Со вкусом персика

Весь урок химии Антон ни о чем не мог думать кроме как о своей любимой. Ну точнее как любимой, возлюбленной на неделю, потом она отправиться в утиль как и все его бывшие. Но что-то в ней было особенное, вкус её губ, или мягкая приятного оттенка кожа, возможно, они с ней будут дольше обычного, или Шастун найдёт такую же. Она – новая одноразка со вкусом персика. На секунду парень зажмурился, представляя сладкий вкус на языке и густой туман в туалете, в компании таких же курильщиков. – Пойдёшь со мной покурить? После урока? Серёжа драматично закатил глаза на вопрос друга. – Сколько раз повторять? Я не пью, не курю, а подвергать опасности себя, если запалят вас, я не намерен, хер докажу потом, что рядом стоял. Иди с Димой пообщайся, я пока долги Павлу Алексеичу занесу. Антон развёл руки, не желая спорить и поднялся со стула как раз под оглушительный звон. Да ладно прям "спалят" все там курят не первый год и ничего, пока учителя никого не замечали за этим делом. Парень открыл дверь в мужской туалет на третьем этаже, уже ожидая увидеть своего друга из паралельного в клубах молочно-белого дыма. На удивление, помещение с холодными кафельными стенами и пластиковыми дверцами кабинок было пусто. Погодите, всмысле? Каждую перемену тут такая кальянная, что произошло? Вымерла половина мальчиков седьмых-одинадцатых классов? А в прочем, похер. Антон опёрся на подоконник, выуживая из кармана бледно-розовый ельф бар на триста затяжек. Вот он, тот прекрасный вкус и запах, тёплое ощущение в лёгких и весь мир останавливается. Вторая затяжка – просто прелесть, парень не думает ни о чём и сосредотачивается на пейзаже за небольшим окном. С третьей приходит ощущение, будто он в этом мире один и за дверью туалета нет ничего, просто пустота, без людей, суеты и неприятностей. Четвёртая... – Шастун! Блять. Этот голос Антону очень знаком. Именно им он наслаждается почти ежедневно. Подросток готов променять все любимые плейлисты на эти бархатные нотки. Именно этот голос он вспоминает перед сном и об обладателе этого голоса мечтает весь день. Но, очевидно, сейчас он представляет опасность для Антона. Огромную опасность. Задержав дыхание, парень судорожно пытался придумать, куда запихнуть сигарету. В карман? Да бред, сразу найдёт. Выкинуть в окно? Тупо, ужасно тупо, думай дальше. Спрятать в пространство в подоконнике? Требует лишних телодвижений, а Антон чувствует как его спину прожигает холод синих глаз. А ещё, он чувствует как воздух в лёгких заканчивается. Есть, конечно, идея, немного глупая, но только она даёт надежду сейчас. Антон повернулся к преподавателю лицом и столкнулся с этим пронзительным взглядом. – Шастун, что ты тут делаешь? - чётко выделяя слова спросил Попов. И что он, мать его, должен делать? Выдохнуть пар прямо в лицо преподавателю и с улыбкой сказать "Да ничего такого, Арсений Сергеевич, смотрю на прохожих за окном."? Или стоять неподвижно, пока не шлёпнется в обморок от недостатка кислорода? Парень неоднозначно пожал плечами, разрывая зрительный контакт и кивнул на окно, надеясь, что учитель поверит. Попов не поверил и, судя по взгляду, начал злиться ещё больше. Интересно, а он его сам отчехвостит, или не захочет марать руки и отдаст на растерзание директору? Хоть бы первый вариант, всё же, умереть от рук любимого преподавателя будет, наверное, приятнее. – Можешь выдохнуть, - это звучало скорее как приказ, а не как разрешение. Антон поддался этому властному тону и выдохнул пар, смотря в потемневшие синие глаза, чувствуя себя маленьким провинившимся котёнком. Возможно, это странно, но парень хотел расплакаться. Что ж, теперь ему точно конец. Попов вздохнул и ослабил узел на галстуке. Стоит говорить, что на момент Антон забыл о том, в какой ситуации находится и залип? – И что мне с тобой делать? ‐ он сделал шаг к ученику и протянул открытую ладонь, – Сигарету. Ой как неудобно получилось. Даже при всём желании, Антон не уверен, что достанет её сейчас, по крайней мере, они с Арсением Сергеевичем ещё не так близки. Остаётся только вести себя как полный кретин. Интересно, а Попов знает, что это не его перманентное состояние? Скорее всего, нет, ибо видел Антона он только в моменты проявления им полного отсутствия мозгов. Антон поматал головой из стороны в сторону и промычал что-то отдалённо похоже на "нет". – Шастун, не зли меня! - повысил голос. Подросток опустил голову, стараясь скрыть выступившие слёзы. Детская привычка, наверное, самая ужасная. Арсений прикоснулся к рубашке Антона, проходя ладонью по нагрудным карманам. – Хочешь, чтобы я сам её нашёл!? Передние карманы джинс, задние. – Арсений Сергеевич! - наконец нашёл что сказать Антон, – А вы, простите, какого хуя меня лапаете!? Ой, бляяя. В смысле, извините пожалуйста! - ну всё, сейчас ещё и за мат получит. – Я, Шастун, не лапаю, а ищу то, что медленно губит твой организм. Или тебе хочется, чтобы я тебя лапал? - Попов снова прошёлся по заднему карману, теперь уже залезая внутрь, думая, что нашёл то, что искал. К сожалению учителя, это была всего лишь полупустая пачка мятного ментоса. – Спрошу ещё раз. Ты не собираешься мне по-хорошему отдать сигарету? Антон уверенно покачал головой, на самом деле пребывая в полной растеряности и непонимании что его ждёт. – Тогда я сейчас иду вместе с тобой к директору и мы пишем на тебя докладную? – А если я её Вам отдам сейчас? – Я тебя пожалею и мы забудем про этот инцидент. Арсений доверительно взял руку Антона в свою, а взгляд его будто потеплел. Парню хватило этого чтобы растаять и поплыть как снеговик в марте. И он поверил. Доверился своему учителю, почему-то зная точно, что тот не обманет. Иначе и быть не может. – Хорошо... Я отдам вам её, но... понимаете, такое дело... можете отвернуться? Учитель удивлённо поднял брови. – Зачем? – Да запаниковал я когда Вы меня окликнули. И сигарету себе в трусы запихнул... вот, - Антон нервно засмеялся. Арсений тоже хихикнул, и отвёл взгляд в сторону. – Хорошо. Я не смотрю. Антон достал свою любимую, к которой успел привязаться, наверное почти так же как к математику. Зная о брезгливости Попова, Антон просто подошёл к мусорнику под раковиной и выбросил сигарету. Она ему, конечно, дорога, но доверие Арсения дороже. – Антон... Парень обернулся. Впервые за шесть лет он назвал его по имени. Но это было ещё не всё, на лице преподавателя он увидел что-то похожее на гордость. Он гордился своим учеником, за то что он выкинул одноразку? – Знаю, это немного не педагогично, но, если ты не против, могу я тебя обнять? Что? Нет, серьёзно. Обнять? Сердце бешено заколотилось. Совладав с эмоциями, Шаст шагнул в объятия Попова. Оказывается, обнимать любимого человека так приятно. Лучше любых сигарет, с любыми вкусами. Правда, они есть под рукой всегда, а любимый человек даже не знает, что он какой-то особеный для тебя и не факт, что было бы лучше, если знал. – Спасибо Вам, - Антон не мог бы сформулировать, если его спросили, за что именно он благодарен, просто он чувствовал и хотел сказать именно это. – У тебя сколько ещё уроков? - спросил Арсений разрывая объятия. – Физика последняя. А что? – Зайди ко мне сегодня, пожалуйста. Антон кивнул и направился к выходу из туалета. – Кстати, середина перемены, а тут до сих пор никого. Почему? – Так туалет аварийный, его вчера закрыли. Я ж и удивился, когда увидел, что ты сюда пошёл. Шаст лишь посмеялся и вышел за дверь с намерением найти Серёжу. Сожаление об утраченной сигарете пришло сразу же после желания закурить посреди урока. Антон выругался мысленно и начал уже подумывать, что "может отпроситься сейчас в туалет и забрать из мусорки свою любимую?". Ведь в урне пакет был новым и в аварийном туалете за урок вряд ли или вынесли бы мусор, или за перемену накидали сверху всякого. Вот зачем он её выкинул? Мог ведь действительно Арсению Сергеевичу отдать. Хотя, а какая судьба её бы ждала в руках этого заботящегося о здоровье учеников демона? А так Антон сам избавился от своей персиковой красавицы, никто его не просил кидать её в мусорку. – Антон, всё хорошо? Подросток посмотрел на учительницу физики, которая обеспокоенно подошла к его парте. – Да всё в порядке, извините, не выспался просто. Женщина кивнула и продолжила урок. Шастун снова опустил голову на сложенные на парте руки. Хрен с сигаретой, зачем Попов попросил его зайти к себе после урока? Ещё объятия эти, нежность в голосе учителя давали, очевидно, ложную надежду, что Антон взаимно мучался уже полгода от своей влюблённости. Возможно, весь тот комфорт был фальшивым, похожим тоном Арсений обычно вызывал к доске Шаста, уже наперёд зная, что парень не готов к уроку от слова совсем. Да, наверное, он сейчас придёт к нему в кабинет а там его будет ждать или директор, или родители, или, в лучшем случае, лекция на тему того как курение вредит здоровью. Спасибо, наслушался и в школе, и персонально от Серёжи. Звонок пронёсся резким звуком по коридорам, заставляя всех, кроме Шастуна облегчённо вздохнуть. Матвиенко ехидно посмеялся, пожелал удачи, хлопнул друга по плечу и отправился к репетитору по русскому. Антон же ещё целую перемену сидел в пустом классе, даже подежурить успел, всё боялся заявиться к математику. Когда его оглушил звонок оповещающий о начале урока, которого в расписании Шастуна небыло, парень всё же собрался с мыслями и вышел из класса, с трудом вспоминая, а где, собственно, Арсений Сергеевич обитает. Узенький кабинет на всего два ряда парт, по пять в каждом, три достаточно больших окна с белыми занавесками, солнечный свет и отражение от стен делали их сейчас скорее персиковыми, чем белыми. Старый учительский стол и не менее ветхая, ещё с советских времен доска. Раньше Антону не приходилось тут быть, алгебру и геометрию им проводили в другом классе. Парень ещё раз глянул на белую, покрытую четвёртым слоем краски дверь, удостоверяясь что попал в нужный кабинет. Металлическая табличка с номером гласила "23 каб. математика". Попова здесь небыло, может ещё не вернулся из учительской, а может наоборот, отлучился на пару минут. Антон отодвинул стул и присел, решив подождать учителя. Казалось, что этот кабинет был вне времени. Ещё в начале десятых, в школе провели ремонт, но этот класс почему-то не тронули. Старые парты, стол учителя, доска, бежевые стены с белой полоской вверху, почему-то Антона она всегда бесила в любых учреждениях, тут даже пахло иначе, не как во всей школе. Запах старых книг и дерева смешался с парфюмом Арсения Сергеевича, от такого аромата Антону захотелось даже открыть окно и не дать себе сойти с ума, но он продолжал сидеть за партой, наслаждаясь моментом тишины. С коридора послышались шаги и уже через минуту Попов появился в дверном проёме. – Пришёл всё-таки, - обратился он к ученику, заходя в класс и закрывая за собой дверь, – Я думал, что сбежишь. – Признаюсь, мысль была, - какая бы правда не была, лгать Арсению не хотелось. Учитель хмыкнул и прошёл мимо, подошёл к шкафу и что-то начал искать там. – Я тебя не задерживаю? – Нет, что Вы. Я свободен сегодня. – Тогда, будешь чай? Я хотел с тобой поговорить. – Если на тему курения, то я, пожалуй, пойду. Наслушался уже от всех знакомых. Антон уже начал вставать, раздосадованый тем что так волновался из-за очередной морали. – Не только, Антон. Прошу, выслушай. В голосе учителя он услышал... Отчаяние? Определённо, это было оно. Шаст сел. – Чёрный, если у вас есть, - согласился Антон. Солнце играло в волосах преподавателя, разбрызгивая розоватые блики, на его белой рубашке и отражалось в очках. Арсений поставил перед Антоном чашку и сел напротив, развернув стул. – Держи, - он достал из кармана одноразку. Ту самую, которую Антон уже успел похоронить, – Всё таки, куришь ты, или нет, не совсем моё дело. Шаст ошарашено посмотрел на учителя, но сигарету забрал. – И ещё, в общем, - было видно что Попов нервничает и ему сложно подбирать слова, – Я понимаю, если ты к этому плохо отнесёшься и пошлёшь меня сразу на три буквы, как умеешь, но прошу, давай это останется только между нами. Как бы тебе сказать, я давно уже начал замечать за собой, что ты мне нравишься. Не в плане как ученик, а просто как парень. Вот и я думаю, тебе ведь осталось учиться всего полгода и я, вроде, не сильно старше и... если это взаимно, мы могли бы попробовать... Что? То есть, все те чересчур тёплые чувства Шаста оказались взаимны? – Арсений Сергеевич, - серьёзно проговорил Антон, – Прекратите кусать губы, мне на вас смотреть больно. Парень взял преподавателя за руку. – Вы мне тоже очень нравитесь. А возраст, ну и хрен с ним, мне в апреле восемнадцать, вы на пять лет старше. Не думаю, что это прям катастрофа. Попов улыбнулся так, как Антон ещё никогда не видел. Столько тепла и нежности было в этой улыбке. – Можно Вас обнять? ‐ усмехнулся Шаст, вспоминая, как они обнимались в туалете на позапрошлой перемене. – Только если пообещаешь, когда мы наедине называть меня на "ты", ‐ Арсений поднялся со стула  и обошёл парту, за которой они сидели, заключая Антона в объятия. Ещё более нежные чем тогда. Парень посмотрел прямо в глаза учителю, потом на его искусанные губы и поцеловал. Так, как давно хотел. Без какого-то напора, трепетно и нежно, чувствуя, как Арсений отвечает, так же ласково, покусывая его губы, на которых ещё остался едва уловимый вкус персика.