Comeback/Возвращение

      Майки опёрся подбородком о руку, чтобы посмотреть, как Такемичи жуёт онигири, и когда тот съел три онигири и выпил коробку молока, решил смахнуть рисовое зёрнышко с губ парня, тихо сказав:       — Раз уж был голоден, почему ты не сказал мне? Я бы сначала отвёз тебя поесть, а затем уже начал собрание.       Если бы так и было, то Свастоны прождали бы на холоде ещё дольше. Неужели этого было недостаточно заставить их ждать целый час?       Такемичи нахмурился.       — Почему ты не сказал мне, что собрание начинается, и когда я попросил подождать, вы промолчали и ничего не сказали?       Майки поджал губы, ведь тогда он думал лишь о том, что просто хочет сидеть и смотреть, как этот человек работает.       Они шли по берегу реки, где не было фонарей, а весь видимый свет исходил от городской застройки по ту сторону реки.       Такемичи шёл рядом с ним и размышлял, тщательно продумывая, прежде чем сказать:       — На твоём дне ​​рождении два года назад… что тогда произошло?       Пальцы Майки слегка дёрнулись, когда он вспомнил инцидент, произошедший два года назад, болезненное ощущение того дня всё такое же, как и в первый день, хоть два года прошли, но до сих пор не могут быть забыты. Его день рождения стал самым болезненным днём ​​в его жизни. Каждый раз, когда он вспоминает, он даже ненавидит себя и ненавидит свой день рождения.       Если бы не его день рождения, Шиничиро не умер бы, трагедии между Баджи, Казуторой и им не случилось бы.       Майки шевелил губами, он никогда не хотел говорить об этом, но если бы этот разговор был между ним и этим парнем рядом…       Нерешительно говоря слово за словом, а затем предложение за предложением, Майки был удивлён, что смог спокойно рассказать всю историю того дня.       Тот день, когда всё было хорошо, пока он не получил новость из полиции о том, что его брат был убит, и что убийца был его другом, которого он всегда ценил, и что запутало Майки еще больше, чем всё произошедшее, что всё произошло, потому что тот хотел сделать ему подарок на день рождения, в виде украденного байка и случайно убил его брата.       Это звучало как шутка.       Майки не помнит, как он пережил те дни, когда ему пришлось надеть траурную одежду на похороны человека, которого он любил больше всего на свете, в свой день рождения, когда он пошёл в полицейский участок и беспомощно наблюдал за тем, как один из его лучших друзей отправляется в тюрьму на два года.       В свой день рождения он потерял брата, потерял лучшего друга, а также потерял себя.       Майки пытался двигаться дальше, но не знал, как это сделать. Он жил смутно, днём воюя с собой и ночью поддаваясь мыслям. Непобедимый Майки на самом деле просто форфоровая кукла, которая разбивается при прикосновении, превращается в осколки стекла и истекает кровью.       — Ты ненавидишь того своего друга, который убил Шиничиро?       Майки хотел сказать, что ненавидит, но не смог. Любить он его не может, но и ненавидеть тоже. Казалось, что две противоборствующие стороны разрывают друг друга на части, и единственным, кто в конце концов пострадал, был он сам.       Такемичи снова тихо спросил:       — Если бы ты был им, думаешь, тебя бы простили?       Майки замер, совершенно ошеломлённый.       Такемичи посмотрел на яркий город по ту сторону реки, в отличие от того тёмного места, на котором они стояли.       — Я думаю, что он ненавидит себя, он определённо не посмеет встретиться с тобой лицом к лицу, потому что будет чувствовать, что не заслуживает прощения. И насчёт Баджи? Если бы ты был Баджи, как бы ты себя чувствовал? Кого ты выбрал бы из двух своих друзей? И он ведь тоже был свидетелем всего этого, как думаешь, он причинил бы себе боль ради того, чтобы покончить со всем этим?       Сжав кулаки, Майки слабо улыбнулся:       — Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Простил человека, убившего моего брата?       Такемичи покачал головой, достал из рюкзака какой-то предмет, но из-за того, что было слишком темно, Майки не мог понять, что это такое. Ханагаки открыл крышку защитной пластиковой коробки, вынул маленькую свечу, вставил её в предмет и зажёг с помощью зажигалки.       Глаза у Майки широко расширились, когда он увидел, что человек перед ним держит в руках небольшой торт, свет маленькой свечи освещал нежное лицо Такемичи. Тот улыбнулся.       — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. С днём ​​рождения.       Майки просто стоял, не зная, что сделать. Он знал, что Такемичи собирается подарить ему подарок на день рождения, но когда этот парень сказал три слова «с днём ​​рождения», сердце Сано перестало биться, ему казалось, что это была всего лишь иллюзия его разума.       Такемичи передал торт Майки, вытащил пакет с амулетом мира, нитки торчали здесь и там, и с первого взгляда он узнал своё неуклюжее шитьё. Такемичи нерешительно улыбнулся и сказал:       — Я хочу, чтобы у тебя был счастливый день рождения, я хочу, чтобы твой день рождения каждый год был самым счастливым днём ​​в твоей жизни. Я надеюсь, что ты мог счастливо улыбаться, когда получаешь подарок на день рождения, и надеюсь, что твоя жизнь будет мирной и счастливой в будущем.       Майки уставился на маленький торт в своих руках, слабый золотой свет свечи освещал его лицо, тёмные глаза внезапно вспыхнули светом, который ошеломил Такемичи. Он посмотрел на крохотный, немного некрасивый холщовый мешочек с амулетом, который шил всю неделю, застенчиво покраснел и рассмеялся, сказав:       — Э-это не очень красиво, ха-ха, я попросил Мицую научить меня, но у меня не получилось. Это, ну… если тебе не нравится…       Амулет в его руке тут же был выхвачен человеком напротив и спрятан в нагрудный карман.       — Мне нравится.       «Что бы ты мне ни дал, мне понравится».       Увидев, как Майки тут же монополизировал эту вещь, Такемичи усмехнулся.       — Загадай желание и задуй свечу.       Майки молчал, в его глазах был только подросток перед ним, он никогда ни о чём не мечтал, но сейчас он вдруг что-то придумал. Он закрыл глаза, и хоть раньше он не верил в такие глупости, но теперь искренне молился, чтобы его мечта сбылась.       Такемичи увидел, как Майки серьёзно закрыл глаза и что-то пробормотал, рука, держащая поднос с тортом, тоже напряглась, в этот момент он действительно выглядел, как ребёнок.       Немного подул и свеча погасла.       Они вдвоём молчали — подарок вручили, так что же делать теперь? Такемичи ещё не думал об этом, а Майки не сказал ни слова, сам не зная, что делать.       Руки Майки сцепились вместе для храбрости, приближаясь всё ближе к человеку перед ним, пока они оба не почувствовали дыхание друг друга. Такемичи немного нервничал, собираясь отступить, но услышал нерешительный голос другого:       — Можешь обнять меня?       Такемичи замер, медленно поднимая руки. Они обнялись, смутно слыша мягкое дыхание друг друга и ненормально быстрое сердцебиение. По какой-то причине атмосфера заставила его внезапно не дышать, его сердце забилось быстрее.       Майки продолжил тихим голосом:       — Т-ты можешь звать меня по имени?       Глаза Такемичи расширились, внезапно вспомнив ту ночь в больнице, когда он назвал Майки «Манджиро». В то время он не придавал этому большого значения, но атмосфера сейчас, когда они называли друг друга по именам, казалась действительно… слишком…       Такемичи не мог думать ни о чём другом, все его лицо покраснело, и он зашевелил губами:       — М-Ман…       — ТАКЕМИЧИ-И-И-И-И-И-И! МАЙКИ-И-И!       Весёлый крик Улыбашки чуть не заставил сердце Такемичи выпрыгнуть из груди, он поспешно сделал три шага назад, схватившись за грудь, и рухнул на землю.       Улыбашка взволнованно подскочил к ним, а Злюка шёл вслед за ним. Такемичи держался за грудь, лежа на земле, в то время как их глава выглядел, как туча. Улыбашка заметил, какой взгляд, прикованный к нему, у главы, и застыл, посмеявшись, он спрятался за Такемичи.       Они с братом тайно следили за Такемичи и их главой с самого начала их разговора и до сих пор, но после того, как свечи погасли, и вокруг них двоих стемнело, они не знали, что те делают. Поэтому Злюка сказал брату, что пора подойти к ним, Улыбашка не понял почему, но его брат был гораздо умнее, чем он, и потому он тут же выскочил и закричал.       Он не знал, что эти двое собирались делать, но увидеть злобный взгляд главы было всё равно, что увидеть привидение, но это всё ещё сделало Улыбашку таким счастливым, будто он выиграл в лотерее.       — Что вы здесь делаете? — стиснул зубы Майки.       — Отмечаем твой день рождения? — невинно ответил Улыбашка, поднимая руку.       Как только это сказал, послышались голоса Дракена и Мицуи, а рядом с ними были Хаккай, Пеян, Чифую и Эмма.       Эмма бросилась на Майки и стукнула его по затылку:       — Ты точно знаешь, как сбегать на собственном дне рождения?!       Дракен наклонил голову в бок и улыбнулся.       — Чем больше людей на дне рождении, тем веселее, верно?       — Именно! — тут же крикнул Улыбашка, подняв руки.       Майки:       —…       Дракен одел на Майки розовую праздничную шапку, Эмма взяла в руки большой торт. Группа устроила небольшие фейерверки, каждый человек по одной, и тёмный берег возле реки вдруг осветился.       Мицуя подарил Майки шерстяной шарф, что был сделан его руками, и тот выглядел намного лучше, чем ветхий амулет мира, что заставило Такемичи покраснеть, когда он вспомнил его. Хаккай подарил крутой металлический брелок.       Пеян передал кожаный ремень, который выглядит дорого, сказав, что тот был куплен им и Па. Чифую молча передал завёрнутую подарочную коробку, заявив, что это подарок Баджи. Эмма подарила модное зимнее вечернее пальто.       Самый уникальный подарок, вероятно, принадлежал Дракену, который подарил Майки буддийское писание. Глаза у Майки расширились, Дракен рассмеялся и сказал Майки читать буддийские писания, чтобы помочь уменьшить злые мысли и удалить карму. Майки чуть не выкинул писание, услышав это, и двое парней подрались друг с другом.       Все вместе запускали небольшие фейерверк и смеялись. Майки постоянно бил Дракена, но было видно, что он счастливо улыбается. Такемичи воспользовался возможностью сделать несколько снимков всей группы, но, в конце концов, Эмма была той, кто больше всего увлёкся этим, постоянно всё фотографируя.       Чифую тихо присел рядом с Такемичи и тихо сказал:       — Спасибо, бро.       Такемичи растерянно моргнул, и Чифую тихо продолжил:       — Майки не праздновал свой день рождения два года, и я никогда не видел, чтобы он улыбался в этот день… Баджи хочет, чтобы я передал тебе эти слова и благодарность.       Такемичи рассмеялся, яркий свет фейерверка осветил его лицо. Чифую был ошеломлён, услышав, как человек рядом с ним тихо сказал:       — Я вернулся сюда для всеобщего счастья. Если кто и должен благодарить кого-либо, так это я.       Благодарить друзей, которые помогли ему изменить себя, помогли найти своё предназначение в жизни и помогли шаг за шагом продолжать ему двигаться вперёд.       И поблагодарить тебя, партнёр, благодарить за то, что всегда был рядом со мной.       Чифую трудно понять этого человека. Как и в первый раз, когда они встретились, на его лице были эти грустные глаза, эта душераздирающая улыбка. Чифую не мог не спросить:       — Мы раньше не встречались?       Такемичи глубоко вздохнул, показывая идеальную улыбку, как будто печаль в его глазах никогда не появлялась.       — …Никогда.