Comeback/Возвращение

      Майки не понял слов Казуторы, лишь моргнул и, заметив, как тот продолжает отходить, погнался за ним и сердито закричал:       — Казутора! Ты только и можешь, что убегать?!       Внезапно появились Чонбо и Чоме, отбросившие Майки назад. Он поднёс руку к лицу и опустился на колени, рубашку Тосвы на нём развевал ветер. Глаза двух других мужчин загорели, и они тут же атаковали изо всех сил.       Бум!       Увидев, как ужасающий удар Майки разбил переднюю часть машины, у Чонбо и Чоме удивлённо расширились глаза, пока они крепко держали Майки. Казутора вдруг схватился за железную трубу и ударил Сано по голове с криком:       — Сдохни!       Звук от удара был такой громкий, что можно было услышать этот шум внизу. Майки потерял сознание, и Свастоны запаниковали. У Санзу, увидевшего это снизу, расширились глаза, как вдруг его дважды похлопали по спине — по таким нежным движениям он, даже не поворачивая голову, понял, кто сзади.       Такемичи тоже смотрел на Майки, и увидев ситуацию боя трое на один, сказал всё также спокойно, как обычно:       — Не беспокойся. Майки сильный, он же непобедим.       Санзу тихонько напел в знак согласия и Такемичи тихо рассмеялся:       — Сегодня у нас другая, более важная цель, Санзу.       Санзу повернулся, чтобы лениво ударить приближавшегося к ним парня из Вальхаллы, глаза его были холодны, как лёд — и он тут же ударил того парня, пока не избил его в кровь, а в голове, тем временем, смутно звучал расслабленный голос Ханагаки.       — Санзу… Ты же хочешь защитить Майки, верно?       Санзу сидел у столика в углу в кафе, в воздухе которого витал запах кофе, в нём было пусто и тихо, звучала негромкая музыка. Парень напротив дал ему маленькую конфетку, которую Санзу тут же положил в рот — эта лёгкая сладость его удовлетворила — и кивнул.       — Ты хочешь спасти жизнь Майки, но хотел ли ты, чтобы он был счастлив или оставался несчастен?       Санзу взглянул на него. Ханагаки всё ещё был одет в униформу кафетерия, его локоть лежал на столе, пока он подперал подбородок рукой, послеполуденное солнце отражалось на его светлых волосах и нежном улыбающемся лице. Санзу, казалось, хотел высечь этот образ в своем сердце, и долго молчал, прежде чем ответить:       — Мне… нравится видеть Майки счастливым.       Задавший ему вопрос вдруг рассмеялся и тихо сказал:       — Раз уж хочешь, чтобы он прожил счастливую жизнь, ты мог бы помочь мне через несколько дней…       Санзу бросил избитого им парня из Вальхаллы, развернулся и встал рядом с Такемичи, его взгляд был спокоен и непоколебим, как у гончей, ждущей команд:       — Прикажи мне.       И я полностью подчинюсь тебе, Такемичи.       Дракен, с другой стороны, ударил, отбросив Ханму на несколько метров, а затем продолжил бить десятки других парней вокруг с силой гуманоидного монстра. Мицуя и Хаккай, рядом с ним, помогали ему.       Улыбашка так привык жестоко драться, что ребята из Вальхаллы со страхом смотрели на них, Злюка, находя ослабших Свастонов, тут же им помогал. Мучо был всё тем же, предпочитая быть в одиночестве, не нуждаясь в сотрудничестве с кем-либо, просто швыряя людей Вальхаллы, как мешки с песком.       Люди Вальхаллы начали паниковать, наблюдая за тем как верхушка Тосвы превращается в монстров. Такемичи моргнул и, увидев, что сторона Вальхаллы начала расходиться, тут же приказал третьему отряду:       — Вальхалла слабеет, используйте все свои силы, чтобы добить их.       Третий отряд закричал от радости, ведь, чтобы сохранить свои силы, группа всегда воздерживалась от того, чтобы уходить друг от друга, а теперь, когда Такемичи приказал им бунтовать, они быстро рассеялись по полю боя.       Вальхалла запаниковала ещё больше, заметив, что, как и говорили другие, как только их выпускают из цепи, третий отряд становится кучкой бешеных собак, кусающих людей, и увидев кого-то в куртке Вальхаллы, они тут же хватают и избивают их до безумия, крики и мольбы были слышны по всему полю.       Но наверху от головы Майки текла кровь прямо вниз к уголкам губ, тем не менее, он встал, но глаза его потемнели.       — Я твой враг, Казутора?       Казутора замер. Враги, союзники, ненависть, любовь — всё было подобно шипам, которые сокрушили его сердце.       — Я… страдаю из-за тебя…       Он не союзник мамы или папы, он не хочет выбирать, он не хочет никого выбирать. Он также не хотел мириться с тем, что убил Шиничиро, не хотел мириться с чувством привязанности и сожаления к Майки.       — Из-за тебя я попал в лагерь перевоспитания…       Если не можешь выбрать, кто будет союзником, то преврати их всех в своих врагов.       — Разве ты не враг?       Надо просто убить их всех, тогда он будет освобождён.       — Я уберу всё, что мешает.       Казутора отвернулся, его разум постепенно становился пустым, оставалась только ненависть к этому миру, которую он не мог сдержать.       — Я… простил тебя, Казутора, — внезапно раздался голос Майки, тихий, такой тихий, что Казуторе показалось, что это галлюцинация. Казутора застыл на месте, его руки неосознанно затряслись, а сердце бешено заколотилось.       — Кроме того… Майки, если бы Шиничиро всё ещё был здесь и наблюдал за всем, как ты думаешь, Шиничиро был бы действительно счастлив видеть тебя таким ненавистным и страдающим?       Майки глубоко вздохнул, поднял голову, чтобы посмотреть прямо на Казутору, и продолжил:       — Мы с Баджи… давно простили тебя, Казутора. Возвращайся.       — Иногда жизнь людей принимает совершенно иной оборот из-за выбора, надеюсь, ты хорошенько всё обдумаешь. Другие люди важны, но ты также важен, так что слушай своё сердце, Майки…       Это его решение.       Майки долго и упорно думал, и в глубине души он знал, что простил Казутору, просто не хотел этого принимать. Майки ожидал, что Казутора придёт и извинится — и так просто Майки смог бы простить своего друга.       Но что, когда инициативу взял на себя не Казутора? Как долго Майки будет ждать? И когда восстановится дружба между ними двумя?       — Кажется хладнокровным, но на деле он как солнце. Притворяется, что ему всё равно, но на самом деле заботится о своих друзьях. Он говорит, что ненавидит кое-кого, но на самом деле он уже давно простил его, и просто ждёт, пока перед ним извинятся, но он отказывается встречаться и разговаривать с этим парнем, не давая извиниться перед ним…       Казутора вдруг вспомнил слова светловолосого подростка, когда он пошёл с ним выбирать подарок другу того на день рождения. В то время они не знали имён друг друга и он не знал, о ком тот говорил. Но теперь, когда Казутора знал Такемичи, он также знал, что человеком, о котором говорил Такемичи, был Майки.       Прощён…?       Заслуживает ли он прощения?       Казутора шевельнул губами, глаза его постепенно теряли фокус, пока он повернулся к Майки:       — У меня… нет пути назад… Майки…       Я убил Шиничиро… Два года в этом адском лагере перевоспитания превратили меня в другого человека. Я больше не тот друг, которого ты знал раньше.       Меня больше не спасти.       Майки нахмурился, хотел что-то сказать, но Ханемия перебил его:       — Знаешь что, Майки?       Казутора, шаг за шагом, подошёл к вершине кучи машин, образ безголового ангела на куртке Вальхаллы и вытянутые руки Казуторы, будто бы накладывались друг на друга, пока он принял холодный ветер сверху, улыбнулся и сказал:       — Убивая кого-то, становишься злодеем… но убиваешь врага — и ты герой!       Санзу стиснул зубы, Пеян сердито нахмурился и пробормотал:       — Что, чёрт возьми, несёт этот сумасшедший?       Осанай молча стоял рядом с ними и просто задумчиво смотрел на сцену, через некоторое время прошептав Такемичи:       — Этот парень очень похож на меня.       Другие могут не понять, но Такемичи слышал, что сказал Осанай. Оба были слепо спровоцированы Кисаки, Осанай понял только после встречи с Такемичи, что был использован и брошен Кисаки, поэтому вид безумного Казуторы только углубил его старую историю.       Такемичи, стоявший внизу, тоже вздохнул. Кисаки был слишком хорош, независимо от того, что бы Такемичи не сказал Казуторе.       Там, наверху, Майки держали двое парней рядом с ним, Казутора — железную трубу и несколько раз ударил ею Майки по голове, чья кровь забрызгала машины внизу.       Оттолкнув Дракена, Ханма посмотрел на Осаная, стоявшего рядом с Такемичи, приподняв брови, и сказал:       — Осанай, я не думал, что ты станешь собакой Свастонов.       — Только Такемичи. А ты, Ханма, по-прежнему верный охотничий пёс Кисаки? — усмехнулся Осанай.       Ханма улыбнулся, не отвечая, глядя на Казутору, который всё ещё безжалостно избивал Майки, и высокомерно спросил Такемичи:       — Всё кончено, не так ли?       Все Свастоны были встревожены и запаниковали, и только этот парень был достаточно спокоен, что сердило Ханму. Стоявшие рядом Свастоны, которые были сбиты с толку, смотрели на Такемичи, который был всё так же спокоен, как всегда, из-за чего все медленно успокоились.       Такемичи поднял голову, чтобы посмотреть вверх, слабо улыбнулся и ответил:       — Нет. Майки недаром называют Непобедимым. Просто внимательно наблюдай.       Глаза у Ханмы расширились, Чифую и Дракен, стоящие рядом, тоже были ошарашены. Они даже не могли понять, откуда взялась абсолютная уверенность Такемичи в этом. Дракен схватил голову одного из Вальхаллы и со смехом ударил ею об землю.       — Блять… Как я мог забыть, что Майки непобедим.       Казутора держал в руке железку, его голос был ровным и безэмоциональным, как будто он потерял рассудок и действовал только по своим инстинктам:       — Дабы стать героем… я убью врага…       В голову Сано был нанесён ещё один сильный удар, который, наконец, заставил Майки выйти из себя. Глаза Майки постепенно темнели, он слушал этого человека, он позволял себя бить, почему он должен продолжать страдать? Почему… Казутора до сих пор не понимает?       — Убийство врага… Ты поэтому убил моего брата? Я простил тебя… и я всё ещё твой враг?       Сердце Казуторы перестало биться, слова, застрявшие в горле, невозможно было выразить словами.       Чоме внезапно упал навзничь, из его носа обильно пошла кровь. Всё произошло в мгновение ока, Чонбо даже не успел понять, что происходит, когда сам человек, державший ноги Майки, внезапно поднялся вверх, вместе с ударом Майки, который попал в голову Казуторы, кто затем рухнул. Удар был таким, что в железной крыше машины осталась большая дыра.       Бум!       Удар сбил их обоих с ног в мгновение ока.       В этом сила Непобедимого Майки.       Под сбитой с толку тишиной Такемичи наклонил голову вбок и улыбнулся Ханме.       — Видишь? Я же говорил.       Ханма увидел демонстрацию ужасающей силы Майки и также покрылся холодным потом, был спровоцирован Такемичи, а затем стиснул зубы и рассмеялся, пробормотав:       — Чёрт побери.       Но тут Майки тоже упал на колени, растеряв всех стоявших внизу. И Казутора, и Майки упали в обморок — что дальше?       — Поднимемся туда! — взревел человек в чёрной маске, один из трёх капитанов Вальхаллы, Чоуджи. Группа обезумевших человек Вальхаллы бросается к выброшенным машинам, чтобы попытаться полностью добить Майки. Остальные в Тосве также запаниковали, нанося удары и останавливая Вальхаллу, бросаясь защищать Майки.       Такемичи спокойно пошёл в мирный угол, чтобы избежать хаоса борьбы. Третий отряд бежали, помогая другим капитанам продвинуться вперёд, но Санзу, Пеян и Осанай спокойно стояли рядом с Такемичи, явно не собираясь вступать в бой.       Дракен увидел, что Такемичи неподвижно стоит с руками в карманах, ударил Ханму, проклял за то, что тот чёртов зомби, и зарычал:       — Такемичи! Защити Майки!       Такемичи лишь наклонил голову вбок и улыбнулся, но не сделал ни шагу, спокойно наблюдая за происходящим наверху, словно смотрел драматический фильм.       Мицуя, тоже видя, что происходит с другой стороны, избивал людей Вальхаллы, волнуясь, Такемичи всегда принимал позу наблюдателя за шоу, как будто чего-то ждал, почему-то всё время казалось, что тот знал, что-то скоро произойдет.       Сверху Чоуджи бросился к Майки с железной трубой, из-за чего сердца у стоящих внизу Свастонов затрепетали, как внезапно появился одетый в фарму Свастонов человек и ударил Чоуджи по лицу, заставив того рухнуть.       Человек в чёрной рубашке был никем иным, как Кисаки. Он наступил Чоджи на голову, высокомерно заявив:       — Капитан шестого отряда Токийской Свастики, Кисаки Тетта. Мы защитим главу!