Роман с Романом

«О боже, какой мужчина...» — неслось из динамиков, и Генка проклинал все на свете. Нет, ну а кто виноват, сам захотел отдых как у людей: чтобы море, солнце, пальмы — прилететь в лето, когда за окнами родной квартиры чуть ли не снежок. Так что получите-распишитесь. Сейчас, когда южная тропическая ночь накрыла горы, поселок, отель, Генка — в миру Геннадий Кузнецов, сотрудник техподдержки одного из крупнейших провайдеров региона, — страдал, захлебывая горе халявным бухлом. Уши болели от хита прошедшего лета, и он смотрел на дискотеку 80-х и содрогался. Было от чего. Тетеньки всех категорий «кому за...» сотрясали телесами то, что еще не стрясла Натали; нашлись те, кому щуплый Геннадий приглянулся как курортный вариант, но были очень вежливо посланы по двум основным причинам: во-первых, каждая из красоток была объемнее предполагаемого любовника раза в два, а то и три, а во-вторых, даже топ-модель Геннадия не прельщала. Впрочем, он топ-моделей - тоже: те в основном заглядывались на мужчин поосновательней, а ежели таковых не находилось в пределах охотничьей зоны, убивали время, фотографируясь у бассейнов, пальм и прочих местных прелестей, принимая привлекательные, по их мнению, позы, чтобы заваливать потом социальные сети в ожидании лайков. Но Геннадию все это было до звезды: так уж получилось, но вставало у него только на мужиков. Ирония судьбы — дамочки, которые к нему клеились, были не объектом вожделения, а конкурентками. Вообще-то, парень не рассчитывал, что подвернется привлекательный вариант на те пару недель, что ему посчастливилось потратить на себя любимого, но сейчас очарование южной экзотики делало свое дело — хотелось если не любви, то хотя бы секса. Но сам Геннадий понимал — он получит только в морду, предложи какой-нибудь особи мужского пола, курсирующей между баром и шведским столом, переспать. Да и сами особи, имеющиеся в наличии, не привлекали: пивные животы переваливались через плавки, а общее состояние сводилось к перманентному «ваще-не-але». Ну и в придачу на заднем плане всегда маячили жены, украшенные тремя подбородками и целлюлитом. Вот и оставалось немногое — алкоголь в немереных количествах, теплое море и ласковое солнце. Вечером второе и третье исчезало, но первое было всегда. «...я хочу от тебя сына...» — сколько ж можно-то? Генка не хотел от него сына. И дочку. И точка — не хотел и все. Но Натали уверяла в обратном, и пьяные постояльцы согласно горланили вместе с ней. Подойдя к барной стойке за очередной порцией (посчитать ради спортивного интереса он не мог — пустые бокалы испарялись как по волшебству), он увидел его. «О боже, какой мужчина...» — Генка охренел. Вот взял и охренел в момент. Подошедший к стойке минутой позже, чем сам Геннадий, мужчина сражал наповал. Он выглядел живым олицетворением нордического типа: светлые волосы, голубые глаза, волевой подбородок. Футболка, обтягивающая загорелое тело, намекала, что под ней есть на что посмотреть, а шорты открывали вид на мускулистые, умеренно волосатые ноги. Когда прекрасный незнакомец начал говорить, Генка понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно на ближайшие дней десять. Дольше его настоящая любовь обычно не длилась, но за эти полторы недели он лез на стены от бесконечной тоски или захлестывающего счастья — это уже как повезет. И сейчас, узнавая знакомый ритм сердца, он понимал — обречен страдать. Ибо нефиг. Ему не светит общение с этим эталоном мужской красоты даже о погоде, что уж говорить о большем? Шансов, что этот самец окажется геем, один из тысячи, и Генка, как человек, знакомый с теорией вероятности, не верил, что ему выпадет этот тысячный. К повышенному вниманию красавец привык давно, поэтому не обращал внимания на голодные женские взгляды и завистливые мужские. Про себя Генка загадал — если парень просидит один хотя бы десять минут, он рискнет заговорить. О погоде, мать ее. Но облом произошел уже через две. Универсальный аргумент всех «наклеек» в баре — «Мужчина, не угостите ли даму шампанским (коктейлем, самогоном)?» — смысла не имел, но можно попросить, например, зажигалку. Девица так и сделала, используя все таланты, отпущенные природой. «Норд» закатил глаза, повернувшись к Генке, и тот ему сочувственно кивнул: — У бармена. Блондин едва заметно улыбнулся, попросил зажигалку и протянул даме. Та поняла, что выиграла первый раунд, перешла в решительное наступление и застрочила словесной очередью. А Генка осознал, что на сегодня парень попал, и лишь невесело улыбнулся. Не оставалось ничего иного, кроме как вернуться в номер и засесть на балкончике, опустошая мини-бар. *** Поиск смысла жизни, в которой блондин-судьба-навсегда достался какой-то ведьме с разноцветными ногтями (да, ревнивый Генка и это приметил), прервался через пару часиков, когда на соседнем балкончике возник он. Как «норд» там оказался, Генка не отследил, но интуиция намекнула, что они соседи. — Можно я у тебя тут приземлюсь? — спросило наваждение, и Генка тут же отодвинулся, освобождая посадочную площадку. Парень перелез через перила и перешагнул на соседний балкон, снова перелез. — А может, в номере? — с надеждой спросил Норд. Нет, это точно глюк. Порождение мини-бара: хер знает, что они туда налили, а Генка пьет и мультики зрит. Ну не мог же блондин сбежать от той ведьмы? — Веришь, нет, еле-еле от нее удрал — приставучая... — Норд влез в одноместный номер раньше хозяина, задергивая шторы. — Мне бы перекантоваться хотя бы с полчасика, — умоляюще продолжил парень. Генка смотрел разъезжающимися глазенками, как мужчина-мечта располагается за столом, а сам уселся на кровати. — Кстати, Роман, — блондин протянул руку, и Генка с удовольствием ответил на рукопожатие. Да, оно такое, каким и ожидалось — не манерно-формальное кончиками пальцев, не выпендрежно-самцовое, когда мужик сразу показывает, чей хрен толще, а уверенного в себе, но уважающего других представителя сильного пола. — Геннадий. — А менее официально? — Друзья зовут Данди. — А? — Ну, сложно все. Геннадий. Гена. Крокодил. Данди по прозвищу «Крокодил». — Креативненько, — одобрил Роман. — Мои меня называют Норман. Говорят, что для Романа я слишком не русский. — За знакомство? — Генка-Данди кивнул на бар. И Роман-Норман согласился. *** Беседа растянулась на часик, к концу которого запасы алкоголя иссякли, а Генка совсем потерял голову от любви. Сам он говорил, только когда гость спрашивал, а так — слушал, жрал глазами и балдел от голоса. Роман поведал, что ведьма по имени Рита сначала настойчиво приглашала в свой номер, а позже начала набиваться в гости к мужчине. Тот заверил, что сделает все возможное, только б наслаждаться ее компанией, но ему ой как надо попасть в свой номер прямо сейчас. И если удастся решить одну щекотливую проблему на расстоянии, то он «как только — так сразу». Заперевшись у себя, Роман перевел дух, но не прошло и пятнадцати минут, как раздался настойчивый стук. Решив затаиться, он проделал небольшой вояж по пустым балкончикам, ну а дальше уже известно. — Что-то ты уже и не дышишь, — заметил Роман, всмотревшись на сидевшего в оцепенении, близком к нирване, Генку. — Загостился я. Извиняй. Блондин еще раз сверкнул улыбкой, за которую любой производитель зубной пасты выложил бы состояние в рекламных целях, осторожно высунул нос в коридор и скрылся за поворотом. А Генка, улыбаясь блаженной улыбкой влюбленного идиота, рухнул в кровать. *** Приноровившись к местному распорядку, Геннадий, наскоро перекусив, отправился на пляж. Он успел вовремя, а уже через десять минут развернулось ежедневное шоу: борьба за лежак. Кто кого переорет и передокажет, что «он тут раньше, что всегда лежал именно на этом и вообще еще с вечера занимал». Море радовало неизменно теплой водой и ласковыми волнами. Позволяя бледной коже подсохнуть на солнце, Геннадий устроился на лежаке и погрузился в мир грез, имя которым Роман-Норман. Еще день назад он бы разглядывал загорающих мужчин, ибо давно известно, что пляж — наилучшее место для подобного рода «кастинга». Все достоинства и недостатки видны как на ладони, если только море не слишком холодное, но сейчас Генка уже не рыскал взглядом из-под темных очков — Роман был вне конкуренции. — Мда-а, — раздался над ухом голос, и Генка лениво приоткрыл глаз. Любовь всей жизни стояла в одних шортах на босу ногу и рассматривала заставленный лежаками пляж. — Поздновато я. — Привет. Можешь положить вещи здесь. — Серьезно? Не потесню? Генка помотал головой, и Роман начал разоблачаться. Окружающие как бы случайно задевали взглядом красавца, некоторые опускали темные очки и, скрыв таким образом взгляд, пялились не отрываясь, а Геннадий давился слюной. Аполлон нордических кровей спустился к воде, и Генка понял — десятью днями влюбленность не ограничится. *** С пляжа они ушли вместе, и Генка благодарил создателя темных очков за возможность наблюдать за каплями морской воды, стекающими по бронзовой коже. Когда Роман успел загореть, если прилетел только вчера? Хотя кто знает, где он успел побывать? — ...слышишь? — Да, конечно, не вопрос, — ответил Генка, понятия не имея о чем речь: капли поглощали полностью, заставляя уши и мозг отключиться от реала и уйти в астрал. — Шикарно, до вечера. Ого, может, его пригласили на свидание, а он прохлопал это судьбоносное событие? Но уточнять что-либо парень не рискнул — пусть сказка немного побудет сказкой. *** Вечером Генка занял наблюдательный пункт в баре, но Нормана не было. Его выглядывал не только Геннадий, но и те, кто еще мог претендовать хоть на какое-то мужское внимание — это было заметно и по нарядам, и по макияжу, которым обычно пренебрегали на отдыхе. Роман возник рядом, когда Генка уже похоронил свои надежды и опустошил несколько стаканов пива за их упокой. — Ты передумал? — Роман опустился рядом, старательно не глядя по сторонам. — Жаль, но понимаю — риск есть. — Я?! Да ты что?! Куда идем? — К морю, разумеется. О как! Значит, свидание у моря. Ну а что? Мокро, но красиво. Генка встал, качнувшись, и бодро поплелся за Романом. *** Целью недолгого путешествия оказался пляж. Вообще-то, везде висели таблички, запрещающие на всех языках мира купаться после часа Х, но, как говорится, запреты существуют только для того, чтобы их нарушать. По отношению к русским — однозначно. Вместо морской романтики, на которую раскатал было губешки Генка, получился морской экстрим. Предосторожность в виде спасательного жилета - и небольшой катер пошел выписывать такие кренделя, что Генка почувствовал себя коктейлем в шейкере. Водное торнадо длилось достаточно, чтобы Кузнецов несколько раз вспомнил, что именно он ел на ужин, но это было так круто, как может быть для человека, который последний раз катался на каком-то детском аттракциончике в парке культуры лет десять назад. Катер сделал последний пируэт на волнах, Генку обдало очередной порцией соленой воды, и, качаясь, как пьяный матрос на берегу, он вылез на причал. Норман вылез следом, перепоручив катер аборигену и радостно спросил: — Зашибись впечатленьица, а? Генкино участие в разговорах традиционно сводилось к киванию — слова заканчивались всегда, хоть и по разным причинам. Ножки слегка подкашивались, поэтому Роман заботливо подержал под локоток. От прикосновения обдало горячей волной, и не вскипеть Генке помогло лишь то, что он с ног до головы был мокрый. — Повторим, может? — Да не, мне на первый раз хватило, — простучал зубами Данди, поскольку ночной ветерок обдувал по полной. — Ладно, — Роман оказался покладистым малым, и они пошли обратно в отель. Переодевшись и спустившись в бар, Генка узрел уже знакомую картинку — около красавца увивались сразу две девицы, а он поочередно улыбался обеим. Не решаясь нарушить идиллию, Геннадий тактично сел поодаль, с тоской наблюдая за троицей. Наконец все вместе они покинули бар и отправились... А вот куда — Генке даже думать не хотелось, но что мощи Романа хватит на обеих — не сомневался. Ночное бдение на балкончике закончилось ничем. *** Несмотря на жгучую ревность, с утра на пляже Геннадий прихватил вместо одного шезлонга два — вдруг мечта всех женщин и одного мужчины соизволит появиться? И точно, не прошло и получаса, как произошло оно — явление мечты народу. Генка убрал свое полотенце, приглашая занять лежак, а Роман улыбнулся так, что у парня свело скулы — он быстренько повернулся на живот, чтобы не дай бог Норд не заметил столь неоднозначной реакции. — Как вода? — начал светский разговор Роман. — Круто, — буркнул Генка из-под полотенца. — Компанию не составишь? — Пока нет. Я только что. — Ну что ж, может, позже? Кстати, у меня есть лишняя маска. М? Генка чуть не взвыл, но дойти до воды было проблематично. Придется ждать. *** Дождался на свою голову — в виде улова красавец подцепил какую-то золотую рыбку в бикини. Улыбка, адресованная девушке, была вежливой, но казалась вымученной. Роман, видимо, не мог отшить грубо, поэтому «рыбка», хваткой напоминающая пиранью, не отцеплялась ни на минуту — так и утянулась за ним хвостом. Генка начал всерьез сочувствовать красавчику — тот был напрочь лишен возможности остаться в одиночестве. Вечером он даже не стал испытывать судьбу: сегодня наверняка морских приключений удостоится очередная красотка, но был удивлен, когда Роман возник тем же образом, что и в первый раз — на балкончике. — Можно я опять у тебя отсижусь? Ну сил уже никаких, — пожаловался он, с мольбой глядя на Генку. — Достали? — По самые гланды. Есть чем промочить? Гланды? Геннадий принес пива и водки, и веселье началось. — Вот куда бы ни приехал, везде одна и та же история, как будто других мужиков рядом нет — что они ко мне-то липнут? — говорил Роман вполголоса, полной грудью вдыхая ночной воздух. Яркие южные звезды, казалось, были так близко — протяни руку и складывай в карман. Издали доносился все тот же хит, а сам «о боже, какой мужчина» сидел в нескольких десятках сантиметров от Генки и жаловался на судьбу. — Ну, нравишься ты им. Вот и липнут, — осторожно ответил Кузнецов, а про себя подумал, что не только женщинам. — Нравлюсь я им... — ворчал Норман-Роман, — почему просто нельзя посидеть, поговорить, выпить? Ну не единственный же я самец на планете? — Так ты… красивый, — выдавил Генка. — И многие тебе завидуют. — Завидуют? — Норман округлил глаза. — Ты тоже завидуешь? — Нет, — признался парень. Не говорить же, что он из другой породы. — Вот. Что и требовалось доказать. Знаешь, — ладонь блондина опустилась на Генкино плечо, и пожар забушевал с новой силой, — мужики, они вообще лучше баб. Не ноют, слюни не пускают, глаза не закатывают. Иногда я даже жалею, что не гомик в чистом виде. Сердце влюбленного идиота, пройдя полный маршрут американских горок, разбилось вдребезги. Зато теперь все встало на свои места. Ну что ж, лучше друг-жилетка, чем вообще никак. Хоть вблизи полюбоваться. — Веришь, всех баб бы сейчас променял на возможность просто посидеть в баре, поговорить за жизнь, а не отбиваться от очередной, — Роман махнул рукой: тема, видать, была больная. — Странный ты, любой бы радовался, что женщины штабелями падают. — Знаешь, — невесело усмехнулся Роман, — это поначалу прикалывает. А потом уже напрягает нешуточно, если, конечно, не альфонс и не кобель. А я не он, не они то есть... Где эта, — он сделал глоток водки, запив пивом, — как ее, скромность женская? Генка рассмеялся — наивный красивый Норман, водятся же в природе такие экземпляры. — Знаешь, — продолжал он выплескивать информацию на собеседника и вплескивать в себя «ерш», — я ведь даже женат был, три дня. Но потом сбежал, как протрезвел. — Как тебе удалось? — Сбежать или протрезветь? А сам уже не помню, кажется, меня выкрала подружка невесты, а потом уже и от нее ноги сделал. — Ты не Норман, — глубокомысленно изрек Генка, — ты колобок — все время от кого-то сбегаешь. Роман заржал, но тут же оглянулся в ночи — вдруг где притаились охотницы за блондинами? — Поехали завтра в горы? — Думаешь, там не найдут? Роман-Норман тяжко вздохнул — гарантий не было. *** Поездка в горы превратилась в водевиль, где главный участник подавал руку, фотографировал одиноких девушек, которым некому кнопку нажать и согревал теплом мужского тела замерзающих в топиках и мини-юбочках. Генка смотрел, кусал губы, но поделать ничего не мог. Иногда ему бесконечно хотелось быть такой же фифой, чтобы без зазрения совести клеиться к парню, но потом он вспоминал, что, может, Роман опять заскочит поболтать вечерком и можно будет сидеть рядом, вдыхая аромат, присущий только блондину. Стоило потерпеть сейчас. — Уф, — на этот раз Роман оказался в номере раньше хозяина, — может, сделать вид, что я только мужиками интересуюсь? И они отстанут? Ты как думаешь? Набьют мне морду? — Тебе - нет, а твоему бойфренду — стопудово, если раньше не утопят в бассейне. — Они могут, — согласился парень. — Вот только где б взять такого героя? Чтоб не испугался? Генка замер: вот он, шанс! Но кто знает, как красавчик на самом деле отнесется к признанию? Шутки шутками, но вдруг реально зафитилит по фейсу за обман? Или, что хуже, удержит себя в руках, но поставит Генку в один ряд с домогающимися фифами? Или промолчать, отдавая свое счастье тому, кому оно и даром не нужно? — Ты бы не согласился ведь, да? Ни один нормальный мужик на такое не пойдет. — Я... я ненормальный, — пискнул Генка. — В смысле? — уточнил порядком захмелевший Роман. — Я б... согласился, — признался Геннадий и замер в ожидании реакции. Гость встал, поставил свой бокал и, не говоря ни слова, пошел к двери. Генка закрыл глаза, понимая, что это конец. Конец всему — теперь красавчик и на пушечный выстрел не подойдет, что уж говорить о дружбе. Звук открываемой двери, замок, шаги, скрип стула, аромат одеколона, и Генка приоткрыл глаз, упираясь взглядом в лицо Романа. — Много ж тебе времени понадобилось, — укоряющее покачал головой тот. — Для чего? — краснел Генка, чувствуя полыхающие щеки. Впрочем, не аргумент — может, просто обгорел. Роман не стал объяснять, просто притянул к себе, сдавливая в медвежьих объятьях. Горячее дыхание, подогретое алкогольными парами, обдало лицо, а влажные губы коснулись искусанных Генкиных. А дальше, дальше мозг ушел в заоблачные дали, оставив вместо себя чувства — горячая южная ночь вместе с нордическим красавцем, оказавшимся не такой уж неприступной крепостью. Лучше всего суровый северный характер и стальную выдержку Генка испытал на себе, когда его ненавязчиво дотолкали до кровати и удобно расположили на ней. Процесс избавления от одежды стал напоминать пытку, поскольку гадкий норд умудрился майку и шорты снимать минут десять, когда ж дело дошло до нижнего белья, Генка взвыл, напрочь забыв и об открытых окнах, и превосходной слышимости, и, возможно, спящих соседях. Впрочем, еще через несколько минут таковых точно не осталось — нельзя молча извиваться, когда ты оголодал без секса и свихнулся от любви. Нет, что Генке сейчас было хорошо, должен был узнать весь отель — пусть завидуют. К тому времени, когда те же сильные руки перевернули его на живот, он уже успел оказаться в раю и вновь спуститься на землю. На земле, точнее на кровати, он чуть покривился — все-таки последний раз был давненько — но Роман и тут оказался на высоте. Плавные, аккуратные движения постепенно сменялись на более резкие, глубокие, и вскоре небеса опять приняли Геннадия в свои объятия. Роман смахнул блестящие капельки с лица, потянулся за пультом кондиционера, и температура в комнате, в которой плавился даже воздух, стала потихоньку приходить в норму. Генка шумно выдыхал, блаженно улыбаясь, чувствуя горячую кожу нордического парня, и незаметно погрузился в сон... *** С утра был переполох — оказывается, очередная поклонница потеряла Романа на всю ночь, и теперь шли отчаянные поиски. — Вот проблема, — скривился «потерянный». — Теперь хрен знает, как попасть к себе, минуя кордоны. Хоть у тебя живи. Не против? — За, — лаконично ответил Генка. — Только я завтра улетаю. — Мда-а, столько времени потеряли с этой конспирацией... Скажи, а тебе на море сегодня очень нужно? — искуситель спросил это так, что Генка понял — ни на море, ни в ресторан ему уже не особо хочется, по крайней мере, в ближайшие полчаса. Или два... Или все оставшееся до отлета время... *** Никаких иллюзий Геннадий не питал — курортный роман (ирония, однако — роман с Романом) ни к чему никого не обязывал, просто приятное дополнение к отпуску. Насладиться и забыть, тем более что блондин наверняка про себя ни слова правды не сказал. Да это и неважно, Генка был ему благодарен — прекрасный апогей влюбленности. Но, вернувшись в холодную осень, Геннадий разгребал завалы на работе и скучал. Не получалось просто взять и забыть. Прошли две недели в хлопотах и заботах, бесконечные вопросы коллег-друзей-знакомых о том, как прошел отдых, и вроде бы жизнь должна войти в норму, а Генку все грызла тоска. Потом начался внутренний раздрай с самим собой, парень ненавидел себя за то, что слишком серьезно воспринимает краткое приключение, злился на Романа за то, что тот был слишком идеален для такого невзрачного Крокодила Данди. Грустно это. И даже поход с друзьями в развлекательных целях облегчения не принес. На исходе третьей недели постотпускной депрессии Генка заметил необычное оживление в офисе. Массовый психоз царил на женской половине, но и мужскую волновало помешательство. Оказалось, что дело в кадровых перестановках — новый зам по связям с общественностью, по слухам, был настолько хорош, что от одного взгляда на его физию койка в желтом доме* была обеспечена. Генка только усмехался — он уже такое видел (и не только), теперь вот пожинает последствия увиденного. Кузнецов продолжал консультировать оленей, которые забывали воткнуть вилку в розетку, и грустил. Парень закончил вечернюю смену, собрал свои вещички и, поежившись, пошел в сторону остановки. Если повезет — то можно успеть на автобус, а если не очень — придется заниматься физкультурой, поскольку такси после отпуска — непозволительная роскошь. — Знаешь, мне тут у вас нравится. Если не считать полного игнора со стороны некоторых сотрудников. Генка резко обернулся на голос, который стал его наваждением. Роман стоял в паре метров и улыбался. Загар по-прежнему украшал нордическое лицо, а легкая улыбка была адресована ему, Генке. — Странно, а я слышал, что некоторые сотрудники только и делают, что бегают на тебя пялиться, как на картину в музее. — Не без этого. А ты мог хотя бы зайти поздороваться. — Ну... Если тебе принципиально, то в понедельник с самого утра так и сделаю. — У меня есть идея получше, — сказал Роман, подходя к Генке вплотную, — лучше пожелай мне в понедельник доброго утра. — А может, сейчас - спокойной ночи? — Кузнецов до сих пор не верил, что стоящий перед ним — не плод его влюбленного воображения. — Э, нет, — осторожно коснувшись Генкиной руки, ответил Роман, — спокойные ночи, по крайней мере в ближайшее время, в мои планы не входят. Осталось только уговорить тебя. — Долго ж придется. — Долго? Ну нет, — прошептал роковой норд прямо в губы Генке, — мы в прошлый раз потеряли много времени на хождение вокруг да около. И, не тратя больше времени на разговоры, Роман просто дотащил ошеломленного Геннадия до автомобиля, стоящего поблизости, и увез в ночь. А Генка... Он если и сопротивлялся, то только для приличия. Субординация, как-никак. *Устаревшее название психиатрической больницы