Comeback/Возвращение

      — Не смотри и не улыбайся мне так.       «Иначе моё сердце вот-вот взорвётся».       Дракен присел на больничную койку и тихо заговорил с человеком рядом с ним. Такемичи улыбнулся и снял кепку из-за того, что он шёл так далеко в полдень всё его тело было мокрым от пота, его мягкие волосы были растрёпанны, несколько прядей даже прилипли ко лбу.       Каждый день он ходил навестить Дракена, но каждый раз, когда Такемичи приходил к нему, он заставал Дракена лежащим и уставшим, вопреки словам врачей, что больной очень хорошо поправляется, совсем скоро будет полностью здоров и сейчас ему нужно лишь душевное спокойствие. Такемичи протянул руку, чтобы коснуться лба Дракена и тихо спросил:       — Ты устал? Место укола болит?       «Нет, моё сердце болит».       Дракен глубоко вздохнул, пытаясь отвлечься, вспоминая, что он ел на ужин позавчера вечером, что он ел вчера вечером и что он ел на завтрак.       — Почему-то твой лоб становится всё горячее и горячее. Ты в порядке, Дракен? — наклонил Такемичи голову в бок.       Мягкая рука, прижатая ко лбу Дракена, заставила его лежать на больничной койке смирно и плакать без слёз, в мыслях умоляя светловолосую коалу перестать играть с его сердцем.       Дракен явно сошёл с ума. После той стычки с Киёмасой, каждый раз, когда он видел коалу, его сердце не могло не биться быстрее, а голова становилась горячей.       — Ты можешь сесть? Тебе нужна моя помощь? — спросил Такемичи, взяв больничную еду со стола.       Дракен поджал губы, и не зная, что делать, тихо спросил:       — Я очень устал. Можешь меня покормить?       Не зная, какие у Дракена мысли, Такемичи промычал и кивнул. Пока он подготовил посуду и ложки, дверь больничной палаты с грохотом распахнулась, и вошла улыбающаяся Эмма с корзиной фруктов.       Увидев Дракена, лежащего на кровати, и Такемичи, выглядящего так, будто он собирается помочь шестифутовому ублюдку с травмой в животе, а не руках, помочь съесть рис, на лбу Эммы вздулась вена, и она тихо сказала:       — Такемичи, давай лучше я накормлю Дракена рисом.       Ханагаки был вне себя от радости, и хотя он делал это ради своих друзей, он также чувствовал, что здесь что-то не так. Тем не менее, Эмма и Дракен любили друг друга, так что поощрять их чувства — хорошо. Он поспешно передал еду и ложку Эмме прямо перед глазами Дракена.       — Эмма, можешь спросить у доктора, всё ли в порядке, а то каждый раз, когда я прихожу, Дракену совсем не становится лучше. Может быть, он чем-то болен? — обеспокоенно попросил Такемичи.       Эмма слабо улыбнулась Дракену. Тот неосознанно покрылся холодным потом и быстро сменил тему:       — Т-Такемичи… Майки сказал дать тебе одну вещь, ту, что на стуле.       Через несколько секунд Такемичи держал форму Свастонов в руке, он хорошо знал, что это была форма, которую носил Майки, когда тот основал Тосву.       Дракен откашлялся.       — Это форма, которую Майки носил, когда основал Тосву. Это что-то вроде начала жизни Тосвы. Он хочет отдать её тебе.       — Я… дал тебе форму, которую носил, когда основал Свастонов. Я… такой человек, который дорожит вещами из прошлого, какими бы сломанными они ни были, я всё ещё бережно их храню. Это был первый… и единственный раз, когда я подарил кому-то что-то, что было так важно для меня».       Медленно касаясь пальцами мягкой ткани, Такемичи поднял рубашку, приподнял её, чтобы внимательно осмотреть, и тихо спросил:       — Гм… Где Майки?       Наблюдая за тем, как Ханагаки осторожно берёт рубашку, в то время как его взгляд был расконцентрирован, как будто он что-то вспоминал, Дракен поджал губы и нерешительно ответил:       — На крыше. А ещё… ты являешься покровителем Свастонов, все это признают и я в том числе, так что, пожалуйста, прими мою глубочайшую благодарность.       Дракен встал с кровати, встал на колени, и опёршись на руки, склонил голову и серьёзно сказал:       — Спасибо тебе за всё, Такемичи. Я жив лишь благодаря тебе.       Такемичи рассмеялся, похлопав Дракена по плечу.       — Я рад, что ты жив, но не нужно меня благодарить, я сделал это, потому что ты мне нравишься… Я уже некоторое время тусуюсь с тобой и Майки, так что не надо формальностей.       Сказав это, он ушёл, оставив Дракена стоять, как статую, непрерывно повторяя в мыслях три слова «ты мне нравишься».       Эмма усмехнулась, Дракен тут же замер. Она грохнула чашкой о тумбочку, отчего сердце Дракена чуть не выскочило, но он повернулся к ней с кривой улыбкой.       Эмма наклонила голову в бок и улыбнулась, сгибая железную ложку.       — Чем же ты болеешь, что не можешь поесть сам? Любовью?       Дракен сильно вспотел:       — …       Эмма вздохнула, щёлкнув языком.       — Чёрт возьми, действительно очень многим людям тоже нравится Такемичи. Соперники в любви теперь не только женщина, но и мужчины, чёрт подери.       Дракен:       — …

***

      Майки лежал на крыше, но услышав шаги Такемичи, медленно встал.       — Я никак не могу понять… По какой причине Ханме нужно было устраивать битву со Свастонами? Зачем нужно было использовать Киёмасу с его группой, чтобы убить Кен-чина? И самое странное… всё может и кажется случайным, но в тот день, когда Па-чин решил убить человека, вдруг появился ты, Пеян также упомянул, что это ты ему посоветовал пойти против верхушки Свастонов, хоть и клялся на коленях, что это не имеет к тебе никакого отношения… И ты также раньше всех понял, что Кен-чин был целью, ещё и тот бой…Такемичи, так кто же ты на самом деле?       Выражение лица Майки было серьёзным, он стоял и смотрел на Такемичи сверху вниз, его взгляд ничего не выражал.       Как и в прошлом, этот идиот притворялся таким серьёзным, Такемичи в прошлом повёлся, подумав, что тот действительно всё знает. Но теперь, когда он хорошо знал Майки, этот серьезный взгляд казался ему одновременно красивым и смехотворным. Такемичи вдруг расхохотался.       — Ты такой красивый, когда хочешь казаться серьёзным.       —…       Стрела пронзила одно сердце. Майки замер.       — Каждый раз, когда ты хочешь кого-то припугнуть, ты ведёшь себя как первоклассный актёр, это так круто. Ха-ха-ха!..       —…       Ещё одна стрела пронзила цель. Майки неосознанно положил руку себе на грудь.       — Если бы ты был актером, я был бы твоим самым большим поклонником, Майки.       —…       Ещё один точный выстрел. Три стрелы сбили Майки с ног, когда он присел, уткнувшись головой в колени, его уши покраснели, в то время как сердце бешено колотилось.       Не видя покрасневшего лица человека напротив него, Такемичи бесстыже провёл рукой по волосам Майки, улыбнулся и сказал:       — Спасибо за эту форму. Я буду дорожить ею.       —…       Сердце Майки было готово выскочить из его груди. Голова, к которой прикасался Ханагаки, онемела, словно по ней пробежал электрический ток, в то время как мысли в голове были беспорядочны.       Такемичи не услышал ответ от Манджиро, а потому он опустил голову и закинул руки за голову, не зная, что делать. Он посмотрел на ясное голубое небо, думая о чём-то глупом, желая разрушить неловкую атмосферу между ними двумя.       Такемичи надел прошлую форму Майки, они оба были примерно одного роста, так что рубашка подошла идеально.       Не услышав что-то ещё от Ханагаки, и подумав, что он наверняка похож на черепаху с сморщенной шеей, что было недостойно для парня, Майки глубоко вздохнул и поднял голову, его глаза были широко раскрыты и ошеломлены.       Ясное небо, вид на город вдали, ветер дует легко и нежно, солнце освещает улыбающегося подростка в форме, которую Сано носил, когда основал Свастонов, радостно воздевающего руки вверх:       — Мне идёт?       Словно запечатляя образ этого момента у себя в голове, Майки растерянно ответил:       — Красиво…       Он не был уверен, красива ли эта форма или сам парень красив, может быть, но в мыслях он отметил, что улыбка этого парня точно самая красивая в мире.       Такемичи рассмеялся, а отметив, что на собрании Свастонов Майки тоже носит свою форму, ему пришла в голову забавная идея:       — Если ты тоже в своей форме, то фактически мы носим парную одежду, не так ли?       —…       В то время как Майки только оправлялся от предыдущих трёх стрел, внезапно была выпущена четвёртая стрела, отчего у него закружилась голова. Сано отдёрнул руку и тайком взялся за своё сердце, чувствуя, что не может дышать, но прежде чем он успел что-либо сделать, чтобы защитить себя, выстрелила пятая стрела, полностью сбив Майки с ног.       Такемичи поднял рукав, чтобы перевести дух, и отметил, что этот костюм пах знакомо, он подошёл к Майки и вздохнув, широко раскрыл глаза:       — О, она всё ещё пахнет тобой, Майки.       —…       В конце концов, у Майки всё равно не было выбора, кроме как заставить себя встать из позы черепахи, он накрыл свою голову обеими руками, и лицо, и уши были такими горячими, что можно было обжечься, даже десять кончиков его пальцев были красными, сердце же так сильно колотилось, будто ему хотелось выпрыгнуть из его груди.       Такемичи действительно не понимал, что происходит. Он пытался найти способ разрушить странную атмосферу между ними двумя, но почему чем больше он пытался, тем более странной она казалась? Чем больше он говорил, тем больше Майки сжимался в крошечный комок, даже сейчас он мог видеть, что обе руки Сано были красными и дрожащими.       Он не понимал, что должен был сделать.       Вдруг вспомнив состояние Дракена, Такемичи поджал губы и тихо спросил:       — Почему ты выглядишь как Дракен? Что с вами двумя? Вы заразили друг друга?       Майки попытался сделать глубокий вдох, чтобы сохранять спокойствие, и всё ещё держа голову между коленями, медленно спросил:       — Что не так с Дракеном?       Такемичи в замешательстве наклонил голову в бок:       — Он такой же, как и ты, врач сказал, что он в порядке, но когда я дотрагивался до его лба, он всё время становился горячим, а потом всё тело его начинало дрожать. Ещё он так сильно устаёт, что не может есть сам, поэтому просит меня покормить его. Меня это немного смутило, ведь мы оба мальчики, но Дракен так болен, что я волнуюсь…       До того как Такемичи смог закончить это предложение Майки вдруг схватил его за руку, подняв свою голову, лицо его всё ещё было красным, на лбу даже осталась красная метка, на которую долго давили, и смотря прямо в глаза, спросил:       — Дракен просил тебя покормить его?       Взгляд устрашающий, но из-за красного лица высокомерный глава Свастонов в глазах Такемичи был таким же милым, как ребёнок. Ханагаки слегка улыбнулся, и протянул руку, чтобы потереть красную отметину на лбу Майки.       — Ага. Но, к счастью, пришла Эмма, так что я оставил это на неё и пошёл к тебе.       Майки поджал губы, и хотя и попытался скрыть это, но всё же было понятно, что тот только что вздохнул с облегчением. Его лоб был красным, а всё тело таким горячим, что Такемичи забеспокоился. Почему он такой горячий? Он же не может так сильно болеть, верно?       — Ты в порядке?       Майки смиренно кивнул, встал и спрыгнул вниз, развернулся и поспешил к выходу:       — Я-я пойду поищу Дракена. Возвращайся первым.       — Хорошо.       — …А ещё… спасибо.       Майки вдруг вспомнил объятия между ними двумя в мокрой одежде, тёплое объятие другого и даже нежное обращение к нему по имени «Манджиро». Из-за того, что он это вспомнил, его голова вспыхнула красным и из неё пошёл дым, а сердце заколотилось так, словно вот-вот вырвется из груди.       Глаза у Такемичи расширились, когда прежде чем он успел даже поднять руку, чтобы помахать на прощанье, Манджиро уже ушёл со скоростью стрелы.       Проходя мимо больничной палаты Дракена, он уже собирался войти и поздороваться, но остановился, услышав внутри шум, похожий на рынок, кричащих друг на друга трёх человек, звук падающих предметов, и даже звук ударов и упомянания его и их имён.       Такемичи заколебался, решив действительно сегодня отправиться домой первым.