Если сможешь

– Откуда ты? – Это неважно. Я всегда прихожу из неизвестности. – И где ты был все это время? – Расскажу – все равно не поверишь. Дороги мои теперь запутаны, ни одной ворожее не разгадать. Как ты здесь один? – Ну так что? Я привык быть один. – Зима такая холодная и суровая. – Не холоднее, чем тогда. – Не забыл, не простил ты меня... – Забудешь!.. Не за что тебя прощать. Я давно вырвал собственное сердце, а ты еще раз вонзил в эту рану нож. – Стрелу, тогда уж... – Это ничего не меняет. Постой, ты... разговариваешь? – Я сдержал все данные Господу обеты и обещания. Только для одного слишком слаб оказался. Ты и сам понимаешь, для какого, и ненавидишь меня. – Я? Тебя? Нет. Я тебя забыл. Того, кто ты сейчас, – я тебя не знаю. – Впрочем, я тебя тоже. Одна луна прошла, а мы стали совсем иными. – В лучшую сторону? – Бог знает... В сильную. – Мои топоры и щиты стали сильнее и крепче. Дуб согнулся в бурю, но не сломался. Как у кошки – девять жизней. И одной из них уже нет из-за тебя. – Так недавно я привыкал, что ты всегда рядом. А после – к тому, что тебя нет больше. Мое сердце так не умеет. – А у меня нет сердца. Я научился жить без тебя. Ты мне больше не нужен. И стрелам, и луку наверняка и без того найдется применение. – Чего же ты хочешь? – Я хочу воли. И силы. А от тебя – ничего. Ты стал для меня никем и ничем. – Что бы ты сделал, если бы тебе связали руки и не оставили выбора? Цепи слишком тяжелы, чтобы порвать их по одному лишь собственному желанию! – Значит, желал недостаточно сильно. Я бы умер! Я бы умер, но не предавая своих! Каково тебе жить предателем? – Я не живу. Я только жду. – Чего? У Ладоги погоды? – Сам не знаю. Жду, пока цепи заржавеют и спадут сами. Жду, пока сокол долетит до северных гор, но, кажется, он сбился с пути, как и я сам. – Соколу туда больше нет дороги. Как и тебе. – Знаю. И не стану нарушать твоего покоя. Но если сможешь, прости... Я умею ждать.