно не заходит на свою страницу в фейсбуке. говорил, что ему надоели фото выпечки. а адреса новой страницы он не сообщал. попробуй найти его через пестерчам! готова поклясться, что он до сих пор там иногда болтается. Роуз: А ты туда больше не заходишь? Дэйв: слуш ты случаем не таскаешь на голове белые собачьи уши Джейд: :о нет с чего бы! Джейд: у меня есть настоящая белая собака :в Дэйв: ок Джейд: мой новый ноутбук его не поддерживает :о и все все равно перешли общаться сюда Роуз: Спасибо за совет Джейд: так что там с твоим домом? привидения??? Роуз: Просто всевозможные вещи и существа, которых там быть не должно. Они настоящие. Я уверена. Или мой стресс настолько силен, что у меня полный комплекс галлюцинаций: фонических, зрительных, тактильных. Не знаю, что в данном случае наиболее печально. Роуз: Недавно я видела Джона в дурацкой голубой пижаме. Не мог же он пробраться в мой дом? Он даже не знает, где я живу. Видишь, этому нет рациональных объяснений. Роуз: Страйдер тоже их видит, но не признается. Он говорит только про те, что видел вместе со мной, и твердит, что встретил на кухне Николаса Кейджа. Джейд: О_О Роуз: Мне страшно, Джейд. Роуз: Мне кажется, кто-то стоит за моей спиной и читает, что я пишу тебе. Джейд: хочешь я заеду к вам чуть позже в этом месяце?? если ты дашь мне адрес. все будет хорошо и весело!!! :) Роуз: Я была бы очень признательна, но не стоит. Я сообщу тебе, если что. Дж. И.: Ваш аэроплан прибыл, барышня! Джейд: Уже бегу, дедуль!! <3 <3 <3 Джейд: Мне пора бежать! Береги себя роуз!!! Джейд: Мне пора бежать! Береги себя и роуз!!! Джейд Харли не в сети. Ваши сообщения не будут доставлены.? ? ?
Роуз заходит в пестерчам, неизвестно каким чудом сохранившийся у нее на ноутбуке. Пароль – Джасперс. -- tentacleTherapist [TT] начала доставать ectoBiologist [EB] at 10:01 -- ТТ: Джон, ты еще заходишь сюда? ТТ: Джон, пожалуйста, ответь, если увидишь это сообщение. -- tentacleTherapist [TT] перестала доставать ectoBiologist [EB] at 10:42 --? ? ?
Когда Роуз пробирается по дому, то снова попадает в комнату, полную зеркал. «Хотя бы будет видно…если что», думает она и тут же отчитывает себя за эту мысль. Это просто обычный дом. Они просто еще не прижились. Лалонд пристально смотрит на себя в зеркало и поправляет челку. Вот так. Она поднимает взгляд выше и видит на зеркале многоцветные подрагивающие буквы. КАКИМ ОБРАЗОМ Роуз резко отворачивается. Чем меньше смотришь на странные вещи, тем меньше шанс того, что они окажутся настоящими. Лалонд торопливо шагает к двери, выхватывая из пыльных отражений слово за словом. ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УБЕЖАТЬ Роуз нервно вздыхает и ускоряет шаги, чувствуя бегущие по рукам мурашки. Она действительно хочет убежать. КОГДА Я Лалонд оборачивается. За ее спиной никого, разумеется, нет. УЖЕ ЗДЕСЬ Роуз захлопывает за собой дверь, прижимается спиной и шарит в поисках защелки. Дверь деревянная, гладкая и холодная. Дверь не трясется и не ломается, за ней просто что-то тихонько хонкает, подражая звуку велосипедного клаксона. Роуз выдыхает, озирается по сторонам и понимает, что этой комнаты в доме не находила. Под разноцветными, эстетически привлекательными драпировками виднеется серовато-белый камень стен и пола. Роуз проводит по нему рукой. Камень теплый и словно бы живой, и она отдергивает пальцы. Возле стены висит странный фиолетовый кокон, наполненный зеленой жижей. Роуз, полная исследовательского интереса, осторожно протягивает руку, но жижи отчего-то так и не касается. На выступающей в центре помещения каменной глыбе стоит старинная швейная машинка. «Сюда бы Дэйва с его бесценно абсурдными комментариями», грустно думает Роуз и снова одергивает себя. Это ее дом, а значит они с Дэйвом всегда могут сюда попасть через ту комнату с жуткими зеркалами… ту самую, через которую ей бы очень не хотелось возвращаться. Весь угол занимает собой книжный шкаф, в котором виднеются разноцветные книжные корешки. Роуз с любопытством вытаскивает одну, листает, но не может разобраться в странных символах, которыми книга написана. Она сует ее подмышку, чтобы в свободное время попробовать себя в криптографии, еще раз оглядывает комнату, прислушивается к тишине, и поворачивает дверную ручку.? ? ?
За дверью оказывается не зал с зеркалами. «Перепутала двери», успокаивает себя Роуз. «С кем не бывает». Черный котенок трется об ее ногу и мурчит. У котенка четыре глаза. Роуз Лалонд внезапно понимает, что йоговские упражнения на контроль дыхания совершенно бессмысленны. Она приседает на корточки, чешет котенка под подбородком и, подняв взгляд от темной шерсти, натыкается взглядом на труп с развороченным животом. Роуз закусывает губу и успокоительно гладит котенка. Мертвая девушка похожа на ее Маму в юности. Один-в-один лицо со старых фотографий. Вот только она мертвая и с зияющей в животе дырой. Дырой, в которую целую руку можно просунуть. – Это глупо, – говорит Роуз котенку. – Как же это глупо, – продолжает Роуз и осторожно -ничего не задевая- погружает руку в дыру. – И что это ты думаешь ты делаешь? – спрашивает Дэйв за ее спиной. Роуз вздрагивает, впечатывается пальцами во что-то мягкое и -еще- теплое, и вздрагивает еще раз. Дэйв присаживается на корточки рядом с ней. Смокинг у него на этот раз красный, с эпатажно-белой бабочкой. – Ты ведь тоже ее видишь? – спрашивает Роуз, судорожно вытирая испачканную руку об полосатый шарф. Трупу он все равно теперь не нужен. – Конечно. Обычное воспоминание, – Дэйв барабанит пальцами по щеке. – Может даже твое. Помнишь, как ты умерла? – Я не умирала, – твердо отвечает Роуз. Дэйв пожимает плечами. – Добро пожаловать в царство мертвых тинэйджеров. Тут все также как и у живых, за исключением того, что тут блядски уныло. Роуз молча поднимает с пола блестящую металлическую плашку («Рокси Лалонд», гласит плашка. Точно такие же буквы написаны в водительских правах Мамы) и засовывает в карман. Дэйв -равнодушно?- следит за ее действиями сквозь стекла очков. – Пойдем, посидим где-нибудь, – говорит Дэйв, вставая. – Обсудим сходства и несовпадения наших временных линий. – Что именно обсудим? – уточняет Роуз. Дэйв усаживается на невысокий подоконник и стягивает с глаз очки, потирая переносицу. Роуз успевает увидеть в окне извергающийся вулкан, но тот сразу же сменяется сиреневыми стенами. Точь-в-точь как гобелены в холле. А потом все внимание Роуз отвлекают белые, словно затянутые бельмами глаза Дэйва. – Что ты помнишь? – спрашивает Дэйв. – Что с твоими глазами? – одновременно спрашивает Роуз. Дэйв смеется. Роуз кладет руку ему на щеку. Та теплая и чуть колючая. – Я мертвый, Лалонд. Тупиковая ветвь эволюции Дэйвов Страйдеров. Морской узел на линии жизни этого славного рода. – Ты же живой, правда? – умоляюще спрашивает она, обхватывая его лицо руками. Дэйв моргает. – Прости, Роуз. Такая вот ебаная хуйня. Роуз Лалонд приподнимается на цыпочки и целует его в лоб. Дэйв приобнимает ее за плечи и шепчет: – Просыпайся, Роуз. Или ты окажешься такой же дерьмово мертвой как я. И это будет то еще... И исчезает вместе с подоконником.? ? ?
ТТ: Джон… ТТ: Ты мертв?? ? ?
Первого тролля Роуз встречает, пройдя всего на несколько комнат вперед в безнадежных попытках выйти к лестнице. Комнаты идут не в том порядке, что она помнит, и ведут не в те места, а если вдруг и в те, то комнаты все равно выглядят иначе, а чертовой лестницы с гобеленами нигде нет. У тролля пустые мертвые глаза, острые длинные рога странной формы и неожиданно человечная стрижка-боб. – Кто ты такое? – брезгливо спрашивает Роуз от порога. Она бы лучше промолчала, но с этими белыми глазами совсем не понятно куда направлен взгляд, а еще тролль стоит прямо напротив двери за которой -Роуз чувствует- находится лестница. – Меня зовут Аранея Серкет. Давай-ка я тебе всё-всё объясню, – говорит тролль,-скаля зубы- улыбаясь. И начинает обстоятельно объяснять всё. –…в вашей ветке игра не началась. Это основное, главное отличие. Игра не началась, но вы и ваши человеческие люсусы все равно существуете. Парадокс парадокса. Я склоняюсь к такой точке зрения, что ваша временная линия - груз на весах системы. И если вас убрать - можно изменить равновесие и ситуацию в альфа-ветке. Кого-то вернуть, кого-то убрать. Серкет делает драматичную паузу. Возможно, для того чтобы вдохнуть. Роуз не уверена дышат ли тролли. Особенно мертвые тролли. А после вдохновенной речи о том, что ее мир вторичен и существует из-за какой-то ошибки и каким-то чудом, Роуз не уверена уже ни в чем. – Так ты согласна на сделку, Роуз? Я вытащу тебя в основную стабильную линию, а ты останешься мне должна, – тролль зубасто скалится. Роуз взвешивает все «за» и «против», открывает рот, чтобы задать уточняющие вопросы и чувствует холод в груди. Позолоченный трезубец пролетает сквозь Роуз, не причиняя ей ни малейшего вреда. Другой тролль, которого Роуз до этого и не замечала, показывает ей средний палец, скалится - зубы точь-в-точь акульи, кажется, даже в несколько рядов, и исчезает. Роуз потирает грудь, инстинктивно ожидая обнаружить рваные раны. – О, не обращай внимания. Мина всегда несдержанна. К слову, один раз она тебя убила. Точнее, все происходило с вашими альтернативными версиями в альтернативной вселенной. Там ей удалось придти к власти под маской вашей человеческой фирмы «Бетти Крокер» и истребить все человечество. Так что эта ветка еще не самая худшая. Но я предлагаю тебе гораздо более удачную вселенную. Согласна? «Бетти Крокер. Будь с ней осмотрительнее», вспоминает вдруг Роуз серьезный голос. – Нет, не согласна, – твердо говорит она, – а теперь изволь пропустить меня. Тролль разводит руками,-шипит- вздыхает, и улыбается. – Жаль, жаль, очень жаль. Подумай еще, Роуз. Подумай еще. Лестница за комнатой дрожит, идет рябью и становится очередным коридором. Роуз хочется забиться в угол и рыдать, но она только сжимает руку в кулак, впиваясь пальцами в ладонь, и идет дальше.? ? ?
Проходя через анфиладу незнакомых комнат, заставленных консервными банками, Роуз Лалонд встречает саму себя. На ней глупый оранжевый халат с нарисованным солнцем и она вконец пьяна. Роуз в оранжевом глупо улыбается, машет самой себе и хлопает рукой по изрисованному полу. – Присаживайсь! И не раздави дом-ик-и! Трезвая Роуз Лалонд трогает рукой пол (пол не красится), аккуратно садится и открывает было рот, но другая Роуз ее тут же перебивает: – К хуям собачьим психанализ, – пьяно говорит она. – Давай лучше за жизнь потреплемся. Или за смерть. Или для тебя за жизнь, а для меня за смерть, Рооз. То есть все наоброт! Роуз пьяно хихикает и машет руками, каким-то чудом не ломая баночные постройки. – Мертва или ты, или я. И мы обе понимат, кто из нас вероятнее жив, Руаз, – пьяная Роуз покачивается и подмигивает трезвой. Лалонд молчит. – Руз Шредгинера, – хохочет Роуз -серьги-солнца в ее ушах покачиваются- и протягивает ей бутылку. Лалонд отказывается. – Я настаиваю на том, что жива. – Ну и глупо, – отвечает ей Роуз. – То, что у тебя живые глаза - ничего не значт. Ты просто не вспомнила как умерла, Роузи, – и постукивает вторую Роуз по голове, попадая не с первого раза. – От этого я больше не вспомню, – усмехается она и складывает пальцы в замок. Так дрожь легче побороть. – А можт ты мне просто снишься! – светлеет лицом пьяная Роуз. – Как в той истории про монаха и бабушку… то есть бабчку. Или ты вовсе не Роуззз. Я просто сплю тебя собой, – и смотрит, смотрит на вторую Лалонд плывущим сиреневым взглядом.? ? ?
Роуз прикрывает за собой дверь, оставляя пьяную Роуз спать на изрисованном полу. На стене висит сиреневый изодранный гобелен, а под ним сидит на верхней ступеньке лестницы обряженный в красную пижаму Дэйв. – Присаживайся, – говорит он, и похлопывает рукой по ступеньке рядом с собой. – У нас там такая хуйня творится, Роуз. И пока я латаю время как ебаный Джеймс Бонд, пространство лихорадит словно доверчивую школьницу после чужого выпускного, – говорит Дэйв, постукивая по деревянной лестничной ступеньке -Тик Ток тик ток тиктокитикток- носком черного кеда. – Ты знаешь, чей это был дом? – Родной дом Джейкоба Инглиша, знаменитого ученого и изобретателя, пропавшего без вести, – отчеканивает Роуз цитату с рекламного буклета. -Это не ее Дэйв- – Неправильно. Это дом Джона Эгберта. Дом Джона Эгберта, в котором ему исполнилось тринадцать лет. – Того Джона, с которым я переписывалась? Значит все эти слухи про десятки умерших врали? Дэйв пожимает плечами. – Не знаю, Роуз. Это не моя временная ветка. Может быть, сюда закинуло какого-нибудь психованного тролля. Или еще какого-нибудь мудака. Страйдер протягивает руку и взъерошивает ей волосы. – Мы со всем справимся, Роуз. Там, у себя. Когда-нибудь. Роуз всхлипывает.? ? ?
Следующий троль приходит к ней вечером и отрывает от книги за авторством Роуз Лалонд, напечатанной за двадцать лет тому вперед. Спрыгивает с подоконника, расставляет руки в стороны, как завзятая гимнастка, и складывает полупрозрачные крылья за спиной. У тролля крученые бараньи рожки и ярко-красные ресницы. Роуз поплотнее кутается в черный халат из расписного шелка, делающий честь любому почитателю Говарда Филлипса Лавкрафта, и стискивает пальцы вокруг полупустой чашки. – Кто ты такая? – Меня зовут Арадия Мегидо, и… – начинает тролль. «Моя раса создала вашу вселенную и все, что ее населяет», могла бы сказать Арадия. «Моя раса - ваши боги», могла бы сказать Арадия. – Вы все умрете, – продолжает Арадия, улыбаясь. Роуз саркастично поднимает бровь. – Но не сразу, – уточняет Мегидо и чуть поумеривает улыбочный пыл. – И отчего же произойдет сие печальное событие? – спрашивает Роуз. – Что не так с моим миром? Арадия трепещет крыльями -сияющая красная пыль падает с них на пол- и присаживается рядом с Роуз на кровать. – Давай для простоты представим, что все миры представляют собой пересечение бесконечного числа окружностей. Каждая окружность - это отдельная временная ветка. Отдельная возможность происходящих событий. Часть событий, условно происходящих «как надо» - это основная линия времени и ее обреченные ответвления. И все они пересекаются, – Арадия разводит руки в стороны и снова широко улыбается, – здесь. Восхитительно! Убери эту точку и все рассыплется. Как чудесно. Роуз кивает и кутается в совершенно не греющий шелк халата. За окнами бушует буря. –Таким образом, все, кто оказываются здесь, просто попадают на точку пересечения? – Верно! – подмигивает ей Арадия и изображает руками пистолеты. – Ты довольно смышленая даже здесь. Хотя тебе не хватает здорового желания разрушать вещи. Роуз поднимает чашку над краем кровати и разжимает пальцы. Арадия одобрительно смотрит на осколки. – Почему все это происходит? –Потому что ты - хоть и не реализованный, но все же Провидец Света. Ты направляешь тех, кому везет свалиться сюда и встретиться с тобой, к лучшему для них исходу. А это порождает новые временные ветки, – Роуз кажется, будто она видит бесконечные окружности в черных глазах Арадии. – И что будет, если мы уедем отсюда? Мегидо с заинтересованным видом хлопает красными ресницами. – Что будет, если точка вздумает двигаться? Я полагаю, вся эта ветка разрушится. Развалится на части и заденет другие ветки. Звучит мертвецки захватывающе!! Роуз отводит взгляд и не знает чему верить. Чем больше она узнает о своем мире и об этом доме, тем ничтожней ей кажется свое существование. Это ведь даже не главный мир. Побочный парадоксальный отросток, полный ненастоящих людей. – Уходи, - просит она Арадию. – Пожалуйста, уходи.? ? ?
Комнату с зеркалами она на этот раз ищет намеренно. В этот раз все зеркала отвернуты отражающими сторонами к стенам, а посреди комнаты стоит большое черное пианино. – Здравствуй, Джон, – говорит Роуз, распознавая его с первого взгляда, даже в этой дурацкой синей пижаме, даже столько лет не видевшись, даже ни разу до этого не встретив вживую. – Ты живой? – Привет, Роуз. Давно не виделись, – отзывается Джон, крутится на табурете, и улыбается той самой своей придурочной эгбертовской улыбкой. – Боюсь, что я не та Роуз, с которой ты не виделся. Тем не менее, приятно знать, что где-то со мной все в порядке. Эгберт кивает. – Ты знаешь, что здесь происходит? Джон кладет руки на пианино. В воздухе повисает скорбная, одинокая нота. – Представь себе, что каждая временная ветка - это поток ветра. А твоя ветка, Роуз, это око бури. И иногда к вам пробивается воздух из, собственно, самого урагана. – … что будет, когда ураган закончится? – быстро спрашивает Лалонд. Джон зажимает черную клавишу. – А что обычно происходит с глазом урагана, когда тот распадается? Роуз нервно переплетает пальцы. – Сколько у нас времени? – Спроси у Дэйва, он у нас по времени специализируется. Ни ты, ни я не знаем, как отличается время в буре и вне ее, – Джон ободряюще улыбается. – Может быть, у тебя еще сотни лет в запасе. Роуз чувствует шквальный ветер за стенами дома. Роуз чувствует порыв ветра прямо перед собой, жмурится от невыносимо яркой вспышки и, открыв глаза, видит перед собой только пианино.? ? ?
Дэйва она в конце концов обнаруживает на кухне и первым делом спрашивает: –Ты живой Дэйв? – и тянется стянуть с его лица очки. Этот вопрос начинает становиться для нее привычным. Глаза у Страйдера оказываются живые, красные и взволнованные. – Что ты сейчас делал? – продолжает Роуз. Дэйв на миг заминается и невесело усмехается: – Заводил воображаемых друзей. Что-то с противным мясным звуком плюхается на разделочный стол. Роуз и Дэйв синхронно поворачиваются и не мигая смотрят на оторванную голову в остроугольных анимешных очках. Голова обтекает кровью в месте гладкого среза и ответно смотрит на них подергивающимися красными точками в глубине стекол. –Пиздец, – говорит Дэйв. Лалонд меланхолично кивает, соглашаясь с его словами, и отворачивается. – Чьи мы воспоминания, Дэйв? Чьи мы воспоминания?! Мы существуем только потому, что кто-то мертвый вспоминает нас! – нервно и торопливо говорит она, до боли вцепляясь пальцами в край стола. – Мы все давно мертвы, верно? Дэйв молчит. Роуз подозревает что он, возможно, уже это знает. Или знает о их существовании кое-что пострашнее. Она осторожно косится на стол. Головы там больше нет, только блестит неаккуратная лужица темной крови. – Все совершено до нас, Дэйв. Мои книги, твои книги - все уже написано. Все фильмы срежиссированны. Все, что мы только могли бы сделать - все уже сделано. Дэйв смотрит на нее покрасневшими от недосыпа глазами и молчит. – Зачем мы существуем? Чтобы этот дом стоял и не разваливался?! Чтобы сюда заносило мертвые штуки? Это даже не рай, и не ад, и не какое бы то ни было посмертие, – Роуз переходит на шепот. – Мы живем в дыре. В крохотной дыре в мироздании. И в нашем существовании нет никакого практического смысла. Дэйв притягивает ее к себе и обнимает. Никуда не исчезая. – Давай уедем отсюда. У тебя же есть водительские права? –Прости, Роуз. Ничего не выйдет. Роуз вопросительно смотрит. –Этот дом завязан на тебе. Я это просто знаю, окей? – торопливо добавляет Дэйв, откликаясь на ее -испуганный- вопросительный взгляд. – И в жизнь не повторю всех этих заебатых длинных слов, что она говорила. –Ты видел… мертвых нас? – тихо спрашивает его Роуз. Дэйв кивает и приобнимает ее за плечи, точь-в-точь как другой Дэйв, мертвый. Они молчат. Откуда-то приходит Джасперс и трется об ее ноги. –Мы должны попытаться, – разрывает наконец бесконечную гнетущую тишину Роуз. – Не можем же мы покорно сидеть на одном месте и смотреть, как все это разгуливает по дому. Возможно, так мы спасем мир. Хоть какой-нибудь. Кто-то говорил, что наше существование парадоксально. Если парадокс будет устранен, что-то исправится. Роуз делает паузу. –Кому-то повезет больше, чем нам. –Окей, Лалонд. Самое время самоубийственно спасти мир еще один раз. Иначе мы постареем, одряхлеем и растеряем весь тинэйджерский мироспасательный задор, так? Роуз прижимает палец к его губам. Она подхватывает с пола кота, берет Страйдера за руку, тянет прочь, на улицу, к парковке, к черной маминой машине. Дэйв поправляет на носу очки, кладет руки на руль -Роуз кивает- и выезжает с парковки, оставляя дом, полный живых и мертвецов, позади. В какой-то его из комнат смеется Арадия Мегидо. Ей не терпится увидеть, как мир разлетится на части. Роуз Лалонд почти шестнадцать и, сжимая в руке клубок розовой шерсти, она видит, как над городом величественно проплывает сиреневая остроконечная луна Дерса. Воздух пахнет надвигающейся грозой. И тогда Роуз набирается смелости и ловит в зеркале отражение своих глаз.