Путь к счастью

      Он ни на минуту не выпускал его из рук. Секунда и та казалась вечностью. Поэтому нельзя выпустить ни на секунду. Нельзя было не обнимать такое родное и податливое тело; нельзя было не целовать мягкие, местами покусанные губы. И уж тем более никак нельзя было насладиться теми стонами, которыми его любимый, обожаемый, боготворимый нижний чуть ли не захлебывался от наслаждения их близости. Дикие, буквально бешеные ритмы, которые они сами себе задали, выбивали весь воздух из легких. Но это того стоило. Все тело горело после его укусов и когтей, особенно на спине и руках. Кровавые полосы остались после наиболее мощных толчков, когда альфа в прямом смысле вбивался в омегу, желая загнать свой член глубоко внутрь, очень глубоко, очень глубоко. Отметины мужских рук остались по всему телу нижнего, словно напоминание о том, что им обладали, что это был его избранник, которого он подпустил к себе настолько близко.       Разум человека у обоих отключился, оставляя желаниям идеальную возможность править балом этого поистине дикого, почти животного действия. В головах шумело, дыхание перебивалось стонами и шлепками тел друг об друга. Иногда, в особо пиковые моменты, с губ срывались имена, ставшие близкими, и повторялись как мантра, чтобы партнер услышал, чтобы ни в чем не сомневался и тонул в этом океане похоти вместе с ним.       Это того стоило, пусть и не было подстроено специально.       Чжун Ли… помнил эти несколько дней куда лучше, чем Рагнвиндр. На все попытки последнего узнать об этом периоде времени побольше темноволосый мужчина всегда находил один и тот же ответ, который ничего не объяснял. Вот что-что, а говорить Чжун Ли умел; в свое время даже Дилюк повелся на этот прием бывшего архонта. Так что Чжун Ли был один на один со своими воспоминаниями, мыслями и маааленькими надеждами на их светлое будущее.       — Чжун Ли.       Чаша ароматного чая застыла у края губ темноволосого мужчины. Веки поднялись, позволяя янтарному взгляду сосредоточиться на присевшем напротив юноше. Его красные волосы водопадом лежали на бледных плечах, а такие же красные глаза смотрели на бывшего архонта с серьезностью и недовольством.       — Да, любовь моя?       За их долгие отношения Дилюк должен был привыкнуть к тому, что этот альфа любит называть его разными ласковыми прозвищами. Но именно сейчас эти слова чуть не сбили омегу с толку. Чжун Ли всегда так ласково зовет его, прижимает к своей сильной груди и… Бррр! Рагнвиндр быстро потряс головой, из-за чего волосы взметнулись с плеч, и снова начал сверлить мужчину взглядом.       — Ты ничего не хочешь мне сказать?       Чашка с нетронутым чаем вернулась на стол ради ее же безопасности. Чжун Ли не совсем понял, с чего вдруг такой вопрос – ведь Дилюк знает о нем буквально все. Даже давний друг Венти про Чжун Ли знал не так много. А тут подобные вопросы.       — Например?       — Например, — почти зарычал Дилюк на настолько неуверенные слова альфы и резко поднялся с места, шумно оперевшись руками об стол. Так он определенно кажется выше темноволосого, хотя в обычной жизни Чжун Ли забрал себе пару десятков сантиметров в росте. И не только там. – Например…       Чжун Ли наблюдает за любимой омегой, у которого как-то очень быстро закончились слова для гневной тирады. Почему гневной? Да весь внешний вид Рагнвиндра говорил об этом. Обычно Дилюк спускался на завтрак уже собранный, в своем уже пожалуй фирменном костюме и с высоким хвостом на голове. Сейчас же он спустился к альфе в одном нижнем белье, явно спеша увидеть или убить любимого, с распущенными алыми волосами. Чжун Ли подумал, что съел бы это вкусное зрелище прямо сейчас; тем более, что гневный взгляд Рагнвиндра придавал ему еще большую пикантность, из-за чего штаны Чжун Ли могли и не выдержать омежьего напора.       — Чжун Ли, я… Я забеременел.       Бывший архонт слышит это слишком отчетливо. Фраза, о которой он столько грезил, прозвучала внезапно и оттого еще более волнительно. Чжун Ли опустил взгляд на пока еще плоский живот омеги и сглотнул. Если бы не каменная выдержка, альфа бы уже заскулил от счастья. Он чуть было не протянул руку к животу юноши, словно ребенок вот-вот родится.       — Скажи уже что-нибудь, ты…       Темноволосый мужчина проснулся от своих мыслей и с огромнейшей любовью посмотрел на Дилюка. Тот все еще пыхтел и чуть ли не фыркал, но смутился, поймав этот взгляд альфы. Дилюк понимает, что в подобные моменты он бессилен перед бывшим архонтом, и дает себе мысленную оплеуху стойко держаться. Ребенок – не игрушка! А они доигрались, как подростки!       — Сегодня самый счастливый день для меня, мой свет, — прошептал Чжун Ли, как будто потерял голос от этой новости. А Дилюк снова готов взвыть от досады и обиды, ведь… На этого альфу слишком сложно ругаться, когда он такой… Такой! Рагнвиндр увидел неподдельную радость в янтарных глазах мужчины и почувствовал, как у него слабеют ноги. Чжун Ли встал со своего места и поймал юношу ровно в тот момент, когда тот окончательно потерял силы от переполняющих его эмоций.       — Ты нарочно, да? Ты ведь хотел…       — Я хотел, это верно, — Чжун Ли бережно унес омегу на диван. – Я хочу, это верно. Но я всегда уважал и уважаю твои желания, любовь моя. Помнишь об этом?       — Помню, — пробурчал Дилюк, почувствовав, что он оказался в проигрышном положении, и отвернулся от мужчины. – Но мы же… Я же…       — Кажется, я должен сознаться, — мягко усмехнулся Чжун Ли и сел рядом с диваном на пол, спиной к Рагнвиндру.       — В чем? – опасно для него поинтересовался Дилюк.       — Возможно, ты не помнишь, но… У нас циклы совпали.       Сначала с дивана не слышно ни шороха, потому что Рагнвиндр обдумывал сказанное мужчиной. Потом Дилюк перевернулся обратно. Чжун Ли спиной почувствовал его обжигающий взгляд алых глаз.       — Что ты сейчас сказал?       — У нас совпали циклы гона и течки, — специально, именно специально повторил Чжун Ли, уже практически обжигаясь об пылающего омегу, даже одежда не спасала. Конечно, Дилюк негодует, очень сильно негодует. И хвала Архонтам, что виновного нашел именно в бывшем архонте. Так даже интереснее.       — Ты!       Чжун Ли сам готов рычать вслед за рычащим на него Рагнвиндром. Он вообще ради него готов куда угодно. Не зря ведь около двух недель назад сделал красноволосому предложение. Дааа, почти сразу после нескольких дней дикого секса, даааа, несмотря на то, что Дилюк половину с того времени не помнил, утонув тогда в собственной страсти и страсти своего альфы.       На голову Чжун Ли прилетела подушка, однако он недвижим, подобно статуям в его честь. Бывшему архонту вообще приятно, когда Дилюк не сдерживается в эмоциях, не держит на лице каменное выражение. А если учитывать беременность, то господин «я все могу сам» Рагнвиндр становится еще милее и привлекательнее, пока беснуется за спиной альфы.       Дилюк бесновался бы еще сильнее, если бы у него остались на это силы и мысли. Конечно, он винит Чжун Ли как старшего в их паре. Но тем сильнее его гложил тот факт, что в последнюю течку ему было очень хорошо, раз что-то он не помнил. Потому что такое бывает очень редко и только с этим каменным мужчиной.       Рагнвиндр еще несколько раз ударил альфу подушкой, после чего шумно выдохнул. Устал. В подобные моменты усталости хочется лежать, ничего не делать и…       Сильные руки обняли его, словно их хозяин прочитал мысли Рагнвиндра. Они устроились на диване, и Чжун Ли улегся на красноволосом юноше так, чтобы защитить свое сокровище от любой опасности внешнего мира.       — Ты все еще не прощен.       Чжун Ли поднял голову и посмотрел в прекрасные алые глаза любимого омеги. Он потерян, не зная, что ему теперь делать. И альфе хочется дать ему уверенность в завтрашнем дне.       — Я готов на все, любовь моя, — снова начал шептать Чжун Ли, уложив голову так, чтобы говорить прямо в ухо Дилюку. – Ты открылся мне, ты доверился мне, согласившись стать мои мужем.       Дилюк заметно вздрогнул при упоминании недавнего предложения со стороны бывшего архонта. И сильнее обнял его, гада такого.       — Ради тебя и наших детей я сделаю все, Дилюк. Позволь мне быть рядом. Позволь им появиться на свет. Позволь любить себя и…       — Чжун Ли, хватит, — снова фыркнул Рагнвиндр, сгорая от стыда и смущения. Вся ситуация полностью вышла из-под контроля. Абсолютно.       Чжун Ли замолчал в ответ, как попросил его омега, ощущая состояние Дилюка. И начал целовать его открытую шею, не удержав собственных желаний.       — Подожди.       Чжун Ли поднял голову и увидел новую волну растерянности в алых глазах омеги.       — Ты сказал… детей?       — Ты же не думаешь, что я теперь остановлюсь, любовь моя? – а сейчас пришло время игры Властелина камня. От взгляда янтаря, который подарил своему омеге Чжун Ли, у Дилюка прошелся табун мурашек, а ноги сжались вместе.       Очень властный.       Очень настойчивый.       Очень… возбуждающий.       — Чжун Ли, нет… — последняя попытка сопротивления, во время которой шептать уже начал сам Дилюк.       — Чжун Ли, да… — и она сломлена уверенным каменным голосом бывшего архонта.