***
В один привычный и рутинный день генерал завершала утренний обход только просыпающегося нижнего городского района – Ханамидзаки. Для обычного жителя это был выходной день. На улицах было спокойно, народу было ещё не так много. Так что Сара продолжила свой путь к саду, что находился в верхнем районе – Тэнрё. Сад был достаточно тихим местом с довольно большим прудом, через который был возведен пешеходный мостик. У самого пруда стояло небольшое святилище. Обычными выходными утрами Сара встречала лишь ленивых котов, которые с интересом наблюдали за карпами кои, что резвились в пруду. Однако, в этот раз у святилища на коленях стоял опрятно одетый юноша. На вид ему было лет двадцать пять. Генерал видела его не в первый раз. Правда, обычно он замечал её издали и, не разворачиваясь, уходил восвояси. Конечно, это было личным делом этого человека, и лезть в него казалось совсем неправильным. Только в этот раз он почему-то не ушёл, а лишь не оборачиваясь что-то невнятно пробормотал. Сара, удивившись такой перемене, решила подойти ещё ближе. Не успела девушка озвучить своё переживание, как молодой человек тихо произнёс, явно обращаясь к генералу: — Насколько это легко, госпожа Кудзё? Забыть, переступить, идти дальше… — Прошу прощения? — Сару несколько озадачил такой вопрос. — Каждую неделю я прихожу сюда. Каждую неделю с… — его голос понизился, — и никогда я не получаю ответа. Почему именно со мной, почему именно так, почему, почему? Архонт никогда не ответит такому нижайшему человеку, так ответьте же мне вы, генерал. — Боюсь, я вас не понимаю, — Сара наклонила голову вбок. И тут юноша обернулся. Его глаза были красными от несдержанных слёз. Тэнгу узнала его моментально. Это был бывший солдат, что верно служил сёгунату, до тех пор, пока не началась Охота за Глазами бога. Его младшая сестра, к несчастью, была обладателем оного. Сара помнила этот день, один из многих, что врезался в её память.***
В дождливую ночь она прочесывала дома нижней части города. Разведка тогда сообщила, что солдат комиссии Тэнрё покрывает обладателя Глаза бога. Когда на очередной стук в дверь реакции не последовало, Сара применила грубую силу и сломала замок, чтобы беспрепятственно войти в дом. На удивление тэнгу, перед ней стоял солдат в полном облачении с оружием наготове. Его копьё слегка подрагивало, а за его спиной стояла девушка хрупкого телосложения, в руках которой светилось нечто неестественно яркое. — Препятствовать бесполезно. Сдайся сейчас, и я постараюсь смягчить тебе наказание, — сухо констатировала генерал. Солдат лишь крепче сжал древко копья, а девушка за его спиной сильнее вжалась в стену. На мгновение Сара прикрыла глаза и с глубоким вздохом произнесла: — Что ж, да будет так. Разумеется, простой солдат не ровня такому генералу. Он достаточно быстро оказался на полу — обезоруженный и окружённый досинами, что сопровождали тэнгу. Когда же та приблизилась к девушке, блестящий глаз бога в её руке заискрился, а в глазах вспыхнула доселе невиданная злоба, тело её будто начало гореть. Она достала нож из-за спины и отчаянно бросилась прямо на Сару. — Нет! — только и успел прокричать взбунтовавшийся солдат, прежде чем его упёрли головой в пол, не давая возможности говорить что-либо. Конечно, Сара планировала разоружить девушку и просто отнять у неё Глаз бога. Однако, она с такой яростью пыталась атаковать генерала, что попросту не давала себя схватить. А Глаз бога искрил и сиял, лишь подпитывая безграничную силу. И когда нож в очередной раз был направлен прямо в сердце тэнгу, ей ничего не оставалось, кроме как перенаправить инерцию выпада и само оружие. Что в итоге привело к тому, что обладательница глаза бога обнаружила собственный клинок у себя в груди. С хриплым кашлем, не проронив ни слова, она упала замертво, а ярко красный Глаз Бога погас навсегда.***
— Как вижу, теперь понимаешь, — небрежно обратился к тэнгу бывший солдат, вырывая её из воспоминания, — можешь не отвечать. Сара лишь озадаченно сузила глаза. — Вне зависимости от того, что ты мне скажешь, я тебя никогда не прощу и никогда не забуду того, что случилось, — сквозь сжатые зубы процедил юноша, — это та вечность, что ты принесла мне. С этими словами парень встал и молча прошел мимо Сары, что всё это время лишь молча слушала. На самом деле это было всё, что она могла. Ни одно слово не вернёт погибших, ни одно действие не заставит забыть. Мало кто осмеливался напрямую винить сёгуна в произошедшем. Это было понятно и совершенно естественно. Винить божество, бояться его гнева, ждать милости. Вся ответственность ложилась на плечи смертных исполнителей, которые неоспоримо следовали воле Её Превосходительства. Сара всегда считала себя самым верным исполнителем воли всемогущего сёгуна. В это же верили и другие жители Инадзумы. И вот теперь такие, как этот молодой человек, вынуждены жить с последствиями неисправимых ошибок генерала комиссии Тэнрё. Он ведь такой не первый, и не он последний. Это был тот груз, который обязана на себе нести Сара. Когда в саду стихли шаги, тэнгу сделала пять глубоких вдохов и выдохов и продолжила следовать своему распорядку дня. В конце концов, дела в комиссии не терпели отлагательств. А этот инцидент лишь капля в море проблем и задач.***
Сара, как обычно, зашла в здание полицейского участка для сбора отчетов. Когда девушка проходила мимо одного из приоткрытых кабинетов, еë острейший слух зацепился за обрывки еле слышных фраз: — …На полном серьёзе поручают нам такие… нелепые задания. — Да... Скучаю по временам, когда у нас был реальный вес... Эта Кудзё... из-за неё мы вынуждены находиться в самом низу пищевой цепи. — Да и брат еë, Камадзи, не лучше. Вот когда клан возглавлял господин Такаюки — комиссия Тэнрë была фактически высшей властью в Инадзуме. Великий человек... Вот бы… — Тс-с, даже не вздумай… Подслушивать Сара не любила, поэтому не стала задерживаться и пошла дальше по своим делам. Правда, она всё же узнала голоса говорящих: ëрики комиссии — Микоси Гэндзиро и Окавара Гаэмон. Относительно молодые и энергичные члены комиссии. Подобные настроения и речи не были новостью. Тэнгу прекрасно знала, что у Такаюки был большой авторитет, сохранявшийся до сих пор, даже несмотря на то, что он уже несколько месяцев в бегах. Достаточное количество членов комиссии продолжало грезить об увеличении своего влияния на сёгуна. Были недовольные отменой Охоты из-за потери рычагов давления и заключением мирного договора с Ватацуми, что считалось безоговорочной слабостью со стороны сёгуната. Разумеется, наиболее ярых и радикальных противников нынешней политики, Сара уже давно вычислила и отстранила от работы во избежание открытых конфликтов и возможных интриг. Тем не менее, о том, что и эти двое поддерживают идеи Такаюки, девушка не догадывалась. Что ж. Стоит поговорить с ними лично. Если есть какие-то недовольства — их надо решать, а не обсуждать за спиной. В целом, эта ситуация хоть немного и напрягла генерала, но особо не тронула.***
Уже разгребая отчёты в своём кабинете, Сара могла видеть все последствия принятых решений, как одну большую цельную картину. И вот, многие, кто пострадал от Охоты на Глаза Бога, либо вернулись к своим старым обязанностям, либо находили новые возможности вследствие открытия границ с остальным миром. Торговля процветала, и она же тянула за собой другие отрасли, что были связаны с ней. Конечно, всегда было одно «но». Было и достаточное количество семей, которые остались без тех, кто мог их обеспечить. По различным причинам, кто-то умер на поле боя с сопротивлением, а кто-то… не смог пережить Охоту на Глаза бога. И конкретно эти две причины действительно были в компетенции Сары. Это была её прямая ответственность: минимизировать потери на поле боя и проследить, чтобы конфискация Глаз бога прошла гладко. И раз комиссия была ответственна за эти ошибки, ей же и компенсировать этот ущерб обществу. Учитывая все бюрократические процедуры, Сара разработала долгосрочный механизм материальной помощи таким семьям, позже скорректированный и одобренный Кудзё Камадзи. Фиксированная часть этой помощи бралась с налогов граждан Инадзумы. Чтобы обойтись без повышения этих самых налогов, Сара урезала жалованье высшим чинам в комиссии, включая себя саму, разумеется. Так же неравнодушные жители могли жертвовать средства самостоятельно в неограниченных количествах. На удивление, таких было много. Сама же Сара взяла на себя материальную ответственность за несколько семей сразу, благо высокое жалованье генерала ей позволяло. Это всё, что она могла сделать для них после всего. Каждый день она напрямую или косвенно сталкивалась с необратимо пострадавшими за последние несколько лет людьми. Вновь и вновь подписывая отчёты, тэнгу отметила про себя, что преступность в городе снижается, а благосостояние жителей растёт. Развитие общества шло полным ходом, и это действительно приносило облегчение. Тэнгу достаточно быстро справилась со всей бумажной волокитой, а до окончания рабочего дня оставалось ещё несколько часов. Потянувшись, она встала из-за стола и подошла к окну. Её кабинет располагался на верхнем этаже полицейского участка, так что вид был не ограничен ограждающей здание стеной. Лето уже подходило к концу, нечеловеческую жару сменила лёгкая и приятная прохлада. Городской шум смешивался с ветерком, что пошатывал яркие листья сакур, украшавших столицу. Одна ворона приземлилась на ветку дерева, которое росло прямо перед окном. С любопытством она рассматривала внимательно глядящую на неё Сару. Тэнгу всегда считала этих животных исключительными. У них было достаточно ума, чтобы эффективно выживать в городских условиях. Также вороны одни из немногих птиц, что поддавались одомашниванию и обучению. Некоторые из них, при должных усилиях, могли имитировать обрывки человеческой речи. Правда, многие люди не любили этих птиц, очевидно, из-за их непомерной хитрости и наглости. На самом деле они так были похожи на людей со схожими чертами характера: хитрые, наглые, много возомнившие о себе, хоть и умные. Это сходство с людьми даже умиляло. А за их горделивость их сравнивали с тэнгу. Инстинктивно генерал позволила себе раскрыть свои крылья. Весь день был так загружен, что у неё совсем не было времени их размять, а на людях делать это было не лучшей идеей. Всё же они были слишком массивными и угрожающими. Ворона, что сидела на ветке, подлетела к окну и села на раму, прямо на расстоянии вытянутой руки. С любопытством она наклонила голову в попытке рассмотреть густые чёрные крылья тэнгу. Только Сара протянула руку к птице, как дверь в её кабинет распахнулась. А ворона сразу же улетела прочь. — О, прошу прощения, что прервала твою встречу с родственниками, — низкий насмешливый женский голос заставил Сару глубоко вздохнуть. Такая бесцеремонность и наглость. Не только вороны обладали этими чертами. — Гудзи Яэ. — Ну же, генерал, зачем так холодно, я ведь извинилась совершенно искренне. «Кто бы сомневался в искренности кицунэ», — Сара скрестила руки на груди. Не успела тэнгу озвучить свой вопрос, как с улицы раздался раздраженный мужской голос: — Чёртовы перья, вечно тут всё засыпают! Сколько я убираю эту площадку, проклятая ворона! Кыш! — Ой, кажется тебя зовут. Что-то я совсем невовремя, да? От слов с улицы Сара поняла, что свои крылья она не спрятала. Поспешно она выполнила это действие. Несколько пёрышек упали на пол. Всего на мгновение тэнгу задержала на них взгляд и, как ей самой показалось, слишком резко закрыла окно. Уже полностью развернувшись к нежданной гостье, она села за свой рабочий стол и, проигнорировав предыдущие слова, наконец, задала вопрос: — Мы можем перейти к делу, по которому вы почтили своим личным присутствием полицейский участок? — Могу ли я одолжить парочку твоих крепких досинов, чтобы они помогли мне отнести стопку-другую книг в Тэнсюкаку? — Яэ Мико развела руками, — Я бы даже не удосужилась спросить, если бы у твоих подчинённых не была настолько свинцовая голова. Они ни под каким предлогом не соглашаются покинуть пост без твоего разрешения. — Конечно, я подпишу бумагу, — Сара спешно достала кисть и пергамент и начала выводить иероглифы. Чем быстрее она это сделает, тем лучше будет для морального состояния всех находящихся в участке. — Как ты строга, генерал… Не написано ли в трудовом договоре солдат, что их ждёт смертная казнь от того, что они всего лишь отклонятся от привычного пути исполнения приказа? – Гудзи странновато улыбнулась, — Интересно, как ты запугиваешь самых молодых и непослушных? Такой страх в их глазах ты создаёшь даже без своего непосредственного присутствия. — Вот ваше разрешение, — Сара вновь пропустила мимо своих ушей абсолютно всё, — впредь можете использовать этот документ при каждой подобной необходимости. — Лишаешь меня возможности заходить в твой замечательный участок почаще? Какая жалость, генерал. «Действительно, ужасная жалость», — подумала про себя Сара. — Эи в последнее время прямо зачитывается достаточно интересной литературой, — Гудзи сделала непонятный акцент на последних словах, — не хочешь, я и тебе книжечку подкину? В конце концов, и тебе ведь надо бы… — При всём уважении, госпожа Яэ, меня это совсем не интересует. А теперь, прошу прощения, если мы здесь закончили… — Ах, уже прогоняешь. Что-то ты сегодня пасмурнее обычного, — в последний момент, уже перед дверью, кицунэ развернулась, а её глаза глаза блеснули, — что ж, надеюсь Эи хоть немного развяжет тот узел, в который ты себя скрутила. — Гудзи. Яэ. — Пока-пока, генерал! Только с характерным щелчком двери Сара позволила себе выдохнуть. — Всегда себе на уме… — устало прошептала тэнгу.***
Уже вечером, когда Сара покидала здание участка, её окликнул старый слуга клана Кудзë, Икэдо Сосиро: — Сара! Дай хоть погляжу на тебя, давно не видел, всё ты в делах, да в делах... Сердце генерала невольно наполнилось теплом. Добрый слуга с самого начала хорошо относился к ещё маленькой тэнгу, в отличие от многих членов клана, всегда заботился о девочке, помогал залечить раны, когда она получала травмы на тренировках, порой угощал чем-то вкусным, несмотря на запреты Такаюки. — Здравствуйте, господин Икэдо, — с уважением поклонилась старику Сара, — я надеюсь, вы сейчас в добром здравии? — Как видишь, — усмехнулся слуга. В его руке красовалась небольшая плетёная корзина с фруктами, — вот, даже в город вышел. Господин Камадзи попросил меня заказать праздничных тканей к осенним мероприятиям, поскольку я хорошо разбираюсь в тонкостях наших традиций и точно ничего не напутаю. После уже решил прогуляться, и, под конец дня, накупить фруктов на утро. Молодым солдатам после тренировки это полезно-полезно... А ты, я смотрю, всё за работой? — Да, — коротко кивнула Сара, — время сейчас хоть и относительно спокойное, дел накапливается каждый день довольно много. — Может, немного отдохнешь, неспешно проведёшь меня до здания комиссии? — внезапно предложил Икэдо, — слишком уж давно в последний раз говорил с тобой... Мне кажется, ты даже выросла немного... — Наверное, кажется, — слегка улыбнулась Сара, — давайте пройдёмся, — согласилась тэнгу, — всё равно я уже собиралась уходить. Девушка учтиво взяла у слуги корзину с фруктами и аккуратно взяла старика под руку, помогая ему идти. Вместе они медленно вышли за пределы территории полицейского участка. На улицах Инадзумы уже зажигались фонари. Сара по привычке бросила долгий взгляд на статую Электро Архонта. Внезапно Икэдо Сосиро сжал руку Сары чуть крепче, привлекая её внимание. — Девочка моя, — от такого обращения, которое она не слышала с детских лет, у Сары невольно сжалось сердце, — я не просто так предложил пройтись, — быстро зашептал он, — не хотел говорить об этом на территории полицейского участка. Если коротко: в комиссии есть люди, которым ты мешаешь. Они обязательно постараются сделать всё, чтобы дискредитировать тебя. Тэнгу невольно похолодела. Это уже звучало серьëзно. — Господин Икэдо, вы знаете что-то конкретное? — скрыв тревогу, твёрдо спросила Сара. — Я человек незначительный, малозаметный. Важные чиновники порой запросто обсуждают свои дела при мне, — начал рассказ слуга, — Араи Хиросито. Он был довольно близким другом твоего приёмного отца, хоть никогда и не демонстрировал этого открыто. Об этом мало кто знал. Для девушки это и правда стало новостью. Она никогда не видела этого чиновника в гостях клана Кудзë, не замечала, чтобы Такаюки говорил с ним. Старик, тем временем, продолжил. — Однажды я сидел во внутреннем дворе за зданием комиссии. Господин Араи вышел во двор вместе с тем молодым парнем, как же его... Микоси... Микоси Тэнзиро... — Гэндзиро? — уточнила Сара. — Да, он! Они были так увлечены разговором, что не заметили меня. А говорили они об утраченном влиянии комиссии Тэнрë и упадке клана Кудзë. И связывали они это всё прежде всего с тобой. — В упадке клана Кудзë виноват, в первую очередь, Кудзё Такаюки, принявший ряд решений, повлекших за собой государственную измену, — непреклонно отрезала Сара. — Не горячись, генерал, — ласково успокоил её Икэдо, — большинство людей это знают и понимают. Тем не менее, эти двое обсуждали, как добиться уменьшения твоего влияния на госпожу сëгуна, подставить, обвинить в измене. За время, пока они обсуждали всё это, эти остолопы не придумали ничего толкового, но, как знать, что они могут предпринять. Господин Араи старый опытный хитрый лис. Так что я бы на твоём месте не сводил бы глаз с него и его подручных. Да уж... Разговор подкинул немало пищи для размышлений. Сара, уже погрузившись в свои мысли, несколько рассеянно ответила: — Благодарю за информацию, господин Икэдо. Уверяю вас, я отнесусь к ней со всей серьёзностью и обязательно приму меры. — Да поможет тебе Электро Архонт, девочка, — добродушно покачал головой старый слуга, — я хорошо знаю тебя, ты обязательно справишься с этим. Дойдя до входа на территорию Тэнсюкаку, старик попрощался с девушкой, несмотря на её предложение проводить его до главного здания комиссии Тэнрё. Икэдо Сосиро горячо заверил её, что вполне доберётся самостоятельно. Оставшись одна, Сара уверенно направилась к Тэнсюкаку. Доски маленького мостика через пруд скрипели так же, как и всегда. Всматриваясь в водную гладь водоёма, что редко шла рябью от проскакивающих рыбёшек, Сара чуть замедлила свой шаг. В голове крутилось много мыслей. Все эти интриги... Неужели последователи Такаюки действительно готовы попытаться подставить её перед самим Электро Архонтом? Сара ни секунды не сомневалась, что эта идея обречена на провал. В какой-то степени это казалось смешным. Её Превосходительство... Эи... безоговорочно доверяла Саре, и это было абсолютно взаимно. При одной мысли об этом на душе стало спокойнее. Тем не менее, сам факт подобных планов внутри комиссии был очень настораживающим. Очередной раскол внутри Тэнрë — то, чего сейчас хотелось бы меньше всего. Впрочем, теперь Сара в выгодной позиции. Заговорщики не знают, что она теперь в курсе их планов, а значит она вполне может сделать первый ход и вызвать одного из участников для откровенного разговора. Разумеется, не господина Араи. Он слишком умён. А вот кто-то из его мелких приспешников вполне подойдёт. Микоси Гэндзиро. Сара неплохо знала этого человека. Хоть и, безусловно, способный и усердный, но при этом, импульсивный, дерзкий, часто спешит сделать что-то, прежде чем придумать хороший план. Да, такого человека довольно просто расколоть. Этим генерал и решила заняться в самое ближайшее время. Но сейчас — пора домой. К Эи. В груди разлилось тепло. Сара обожала этот момент в конце дня, когда после всех дел, после решения всех проблем, она шла домой, в Тэнсюкаку, с мыслью о том, что сейчас они вместе с Эи обсудят всё произошедшее за день, а потом будут пить чай, или играть в го, или читать вместе книги. Ну или же просто лягут рядом в кровать и будут говорить. Обо всём подряд. Долго-долго, пока Сара не уснёт. Спустя столько лет своей жизни, тэнгу искренне полюбила свой дом.***
Дверь в небольшой, но уютный кабинет Кудзë Сары в главном здании комиссии Тэнрë тихо скрипнула. В комнату зашёл молодой, слегка взъерошенный ëрики. — Госпожа Кудзë, — слегка поклонился Микоси Гэндзиро, — вы меня вызывали? — Да, — коротко ответила Сара, — я вызвала вас в ходе выполнения процедуры о сборе отчётности об эффективности работы комиссии. Внимательный взгляд тэнгу уловил, как несколько встревоженно задрожали зрачки мужчины. Она продолжила: — Всё ли вас устраивает в нынешней политике комиссии Тэнрë? — Э-э, да, пожалуй... Да, меня всё устраивает, — закивал ëрики. — Что насчёт ваших коллег? Может, у вас или у них есть какие-либо мысли об улучшении эффективности работы? — Я-я не знаю, — немного растерянно ответил Микоси, — так сразу и не могу сказать... «Нервничает... Надо немного надавить». — Хорошо... А что бы вы сказали по поводу нынешней степени влияния комиссии Тэнрë на политику Инадзумы в целом? Ведь после недавних событий многое изменилось, не так ли? Парень на пару мгновений замер. — Я... не вполне понимаю вопрос, — замялся он. — Уточню, — охотно кивнула Сара, — не кажется ли вам, что сокращение влиятельности комиссии Тэнрë на другие комиссии и на Её Превосходительство Электро Архонта лично — неприемлемо и требует изменений? Вновь молчание на несколько секунд. — А... А почему вдруг вы спрашиваете? С чего возник такой вопрос? И почему именно ко мне? Ëрики уже нервничал чуть ли не в открытую. Отлично. — До меня дошли сведения, что в комиссии Тэнрë образовалась группа сотрудников, желающих пойти по следам Кудзë Такаюки и вернуть влияние комиссии незаконным путём, — тэнгу сделала многозначительную паузу и пристально посмотрела прямо в глаза мужчине, — вам что-либо известно об этом? — Да не знаю я! — повысил тон Микоси, — Ничего такого не обсуждали... «Хм... явно замешан, но напрямую не говорит. Что, если немного сблефовать?» Сара достала из ящика стола старый конверт с документами по одному из прошлогодних дел. — Ко мне попали письма, в которых господин Араи пишет вам и ещё нескольким членам комиссии насчёт планов о смещении с должности... — Да какие письма? — разгоряченно перебил ëрики, — Мы не использовали переписку для этих обсуждений! — Значит, все планы строились исключительно при личных встречах? — Д-да... — осознав, что только что сказал, парень спешно поправился, — то есть нет, мы не обсуждали ничего подобного... Ëрики наткнулся на пристальный взгляд Сары и замолк. Всё, что генералу нужно было услышать, он уже сказал. — Что ж, мне всё ясно, — кивнула тэнгу, — как сотрудник комиссии, процедуру вы знаете. Чистосердечное признание во всём смягчает наказание, — девушка протянула ëрики свиток бумаги и перо с чернилами, — помимо признания, мне нужен список всех лиц, замешанных в готовящимся заговоре. Разумеется, каждого мы проверим отдельно, ваше враньё лишь замедлит неотвратимое. Тяжело дыша, Микоси начал медленно выводить буквы. Он был зол. Сара чуть ли не кожей чувствовала исходящее от него негодование. — Чудовище... — проскрипел зубами мужчина. — Простите? — строго переспросила тэнгу. — Да ты чудовище! — ëрики хлопнул кулаком по столу, частично проливая чернила, — Зря господин Такаюки вообще привёл тебя в клан. Очевидно, осмелев от осознания конца своей карьеры, парень уже совершенно не держал себя в руках, сбросив все формальности. — Кудзë Такаюки столько всего сделал для процветания комиссии Тэнрë! Только для того, чтобы его бездарная приёмная дочь всё испортила! Генерал... тоже мне, генерал, не способный даже жалкое подобие армии сопротивления победить. Генерал, проигравший какому-то блохастому псу и рыбакам, что кроме удочки ничего в жизни не держали! Сара молчала. Она понимала, откуда идёт это мнение. Примерно такие же упрёки после той самой проигранной битвы кидал ей сам Кудзë Такаюки. А этот юный ëрики... Что ж, если ему так хочется высказаться — пусть. Его дальнейшая судьба уже предрешена. Нет смысла тратить на него свои нервы. Тем временем, мужчина продолжал: — Предательница идей клана... Чего только стоит позорный мир с Ватацуми! Унизительные торговые соглашения! Господин Кудзë Такаюки бы ни за что подобного не допустил. Вот только теперь он неизвестно где. Может уже и в живых нет. Он был вынужден скрываться. А кому-то всё сошло с рук, даже сломанные людские судьбы. Десятки, сотни, тысячи… Скажите мне, генерал: ради чего вы обрекли столько людей на страдания, чтобы потом всё вернулось к началу? А? Всё было зря. Кровь, что питала землю сражений, была пролита зря. Сколько сотен отчётов от пострадавших семей сёгуната мы получаем ежедневно? Скольких из них устроит простой откуп?! Сара невольно стиснула зубы. Вот это обвинение уже было серьёзнее. Тэнгу и сама часто задумалась о том, сколько людей пострадало от действий комиссии и её лично. Она до сих пор не могла окончательно простить себя за многие вещи, как бы сильно не пыталась. Обычно она не думала об этом, стараясь концентрироваться на более важных и актуальных проблемах. Но это напоминание сейчас застало врасплох. На секунду ей захотелось резко оборвать ëрики, но в последний момент она сдержалась, не позволяя себе самой импульсивных фраз. Молчание девушки словно ещё сильнее завело Микоси: — Впрочем, разве ты это поймёшь? Поймёшь чувства и желания людей? Ты же не человек даже... ëкай. Жестокая тэнгу из легенд, как жаль, что твоя жестокость обращена против собственных людей. Хотя, кто они… кто мы тебе? Ты ведь имитация человека, как те бесполезные одомашненные вороны, что неуклюже пытаются повторить человеческую речь. Они никогда не поймут её смысла, они будут лишь имитировать форму. Так и ты никогда не поймёшь настоящего человека, никогда! Ты — единственная ошибка великого человека по имени Кудзё Такаюки! — Выговорились? — слегка повысив голос, твёрдо спросила Сара. Мужчина, поняв, что слишком много себе позволил, опустил глаза и небрежно бросил свиток с признанием генералу. Девушка развернула его, пробежалась по тексту, удостоверилась, что всё написано верно. — Благодарю, — сухо кивнула она, — я сообщу о случившемся госпоже сёгуну, и она примет окончательное решение. — Ну естественно, — сквозь зубы процедил ëрики, — я могу идти? — Идите, вас уже ждут, — не глядя на мужчину, ответила тэнгу. Микоси вышел, громко хлопнув дверью. Сара же осталась одна. «Ëкай... Тэнгу — высокомерные, жестокие... не человек... имитация... ошибка...» Обрывки фраз Микоси Тэндзиро эхом звучали в голове. «Имитация человека». Сара откинулась на спинку стула. Ей казалось, что, когда она решит проблему с заговором, почувствует облегчение. Но на душе было как-то непривычно тягостно и противно. Хм. Противно. От кого? От самого ерики? От его слов? Или же от..? Слова ëрики пробудили давно забытые воспоминания. Когда от Сары в страхе разбегались соседские дети. Когда приёмные братья сторонились её. Когда она слышала, как в коридорах здания комиссии перешептывались о том, уместно ли брать на службу ëкая, тем более тэнгу. Когда приёмный отец строго запретил ей выпускать крылья на людях. Когда она с трудом добилась для себя разрешения носить хотя бы маску тэнгу. «Разве ты поймёшь чувства и желания людей?» Сара искренне не понимала, чем её желания и чувства отличаются от чувств обычных людей. Разве есть разница? И как же она может имитировать поведение людей, если всё, что она делает, исходит из её личных убеждений. Вся её жизнь это последствия решений, которые она всегда принимала самостоятельно. Все личные достижения принадлежат ей. В равной степени, как и ошибки. Но всё же, почему от слов человека, который совсем ничего не значит в её жизни, стало так… больно? Если так подумать, она раньше слышала и более неприятные слова в свой адрес. Может, дело в том, что ранее у неё просто не было ни одного спокойного размеренного дня, всегда были проблемы, требующие безотлагательного решения. А сейчас, когда жизнь стала более спокойной, то, что ранее казалось мелочью, кажется гораздо более значительным? Да, наверное, дело и правда в этом. Ничего нового этот ëрики не сказал. Хотя его формулировки и отличались от пустословных обвинений, которые ежедневно льются на комиссию. Что-то в них было поразительно чёткое и точное. Словно стрела, что попала меж пластин доспеха. Настроение окончательно рухнуло вниз. Если бы впереди был ещё целый рабочий день, Сара сразу же постаралась бы взять себя в руки. Сейчас же время уже вновь шло к вечеру. Других дел на сегодня запланировано не было. Нужно возвращаться домой. Тем более, что тучи сегодня особенно сгустились над городом.***
Девушка неспешно брела по главной улице Инадзумы, погрузившись в свои мысли. Она решила по дороге сделать небольшой крюк и купить немного сладостей, порадовать Эи. Но сама она не испытывала ни малейшей радости. На автомате купив несколько бутылок молока данго, Сара, словно в тумане, направилась в Тэнсюкаку. В голове всë ещё стоял голос ëрики и его обвинения. Проходя по деревянному мосту района Тэнрё, Сара взглянула вниз, где текла небольшая речушка. В отражении, в свете вечерних фонарей, на неё смотрела обычная девушка. Если бы не маска тэнгу, никто бы и не догадался, что перед ними не человек. Генерал инстинктивно подняла руку к маске. Однако тут же одернула себя и мысленно упрекнула себя за то, что снова думает об этом. Всего пять глубоких вдохов и… Вдруг сзади она услышала тонкий детский голос: — Эй ты, демон! «Ну почему именно сейчас, именно после всего, что произошло сегодня?» Сара даже не успела осознать, что по каким-то причинам поняла, что так обращаются именно к ней. — Это тебе за отца! За спиной что-то просвистело. Сара ловко увернулась. Камень, летевший прямо в неё, упал на досчатую поверхность и с глухим стуком покатился вниз по дороге. Тэнгу провела его взглядом до тех пор, пока тот не укатился в реку. Так же она заметила влажные точки, что усеяли мост. Постепенно начинался дождь. Ветер усиливался. Когда тэнгу обернулась, еë раздражение сменилось тревогой. Сара знала этого мальчика. Два года назад она лично изъяла у его отца Глаз Бога. А через неделю узнала, что от потери всех своих желаний, своей воли к жизни, всего, что его держало, он повесился. Малыш остался без отца. Юного генерала тогда очень задела эта история. Она узнала, что мальчика воспитывает лишь одна мать, и с тех пор каждый месяц присылала им немного денег от имени комиссии Тэнрë. Всё это было ещё до выхода указа о капитальной помощи всем пострадавшим. Каждый раз, когда она видела этого ребёнка на улице, её невольно сжигала вина перед ним. Может, не только перед ним, а перед десятками семей, что разделили подобную судьбу. При виде него, воспоминания всегда оживали в голове тэнгу. Сара никогда не злилась на него за это. Его чувства были понятны. Обычно тэнгу стремилась как можно быстрее молча уйти, ведь она действительно не знала, как отвечать ребёнку на его вопросы. Но как же невовремя была сегодняшняя встреча! — Почему все простили тебя? Почему все простили сёгуна? — продолжал кричать мальчик, — Сёгун может вернуть мне отца? Не может! Вместе с его словами, где-то вдали прогремел гром, а робкие капли воды превратились в уверенную стену. Сара сделала шаг назад. — Ходишь тут, делаешь вид, что помогаешь кому-то, следишь за порядком... Все верят, но не я! Я знаю, что ты просто хочешь казаться хорошим человеком. Вот только ты даже не человек. Ты — чудовище! Вдруг дверь одного из домов распахнулась, из-за неё выбежала женщина. — Ах, я думала, ты уже дома, а вот ты где! А ну бегом домой, и что ты тут вообще... — подняв голову и завидев Сару, женщина осеклась. И, вновь повернувшись к мальчику, продолжила уже повышенным тоном, — Ты опять за своё?! Добродушность комиссии не вечная..! — Мама, неужели ты не знаешь, что это она, неужели тебе всё равно на то, что отец..! Не успел мальчик договорить, как мать схватила его за волосы и заставила поклониться Саре. — Благодаря комиссии наша жизнь сейчас улучшается, ты даже не представляешь, сколько они делают для нашего благосостояния сейчас! Ты слишком маленький, тебе не понять этого! Марш домой, мы с тобой ещё поговорим! — с этими словами мальчик, не поднимая головы ушел в дом, а мать же продолжила, — Прошу прощения госпожа Кудзё, мы правда благодарны вам за всё, простите нас, я буду лучше воспитывать этого негодяя, простите! В голосе этой вдовы был… страх. Сара уловила мелкую дрожь в её коленях. С этими словами, не поднимая головы от поклонов, женщина удалилась в дом, заперев дверь. Генерал же молча стояла на мосту, не в силах пошевелиться. В свою очередь дождь уже начинал пропитывать ткань её облачения. Благо, хоть бутылки молока данго были стеклянными. Сил бежать куда-либо сейчас совершенно не было. Поборов цунами из нахлынувших обрывочных воспоминаний, что вгоняли в ступор, Сара всё же нашла в себе силы медленно, но верно, побрести в сторону Тэнсюкаку. На улицах было пусто. Только лишь воронов не смущал дождь, они вдоволь каркали где-то вдалеке, так, что даже люди не удосуживались выйти и прогнать их. Дождь приглушил практически весь мир вокруг. Шум капель перерастал в гул из мыслей, который заполонил голову тэнгу. Вновь эти слова... «Не человек...» Этот ребёнок, скорее всего, имел в виду переносный смысл... Но какая разница? Сару охватил леденящий страх. Что, если все те изменения в её жизни, лишь иллюзия? Что, если даже те люди, которые улыбаются ей на улице, мило здороваются, на самом деле видят в ней монстра? Ëкая? Что, если она ошибалась все эти годы? Что, если она всё ещё чужая? Сару было сложно выбить из равновесия. Но слова, сказанные сегодня, сначала мятежным ëрики, а затем ребёнком, попали в очень маленькую, но болезненную точку в сердце тэнгу. В груди стало тесно. Хотя в какой-то момент Саре показалось, что эта трещина в её сердце была всегда. И почти ежедневно она сталкивалась с чем-то, что вносило свой вклад в рану на её душе. Это происходило днями, неделями, месяцами, годами. Сегодня лишь очередной рутинный день, какой был вчера, какой был и до этого. Все эти мысли уже посещали её, они были ненавязчивы и с каждым днём лишь росли в своей интенсивности, до тех пор, пока не случился сегодняшний день. Будучи непосредственно у дворца, Сара вновь вгляделась в рябую воду в пруде, где виднелся искаженный силуэт генерала. Её поникшая голова, слипшиеся от влаги волосы, промокшая до нитки одежда. Саре повезло, что в момент, как она зашла на территорию дворца была смена часовых на ночных. И никто вблизи не увидел тот жалкий вид, который она сейчас имела. Девушка не заметила, как оказалась прямо у двери Тэнсюкаку. Прежде чем войти, она легонько коснулась своего Глаза Бога. По крайней мере, в этом мире есть одна девушка, в чьей искренности Сара никогда не усомнится. Когда-то давно лишь мысль об Электро Архонте придавала сил. Сейчас же Эи была близка, как никогда. Тэнгу отчаянно надеялась, что тяготы сегодняшнего дня станут легче, стоит ей лишь увидеть любимую. Что бы ни случилось, как бы к ней не относился весь мир, она точно знала: Эи ни за что не отвернется от неё.