Болезнь

-Но Хеви. -Никаких но! Ты болен, тебе нужен постельный режим,- повторял Миша уже в который раз на казалось бесконечные попытки Людвига доказать ему, что он в порядке. -Лежи, я скоро приду,- сказал Хеви серьезным тоном и, в нежелании продолжать беседу, он встал со стула и вышел из комнаты, оставляя Людвига одного. Возможно, это было не самое правильное решение оставлять Медика одного, ведь все время, пока Хеви не было, он лежал, смотрел в потолок и злился на себя за произошедшее. Началось все довольно глупо: у Людвига закончились жаропонижающие и ему пришлось выйти на поле боя под довольно высокую, но, как ему казалось, терпимую температуру. Но терпимой она оставалась до тех пор, пока Людвига не стало сильно морозить и трясти. Тряска совсем не прекращалась и усиливалась, заставляя Медика переживать еще больше. Как оказалось, переживал не только он: вся команда заметила состояние их врача и не спускала с него глаз, а когда бой закончился, они оперативно «оттащили» Людвига с поля боя, оставляя вместе с ним Хеви, чтобы как они сказали,- «он не убился». Естественно, Хеви не стал медлить, он не просто просидел с Людвигом до конца боя, он еще и решил помочь доктору дойти до базы, что в переводе значит: занести Медика на руках. Никто не был против, но конечно же кроме самого Людвига. Он долго ругался и пытался вернуться на поле боя, доказывая Мише, что он превосходно себя чувствует, но, видимо, почувствовав наконец тепло от накрытых на него двух больших одеял, Людвиг наконец успокоился и принял свое нынешнее удручающее его положение. Конечно, он все еще чувствовал озноб, о котором ему напоминали небольшие вздрагивания его тела. Но, к счастью, они были уже не такие интенсивные и не такие неприятные. Теперь доктору приходилось мириться с отяжелевшими от усталости веками, которые так и норовили сомкнуться в долгожданном сне. И Людвиг проиграл эту битву, когда он, медленно закрыв глаза, тут же погрузился в сон. Хеви пришел чуть позже, чем рассчитывал и когда он заметил Людвига уже спящим, на его лице появилась маленькая, но сияющая улыбка. Если говорить прямо, то Пулемётчику неимоверно сильно нравился доктор. Он казался ему очень милым и красивым и увидев Людвига спящим, Миша просто не мог не умилиться от такой картины. Лицо Медика было расслабленно, на нем совсем не было привычных команде и Хеви морщин. Брови сложились в полумесяц, а глаза не бегали из стороны в сторону от постоянного стресса и кофеина. Подойдя к столу и положив на него лекарства, Миша подошел к Людвигу, протягивая руку, чтобы потрогать его темные и влажные от пота волосы. Лоб Людвига был очень горячим, что сильно напрягло Хеви. Тут Миша заметил, как доктор, нахмурившись от прикосновения, немного приоткрыл глаза, устремляя их на мужчину напротив. Он выглядел неимоверно уставшим и… тревожным. Казалось что он специально избегает взгляда Хеви, смотря куда угодно, но только не в глаза. Но даже так Миша смог прочитать в них большое чувство вины и стыда за произошедший недавно конфликт и за «ущербность команде». Людвиг часто говорил Хеви о том, каким ущербным он себя видит и сейчас Миша отчетливо заметил эти мысли. Осознав, как плохо было его возлюбленному, Мише стало неимоверно его жаль. Хеви хотелось помочь ему, защитить Людвига от этих мыслей, но он не знал, как это сделать. Но он мог хотя бы попытаться сделать ему лучше, поэтому в следующие пару секунд, Хеви обнял доктора, сильно прижимая его к себе. Это удивило Людвига, но, даже если Медик не всегда любит обниматься, отстраняться он не спешил. Ему было непривычно приятно и тепло, так зачем же прекращать объятие. Пока Людвиг обдумывал все произошедшее, Миша уже начал поглаживал темные волосы Медика, пытаясь успокоить его. В этот момент Людвиг понял, как сильно ему не хватало банальной заботы и чувства безопасности и как хорошо, что он понял это хотя бы сейчас, когда у него появился тот самый любящий человек. И этот человек волновался за него иногда даже больше самого Людвига. На глазах доктора невольно выступило пару слез, от которых ему стало совсем не по себе. Людвиг чувствовал вину перед Мишей. Он сделал ему так много всего хорошего, за что Людвиг быть ему благодарным, но он никак не должен плакать у него на плече. Медик решил не рассуждать об этом, так как чувствовал от таких мыслей только больший прилив слез, так что он попытался отстраниться, чтобы вытереть их. Но Хеви не дал ему этого сделать, прижимая его ближе. -Миша, мне нужно успокоиться. С тобой я буду плакать еще больше,- сказал Людвиг через непрекращающийся поток слез. -Плачь. Доктору надо поплакать. От такого стресса любой бы заплакал,- незамедлительно ответил тот, из-за чего Людвиг стал плакать еще больше. Он плакал долго и пытался делать это тихо, но Миша будто читал его, как открытую книгу, хотя это было далеко от правды. Через некоторое время, Хеви начал медленно поглаживать Людвига по спине, успокаивая его. Пока Людвиг плакал, Миша то и дело повторял: «Это нормально, я рядом» и «Все будет хорошо»,- от чего Людвигу становилось спокойнее и теплее на душе. Наконец успокоившись, Людвиг наконец отстранился от Миши. Его глаза болели и он чувствовал, как сильно они взбухли. Но Хеви кажется это совсем не волновало. Сейчас Хеви выглядел очень серьезным и задумчивым и он, ненадолго отойдя от Людвига, подал ему еду, сразу возвращаясь к доктору и начиная поглаживать его по плечу. Медик не плакал и хоть теперь ему стало гораздо легче, он все еще чувствовал неимоверную усталость. Как только Людвиг закончил с едой, он сразу лег обратно в кровать, зарываясь в одеяло. Позже Хеви подал доктору градусник, чтобы измерить температуру и Людвиг забрал его. После Хеви достал пачку таблеток и протянул ее Людвигу. Медик взглянул на нее с удивлением, не веря увиденному. -Жаропонижающее, но как?,- удивленно спросил Людвиг. -Когда ты успел? -Ну,- запнулся Миша,- Я попросил их у Снайпера и он был только рад поделиться. Не веря своему счастью, Людвиг наконец открыл пачку, доставая из нее пару таблеток и выпивая их поданным Мишей стаканом воды, после чего он сразу вернулся в кровать. От накатившей на Людвига усталости, глаза сами собой начали закрываться, медленно погружая его в сон. И уже будучи на грани сна и реальности он почувствовал, как на его спину нежно накинули съехавшее набок одеяло. Людвиг слышал, как тихо закрываются шторы, чтобы не разбудить его и когда он услышал тихий щелчок закрытия двери, на его лице отразилась маленькая улыбка, после чего Людвиг заснул. Несмотря на все произошедшее, доктор был счастлив. Он знал, что завтра ему не прийдется идти на бой, что утром его встретит все тот же немного взволнованный, но полный любви взгляд и что он точно не будет возражать еще одних теплых объятий этого странно привлекательного ему русского.