Останься со мной до утра

      — Ты решил и им показать? — Удивлённо спрашивает Хан у виновника той толпищи в амбаре, а тот лишь пожимает плечами и опирается на полку, все продолжает смотреть на девичье непонимание. Такой она казалась ему сказочной. Не настоящей. Миражом, созданной его изощренной фантазией. — Ты глупец, раз совсем не посоветовался со мной. Я была готова напасть на вас. Что было бы, если бы я действительно сняла кольцо?              — Я это почуял, поверь. Желанием убить от тебя на версту несло. Но если мы хотим спасти Даниэля и твою жизнь… — Баал запинается, замечая, как внезапно в лице поменялась девушка, чуть сощурившись. — Сиён, это…              — Мы обсуждали это, Баал. Сколько раз? Тысячу. Миллион. У нас нет времени думать обо мне, главное найти решение для Дани. — Садясь рядом со Львом, Хан кладет голову на его шею и прикрывает глаза, успокаивающее поглаживая спящего царя. — Мы не можем позволить себе думать о том, что будет потом. О том, что будет со мной, когда на кону стоит буквально все, чего мы достигли. Когда же наконец ты поймёшь, что эта иллюзия когда-нибудь спадет и все раскроется. И мы должны готовиться к самому худшему исходу из всех, которые только могли бы.              Молодой человек проводит пальцами по своим волосам и понимающе кивает, ведь девичьи слова были сущей правдой, что били по его сердцу, словно самое удачное проклятие жизни. Царство, что держал он в руках своих, медленно рушилось и рассыпалось в пепел, утекая меж пальцев прочь. Иногда он боялся этого чувства, иногда позволял ему взять верх и отпустить прочь, а иногда заставляло запомнить одну вещь: вечность вечна не для них. Они слабы и беспомощны. Они заперты.              Они оба были птичками в клетке, что цвиринькают на радость явно не друг дружке.              — Даже если так, то мы практически у цели, к которой стремимся. Почему ты не хочешь принять участие в этом? Почему сторонишься и пытаешься опрокинуть все, что я так строю? Ты… — Молодой человек замолкает, наблюдая за тем, как лев поднимается со своего места и медленно покидает их прочь, оставляя пару наедине. За ним поднимается и сама Сиён. — Зачем ты продолжаешь идти дальше и помогать мне? В чем смысл твоих действий, Хан Сиён? Позволь мне наконец разгадать твой секрет и тайну, ведь я не понимаю то, чего ты от меня хочешь!              — Я ломаю твой идеальный карточный домик, не так ли? Странно, что ты, столь умный и внимательный, заметил лишь сейчас, Баал. Тот домик, что ты выстроил вокруг себя, империю, замки, владения… Сейчас все, что находится вокруг тебя — построила я, чтобы ты безрассудно сжёг все до тла. И я желаю сгореть прочь вместе с этим. — Устремив свой взгляд на вампира, Хан сует руки в свои карманы и сжимает крепко небольшой посторонний предмет, тут же опустив взгляд куда-то вниз, чтобы лишь усмехнуться, скосив взгляд вверх, на Льва. — Это ты хотел услышать, Невежество? Ты чертов самоубийца, желающий одиночества и упокоения, но я не позволю тебе сгореть в одиночку. Хочешь ты того, или нет, но я собственноручно вырою нам яму на двоих и ты не будешь одинок даже после смерти.              Стук прерывает разговор и девушка выпрямляется, повернув свою голову. Раздражённо выдыхая и рыкнув, Сиён первая срывается к двери, желая ее отпереть для внезапного и весьма очевидного гостя.              — Если это снова он, то я, слова даю, выпотрошу и не посмотрю… — Распахнув дверь, Хан замирает на месте, вцепившись ладонью в дверную ручку, весьма громко взглатывая. — …Г-г-господин Ёхан, вы не предупреждали, что наведаетесь.              — О, Милая Сиён, ты ожидала увидеть кого-то другого? — Обольстительно улыбаясь, молодой человек проскользнул в комнату, обогнув такую же гостью этой гримёрки, как и он сам. Замирая на месте, словно вкопанный, Баал косит волнительный взгляд с пересекающего комнату Бога на свою помощницу. — Что это с вами, Господа? Я помешал чему-то романтичному? Или…              — Нет, все в порядке. Ничего подобного. Мы вели разговор о предстоящем, поэтому слишком увлеклись. — Оправдывая свое удивление, Лев быстро берет внешне себя в руки. — Сиён, не могла бы ты…              — Да, конечно. — Желая вылететь из комнаты пулей, Хан лишь замечает, как не слушается ее тело, двигаясь до одури медленно.              — Нет, что ты, милая, останься. Я настаиваю. — Это не настойчивость, нет. И даже не доброта. Это пробирающий до дрожи внутри приказ, которому Хан повинуется, не смея отказать. Она, закрыв перед собой дверь, опирается на нее. — Что же, раз я не помешал вам, то меня и совесть грызть не будет. У меня были некоторые дела недалеко от вас, поэтому я решил после заглянуть к вам и проверить состояние выполненной работы. Уж не хочется быть разачарованным в твоей работе, Баал. Ты всегда подавал больше надежд, чем другие.              — Что же, я понял. Если бы вы предупредили заранее о своем приходе, то я бы предстал перед вами в более подобающем виде, а Сиён подготовила отчёт о проделанной работе. Правда ведь? — Скосив взгляд на девичье лицо, молодые люди ждали на нем толику эмоций, на что получили лишь учтивый и молчаливый кивок головой. — Сиён, будь добра, налей нам выпить.              (Боже, не стой там, как вкопанная. Мне спокойнее, когда ты рядом и я могу защитить тебя, а ты, дура, так далеко…)              — Судя по состоянию твоему и крови — ты хорошо потрудился, Баал. Жду не дождусь прочитать детальный отчёт от Сиён. Она всегда составляет их безупречно. Читать одно удовольствие. — Проследив за тем, как вампир подошла к стеллажу с кровью, Ёхан тихо лишь хмыкнув. Все же, девушка не выглядела напуганно, скорее устало и удивлённо, и на мгновение Богу даже показалось, что его действия будут излишними по отношению к ним обоим, однако, стоило Баалу протянуть руку с выпивкой, юноша отмел все мысли прочь. — Рад видеть, что ты справляешься. В этом месте лишь вы вдвоем подаёте мне лучи надежды на свершение моего плана. Безупречно. Я вами горд. Сиён, не хочешь выпить с нами?              — Благодарю, Господин, но кровь, что храниться у Баала для меня суховата. Я предпочитаю пить свежую. — Поджимая губы, девушка улыбнулась, открестившись прочь от крови. Единожды и в последний раз попробовав человеческую кровь — Сиён навсегда отказалась от нее. Ужасно. Приторно. Ее вывернуло тогда только лишь от осознания. — Надеюсь, прошлый мой отчёт не был слишком скучным и муторным.              — Нет, милая, как я и сказал — твои отчёты блестают от подробностей. Иногда мне даже казалось, что ты их выдумала, но лежат они так идеально, что сложно не поверить. — Болтая напиток в бокале, Ёхан замолкает и принюхивается, тут же подняв глаза на свою правую руку. — О, постойте. Что это за запах? Странный такой…              — Что-то не так? Если вам не нравится, то я могу открыть другую бутылку, Господин. — Продолжая держать планку незнания и спокойствия, Баал отпускает глаза на Бога. — Сиён, подай…              — Нет, дело вовсе не в напитке, Баал. Здесь дело вовсе в другом. — Внезапно хватая вампира за руку, всю испачканную кровью, Ёхан ту притягивает ближе к своему лицу, заставляя парочку неимоверно насторожиться от содеянного. Сердечка то затрепетали. — Если ты убил человека, то почему кровь на твоей руке так сладко пахнет вампирской?              — Это невозможно. Вероятнее всего, запахи просто перемешались, когда я повредил руку. — Поджимая губы, вампир косит взгляд на стоящую поодаль Сиён, что с таким же безразличием глядела на нависшую над ними опасность. Ей что, совсем не страшно? — Возможно, я был не осторожен…              — Что же, ты прав, по запаху очень сложно определить кому именно принадлежит кровь. Сложно сказать наверняка. Однако же… — Приблизившись плотнее к месту скопления засохшей крови, Ёхан поднимает глаза на лицо своего подчинённого. — Я смогу определить это, если попробую кровь, и тогда узнаю наверняка.              (Блять…)              (Твою же мать…)              Сиён замирает, сжимая ладони в кулаки, уже ожидая самого худшего исхода из всех. На той волосинке, что они сейчас зависли, одно неверное слово или действие приведет пару к краху или смерти. И кому, если не им двоим, прекрасно знать о том, на что способен бог в гневе и разочарования. Хан трясет. Ее трясет не от холода, от натурального страха за жизнь Льва, что сейчас не без того ожидал роковых слов своего господина. Тот же, растягивая трапезу их страхом, проводит языком по испачканной кровью коже, слыша, как громко сейчас вздрагивало девичье сердце от несущейся по всему телу крови.              (Боже, я не верующая, но если ты есть, то прошу тебя… Пускай все сработает… Пускай этот блядский план сработает…)              — Что это с тобой такое, Баал? — Выпрямляясь, юноша так же обольстительно улыбается своему подчинённому, давая возможность паре наконец выдохнуть. Откинув руку прочь, вампир хмыкнул. — Это и вправду человеческая кровь. С чего бы столько волнения? Погляди на Сиён — хваленое спокойствие и сдержанность! Непоколебимость! У нее есть чему учиться.              — Приму к сведению. Похоже, я повредил руку, когда пробил цель насквозь, вот запахи и перемешались. В следующий раз я буду более аккуратен. — Поджав губы, Лев проследил за тем, как его Господин сел обратно на диван, а после перевел взгляд на лицо помощницы, встречаясь с ней взглядом. — Сиён очень устала. Мы можем отпустить ее отдыхать, и продолжить разговор. Ее присутствие…              — Нет, пускай остаётся. Я ненадолго к вам. Есть о чем потолковать с вами обоими. Ты ведь не против задержаться, Милая? — Сделав глоток из своего бокала, Ёхан перевел глаза на девушку, что все так же молча кивнула, не в силах ни слова промолвить в ответ. — Вот и чудно! Не часто я вижу вас вместе. Ты, Баал, работаешь в одной стезе, где мы часто видимся, а вот твоя милая помощница бумажный и практический работник. Чистильщики имеют мало свободного времени, так что увидеть ее тут, с тобой, очень радостно. Как твои успехи в работе? Баал не обижает?              — Что вы, с тех пор, как я оказалась под его крылом — многое поменялось, и мне не на что жаловаться. Ранее были проблемы, но лишь из-за моей неопытности и слабости. Сейчас я не доставляю никаких проблем, так что служу во благо империи и вам. Надеюсь, я вам не доставляю никаких проблем, Господин, в ином случае, если такое есть, то приношу глубочайшие извинения. — Чуть опустив в кивке голову, вампир позволяет на лице появиться лёгкой улыбке, чтобы уверить мужчину в том, что действительно все хорошо.              — Ох, я очень рад, милая. Мне любо смотреть на то, как это место расцветает под твоим руководством. Холостяцкая аура мне никогда не нравилась, как и сущий холод, а сейчас тут весьма уютно. Признавайся, твоих рук дело? — Продолжая игнорировать стоящего сбоку льва, юноша все ближе подбирался к своим подопечным. — А ты, Баал, о чем задумался?              — Я? Да так, ни о чем. Я не ожидал вашего визита. Усталость бьёт, вот и сложно о чем-либо думать. — Пожимая плечами, Баал сует руки в свои карманы, вздыхая.              — Да, действительно, я пришел довольно неожиданно. Мне даже чуть неловко, что я сейчас тут удерживаю вас от дел. — Поднимаясь со своего места, Ёхан ступает ближе к Льву. — Как Даниэль поживает?              — Благодаря вам, Господин, отлично. — Кивая, вампир следит за тем, как молодой человек огибает его и подбирается к стоящей так близко, но так далеко Сиён.              — Хм… Это очень хорошо. Тогда… — Вставая перед вампиршей, Ёхан убирает за ухо локон девичьих волос, через секунду уже сжимая ее шею, прижимая спиной к стеллажу. — Что на счёт тех 68 людей, что вы прятали от меня, так нагло предав мое доверие и снисходительность к вам, м? Неужели ты забыл то, кому обязан за свою жизнь и жизнь этой девчонки?              Баал замирает, даже и не зная, что ему делать. Тело отказывалось производить движения, а испуганное личико девушки только навеевало страх на его сердце. Треснувший бокал полетел прочь на пол, оставляясь на ковре пятном от крови. Как же посмел он быть так спокоен и уверен, что их не раскроют и их план будет доведен до конца? Глупец!              — Господин, она не при чем. Лишь выполняла мои приказы. — Стойко решив взять на себя ответственность за содеянное и, возможно, выиграть девице время, Баал перетягивает внимание на себя. — Вам нужен…              — Я исполнитель. Свидетель. И подчиститель. Так что не смей перетягивать на себя одеяло, Невежество. — Шипит девушка сквозь дубы, ощущая, как хватка на шее перестает быть такой невыносимой. — Мы оба предатели.              — Вау, какая стойкость и смелость! Она похвальна, милая! Люблю честных женщин, особенно если они до безумия влюблены в тех, кто совершили ошибку. — Улыбнувшись, меняясь вмиг в лице, мужчина отпускает жертву и она хватается за полки, положив ладонь на освобожденое горло. — Я дам вам шанс искупить вину и вновь возвратить мое благословение. Постарайтесь хотя бы в этот раз не разачаровать меня.              — Поч… Ч… Чему вы…? — Заикаясь от застывшего во рту камнем языка, Баал следит лишь глазами за передвижениями Ёхана от Сиён к нему, прижавшегося к столу, словно к какой-то спасающей его крепости. — О…              — Мне любо смотреть на то, как вы, милые мои, так беззаботно любите друг друга, и я не желаю рушить вашу любовь посредством смерти одного или иной. Чтобы получить такую невероятно большую награду… — Поднеся ладонь к своему лицу, Ёхан проводит по образовавшейся ране языком, слизывая всю кровь, что оставалась на коже. Сверкая алым и синим, глаза юноши были устремлены на виновника происходящего. — Слабость, что ты даровал себе, должна быть искоренена, но я дам тебе шанс. Но ща любой шанс, проступок и ошибку нужно платить, и твоя плата будет в малом…              И какая же все же плата?