***
Спустя… четыре месяца? Примерно так. Мы часто виделись: Случайно. Специально. Случайно-специально… По-разному. В лесу. В парке. В кафешке. В кинотеатре. Возле работы. Возле дома: Моего. Её. Внутри дома: Только моего. А как наступило лето — на пляже. Мы часто смеялись: Хотелось. Моглось. Горело. Прикасались: Нежно. Чутко. Аккуратно. Иногда и шутливо. Руками: Убирая ресницы. Поправляя причёски. Щёлкая по носу. Толкая в бок. Ещё носами: В шею. Согреться. Засыпая на плече. Дурачась… И коленями. Пятками. Спинами. Животами: В шутку, конечно. И… Всем телом: В объятиях. Я ею проникся. До глубины души. Она ведь невероятная! Забавная. Искренняя. Задорная. Волшебная. По утрам: Сонная. Растрепанная. Как совёнок. Сложная. Как загадка. Головоломка! Эмоциональная. Будто человек-наизнанку. Выглядит сладкой. И… невероятно красивая. Красивая: По-своему. «По-еёшнему». Фея. Волшебница, заколдовавшая моё сердце. Слишком!.. Слишком ванильно. Но это во мне: Цветёт. Пахнет. Вырывается. Сейчас ночь. За окном звёзды. Завтра решусь. Скажу ей. Не всё, но… Попытка — не пытка? «…» Аргх, та ещё пытка! Нужно ложиться. Засыпа-а-а… Зевок. … а-ать. Будильник. — А? — я? А, да. Будильник. Я. Конечно, я. Следующий день… Следующий день! Сегодня. Нужно сказать. Нет!.. Пригласить. Вот. Который, — 09:26, — час?! Чё-ё-ё-ёрт! Чёрт. Чёрт! Вскакиваю. Одеваюсь. Выбегаю, натягивая штаны. Стук кроссовок. Бегу: Быстро. Неаккуратно. Во-первых, работа! Во-вторых, она! Ждёт случайной встречи. Кажется… Парк! Вдали… Она! Локоны. Каблуки. Около ключиц: Зелёный свет. Кулон. Узнаёт. Улыбается. Светится. И я свечусь. Ярче всех. — Салют! — смеётся. — Бонжорно… — я. Плавлюсь. Растекаюсь. Словно сыр на огне. Влетает: В объятия. Бегут мурашки: По рукам. Ногам. Спине. По затылку… Даже по пяткам. Нюхаю: Сладко. Отстраняюсь. Смотрю: Чудесная. Как и всегда. — Я!.. Это… — Думаю: «Ну же! Давай!» — Сходим?.. Куда-нибудь… Мысли не складываются. У-ж-а-с-н-о. — Как всегда? — она. — Да! — не подумав. — То есть… нет. Нет, — теперь подумав. — Точно нет. Она смотрит. Вопросительно. — Сходим… Ну… — «Да, ещё чуть-чуть!» — На… — «Боже-его-помилуй». — Свидание? — выдыхаю. Жмурюсь. Секунда: Тишина. Следом: Смех. Что? — Прости! — она. Смеясь. — Прости. Ещё раз, — вдох. — Да, давай. Сходим. Но-о-о… Я думала… Машет руками. Ловит слова? Отгоняет мух? Или меня?.. Очередная загадка. — Думала, что это всегда были они. — А? — я. Растерянно. — Ну а что? — в спокойствии. — Кино, касания, пляжи… Разве не свидания? — Ну… — «А действительно. Почему раньше… Я думал… Бр-р». — И?.. — И давай сходим на ещё одно. Нет! — трусит головой. — Сходим на первое. На наше первое настоящее свидание. Она улыбается. Обворожительно. В теле: Тепло. Сердце: Щемит. Влюбленность? Летает. Любовь? Впритык. Кидаю взгляд: Быстрый. На часы. Ойкаю. — Опаздываю! — выкрикиваю. Кипишую. — До встречи! Она смеётся. — До свидания! — мне вдогонку. Стук? Да всего вместе. Прошло два дня. Голова? Пульсирует. Руки? Трясутся. Зеркало: Насмехается. Выдыхаю. Мы договорились. На сегодня. Я: Не готов. Совершенно. Хочу? Да. Готов? Никак! Галстук не завязывается. А нужен ли?.. Пусть будет. Наверное. Завязываю. Кое-как. Смотрю: Солидно. — Павидло, — шепчу. Фыркаю: Её привычка. Гудки. Вздрагиваю. Смотрю: Такси. Пора. Ныряю в туфли. Стук. Сейчас не кроссовок. Протягиваю купюру. Приехал. Выхожу. Скольжу взглядом. Тёмные гульки, лысые макушки… О! Золотые локоны. Как рассвет. Подхожу. Улыбаюсь. — Алоха! — она. Счастливая. — Хай, — я. Такой же. — С первым свиданием, — она. Я? Улыбаюсь. До самых ушей. Протягиваю букет: Пышный. Розовый. Пионы. Её любимые. — Спасибо-о-о! — радуется. Обнимает. Отстраняемся. С улыбками. Так! Идём. На пикник. Шаг. Цок. Шаг. Цок. Пришли. Стелимся. Разговариваем. — Ну как же? — она. — Во-о-от такой был, — разводит руки. Вспоминает. Хихикает. Я смеюсь: Беззастенчиво. И счастливый: До кончиков пальцев. Еда. Напитки. Холодный ветер. Садимся. Вокруг лес. Зелено. Волшебно. А возле меня фея. Двигаюсь ближе. К ней. Она улыбается. Включает песню: Спокойную. Кладёт голову. На плечо. Моё… Бум, бум, бум, — сердце. Так близко. Доверительно. Приятно. Она? Дышит рядом. Я? Внутри пищу. Спустя… не считал. Уже потемнело. В небе: Звёзды. Сияют. Но не ярче нас! Шаг. Цок. Шаг. Цок. Провожу её. Мизинцы: Переплетаются. Вместе. Улыбаюсь. Смотрю на неё: Как родная уже… Божечки. Доходим. Пора прощаться. Мизинцы выскальзывают. Встаём лицом к лицу. Её глаза. Мои глаза. Миг: Хихикает. Чмокает: В щеку. Моя улыбка? До ушей. — До встречи! — она. Разворачивается. Уходит. — До встречи… — шепчу. Дверь прикрывается. Я один. А в сердце что-то греет: Сильно-сильно. Я с ней как подросток. Следующее… свидание! Волнуюсь: Не сильно. Смотрю в зеркало. Галстук откладываю. Закусываю губу. Выхожу. Иду. Éду. Расплачиваюсь. Опять иду. Устал. Но… Золотые локоны: И всё не важно. Бегу: К ней. Бежит: Ко мне. Влетаем в объятья. Сжимаем друг друга: Крепко. Соскучились. А прошла всего неделя. — Конничива! — она. Я? Мнусь. Какие бывают приветствия?.. — Здравствуй? — неуверенно. Хихикает. Толкает в бок. Какая же она… любимая. — Пошли? — я. — Да-а-а! — пищит. В предвкушении. Шагаем. Показываем билеты. Входим: В музей. Вокруг: Картины. Скульптуры. Персонал. Из посетителей: Мы. Пожилая дама. И семья. Или, считай, две семьи? — Думаешь? О чём? — она. Игриво. — Да так… «Да так»: Мы — семья? Рановато. Рано. Очень рано. — О, смотри какая! — она: О произведении искусства. «Ты сама — искусство», — думаю. Улыбаюсь. Не поверите! Прошло пять свиданий. Пять! Вечер. Холодный ветер. Звёзды. Мы на шестом. Она: Рассказывает. Качает ногами. Я: Рядом. Спокойно слушаю. Шучу. Она: Смеётся. Продолжает: — А меня сестра нарисовала. — На холсте? Как картину? — я. — Ага, — мечтательно. И тепло. Золотые локоны: Будто звёзды. Молчим: Недолго. А затем… — Никогда не целовал девушку с картины. Чёрт! Я не подумал. Оно не должно… Было… Чёрт! — Исправим? — она. Шепчет. Стоп, что? — Правда? — Чистейшая, — улыбается. Подвигается ближе. Смотрит в глаза. Ещё ближе. Чувствую дыхание на губах. Пульс учащается. Секунда и… Я накрываю её губы. Она отвечает. Веки смыкаются. Тепло разливается. Поцелуй. Это поцелуй: Лучший в моей жизни. Прошла… минута? Час? Вечность? Мы отстраняемся. Глаза в глаза. Звёзды освещают: Мягко. Неярко. Но… Достаточно. Какая же она, Господи. Волнуюсь. Руки трясутся. В щеки колит. Кажется, пора. Вдох. Выдох. — Я в тебя влюблен, — тихо. Еле слышно. Внутри кавардак. Её улыбка: До ушей. В глазах: Звёзды. Она освещает… Освещает всё вокруг. — Просто влюблён? — она. Игриво. Закусывая губу. — Бесконечно влюблён. Фыркает: Мило. Хихикает: Губы в губы. — И я в тебя, — она. Вновь целует. И вся вселенная замирает. Следующее утро. Набираю сообщение. Перечитываю. Отправляю: С замиранием сердца. «Мы теперь вместе?» Прочитано. Печатает. Мучительно долго печатает. «Оф корс, май бойфренд». Смеюсь: До слёз. А внутри рад. До одури. «Куда завтра?» — она. Наверняка улыбается. Думаю. Щурюсь. «К тебе?» — с надеждой. Не подумайте! Ничего такого. Простой интерес: Какая у неё мебель? Кухня? Что стоит на столе? А в ванной? Какие стены? Картины? Порхает ли волшебная пыльца?.. И… Есть ли духи? Или она от природы сладкая? Вопросов масса. Не пересчитать. Приходит ответ: «У меня не убрано…» Фыркаю. Закатываю глаза. «Уберём вместе». «Уверен?» — она. Боится?.. «Да». «Хорошо. В десять у парадной». — Согласилась! — кричу. Пустой комнате. Стучат соседи сверху. А мне фиолетово. Улыбка: Широченная. Радости: Больше вселенной. Ведь я побываю у неё. У феи. Следующий день. Десять утра. Подъезд. Свежесть. В лицо: Холодный ветер. Её нет. Жду. Терпеливо. Секунду… Тише!.. Кажется, слышу. Точно! Стук каблуков. За дверью. Десяток секунд. Скрип двери. Выходит она. На каблуках. И в ночнушке. Хихикаю. — Только проснулась? — я. — Что-то такое, — улыбается. Смущённо. — Пойдём? — спрашиваю. — Ну, внутрь. — А, да. Конечно. Пропускает. Смотрю: Парадная, как парадная. Стены: Грязно-белые. Но с рисунками ромашек. Мило. Поднимаемся. Тявкает собачка. Доходим до её квартиры. Восемьдесят восьмая. — Двойная бесконечность, — шепчу. Улыбаюсь. Она мнётся. Пропускать не спешит. Вертит кулон. Сжимает пижаму. Волнуется? — Зайдём? — я. Аккуратно. Не давлю. — Ага… Прокручивает ключ: Неспешно. Жду. Щёлк. Дверь отворяется. Пропускаю. Заходим. Запах… краски? Осматриваюсь: Коридор. Коробки. Мебели нет. — У тебя ремонт? — я. Удивлённо. Кивает. — Не разувайся, — она. Слушаюсь. Прохожу. Везде: Голые стены. Банки. Шпаклёвка. — И… Где ты спишь? — Хах… Она идёт. Я за ней. Открывает. — Вот тут, — она. Опирается об косяк. Смотрю: Два матраса. Рядом обувь. Одежда: Сложена. На стул. На подоконнике: Зеркальце. Украшения. Косметика. И… Картина. — Это ты? — подхожу. Беру в руки: Бережно. Нарисована девушка. В лесу. С золотыми локонами. И эльфийскими ушками. Эльфийка, значит. — А мне кажется, ты фея, — улыбаюсь. — Сестра с тобой не согласна, — хихикает. Подходит ближе. — Как тебе? — Красиво. Почти так же, как в жизни. — Сестра тебя стукнет, — шепчет. — Она про кулон забыла. Поворачиваюсь к ней. Наклоняюсь. И наши губы сливаются. Тот же день. Лавка. Пачка сушек. Грызём. Смотрим: На небо. И друг на друга. Большего и не надо. — Слушай… — я. Размышляя. — У тебя два матраса. С кем-то живёшь? Фыркает. Но улыбается. — Угадай. — Понятия не приложу, — честно-причестно. Выдыхает. — Сестра, — объясняет. — Вместе копили. Но… В будущем!.. — она выделяет. — Купим вторую. Ну, квартиру. Для кого-то из нас. — То есть жить вместе — нужда? — я. В голове: Идея. Глупая. Самонадеянная. — Ага, — кивает. — Не подумай: Я её люблю. Но… Хочу идти дальше. — Тогда переедешь? — А? — потерянно. Будто не расслышала. — Переезжай ко мне? — я. Слишком уверено. А пульс останавливается. — Ты уверен? — Полностью. — Даже не знаю… Не рано? — Тебе решать, — я. Тушу пыл. — Я поговорю с сестрой, хорошо? — спрашивает. Я соглашаюсь. Молчим. Молчим. Молчим. Начинает говорить: Тихо. О погоде. Медленно перетекаем в разговор: Простой. Будничный. Приятный. Этого достаточно. Для счастья. И любви. Некоторое время спустя. Работа. Куча бумаг. Усталость. Хочу кого-то прикончить. Перерыв. Наконец-то! Проверяю телефон. Уведомления: От неё. Открываю. «Не передумал?» «Я согласна». Читаю. Перечитываю. Лыбюсь: Глупо. И забываю обо всём. Нет работы. Нет усталости. И агрессии. Есть слепая радость. Печатаю. «Не передумал! Когда будешь готова?» Выключаю телефон. Смотрю: В окно. На небо. В облака. А на лице: Улыбка. Широченная.***
Она переехала. Через пять дней. Теперь мы жили вместе. Вместе: Просыпались. Завтракали. Выходили из дома. Вместе: Приходили. Готовили. Засыпали. Вместе: Обнимались. Улыбались. Целовались. Привыкали — друг к другу. Вместе — веселей. И теплей. Сейчас? Семь утра. Нужно просыпаться. А я обнимаю её. Не оторваться. Солнце слепит. Ворочится. — Встава-ай… — шепчу. Мягко трушу. — Ещё, — зевок, — пять минут. — Фея, расправляй крылья, — хихикаю. Она мычит. Слов не понимает: Сонная. Целую в щеку. Она сопит. Обратно заснула? Хочу попробовать разбудить. Вновь. Почти рот открываю, но… — Я тебя люблю, — она. Тихо. Неразборчиво. Я замираю. Послышалось? — И я тебя… — чуть растерянно. Не был готов. У неё — улыбка. Расцветает. Поворачивается: На бочок. Ко мне. — Доброе утро? — я. Спрашиваю. — Доброе, — шепчет. Её голос — шелест листьев. Следом целует. А поцелуи — солнечные лучи. Интересно: К этому можно привыкнуть? Готовим завтрак. Дурачимся. На кухне: Бардак. В сковородке: Шипит. Мы: В муке. Она хихикает. И целует. В который раз. Хорошо, я привык. — Переворачивай его! — наставляет. Беру лопатку. Слушаюсь. — Наш сырник… — я. — Почернел. Смеётся. Соглашается. — Зато родной! — она. Думаю: «Как и ты мне. Родная». В общем: Жизнь шла. Своим чередом. Всё делали вместе. Вместе: Находились. Гуляли. Говорили. Вместе: Танцевали. Рисовали. Пели. Хоть и неумело. Вместе: Вели бюджет. Смотрели фильмы. Радовались. Уставали. Грустили. Вместе: Любили. Мы вместе: Были. Есть. И будем. Прилюбились слишком. А свидания по-прежнему продолжались… Раннее утро. Выходной. Кафе. Не поверите! Сто восьмое свидание. Сто восьмое! Чертовщина. И да: Я считаю. У меня: Эспрессо. У неё: Латте. С карамелью. И круассан: На двоих. Она платит. Еле уговорила! До сих пор пыхчу. — Да не обижайся, — она. — Это дёшево, — чуть думает. — К тому же! У нас деньги общие. Досадливо киваю: Аргумент. — Ваш заказ! — официант. Расставляет. Вижу: В латте сердечко. Миленько. Но она милей. «Всех прекрасней и белей». Время летело. Первый месяц «нас». Второй. Третий. Хэллоуин: Мы вырядились. В костюмы. Пива и сухариков… Смеялись долго. Громко. И не только мы! Друзья тоже. И соседи. И прохожие. Мы были неотразимы. Вот нам четыре. Затем пять. Новый год. Подарки. Суматоха. А ещё снежки. Саночки. И снежные ангелы. Мы поехали к её родителям. Страшно было, ух. Цветы достал: И маме. И ей. Пионы, конечно. По дому помогал: В магазин сбегать. Ёлку наряжать. Даже селёдку под шубой делать. Я на стрессе. А она успокаивала. И всё прошло… хорошо. Маме я понравился. Папа принял. Ни одна игрушка не разбилась. И бенгальские огни пожар не устроили. Подарки? Я ей — сережки. Зелёные. В форме листков. Такие, что сияют. Она мне — коробку конфет: Моих любимых. И сто открыточек: Самодельных. С нами. И мимишными надписями. Я просмотрел каждую. При ней. И порыдал: От счастья. И прилива любви. И… в её объятиях. Ведь видеть мои слёзы — только её привилегия. Следом Рождество. Снова к родителям: Уже к моим. Точнее, к маме. И бабушке. Они сразу подружились. Она с мамой: Смеялись. Готовила. Шопилась. Ещё сплетничала: На кухне. Обо мне! Чёрт. Мама показывала фото. Мои. Детские. Стыд. А им забавно. А с бабушкой: Читала. Общалась. Помогала. Отворачивалась: От третьей порции супа… Всё по стандарту. Нам шесть. Семь. Восемь. У меня день рождения! Просыпаюсь. Оглядываюсь. Я один. Переживаю: Может, забыла? Шлепаю. На кухню. Нашу. Тут завтрак. Ресторанный. И записка. Улыбаюсь. Разворачиваю. «Поешь. Затем к бумагам». Хмурюсь. Думаю. На работу, что ли? Доедаю. Мою посуду. Выбегаю из квартиры. Ноги: Путаются. На душе: Энтузиазм. Удачи мне. Выдыхаю. Наконец добрался. Офис. Коллеги: В шоке. — У тебя не выходной? — спрашивает. Один из. — Выходной. Я ненадолго, — отмахиваюсь. А босс улыбается: Видимо, знает. Дверь. Моего кабинета. Открываю. На столе куча бумаг. Как всегда. И… Вот оно! Среди них: Коробка. И красный конверт. Открываю коробку. Там галстук: Черный. Официальный. Трогаю ткань. Качественная. Улыбаюсь. Прошлый я сжёг. Утюгом… Совершенно случайно! Беру конверт. Вскрываю. Вычитываю. «Теперь к белым стенам». Белые стены… Ммм… Больница? Точно! Её сестра. Она там лечилась. Прощаюсь: С боссом. С коллегами. И выхожу. Шагаю к тем стенам. Дошёл! На лбу пот. Сердце выскакивает. Запыхался. Захожу. Оглядываю. Доктор! Тот же. Подбегаю. Молчу: А что говорить-то? — О! — улыбается. — Вам передали, — и протягивает: Пакет. И оранжевый конверт. Благодарю. Отхожу: Не на тот свет. Заглядываю: В пакет. Бутылка воды. И… таблетки? Да. Таблетки. От проблем с сердцем. Шутка? А вода в тему. Беру. Глотаю: Полбутылки. За раз. Затем конверт. С письмом. «Запыхался — попей. Выскакивает сердце? Есть решение». Тихо смеюсь. Она знает всё. «А дальше… Тянись к искусству». Хмыкаю. Отправляюсь. Передо мной: Музей. Наше второе свидание. Подхожу: К кассе. Начинаю объяснять. Кассирша улыбается. И пропускает. Так просто. Захожу: Никого. Ни посетителей. Ни персонала. Ни дам. Лишь скульптуры. Картины. И я. Смотрю: На искусство. Думаю: «Её фотографии не хватает». Лыбюсь. Оглядываюсь. Не понимаю. Перечитываю. «Тянись к искусству». Тянись, тянись… Точно! В прошлый раз ей понравилась скульптура. Скульптура девочки, которая тянулась к бабочке. Ищу её. Секунда — и нахожу. Подхожу. Конверт в гипсовой руке. Пакет рядом. Улыбаюсь. Смотрю в пакет: Картина. Её сестры! С ней! С ней-эльфийкой. И подпись: «Хочешь отдать музею искусство?» Улыбаюсь. Как же хорошо она меня знает. Киваю себе. Оглядываюсь. Центр зала: Пустота. Подхожу. Размещаю эльфийку. Аккуратно. Отхожу. Смотрю: Красиво. Настоящее искусство. Следом конверт: Жёлтый. Разворачиваю. «Сейчас? На родину подарка». Если подарок — картина, то… Родина — квартира. Сестры. Улыбка. Разворот. Теперь к сестре. Дохожу. Передо мной: Подъезд. Звоню. Отвечает (как ни странно) сестра. Хихикает. Пропускает. Поднимаюсь. Смотрю: восемьдесят восьмая дверь. Дёргаю ручку: Открыто. Вот: Владелица квартиры. Здороваюсь. Спрашиваю: Где моя фея? Но сестра молчит. Ладно. Сам, так сам. Как там было? «На родину подарка?» Значит в спальню — там я впервые его увидел. Иду туда. Отворяю. Смотрю: Тут красиво. Давно не два матраса. Оглядываюсь. Подхожу к шторе. Дёргаю. Ну конечно: Пакет. И конверт. Этот зелёный. В пакете… Божечки! Он весь заполнен пакетиками скрепышей! Скрепышей, понимаете? Запечатанных! А-А-А! Она… Это любовь. Это так… Господи-помилуй… Мило! Нет, это офигительно! Я их обожаю. А их тут… сорок? Пятьдесят? Семьдесят? Очень счастливо открываю конверт. Читаю. «Их восемьдесят восемь. Две бесконечности, помнишь?» Она серьёзно? Конечно, я помню! Эмоций слишком много. Я скоро зарыдаю. И растекусь. Как ручеёк без ручек. Как же я её обожаю. Слов не хватит. «А сейчас… купи горячий плод кукурузы в обжаренном сахаре». Только эта фея может так. Так говорить о карамельном попкорне. Кинотеатр. Наш кинотеатр. Я возле класс. Думаю: «Мне к какой? Мы каждый раз в разных». Оглядываюсь. Присматриваюсь. Стоп… Это не?.. Ектить колотить! Друг мой. Близкий. За кассой. Видели бы вы мой шок. Подхожу. На негнущихся ногах. — Привет? — То ли шепчу, то ли говорю. — О, именинник! Что берёшь? — Делает вид, что не знает. Актёр. — Попкорн. Карамельный. — Сделаем, — и сразу достаёт. Ничего они не делали: Ясное дело. Но приятно. Моя подключила всех… Босса, доктора, сестру, друга моего… Это вау. Интересно: Есть лимит? Лимит признаний в любви? Надеюсь, нет. Потому что я люблю её. Очень, мать его, сильно. И так же сильно вцеплюсь в картон. Упаковка попкорна. Благодарю друга: Быстро. Рвано. С улыбкой — сегодня она с лица не слазит. Отхожу. Смотрю в попкорн. Там: Удивительно, попкорн. Конверт: Голубой. И… спрятанный в попкорне… пакетик. Ставлю вещи на стол. Открываю его: Бережно. Вижу: Она запаковывала долго. Старалась. Распечатал! Что это?.. Носки? Да, носки. Голубые, вязаные. Милые такие. Моего размера. По виду. Верчу их. Кручу. Запутать хочу. Как вдруг: Записочка. «Сама вязала». Я перестаю дышать. Правда, сама?.. Я её не заслуживаю. Беру носочки: Нюхаю. Трусь щекой. Выгляжу странно. Но… будто чувствую её. Её руки. Прикосновения. Нежность. Она — лучшая во всём мире. Неоспоримо. Но! Пока я не растаял, записка. Нужно прочесть. «Иди: К сердцу в чашке». Хмыкаю. Ну это легко. Кофейня! Её любимое латте. Пора мчать. За новой порцией счастья. Уже на месте! Захожу. Сажусь. Дожидаюсь официантку. Подождите… это подруга! Теперь её. Та хитро улыбается. Принимает заказ. Беру себе: Латте. Как записка завещала. Жду. Приносят: Чашку. С сердцем внутри. Ещё круассан: В подарок? Выпиваю напиток: Спеша. Жую сладость. Прошу чек: Заранее. Приносят записку. От неё. Читаю. «Умница! — фыркаю. Но улыбаюсь. — Теперь туда, где были звёзды. Туда, где целуют девушку с картины». Сразу понимаю: Слишком много подсказок. А круассан — и был подарок. И меня всё устраивает. Более чем. Собираюсь. Выскальзываю из кафе. Шагаю: Быстро. Почти бегу. Так уже хочется к ней. Она — мой главный подарок. И вскоре: Вот. Место первого поцелуя… Как давно. А в тоже время недавно! Тут лавочка. Деревья. Звёзд только нет. То есть… Как-бы есть. Но сейчас день: Не видно. Хм, и где же… Чёрт! Я вздрагиваю. В глазах чернеет. Хочу отбиваться, но слышу: — Всё в порядке, — щебещит голос сестры. Её сестры. Сестры моей любимой. — Мы доведём тебя к последнему подарку. — А это мой друг. Ну, тот. Который на кассе был. — Ладно, — выдыхаю я. Успокоился. И меня ведут. Тянут. Шлёпаю: Вслепую. Через пару минут: Слышу. Музыка! Спокойная, приятная. С ноткой романтики. — Стоп! — командует сестра. Я останавливаюсь. — Пять, — слышится тихо. — Четыре! — Уже громче. — Три! — А тут понимаю: их много. Человек десять. — Два! — кричат они. Страшновато даже… — Оди-и-ин! Миг — мне разаязывают повязку. Секунду жмурюсь. А потом вижу. Её. Она… Слишком! Слишком хороша. Белое платье: Легкоё. Воздушное. До щиколоток. С прорезью у ноги. И голыми ключицами. На каблучках: Маленьких. Умилительных. С локонами: Вижу, работа плойки. Хотя у неё кудри от природы. И они ещё чудеснее. С кулоном: Любимым. Неизменным. С сережками: Зелёными. В форме листков. С улыбкой. Смотрю: Как на сказку. На принцессу. Взгляда не оторвать. Такая невозможная. И такая… Моя. Она крутится: Вокруг своей оси. На платье красиво танцуют складки. Возвращается: Ко мне лицом. А в руках… торт. Большой. Синий. Осыпаный свечами. И космосом с звёздами. А держит его — Главная звездочка. Вижу её руки: Трясутся. Подхожу. Перехватываю поднос. Теперь держим вместе. Она благодарит: Безмолвно. А я понимаю. — Хэппи бёрсдэй ту ю… — поют все вместе. Вылавливаю голоса бабушки и мамы. И её, конечно же. Песня подходит к концу. Набираю воздух. И… «Пусть мы всегда будем вместе». … задуваю огонь. С первого раза. Хлопки. Визг. Мы ставим торт. — Потанцуем? — предлагает она. Я не думаю — и соглашаюсь. Моя рука: Её талия. Моя грудь: Её дыхание. Она: Моё сердце. Мы танцуем: Неумело. Косо. Посмеиваясь. Как цветы на ветру. — С днем рождения, пупс, — шепчет. И целует. Я? Прижимаюсь ближе. И понимаю: Я рождался ради этого дня. Я рождался ради неё.***
Время летит. Даже мчится. Быстрее всех. Но я с ней. Я счастлив. И мне всё равно. Если вам интересно… На прошлый её день рождения я повёз нас на аттракционы. Их было… Много. Очень много. Я пищал: От страха. И она пищала: От восторга. Мы ели сладкую вату. Розовую. Вкусную. Но не вкуснее неё! Было весело. И хорошо. Ей всё понравилось. И ещё! Я ей коробку вкусняшек подарил. Её любимых. Килограмма на два. А съели мы вместе. Но это было. Было три года назад. Ровно! Сейчас? Мы в Париже. Буквально. Оглянёшся: И вот он. Нотр Дам. Во всём своём величии. Красивый, конечно… Но от феи отворачиваться не хочется. Она ест мороженку. Арбузную. И… Не поверите! Она в кроссах. Без каблуков. Мы говорили об этом: Ещё давно. Оказалось: Она думала, что мне нравятся каблуки. То есть… Всем мужчинам нравятся каблуки! Вот же чудо. Глупое. И моё. Хихикаю: От воспоминаний. — Что смешного? — она. Заинтересовано. С мороженным на носу. Секунда: Подвигаюсь к ней. Лижу нос. — Эй! А я смеюсь. — Вспомнил твои каблуки. — Ах так? — фыркает она. — Мне они тоже нравились. Чуть неудобно, но! Между-прочим, это красиво. — Ты про себя? Она фыркает. С улыбкой. — Про тебя, — мурлычет она. С сарказмом! Хочу побурчать. Но — чмок — и мне фиолетово. Точнее арбузно. У неё же губы сладкие. — Знаешь… — я. Волнуюсь. Очень сильно. Но пора. — Сегодня ты родилась… — Сегодня? Пидофил! Как повезло, что вокруг одни французы. — Ты меня поняла, — я серьёзен. Поэтому она замолкает. — Не хочешь ли ты… — Рука сжимает коробку. Мягкую. — Короче, — выдыхаю. И показываю. Коробку: Раскрытую. С кольцом. Сверкает: Зелёный камень. Она распахивает глаза. Секундный шок. А следом… Она перехватывает коробку. Забирает. Ворует! И… встаёт на одно колено. Передо мной. — Родной, — улыбается она. — Мы давно вместе… По ощущениям, целую вечность. И, думаю… Нам давно пора сделать этот шаг. Я тебя очень сильно люблю. И ценю. И ради тебя готова на всё. Даже положить еду на грязную лавку. Я хихикаю. — Никакого смеха! Так вот… — она облизывает губы. — Родной. Ты станешь моей женой? — Мужем, — поправляю я. С улыбкой. — Нет, женой. Не смог нормальное предложение сделать — теперь детей вари. Рожай полы. Мой супы… — Я согласен, — я протягиваю палец. Безымянный. Кольцо скользит. Не налазит — её все-таки. Но красиво. — Вот так предложение делают, — она. Гордо: За себя. — Ну прости уж, — фыркаю. — Так ты согласна? — Ви. — Вы? — Нет, ви. «Oui», блин, — она добавляет акцент. А я что-то туплю. — Мы в Франции или где? Долго туплю. — Согласна я, сог-ла-сна. Ясно, золотце моё? — Ясно, — сверкаю я. Как золото. И думаю: Дураки самые счастливые.***
День свадьбы. Всё летит с рук. И с ног. Я чуть волнуюсь. В теле тремор. Как перед первым свиданием. Мы уже расписались. Но родители уговорить сделать церемонию. И… почему-то… это страшнее. Ещё и правила дурацкие: Невесту в платье не видеть. Платье в невесте тоже. И бу-бу-бу. Людей не много: Всего двенадцать. Ну, и мы. И котёнок её сестры. Беленький, маленький. Ему месяца… Три, наверное. Ладно: Пятнадцать человек. Но не сто! Не восемьдесят восемь. А я всё равно переживаю. Вдруг… Слово «да» забуду? А вдруг! Вокруг суета. Такая, что не замечаю, как время летит. И подождите-ка! Я уже у арки. Кстати: Арка с пионами. И с радужными лентами. Её идея. Потому что, цитата: «Мы договорились, что ты — жена. И я жена. Всё. У нас лесбийская любовь». Без гомофобии! У нас… Ну, просто странные шутки. Сердце бегает. И котёнок — бегает. Под ногами. Вот бы не раздавить… Как вдруг: Стук каблуков. Любимый стук каблуков! Как давно я его не слышал. Даже скучал. Я оборачиваюсь: Идёт она. В костюме. Мужском. И я в костюме: Мы не договаривались об обмене. Но это круто. Она… бойкая. Очень. Её папа точно не в восторге. Все переживания улетают. И я хихикаю: Еле слышно. Она тоже. Подходит. На каблучищах: Почти выше меня. — Невеста, вторая невеста! — посмеивается её сестра. Да: У нас нет тамады. У нас лучше! — Согласны ли вы утонуть в пучине быта вместе? Сталкивать друг друга с кровати по утрам? Собирать чужие носки по дому? Всю жизнь заваривать вторую чашку кофе? — Чая. Она не пьёт кофе, — поправляю я. — Ты согласна? — шепчу я только ей. Чтобы остальные двенадцать людей (и кот) не услышали. — Согласна, — шепчет она. И мы, не дождавшись «горько», целуемся.У нас же всё сладко.