Comeback/Возвращение

      — Коэффициент шесть к четырём в пользу Коджимы!       — Давай покажи свой боевой дух, Ямамото-о-о!       — Я поставил на тебя пятьсот йен!       Парни, сидевшие на трибунах, оглушительно кричали, их словарный запас был полон нецензурных слов, а их волосы самых разных цветов, очень странными. Шум вонзился в его уши, словно иголки, а глаза Такемичи расширились, как будто он только что очнулся от длительного сна, рассматривая всё вокруг него.       Эти люди…       — Я уделаю тебя тремя пальцами! Нападай, сволочь!       В центре этого круга стоял Такуя.       Рука Такемичи затряслась. Как такое возможно?.. Телефон, где его телефон? Пока он пытался найти знакомую раскладушку, ладонь Такемичи покрылась потом.       Когда он увидел дату на экране, его горло сжалось, сердце перестало биться, а в ушах зазвенело, в то время как весь остальной шум будто бы стих.       Седьмое июля 2005 года.       К тому времени, когда Такемичи пришёл в себя, два человека в кругу уже начали драться, а если быть точнее, подавляющий противник избивал Такую.       Такемичи, всё ещё в замешательстве, направился вниз, шаг за шагом образы того года возникали всё отчётливее в его воспоминаниях.       «Сегодня», — подумал Такемичи.       День, когда всё изменилось — это день, когда всё началось.       Такуя заметил своего друга, которого вчера избил Киёмаса, медленно приближающегося к нему. Руки Такемичи дрожали, но Такуя подметил, что глаза Такемичи были спокойными, такими спокойными, что казалось, что тот ошеломлён.       — Почему эта тварь врывается в драку? Разве ты не знаешь правила?       — Убирайся отсюда! Иди к чёрту, хуесос!       — Это же тот парень, которого вчера вырубили! Должно быть, его мозг был повреждён ударом?       И ко всеобщему удивлению, этот слабый блондин одним ударом повалил противника Такуи на землю. Стало так тихо, что было слышно, как дует ветер. Менее чем через минуту толпа разразилась яростными проклятиями.       — Что ты делаешь, уёбок?       — А что на счёт пари? Кто, чёрт возьми, эта сволочь вообще?       Такуя сел на землю и в изумлении посмотрел на своего друга детства, того самого слабого друга, который вчера не выдержал удара соперника, а теперь стоящего перед ним и протягивал руку, прошептав:       — Всё в порядке, я защищу тебя, Такуя.       — Такемичи, ты…       Подняв Такую на ноги и не дав ему закончить предложение, Такемичи подтолкнул его к Аккуну и остальным. Подняв глаза на Киёмасу, в ярости сжимавшего сигарету, Такемичи поднял кулак и спокойно сказал:       — Киёмаса, что наверху с остальными, давай сразимся один на один.       Толпа зашумела, единодушно считая, что этот парень сошёл с ума. На лбу Киёмасы выступила вена, он встал перед Такемичи, ногой раздавив выплюнутую сигарету, настолько зол, что был готов убить невежественного претендента.       — Ты пожалеешь об этом позже.       Нет, никогда не пожалеет.       Киёмаса немедленно ударил в живот Такемичи, так же сильно, как и в прошлом, что отбросило Такемичи, схватившегося за живот, назад.       Эта боль… она кажется реальной.       Такемичи с трудом поднялся на ноги, ему хотелось плакать. Не от боли, а потому что это было реально.       Это не сон.       — Что случилось, Ханагаки?!       — Ты был так взволнован лишь сначала?!       — Ты снова хочешь отправиться в нокаут, да?!       Толпа насмехалась над слабым светловолосым парнем, не умеющем соизмерять свои силы, а Киёмаса, только что нанёсший удар, застыл на месте.       Этот ублюдок только что зажал рукой живот, заблокировав его удар.       Голова Такемичи пульсировала, было болезенно до удушья, казалось бы, забытые воспоминания вдруг возникали перед его глазами, под каждым углом, каждую секунду, настолько чёткие, что он словно смотрел кино.       Киёмаса не верил, что этот слабый ублюдок может остановить его удары, должно быть, ему просто повезло. Он продолжал наносить последовательные удары, высвобождая всю свою силу.       Вид толпы, приветствующей его имя и эти безумные крики всегда доставляли ему удовольствие, но теперь, чем дольше он сражался, тем злее становился Киёмаса.       Человек, стоящий перед ним, использовал неописуемо неуклюжую защитную позу, но мог идеально блокировать все его удары, а даже если бы Киёмаса смог ударить, то результаты уже были не такими, как он хотел.       Киёмаса был очень зол — как этот слабый ублюдок может быть равен ему? Этот упрямый взгляд был подобен игле, пронзившей глаза Киёмасе, чем больше он смотрел на него, тем больше ненавидел.       И хоть удары не попали в лицо, но нос Такемичи всё ещё был залит кровью. Цвет крови контрастировал с белой рубашкой. Толпа с самого начала и до сих пор постоянно скандировала «Разберись с ним!», но с каждым ударом Киёмасы они говорили это всё меньше и меньше.       Все заметили, что этот низкий блондин парировал все атаки Киёмасы. И даже если он смог остановить их, Киёмаса же явно сильнее, почему он выдерживает такие сильные удары?       Такемичи быстро поставил перед лицом обе руки, останавливая удар ногой в лицо, но упал на землю. В уголках глаз Такуи выступили слёзы, он выкрикнул:       — Перестань, Такемичи! Хватит!       Аккун также запотел, закричав:       — Ты же действительно можешь умереть!       Такемичи зажал свой кровоточащий нос, заставил себя встать на ноги и рассмеялся. Киёмаса подсознательно сделал шаг назад, когда эти голубые глаза посмотрели на него, упрямые и спокойные, от такого давления он вздрогнул.       Если бы он никогда не побеждал Киёмасу до этого, то Такемичи всё ещё был бы таким же, как и раньше, просто смотрел бы на него и склонял бы голову в поражении. Но не сейчас. Такемичи однажды уже победил Киёмасу, страх перед встречей с ним давно исчез. По сравнению со всеми, кого встречал Такемичи, Киёмаса был пустым местом.       Это кажется действительно реальным…       Его сердце, которое уже стихло, вдруг заколотилось в груди с новой бешеной силой, чуть ли не выпрыгивая.       Такемичи вытер кровь с носа рукой, смахивая её на щёку, выпрямил спину и поднял голову к Киёмасе.       — Нет, Киёмаса, я одолею тебя. Я, Ханагаки Такемичи, точно не проиграю.       Он выиграет, он обязан победить.       — Будь то сейчас или в будущем, я никогда не сдамся.       Потому что столько людей нуждаются в нём. Потому что… он должен спасти всех.       Киёмаса зарычал:       — Принесите мне биту!       Толпа роптала. Это же должен был быть бой с пустыми руками, а даже если он победит с битой, то какой смысл этим гордиться? Если ты приносишь биту, то явно проигрываешь в битве.       Такуя забеспокоился и сказал Такемичи:       — Признай поражение, Такемичи, Киёмаса действительно готов убить тебя!       Такемичи повернул к нему голову и улыбнулся.       — Всё в порядке.       У светловолосого подростка была кровь на лице, его руки и ноги были в синяках и покрыты разными ранами, его рубашка была в грязи с пятном ярко-красной крови на груди, всё было настолько ужасно, что он даже не мог смотреть, но глаза Такемичи всё ещё сверкали. Такуя был ошеломлён. Его друг детства всегда был таким?       — Вы, ребята, много собрали, не так ли?       Когда некто произнёс эти слова, сердце Такемичи ёкнуло.       Его уши плохо слышали, у него было удушающее чувство, прошлые воспоминания, проносящиеся в его голове, как буря, хаотические эмоции, которые невозможно описать словами. В его глазах были лишь образы этих двоих…       Майки и Дракен.       Толпа склонила головы в знак приветствия. Дракен сильно пнул Киёмасу в живот, а Майки подошёл к нему поближе.       Три шага, два шага, один шаг.       — Такемичи… пожалуйста, спаси меня…       Мёртвые глаза, волосы, покрашенные в белый цвет. Тот же человек теперь стоит перед ним, улыбаясь. Его светлые волосы развеваются на ветру, руки в карманах, а взгляд надменный. Он приблизил своё лицо к лицу Такемичи и тихо спросил:       — Как тебя зовут?       Такемичи уставился на человека перед собой, словно на сон, сон, из которого он никогда не хотел бы просыпаться. Он не знал когда его лицо стало мокрым от слёз.       Он помнил, что в тот день была полная луна, цикады громко трещали, красные капли крови, плескавшиеся на холодных каменных надгробиях, и блестящие в лунном свете лужи крови, вытекшие из пулевых отверстий…       Глава Свастонов, Майки — победитель, которого боятся. Все, кто видят и слышат его, должны склонить головы. Сейчас Такемичи смотрит на него с расширенными глазами, стоя в объятиях этого человека.       В тишине и изумлении толпы Такемичи крепко обнял Майки, не сумев сдержать слёзы, он расплакался, более тысяч слов застряли у него в горле, он не был в силах что-либо сказать.       Хочет сказать, как же он рад, что тот всё ещё здесь, как рад, что тот всё ещё жив, как рад, что он снова может обнять его.       Майки обнимали и как бы странно то ни было, но он не чувствовал неприязнь, наоборот, у него было ощущение, что этот человек, который сейчас обнимал его, дрожал, рыдал, чуть ли не задыхаясь, был самым дорогим в его жизни.       Майки стало немного смешно. Он даже не знает его имени, они впервые встретились, но ему почему-то кажется, что он давно знает этого человека, как и этот человек его.       Он протянул руку, чтобы погладить его по спине, хотел сказать ему отойти, чтобы они поговорили, но его рука не успела коснуться спины другого человека. как тот внезапно сжал её, сказав фразу, которая ошеломила Майки:       — На этот раз я обязательно спасу тебя. Так что… пожалуйста, проживи счастливую жизнь.