***
Дракен лежал в машине скорой помощи, выплюнув полный рот крови, медицинская бригада была занята тем, что делала всё, чтобы он оставался в сознании, и чувствовали себя очень уставшими. Внезапно его схватила теплая рука, и Дракен попытался поднять голову. Златовласая коала промокла под дождём, его волосы были мокрыми и не собраны, только эти голубые глаза были такими яркими, как и в первый день их встречи, что привело его в шок. — Дракен, ты должен жить. Этот парень сказал это серьезно и вёл себя очень спокойно, но, возможно, он и сам не осознавал, что его голос был охрипшим, а рука, державшая за руку Дракена, слегка дрожала. Дракен слегка улыбнулся тому, что этот парень, наконец, снова стал нормальным человеком, который также чувствовал тревогу и страх. Его зрение затуманилось, когда он прошептал: — Я не могу умереть. «Поскольку ты защитил меня на этот раз, я должен жить, чтобы защищать тебя всю оставшуюся жизнь».***
Такемичи сидел в вестибюле операционной, прибыли и остальные из Тосвы, на этот раз кроме Мицуи были и другие капитаны. Эмма и Хината сидели напротив. Глаза у Эммы были красными, но радостными, она не плакала, лишь сложив руки в безмолвной молитве, а Хината, сидящая рядом с ней, нежно гладила её по спине, утешая. Майки засунул руки в карманы и медленно подошёл к ним, выглядя таким спокойным, как будто человек, лежащий в операционной, не был его другом. Мицуя взволнованно позвал Майки, Эмма тоже позвала его, в то время как тот поднял руку в знак тишины: — Это больница, не шумите. Он сел рядом с Такемичи, его лицо было совершенно лишено беспокойства, когда он улыбнулся и сказал всем: — Дракен однажды пообещал, что защитит меня. Он обещал, что мы будем править преступным миром вместе. Так что, с ним точно всё будет в порядке… Не волнуйтесь, верьте в Кен-чина. Спокойные слова Майки были подобны ножу, вонзившемуся в сердце Такемичи, каждое слово, каждое слово этого парня заставляло его чуть ли не задыхаться. Он продолжал вспоминать седовласого мужчину, которого он держал за руку, пытаясь спасти его жизнь, безбожные глаза этого человека, полные бесчисленных слёз, и то отчаяние, наполнявшее его глаза. — Пожалуйста, спаси меня… Такемичи. Горло Такемичи сжалось, он посмотрел на свою одежду, залитую кровью, собственной кровью, кровью Киёмасы и кровью Дракена. Всё это только из-за того, что он увидел слёзы одного человека. Сожалеет ли он? Нет. Такемичи ни о чём не жалеет. Будь то один раз или десять, он всё равно выбрал бы этот путь. Выражение лица Майки спокойное, но в голове только белое пятно, он ни о чём не может думать, ничего не чувствует, всё перед ним словно покрыто мраком, сердце холодное, как лед. А что, если Дракен умрёт? Что с ним случится? «Тьма покроет всё», — звучит в его голове голос, Майки хочет убить всех, хочет убить весь мир. Внезапно чья-то тёплая рука схватила его холодную руку, словно солнце, сияющее посреди зимней ночи, от чего Майки замер. — Майки, можем мы выйти и немного поговорить? Голос этого парня был таким нежным, что Майки бессознательно подчинился. Такемичи схватил его за руку и потащил за собой, остановившись тогда, когда они оказались в пустом углу. Майки бессознательно следовал за ним, в его голове было бесчисленное количество слов, которые он в мыслях повторял снова и снова, совершенно не в силах показать никаких тревожных чувств. Он — Непобедимый Майки, и если он покажет слабину, все падут вместе с ним. Его слабости должны быть скрыты, не раскрыты ни для кого. Майки был словно запрограммированный робот, его лицо не выражало обеспокоенности, наоборот, он спокойно улыбнулся и сказал: — Дракен, не умрёт, не волнуйся… — но прежде чем он смог закончить говорить, его тело оказалось в тёплых объятиях. Глаза у Майки расширились, а его тело неосознанно затряслось. Они оба намокли под дождём, любое лёгкое прикосновение также отчётливо ощущалось сквозь нежную промокшую ткань. Он услышал нежный голос этого парня: — Не страдай в одиночестве. Если ты волнуешься — волнуйся, если тебе страшно — бойся, если тебе хочется плакать — просто плачь… Я буду рядом с тобой. Тело Майки напряглось, и Такемичи услышал, как его голос слегка дрожал, когда он сказал: — О-о чём ты говоришь?.. Руки Такемичи сжались вокруг тела Майки, его раненая рука погладила того по спине, как будто утешая, и он тихо сказал: — Рядом с тобой много людей. Не страдай в одиночестве. Такемичи улыбнулся, обвивая руками шею Майки, притягивая его, чтобы тот положил голову ему на плечо. На этот раз противник не Кисаки, с чем ему действительно нужно бороться, так это с чёрным импульсом Майки, одиночеством этого человека. Всё тело Майки было как бревно, его руки свисали по бокам, он был растерян, погружён в нежные объятия человека перед ним. Глаза, которые были темны, как замёрзшее озеро зимой, которое постепенно разрушалось из-за бесконечно тёплого солнечного света, который заставлял лёд таять, открывая прозрачную воду. Боль, тревога, страх… Такемичи погладил Майки по волосам, закрыл глаза и улыбнулся, словно погрузившись в воспоминание о том, и последний раз нежно сжимая руки человека напротив, тихо произнёс: — Ты не один, Манджиро. Одинокая слеза упала из уголка глаза Майки, его тело задрожало, его жёсткие руки медленно поднялись, и, наконец, обняли парня перед ним за спину, и положив голову на плечо парня, он разрыдался. Он был очень напуган. Он действительно не знал, что делать, если Дракен умрет. Он очень боялся, что рядом с ним больше никого не будет. Всё его спокойствие — фальшь, всё, что он всем говорит, — ложь, которую он повторяет сам себе. Но сейчас казалось, что время остановилось… Сейчас он не глава Свастонов, не Непобедимый Майки. Он был просто ребячливым Манджиро, который привязан к сувенирам, Манджиро, который снял все защитные цепи вокруг своего сердца, выплёскивая все свои чувства. Он хотел, чтобы он мог остаться навсегда в этих тёплых объятиях. Чтобы этот миг длился вечно.