Самая лучшая кошка на свете

      — Лала-лала-ла-лала-ла-лала! — распевала Елена, прыгая по газонам и раскидывая аккуратные кучки жёлтых листьев на радость дворникам, только недавно закончившим их сгребать.       Чуть впереди шла Наташа и скучающе шлёпала прутиком по лужам, а потом с противным шкрябаньем возила мокрым кончиком по асфальту, оставляя быстро высыхающие под сентябрьским солнцем каляки-маляки.       Баки незряче за всем этим наблюдал, погружённый в свои мысли.       Деньги на школьный ланч — дал.       ЖКХ — оплатил.       Чистая одежда на неделю — есть.       Продукты — купил.       Уроки на сегодня — сделали.       Отчёт — вчера сформировал.       Сон — для слабаков.       Елена подскочила к нему, взяла за руку и начала задавать свои обычные детские вопросы: а почему листья желтеют, а почему небо голубое, почему лужи высыхают. Подбежала Наташа, шлёпнула сестру прутиком по попе, Елена взвизгнула, отняла его и начала бегать за Наташей, безрезультатно на неё замахиваясь. Баки отобрал прутик: не хватало ещё испачкаться.       Двойные стандарты: когда мать-одиночка приводит ребёнка в школу с опозданием и оправдывается, что дитя отказывалось надевать штаны, пока ему не разрешили пойти в школу в обруче с кошачьими ушками, учительница понимающе улыбается и умиляется ушкам. Когда Баки приводит Елену с опозданием и объясняет, что им пришлось возвращаться домой и переодеваться, потому что дочь решила, что прыжки в лужу — новая олимпийская дисциплина, и именно она должна стать в ней непревзойдённой чемпионкой, учительница хмурится, выражает обеспокоенность душевным состоянием и общим развитием девочки и ну ни разу не навязчиво интересуется, не задумывался ли мистер Барнс, что детям нужны оба родителя.       То, что об этом совершенно не задумывался бывший супруг, однажды просто собравшийся и ушедший в закат, оставив после себя лишь документы на развод и немытую гору посуды, учительницу тоже не особо волновало.       Дождавшись на остановке школьного автобуса, Баки проследил, чтобы обе дочери разместились, и, когда автобус отъехал, широким быстрым шагом направился на станцию.       Плюсы жить в пригороде: тишина и чистый воздух, знакомые соседи, дети могут спокойно играть во дворе, — благодать. Минус жить в пригороде — полтора часа до работы.       «В этом городе слишком много людей», — раздумывал Баки, стоя у самых вагонных дверей, зажатый со всех сторон. «И слишком много машин», — добавил он, когда на зелёный свет пришлось протискиваться через застрявшие в пробке и перегородившие переход гудящие автомобили. «С такой ежедневной гимнастикой в общественном транспорте никакой спорт-зал не нужен», — пронеслось напоследок в голове, когда Баки влетал в холл бизнес-центра и застрял у турника, выискивая в карманах пропуск. «И почему время в пути до работы до сих пор неоплачиваемое — не понимаю».       Проигнорировав переполненный лифт, Баки взбежал по старинной мраморной лестнице на свой родной этаж, где облегчённо плюхнулся на рабочее место, наслаждаясь оставшимися в запасе до начала рабочего дня пятью минутами, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.       За соседний стол примостился Стив Роджерс — университетский друг Баки. Глядя на него, Баки уже привычно мечтательно вздохнул. Нет, не из-за неразделённой любви — этой глупости между ними никогда не было. Просто для Стива как будто не существовало пятнадцати лет жизни, постоянного стресса на работе, двоих (как и у Баки) детей на шее и скорби по покойной жене: он всегда выглядел безупречно, словно сошёл со страницы глянцевого журнала — даже прядка из укладки не выбьется, хотя он точно так же добирался до работы общественным транспортом, — и был энергичным и приветливым в любое время дня и ночи. Частенько впечатлённые клиенты и клиентки пытались вместе с подписанной квитанцией сунуть ему записку со своим номером телефона.       — Ты представляешь, Пьетро так носился на физкультуре, что оба кроссовка порвал! — восторженно рассказывал Стив, раскладывая на столе рабочий инвентарь, как на уроке в школе. — Копили-копили на новый пылесос, и на тебе!       Баки слушал, кивал, мужественно улыбался, про себя недоумевая: как Стив может с такой лёгкостью и даже позитивом говорить о финансовых проблемах и неурядицах детей? Баки бы в подобных обстоятельствах уже орал благим матом (хоть и мысленно).       Может, витаминов для нервов попить?       — Ох, хоть бы в этом месяце Барона всё устроило: премия бы сейчас была ой как кстати, — почти мечтательно произнёс Стив, запуская компьютер, и бросил дежурные приветствия проходившим мимо коллегам.       В офисе постепенно закипала жизнь. Мимо них промчался как всегда опаздывающий личный секретарь начальника — стажёр Питер. За соседними столами коллеги застучали по клавишам и защёлкали мышками, разгребая документацию и заказы. Вошёл начальник курьерской службы Клинт Бартон, на ходу доедая сэндвич, собрал у сотрудников пакеты документов, которые они ему протягивали, уединился в своём кубикле в самом углу под разлапистым фикусом и начал строить логистику доставок на день.       Стив и Баки уже десять лет работали в большом бюро переводов. Лет пять назад старый директор мистер Фьюри ушёл на покой, и на его место сел, обломав карьерные перспективы многим старожилам, неизвестно откуда взявшийся мистер Земо. Фьюри, представляя его штату, что-то такое сказал, что мистер Земо раньше владел партнёрским агентством заграницей, а теперь переехал сюда, и Фьюри ему всячески доверяет, но забыл предупредить, что Земо — тиран каких мало. Ему даже кличку дали «Кровавый Барон».       Он придирался буквально к каждой запятой в документах, запрещал подмахивать его подпись, и приходилось с каждой бумажкой ходить к нему лично, что порой собирало очереди, ввёл бесконечное множество отчётных табличек, заставил всех завести рабочие почты, потому что «вы не в школе всякими кличками подписываться», не разрешал заверять переводы без его согласования, следил за перемещениями курьеров по трекеру, устроил тотальную чистку внештатных переводчиков и загрузил кадровый отдел поиском новых, предъявив к ним требования в стиле «докторская степень, тридцать лет стажа, и как минимум один побеждённый дракон», — словом, перечислять все его зверства только за первые полгода на посту язык отсохнет. А ещё в отличие от Фьюри, который был хоть и строг, но всё же на одной волне с подчинёнными, Земо почти не выходил из кабинета и не здоровался первым, не говоря уж о каком-либо общении вне рабочих вопросов, и на премии он скупился — нужно было быть самим совершенством, чтобы её получить, а с таким уровнем придирчивости начальника это, очевидно, было невозможно.       Словом, он Баки ужасно раздражал, и не извиняло его даже то, что он был чертовски привлекателен. Хотя, возможно, виной было то, что он зажилил Баки повышение, которое незадолго до ухода обещал ему Фьюри — а именно, поставить Баки по главе отдела легализаций. Повышение было бы очень кстати, так как семья была в том крошечном шаге от понятия «сводить концы с концами», а по мере того, как дочери взрослели и у них появлялись новые потребности, у Баки всё чаще чесались руки начать искать другую работу. Только вот вряд ли кому-то понадобится одинокий отец двух детей, в дипломе у которого значится «магистр лингвистики». Баки собирался пойти на докторскую программу переводоведения, но тут случился развод, и пошёл он только нахуй.       Не успел Баки толком взяться за работу (посчитать стоимость потенциального заказа и сообщить её клиенту), как на экране компьютера всплыло уведомление о новом сообщении. Посмотрев на него, Баки аж похолодел.       «Мистер Барнс,       Прошу срочно зайти ко мне в кабинет. Предмет обсуждения — ваш отчёт. Распечатанный экземпляр не потребуется.       С уважением,       Гельмут Земо, генеральный директор»       Баки вздохнул и упал лбом на стол. Так и знал, что не надо было доделывать отчёт в нерабочее время с домашнего компьютера, лишь бы сдать до выходных, да ещё и под виски и какой-то диснеевский мультик, который сопровождали беготня и вопли дочек.       — Всё плохо? — сострадательно спросил Стив.       — Барон зовёт. Сейчас препарировать будет, — Баки вздохнул, быстренько досчитал заказ и отправил клиенту ответ, после чего поплёлся к директору.       — Улыбайся, Бак! — крикнул вслед Стив. — Может, он тебе потому и повышение не даёт, что ты хмурый как туча!       Баки напоследок показал из-за плеча средний палец и поднялся на полуэтаж, где располагались кабинеты директора и временно отсутствующего зама, а также заседал в приёмной между ними, как страж царства мёртвых, секретарь Питер.       Когда Баки поднялся, означенный секретарь поспешно что-то спрятал в ящик стола, но, увидев, что это был Баки, облегчённо вздохнул и вытащил обратно начатый конструктор «Лего». Баки невольно улыбнулся: мальчишке было едва двадцать, и он мог себе позволить детские забавы, необременённый ответственностью за семью и грузом прожитых лет. Баки ему даже завидовал. А ещё Питер был чертовски симпатичный — чисто ангелочек, трудно было вообразить достойного кандидата на сердце этого воплощения невинности. У Баки же с Питером были чисто дружеские отношения — Питер воспринимался как нечто среднее между взрослым сыном и маленьким братом.       — Что на это раз собираешь? — поинтересовался Баки, наклоняясь над конструктором.       — Звезда смерти, — ответил Питер, перебирая детальки. — Ты мне свет загородил.       Баки послушно отступил и покосился на плотно закрытую дверь начальника. В горле тут же встал ком, и Баки с трудом его сглотнул.       — Меня тут, это, Земо вызвал, можно к нему?       — Секундочку!       Питер нажал кнопку телефона внутренней связи и продолжил собирать конструктор.       — Мистер Земо? Тут к вам Джеймс Барнс пришёл…       — Пусть войдёт, — раздался сухой голос на другом конце.       Питер сочувствующе посмотрел на Баки и развёл руками: надо идти. Баки вздохнул и мужественно шагнул в ад.       Стоило коснуться взглядом сидевшей за столом фигуры, кровь похолодела, а сердце ушло в пятки. Безусловно, нужно признать, что при иных обстоятельствах Баки бы нашёл ямочки на круглых щёчках Земо симпатичными, а его карие глаза — манящими (Баки много часов провёл, изучая их на фотографиях в интернете, разумеется, исключительно чтобы компенсировать чересчур редкие явления начальника народу и не забыть, как он выглядит), но сейчас Земо не внушал ничего кроме благоговейного ужаса, и это он даже не заговорил и смотрел не на Баки, а в какие-то документы на столе.       — А, мистер Барнс, я вас заждался. — Земо закрыл лежавшую перед ним папку, положил подбородок на скрещённые пальцы и устремил на Баки немигающий взгляд. Баки, в свою очередь, забыл как дышать и так и стоял поперёк прохода у самой двери.       — Проходите, садитесь. — Земо указал на свободный стул напротив своего стола.       — Если позволите, предпочту принять смерть стоя, — пробормотал Баки, всё же подходя ближе, словно примагниченный этим начальственным тоном.       С этого расстояния, кажется, он даже слышал нотки парфюма Земо — что-то терпко-морское.       Может, сделать ему комплимент и задобрить? Не, Земо не из тех, кто на такое ведётся, скорее, наоборот, обидится или вообще сочтёт непристойным. Другую работу Баки, может, время от времени и присматривал, но это не значило, что он был готов был быть уволенным прямо сейчас.       Земо скептически поднял бровь и вздохнул.       — Как пожелаете, мистер Барнс. — Он собрал несколько бумаг на столе, сложил их и постукал о стол, выравнивая, и протянул Баки. — Посмотрите, на первой странице, я обвёл. Это как у нас получилась такая задолженность перед нотариусом?       — Ну, видимо, как-то получилась. Я на калькуляторе считал…       — А что, с математикой совсем плохо, без калькулятора не справляетесь? Мистер Барнс, скажите, пожалуйста, вы учились в Южной Америке? Или, быть может, России? С каких пор десятичным разделителем у нас служит запятая?       — Это опечатка, — брякнул Баки. — Я сейчас же всё исправлю.       — Подождите! — жестом остановил его Земо. — Третья страница, пожалуйста. Дата задом наперёд. Даже я — иностранец, уже запомнил, что вы, американцы, день указываете в середине. Ну как так можно? И слава богу, 13-го месяца не существует, а если бы я не заметил? Вы представляете, какой бы это был сбой в документообороте?       — Апокалиптических масштабов, полагаю…       — Перепроверьте, пожалуйста, все даты на всех страницах, чтобы больше такого не было. Далее. Кто вам дал право решать, кому из переводчиков передавать заказ? Я ведь просил все решения согласовывать со мной. У нас же есть медицинские, технические, — самые разные специалисты. Я не понимаю — как, по-вашему, специалист по художественному переводу должен переводить историческую статью?       — А что, плохо перевёл?       — Перевёл прекрасно, но это, мистер Барнс, то, что называется систематической ошибкой выжившего. Если на вас напала акула и вы уцелели, это не значит, что остальные восемь миллиардов людей могут спокойно плавать с ними рядом. И если один переводчик хорошо справился не со своей темой, не значит, что остальные тоже так могут.       — Это был срочный заказ, я выбрал единственного свободного человека, — попытался оправдаться Баки.       — А ваш почерк, мистер Барнс? — Земо словно вошёл во вкус и собрался припомнить Баки грехи всех его предков до десятого колена. — Курьеры вынуждены тратить время, чтобы перезванивать в офис и уточнять адрес! И вот ещё, возможно, я вас удивлю, но в мире несколько Гвиней, и хорошо бы уточнять, в какую именно вы посылаете отправление!       — Вот тут не я виноват — как клиент прислал адрес, так я и переписал! — возмутился Баки.       — Так надо было переспросить! — воскликнул Земо и даже хлопнул ладонью по столу. — Мистер Барнс, ну вы же не ребёнок. Такой опыт работы, — неужели он вас ничему не научил? Мне, что, вас обратно в стажёры отправить — учиться сшивать документы и кармашки на папки клеить?       — С сохранением текущего оклада? Не откажусь! — выпалил Баки и тут же затаил дыхание, испугавшись своей смелости.       Нет, за словом в карман он никогда не лез, и в обиду себя не давал, даже с начальством, но это уже был перебор, что было хорошо видно по появившимся на персиковых щёчках Земо красным пятнам и тому, как он сжал в кулаке ручку.       — Мистер Барнс, вы, кажется, забываетесь… — успел прошипеть он — чеканящий, рычащий акцент сильнее, чем обычно, когда дверь распахнулась, и кого бы то ни было судьба послала Баки во спасение.       — А вот и я! — огласил кабинет жизнерадостный мужской голос. — Гельмут, рад тебя видеть! Да у тебя гости!       Посетитель сперва через весь кабинет подлетел к Земо и пылко пожал ему руку, после чего развернулся поздороваться с Баки, и улыбка с его лица спала, чтобы тут же вернуться обратно.       — Барнс! — выдохнул посетитель. — Баки Барнс, какими судьбами?       — Тони?! — только и успел воскликнуть Баки, когда старый знакомец — Тони Старк стиснул его в медвежьих объятиях.       — Сколько лет, сколько зим! — трындел без остановки Старк. — Ты посмотри, зарос! Как семья, как дети? Муженёк всё так же прячет заначку в духовке?       — Коллеги, в чём дело? — возмутился Земо, вскакивая. — Я прошу восстановить трудовой порядок, а личные дела решать в нерабочее время!       — Гельмут, прости, — оправдался Тони, кладя руку на сердце. — Это же Баки — ещё с института друг мой, представляешь?       — Мистер Старк, я попрошу вас сохранять субординацию и обращаться ко мне на «вы», несмотря на наше прежнее знакомство. Вы, как мой заместитель, должны быть примером дисциплины, а не способствовать её окончательному разложению. Присаживайтесь, нам нужно многое обсудить. — Земо сел и резко перевёл взгляд на Баки. — Мистер Барнс, я надеюсь, вы меня услышали. Постарайтесь, пожалуйста, до конца дня исправить все эти документы. И запомните уже, что при подсчёте слов считается каждое, у которого пробелы с обеих сторон, сокращения с апострофом — считаются вместе с главным словом!       — Понял, мистер Земо, простите, мистер Земо, всё исправлю, мистер Земо, — пробормотал Баки, ретируясь из проклятого кабинета.       — Баки-Бак, далеко не уходи — подожди меня, перетрём! — кинул ему на прощание Тони, прежде чем Земо затянул его в сладостный мир прейскурантов, договоров, каталогов, отчётов и таблиц Excel.       Выйти из кабинета начальника было как после горячей сауны прыгнуть в холодный бассейн. Баки почувствовал себя воскрешённым. Злость на Земо за разгромный отзыв (подумаешь, Гвинеи перепутал! Он переводчик, а не географ!) ушла на второй план из-за потрясения от встречи со старым приятелем.       Тони учился в том же университете со Стивом и Баки, только на смежной специальности, и был уже аспирантом, когда они поступили. По какой-то неведомой причине он тут же взял их обоих под крыло, а перед тем, как после первой стажировки уехать дальше практиковаться за рубеж, именно Тони пристроил Стива и Баки в агентство Фьюри. Недолго они поддерживали общение, Баки даже отправил подарок, когда у Тони родилась дочка, но последние пару лет общение сошло на нет, и вот неукротимый и неунывающий Старк вновь ворвался в их со Стивом жизнь. О чём Стива, разумеется, нужно было срочно предупредить, ведь для него Тони был некогда гораздо большим, чем старшим товарищем и покровителем.       Проскочив мимо увлечённо собирающего конструктор Питера, Баки сбежал по лестнице и почти врезался в стол Стива, опрокинув его термос, благо закрытый, и уронив рамку с семейным фото.       — Ну что ты носишься? Хочешь и другую руку сломать? Не надейся, второй раз ты Земо на страховку не разведёшь, — возмутился Стив, напоминая Баки о постыдном инциденте, когда пару лет назад он так быстро бежал по лестнице, что на повороте забыл отпустить перила и вывихнул левое плечо.       Расставив вещи по местам, Стив только теперь заметил возбуждённое состояние товарища и ахнул:       — Неужто, свершилось? Повысил?       Баки фыркнул и махнул рукой.       — Спасибо, что не уволил. Нет, милый друг, наиприятнейшее известие: к нам приехал замдиректора!       — Ну слава богу, наконец Барона разгрузит, может, подобреет.       — Да чёрт бы с ним с Бароном. Наиприятнейшее для тебя!       — А я тут при чём? — недоумённо переспросил Стив.       — А при том, что после всего что между вами было, не повысить тебя он просто не посмеет.       Стив скорчил такую страдальчески-растерянную физиономию, что Баки не смог сдержать раздражённого вздоха и не закатить глаза.       — Учитывая, что за всю жизнь у тебя были серьёзные отношения только с двумя людьми, я надеюсь, ты не предполагаешь, что это Пегги восстала из мёртвых, чтобы устроиться в нашу богадельню над тобой бдеть?       — Хочешь сказать, наш новый зам — Тони Старк?! — воскликнул Стив, вскакивая из-за стола, снова роняя многострадальный термос, но на этот раз он оказался открыт, и кофе выплеснулся на рубашку Стива.       — Ну замечательно, ну посмотри на меня — как я теперь ему покажусь? — простонал Стив, отряхивая облитые руки.       В попытках промокнуть салфетками коричневое пятно и причитая, что это была последняя чистая рубашка, Стив не заметил, как предмет его терзаний собственной персоной подошёл к его столу.       — Бак, ну я же просил подождать! — обиженно воскликнул Тони, вдруг запнулся и вылупился. — Стиви, ты?       — Привет, Тони. — Стив с трудом выдавил улыбку, одной рукой нервно приглаживая идеальную укладку, другой неуклюже прикрывая пятно на рубашке подвернувшейся папкой. — Рад тебя видеть. Сколько мы не общались — три года?       — Пять, — поправил Тони и потыкал Стива в накачанное плечо. — Ты совсем не изменился, только ещё больше стал. Как супруга?       — Скончалась, в позапрошлом году.       — Ох, Стиви, прости, я не знал…       — Ничего-ничего, всё уже зажило. А как твоя дочка?       — Большая уже, в школу пошла, правда, сразу во второй класс — маленькая вундеркиндесса. А ты, стало быть, с двумя в одни руки справляешься? Герой!       — Ничего героического. Баки вон тоже один…       — Как, и ты тоже вдовец? — ахнул Тони, оборачиваясь к Баки, до того старательно притворявшемуся, что занят отчётом, чтобы не мешать голубкам ворковать.       — Ха, если бы! Смерть — хотя бы уважительная причина, а этот гадюка Рамлоу бросил его с двумя дочерями! — возмущённо поведал Стив. — И алименты не платит. А девочки растут — пропорционально расходам. Послушай. — Стив оживился. — Раз ты теперь «особа приближённая к императору», повлияй на Земо! У нас отдел легализаций без начальника — ну полный хаос! Баки ведь в универе вторым предметом проходил международные отношения, и такой опыт работы, — кого назначить, как не его? Опять же, двое детей!       — Стив, ну прекрати сейчас же, не хватало ещё должность через кумовство получать! — возмутился Баки, оторвавшись от отчёта. — Межународку я завалил, опыта у тебя самого не меньше, и вообще я Гвинеи путаю!       — А кто их не путает? — хохотнул Тони. — Нет, это ты, кстати, хорошо придумал, главное — вовремя. Новую должность надо начинать с решительных мер! Вот пойду и назначу! Ждите с победой!       — Тони, стой, не надо! — только и успел крикнуть вслед Баки, но Тони уже взбежал по лестнице и, сделав Питеру «козу», скрылся в кабинете Земо. — Ну всё, я труп.       Баки ткнулся лбом в бумаги.       — Ну зачем ты так? Может, благодаря Тони Барон наконец посмотрит на тебя со стороны, глазами, так сказать, равного себе, а то взгромоздился на пьедестал, белое пальто надел и на всех фыркает, — поддержал Стив, отложив папку, и несколько раз провёл рукой по животу, словно надеясь, что грязь сама собой пропадёт. — Нет, ну как я теперь весь день с этим пятном, а?       — На, держи. — Баки снял и протянул Стиву свой худи, и Стив, хоть и с благодарностью, но недовольно поменял пиджак на толстовку, а Баки надел его пиджак поверх футболки.       — А Тони хорошо выглядит, правда? — мечтательно косясь на директорский кабинет, произнёс Стив.       — Это на моём фоне, — фыркнул Баки.       — Скажи, только честно, а я как — ещё ничего? — робко спросил Стив.       Баки закатил глаза и собрался в очередной раз прочитать тираду, что Стива можно в палату мер и весов в качестве эталона мужской привлекательности ставить, но тут по лестнице снова скатился Тони и подошёл к ним.       — Пока глухо, — Тони виновато развёл руками, — но Эдисон тоже не с первой попытки изобрёл лампочку. Значит так, друзья, мне тут навалили дел, но обедать мы идём вместе! И не отпирайтесь — я угощаю! Зайду за вами в час.       С этими словами Тони взъерошил волосы сидевшему за столом Баки, Стиву крепко стиснул руку и снова взбежал к себе в кабинет, на ходу ещё раз притормозив у стола Питера. Они обменялись парой фраз, Тони пошарил на столе, кинул Питеру искомую деталь конструктора и удалился.       Странно было, что стеснительный Питер так сразу принял Тони за своего — не прятал от него своё хобби. До этого такой привилегией пользовались только Стив и Баки, практически усыновившие юного секретаря. При этом Питер занимался сборкой почти всё время напролёт, но это никак не мешало ему в исполнении служебных обязанностей: на должности, с которой его предшественники вылетали, как пробки, Питер держался уже полгода.       Выдался один из тех дней, когда толком не продохнёшь. Сыпались вопросы от клиентов и заказы. Переводчики присылали готовый материал. Приносили заверенные документы от нотариусов. Курьеры сновали как муравьи туда-сюда. Нагрузка была такая огромная, что Баки уже приготовился работать без перерыва, но появившийся ровно в час у его стола Тони буквально за шкирку оторвал его от компьютера и поволок в ближайшее кафе обедать. Стива уговаривать было бы не надо.       Пока ждали лифта, подошёл Земо, поправляя меховой воротник своего шикарного демисезонного пальто. «И не жарко ему, понторезу, ещё бы перчатки надел», — подумал Баки и едва не застонал в голос, когда, словно услышав его, Земо вытащил из кармана и надел облегающие кожаные перчатки. Пришёл лифт, они зашли вчетвером, Стив нажал первый этаж.       — Мистер Старк, я на переговоры, вернусь не скоро. Понимаю, что у вас законный перерыв, но постарайтесь не затягивать, чтобы не бросать контору без присмотра, — бесцветно проговорил Земо, даже не оборачиваясь к собеседнику, расправляя перчатки, пока не осталось ни одной складочки, а потом резко вскинул суровый и одновременно страдальческий взгляд на Баки. — Мистер Барнс, займитесь наконец отчётом! Для человека, которого прочат в начальники отдела, вы слишком много рабочего времени тратите на личные нужды.       — А вам бы очень хотелось, чтобы было наоборот? — осклабившись, процедил Баки, смело глядя на Земо. — Ну извините, не все такие счастливчики как вы, что могут уделять работе 24 часа в сутки — некоторым не повезло иметь семьи.       От этих слов Земо как-то так страшно побледнел и окаменел лицом, что Баки испугался, не случился ли у начальника инсульт. Стив опасливо сделал шаг назад, уперевшись в стену, Тони, наблюдавший за перепалкой, любопытствующе приподнял бровь. Баки забыл, как дышать, не в силах отвести глаз от неживого лица Земо. У того дрогнула губа, он моргнул, отвёл взгляд, а едва раскрылись двери лифта, вылетел из него пулей, оставив Баки в недоумении.       — Ну ты молодец, Бакс-Банни, — присвистнул Тони и хлопнул Баки по плечу, выталкивая его из кабины. — Земо и так был о тебе невысокого мнения, а ты ему ещё и хамишь. Сегодня же пойдёшь и извинишься, понял!       — Не-не-не, никуда не пойду, и речи быть не может! — Баки замахал руками. — Мы оба на взводе — я пойду извиняться, он мне что-нибудь скажет, я опять сорвусь, — через пять минут два трупа.       — Он прав, Тони, пусть сначала оба остынут, — согласился Стив. — Сегодня он извинится или завтра — особо погоды не сделает.       — Пожалуй, пожалуй, — согласился Тони, поглаживая бороду. — Задобрить бы его, конечно, неплохо, найти, так сказать, подход. Есть у него слабое место?       — Нет у него слабых мест — кремень, — фыркнул Баки.       — Так не бывает: если вам кажется, что у человека нет слабых мест, значит вы просто плохо его знаете, — авторитетно заявил Тони. — Надо к нему присмотреться, пообщаться поближе, лучше в неформальной обстановке… Точно! — Он щёлкнул пальцами. — А устрою-ка я в пятницу после работы вечеринку в честь своего вступления в должность. Вы оба приглашены. Стиву устроим личную жизнь, а ты, Бакинатор, будешь наблюдать за Земо. Может, приударишь за ним чуток…       — Ну конечно! А моих осиротевших детей на воспитание ты возьмёшь, да? Нет уж, давай я ударять ни за кем не буду, и пошла она к чёрту эта должность. А перед Земо я извинюсь. Когда-нибудь завтра.       Ни завтра, ни послезавтра Баки перед начальником, конечно, не извинился. У него особо и возможности не было: Земо приходил раньше всех, уходил позже всех, в течение дня из кабинета появлялся, только если выезжал куда-то на встречу. И к себе он Баки больше не вызывал. Исправленные по всем его требованиям отчёты он принял и одобрил, и дальнейшее их общение в течение недели сводилось к тому, что Баки отправлял Земо на почту предложения по распределению заказов между переводчиками, и Земо присылал в ответ подтверждения или правки. Как-то раз Баки попытался воспользоваться советом Тони — поискать подход и поставил в конце письма смайлик. Земо в ответ проинформировал его, что использование эмодзи и других неформальных атрибутов в деловой переписке — моветон, и Баки только и мог, что показать монитору язык и вернуться к работе.       Вот насколько вредный человек был Земо: вместо того, чтобы просто проигнорировать безобидный смайлик, раз уж он был ему так не по вкусу, прочитал целую лекцию об офисном этикете. Зануда!       В пятницу вечером, забрав дочерей со школы, накормив их обедом, взяв обещание, что они сами погреют на ужин остатки обеда, а не станут заказывать пиццу, сделают уроки и лягут спать не позже десяти, поразмыслив, менять ли джинсы и толстовку на что-то более цивильное, или так сойдёт, Баки махнул на всё рукой, переделал растрепавшийся пучок и отправился в гости к Тони.       Тони жил почти в центре, в просторной квартире, где удивительным образом совмещались современная эргономичность и винтажные, «ламповые» элементы декора вроде полочки с коллекцией морских раковин, картин в больших деревянных рамах на стенах, цветов в огромных горшках, патефона и «чешских» люстр. Гостей встречала супруга Тони — Пеппер, которую Баки с трудом узнал по старым-престарым фотографиям со свадьбы, — собственно, с тех пор, как они с Тони поженились, Баки её и не видел, так как заграницу они уехали вместе.       Обменявшись вежливостями с Пеппер, Баки прошёл в гостиную. Ощущение было, что здесь собрался весь офис, да ещё все друзья и родные Тони в придачу. Был даже старик Фьюри и, что уж совсем удивительно — секретарь Питер, хотя, казалось, что такой мелкой сошке делать на приёме у большого начальника? А среди этого человеческого леса сновала миленькая девочка лет пяти в венке из пластиковых цветов, плаще из полотенца поверх нарядного платья, с деревянным мечом в руках и в тапочках в виде розовых кроликов. Врезавшись в Баки, она «обнажила» меч и ловко им замахала, Баки в ответ сложил пальцы пистолетами, сделал несколько раз «пиу-пиу», девочка притворилась, что мечом отбивает пули, а потом умчалась дальше.       — А, вижу, ты одолел в неравно бою магистра Морган, — хмыкнул Тони, подходя к Баки сразу с бокалом виски — то, что надо.       — Твоя дочка? — уточнил Баки, выпивая. — Я почему-то думал, она меньше.       — Ты антисоциальный элемент, Баконда: совершенно не следишь, что происходит в жизни у друзей, не говоря о коллегах. — Тони, несмотря на упрёк, тепло улыбнулся. — Неудивительно, что Земо тебя ни в грош не ставит — на что может быть способен такой затворник? Давай, иди и измени его мнение. Он как раз один в моём кабинете, отдыхает, и что-то мне подсказывает, у него как раз кончилась выпивка. На.       Тони вручил Баки вместо отставленного опустевшего бокала два высоких стакана с разноцветной мерзостью, выдающей себя за коктейль.       — Никуда я не пойду, — возразил Баки, вернув стаканы. — Я только пришёл, ещё толком не выпил. И вообще весь день не ел, место экономил. Вот сейчас подкреплюсь и пойду на штурм. А ты пойди пока поговори со Стивом — что он один в уголке жмётся?       — Он не один, а с салатом. Но ты прав. А твоего духу чтобы через десять минут здесь не было!       Насытившись салатом и канапешками с чем-то неразличимым, но очень вкусным (Баки бы хотел взять рецепт и повторить дома, но вся еда была очевидно заказной), Баки брезгливо покосился на оставленные Тони на тумбочке, как напоминание, стаканы с коктейлями, налил два бокала виски для себя и Земо (даже подумать было дико: Баки в своё нерабочее время идёт угощать начальника виски!) и постучал в указанную ранее Тони дверь кабинета. Из-за неё раздалось несколько удивлённое «войдите», и Баки, набрав воздуха как перед прыжком с вышки, проскользнул в приоткрытую дверь, надеясь, что никто этого не видел.       Земо сидел на диванчике между двумя книжными шкафами и, судя по всему, только что оторвался от телефона — тот всё ещё был у него в руке. Приехал он, видимо, тоже прямо из офиса — на нём был тот же костюм, в котором он был днём, только фиолетовый галстук с люрексом был ослаблен, и верхние две пуговицы сиреневой рубашки были расстёгнуты, — в этой небольшой детали было что-то невероятно притягательное, но Баки было не до того: он пытался вспомнить, как дышать, будучи испепеляем взглядом Земо.       — Мистер Барнс, у вас ко мне какое-то дело? — деловым тоном спросил он, выражая крайнее недовольство тем, что его покой потревожили.       — Да, то есть нет, — промямлил Баки, прокашлялся и решительно шагнул ближе. — Я принёс виски. Вы здесь уже давно, ваш предыдущий, наверное, кончился.       — Весьма прозорливо с вашей стороны, спасибо, — чуть смягчившись произнёс Земо и принял у Баки протянутый стакан.       — Не возражаете, я тут с вами присяду?       — Пожалуйста, у нас свободная страна.       — Ну, свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Благодарю.       Баки присел в кресло, бывшее сбоку от дивана, где располагался Земо. Они выпили, Земо уже успел снова уткнуться в телефон, а Баки не сводил с него глаз, как антилопа, оказавшаяся на водопое со львом, ожидающая нападения. Тишина становилась гнетущей. Баки показалось, что эти несколько минут наедине растянулись дольше, чем все визиты в кабинет начальника вместе взятые. Из-за двери приглушённо доносилась музыка, Баки узнал мелодию и начал покачиваться в такт. Музыкальные вкусы Тони не изменились. Как же повезло тогда, пятнадцать лет назад в университете, что они совпали со вкусами Баки, а то бы не сидел сейчас у него в гостях, с отличным виски в стакане, напротив своего ночного кошмара во плоти.       — А вам, наверное, такая музыка не нравится, — выпалил Баки.       — Почему вы так решили? — переспросил Земо.       — Ну вы закрылись тут один и сидите… Вам не скучно?       — Я привык быть один, мне не бывает скучно.       — Хотите, чтобы я ушёл?       — Вы мне не мешаете, мистер Барнс.       — Меня зовут Джеймс. Но для друзей — просто Баки.       — Я это запомню, мистер Барнс.       Земо допил виски и снова уткнулся в телефон. Знать бы, что он там читает или смотрит, можно было бы поддержать беседу. Пока Баки топтался на месте. Обида за понедельник, к счастью, как-то успела сама собой забыться, извиняться не пришлось. Но в целом всё складывалось как-то так нелепо и бессмысленно, что Баки больше всего на свете хотелось встать и уйти, но это выглядело бы со стороны глупо, не так ли?       Потягивая виски, Баки прошёлся по кабинету, изучая корешки книг и фотографии на полках. Странно, нигде не было Тони с женой — только с дочерью. И ещё одна с каким-то мальчиком лет десяти — кого-то он ему очень напоминал, но Баки не мог вспомнить.       — Что-то мы молчим, как на похоронах, давайте о чём-нибудь побеседуем? — предложил Баки, возвращаясь на своё место.       — О чём желаете беседовать? — Земо убрал телефон в карман, скрестил на груди руки и закинул ногу на ногу.       — Вы любите кино? — выпалил Баки первое, что пришло в голову, и о чём он реально смог бы поддержать беседу.       Ещё, конечно, о проблемах системы образования, трудностях жизни отца-одиночки и вариантах приготовления картошки, чтобы за неделю не наскучила, но эти житейские мелочи такого интеллектуала как Земо вряд ли увлекут.       — Допустим, — нехотя ответил Земо.       — А художественное или документальное?       — Под настроение.       — Знаете, я тут такой сериал нашёл — про самых известных диктаторов современности. Вам бы понравилось.       Баки не успел прикусить язык до того, как сболтнул лишнего, сделал это уже после и поморщился от боли. Земо скептически приподнял бровь, но не ответил. Баки снова прокашлялся.       — А вообще, я очень про катастрофы люблю, — продолжил балаболить Баки. — Сейчас вот «Мэйдэй» смотрю, очень интересно. Вы знали, что средний расчётный вес пассажира и багажа с 30-х годов не менялся, пока не разбился из-за перевеса рейс «Эйр Мидуэст» 5481?       — Да что вы говорите…       — Да! А у ранних моделей DC-10 были неправильно сконструированы двери грузового отсека, из-за чего произошло целых две фатальных катастрофы.       — Потрясающе…       — А у Боинга…       — Мистер Барнс, Джеймс, может, вам стоит сменить профессию? Пойти в Совет по безопасности на транспорте, или Управление гражданской авиацией… В самолётах вы явно разбираетесь лучше, чем в переводах.       — Могу ещё про взрыв в Гвадалахаре и крушение в Амагасаки рассказать…       — Лучше не стоит.       — Тогда давайте я вам стихи почитаю? Вы любите стихи?       — Мистер Барнс, сколько вы выпили? — Земо посуровел и решительно встал, и Баки, сам себя не ожидая, кинулся перегородить ему путь к двери.       — Это второй, а что? — спросил Баки, показывая пустой стакан.       — Да нет, ничего, простоя я понадеялся, что вы пьяны и это пройдёт. Но нет, увы, похоже, вы сошли с ума.       — Это вы на меня так влияете.       — Да что вы.       — Ага, буквально забываю, как дышать, и теряю дар речи.       — Хм, вы на удивление говорливы для немого и подвижны для бездыханного. Хотелось бы видеть такую активность и на работе.       — А я активен на работе. — Баки почувствовал, как внутри у него что-то треснуло и надломилось, слова полились потоком, и больше он не мог их контролировать. — И, если бы вы хоть раз спустились с небес на землю и пообтёрлись среди простых смертных, которые трудятся на вас, вы бы это заметили! И если бы не тормозили рабочий процесс своими постоянными придирками и несуразными требованиями вроде согласования каждой чёртовой запятой в отчёте!       — Это называется базовая дисциплина, мистер Барнс! — воскликнул Земо. — Это то, что отличает респектабельное заведение от хлева! И кстати, было бы очень недурно, если бы вы хоть раз для приличия соблюли дресс-код!       — Ну простите! — Баки всплеснул руками. — Мне личный повар завтрак в постель не приносит, и дворецкий воротничок не крахмалит! У вас-то нет двоих детей, которые норовят плеснуть соком вам на последнюю рубашку! Вам не топчутся по ногам в электричке в час пик так, что под конец ваши ботинки словно в выгребной яме купались! Вы не считаете каждую секунду, решая, что более важно — погладить брюки или позавтракать! И каждый цент, выбирая между кроссовками сыну и пылесосом! Вы совершенно не представляете, как живут обычные люди, и вам плевать на их нужды и горести!       Баки так разошёлся, что не заметил, как дверь в кабинет распахнулась и вбежали Тони, Стив и Питер. Как раз на последних словах Баки, активно жестикулирующего, едва не задевая окаменевшего и хмуро глядевшего на него Земо, Тони кинулся к нему, обхватил поперёк груди и попытался оттащить.       — Баки-Бак, серьёзно, уже достаточно! — попытался успокоить Тони, но Баки вырвался.       — Да подожди, тебя тут вообще не спрашивают! — И ткнул пальцем почти в нос Земо. — Вам не понять, потому что у вас нет семьи, а с таким характером никогда не будет, потому что вы бессердечный сухарь, и в вас нет ничего человеческого! Можете меня после этого уволить, но я очень рад, что высказал всё это вам в лицо!       Баки тяжело дышал, смело глядя прямо Земо в глаза. И, ей богу, он ожидал любой реакции, но по скривившемуся лицу начальника вдруг скатилась слеза, а в следующий момент Земо со всех сил дал Баки пощёчину и выметнулся из комнаты мимо него, судя по возгласам в гостиной, распугав остальных гостей. Тони, недовольно покосившись на Баки, устремился за начальником. Баки же без сил рухнул в кресло, прижимая ладонь к горящей щеке, и оттолкнул руку Питера, пытавшегося к месту удара приложить холодный бокал со льдом. На плечо ему опустилась рука Стива.       — Ну ты и дурак… — тихо сказал он. — Поехали домой.       Баки согласно кивнул, попрощался с Питером и вслед за Стивом просочился на выход, чувствуя на себе взгляды всех и каждого присутствующего.

☀🌧❄

      «У природы нет плохой погоды, как же», — хмуро раздумывал Баки утром понедельника, пытаясь двумя руками удержать зонт, виснущую у него на локте Елену, рвущуюся под дождь Наташу и две сумки с физкультурной формой.       Выходные прошли в постоянной тревоге — Баки ждал что вот-вот придёт на почту письмо об увольнении. Но всё было тихо, только Стив слал забавные фотографии со своими близнецами, словно чувствуя, что Баки сейчас нужно отвлечься от пятничной катастрофы. Баки в свою очередь поражался, как Стив после трудовой недели находит в себе силы лепить с детьми животных из солёного теста, клеить макет дома, вручную рисуя и вырезая каждую детальку, играть в прятки и устраивать танцевальные и песенные баттлы.       Для себя Баки считал подвигом в выходные подать дочерям на завтрак что-то кроме хлопьев с молоком и встать раньше десяти.       Посадив Наташу и Елену в школьный автобус, Баки отправился на работу, уговаривая своё сердце отложить инфаркт на потом, и по сто раз прокручивая в голове возможный диалог с Земо, если тот решит уволить его не письмом, а лично.       Баки даже и предположить не мог, что в этот самый момент, пока он тащится на работу, начальник хмуро изучает его личное дело, попивая вишнёвый чай, который с извечной вежливой улыбкой подал ему вместе с почтой Питер.       Получив все распоряжения на день, Питер уже собирался уходить, когда Земо окликнул его:       — Мистер Паркер, задержитесь, пожалуйста, у меня к вам пара вопросов.       — Я что-то сделал не так, мистер Земо? — мгновенно залившись румянцем и задрожав, нервно спросил Питер.       — Нет, всё хорошо, хотя я бы предпочёл, чтобы в рабочее время вы поддерживали с мистером Старком более формальный тон общения. — Земо вздохнул и закрыл папку с личным делом Баки. — С мистером Барнсом вы, кажется, тоже в хороших отношениях? Что вы можете о нём сказать?       — А вам, кхм, — Питер нервно поправил воротник рубашки, — с профессиональной точки зрения или человеческой?       — С профессиональной мне о нём уже всё ясно. Так что?       — Ну он… Словом… Да что я могу сказать! Мы с ним не вот прям близки. Ну, он отец. Ворчит, конечно, как ему тяжело, но дочерей обожает.       — А кто у него жена?       — Пф, жена! У него был муж, не из наших — они ещё до работы познакомились. Типичный такой солдафон. Баки… Мистер Барнс, то есть, сначала его на себе тянул, потому что он вечно с работы вылетал из-за характера, потом они решили детей завести. Ну, думаю, вы понимаете, кто их воспитанием занимался.       — А где же теперь этот муж?       Питер многозначительно развёл руками. Земо цыкнул и покачал головой.       — Нет, я могу понять — отношения не сложились, и вы разошлись, но как можно оставить детей? Он же отец!       — Отец у них был мистер Барнс. И отец, и мать, и дух святой.       — Святой не то слово, — скептически пробубнил Земо. — А что у него за отношения с мистером Роджерсом? Я их часто вижу вместе.       Пока Питер пересказывал Земо всё, что знал об отношениях Стива, Баки и Тони и их супругов и супруг соответственно, Баки сидел за своим столом в обнимку с рюкзаком, не решаясь начать выкладывать на стол вещи, чтобы не убирать их потом, когда придёт приказ об увольнении. Стив сочувствующе над ним ворковал и пытался расслабить массажем плеч. Силушка у Стива была богатырская, и через пять минут плечи Баки больше напоминали желе, чем человеческую плоть.       — Привет дебоширам! — к ним подсел, прямо на столешницу, Тони и щёлкнул Баки по макушке. — Ты можешь мне объяснить, какая муха тебя укусила в пятницу?       — У тебя был слишком крепкий виски, — пробубнил Баки и всё-таки отмахнулся от настойчивых рук Стива. — Мне конец. Надо быть Гудини, чтобы за секунду превратить все надежды на повышение в безоговорочное увольнение.       — Ой, брось, Земо суров, конечно, но не зверь. — Тони фыркнул и махнул рукой, слезая со стола. — Пойди к нему и извинись.       — Что ты, я ему на глаза боюсь показаться!       — Надо, надо. Я, конечно, очень хочу помочь тебе с повышением, но, если ты не будешь проявлять инициативу, мои полномочия на этом всё! Если я ещё раз предложу твою кандидатуру, он на меня зарычит!       — И как мне перед ним извиняться, если он рычит?       Вместо ответа Тони выволок Баки из-за стола и за руку потащил к кабинету начальника. В приёмной они столкнулись с как раз выходившим от него Питером.       — Ой, Баки, лучше туда не ходить, — пролепетал Питер. — Барон меня про тебя расспрашивал, личное дело изучал.       — Это ещё ни о чём не говорит, — возразил Тони, поправил Баки капюшон толстовки и хлопнул его по спине. — Ну, вперёд!       Постучав в дверь и услышав приглашение войти, Тони втолкнул Баки в логово зверя.       Едва почувствовав на себе взор Земо, Баки хотел было ретироваться, пока не поздно, но дверь успела захлопнуться, и он упёрся спиной в твёрдую поверхность. С трудом проглотив ком в горле, Баки начал было производить на свет слова, но от волнения все мысли спутались, и получилось нечто вроде:       — З-здрасьте, м… м… Зистер Мемо, Земо, я тут вот пришёл, это, словом, надо… Меня в пятницу муха укусила.       — Да, это я заметил. — Земо согласно кивнул, не сводя с Баки испепеляющего взгляда, пока он мялся на пороге.       — Или я с цепи сорвался…       — Это больше похоже на правду.       — Значит, я с цепи?       — Да. Да вы не робейте, сядьте, мистер Барнс! Джеймс. — Земо, как всегда, принимая Баки в кабинете, указал на стул напротив стола.       — Может, не стоит затягивать, мистер Земо? — Баки страдальчески прикрыл глаза. — Я ведь не дурак — вопреки вашему убеждению — понимаю, к чему всё идёт. Давайте вы просто меня уволите, выдадите расчёт, и я пойду искать новую работу? Мне никак нельзя в этом вопросе терять времени — надо дочерей кормить.       — Вашим дочерям сколько лет?       Баки распахнул глаза и уставился на Земо, как на чудо света. Удивительно, у того взгляд тоже словно подобрел. Баки сделал шаг вперёд, пошатнулся, и схватился за ближайший стеллаж.       — Д-десять. И пять.       — В школу ходят?       — Д-да.       — Как у них успехи? Конфликтов никаких нет?       — А какое вам дело до моих дочек? — Баки всё-таки сел, в процессе осознал, как грубо прозвучал его вопрос, прикрыл рот рукой и покачал головой. — Простите, мистер Земо. Я не имел в виду, что… Просто вы никогда особо не интересовались личными обстоятельствами сотрудников.       — Ну, вы давеча заявляли, что «мне плевать на горести и нужды» — как видите, это не так. Да, я считаю, что личное должно оставаться за порогом рабочего пространства, но я также понимаю, что иногда личные проблемы просто не могут не влиять на качество исполнения обязанностей. Честно, я не знал о вашей ситуации. Если вам нужна какая-то помощь…       — Нет, спасибо, мы справляемся.       — Хорошо. На самом деле мне тоже следует перед вами извиниться.       Баки оторопело уронил челюсть и невразумительно крякнул. Земо, не глядя на него, продолжал:       — Ваши слова… В общем, я вспылил и распустил руки — это непрофессионально, и вообще противозаконно. Я надеюсь, вы не сильно пострадали?       — Вроде нет. — Баки рефлекторно потёр ударенную щёку.       — Я не пытаюсь вас разжалобить, но вы поймите: я работаю здесь уже пять лет, и не вижу ничего, кроме беспросветной ненависти!       — Да господь с вами, какая ненависть! — Баки вскочил было на ноги, но под тяжёлым взглядом начальника сел на место и потупился. — Мы — я, Стив, весь коллектив, — вас на самом деле очень ценим. Даже любим. В глубине души. Очень глубоко…       — Так глубоко, что я этого даже не замечаю! — едко воскликнул Земо.       — Нет, это должно быть заметно. Мы очень рады, что вы сменили на этом посту мистера Фьюри.       — Вот только не надо врать! — Земо скривился, как от кислого лимона.       — Я не вру! Вы… Вы… Вы молоды! Прогрессивны! Привлекательны!       — Что вы несёте, ей-богу!       — Вы нас когда вызываете к себе в кабинет, мы идем как на праздник!       — Ну как вам не стыдно!       — А я вообще, может, ошибки в отчётах сажаю, чтобы почаще вас видеть!       — Возмутительно!       Земо ударил ладонью по столу, вскочил на ноги и резко отвернулся и закрыл лицо ладонью. Баки от неожиданности сперва отпрянул, но потом заметил, что у Земо подрагивают плечи, и раздался такой странный, хорошо знакомый, но никак не ожидаемый здесь звук, что Баки, наоборот, подался вперёд, чтобы лучше слышать и убедиться, что ему не показалось. Когда понял, что не показалось, у него словно оборвалось сердце.       — Вы… Что… Плачете? — растерянно спросил Баки, и Земо резко обернулся, показав мокрое от слёз лицо и мгновенно покрасневшие глаза.       — Что, добились своего? — воскликнул Земо. — Ничего, говорит, человеческого! Вот, смотрите! Достаточно человечно?       В этот момент распахнулась дверь, влетел Тони, оцепенел на пороге с раскрытым ртом, и, прежде чем он успел что-либо сказать, Баки вытолкал его за дверь и запер её изнутри, не вполне отдавая себе отчёт, что делает, но нутром чувствуя, что Земо сейчас не нужны свидетели, и только сам Баки может ему помочь.       Земо сидел за столом, уронив голову на руки, пряча лицо, и рыдал, как ребёнок. В этом было что-то ужасно сострадательное и вполне неприятное. Баки такого рёва не видел в тех пор, как Елена вышла из возраста плача по любому поводу и без — года три назад.       «Воды, — пронеслось в голове у Баки, — надо дать ему воды».       В этот момент пикнул телефон внутренний связи, искажённый электроникой голос Тони сказал:       — Бак, не хулигань! Отопри дверь сейчас же!       Не зная, как работает эта адская машина, Баки тупо выдернул провод питания, а потом поснимал трубки со всех стационарных телефонов, чтобы не проходили внешние звонки.       — По какому праву вы тут хозяйничаете? — возмутился сквозь всхлипы Земо. — Верните сейчас же всё как было!       — Только после того, как вы успокоитесь! Вам по должности не полагается на звонки в слезах отвечать.       — А это не ваше дело решать, что мне полагается, а что нет! Конституцией не запрещено!       Пока Земо распинался, хлюпая носом, Баки заметил в углу кулер, нацедил стакан воды и подсел к Земо.       — Вот, попейте, это поможет, — уже ласковее сказал он. — Ну что же вы так расклеились?       — Вы врываетесь ко мне в кабинет и говорите всякие гадости — действительно, чего это я расклеился! — выдавил Земо, несколькими большими глотками осушил стакан и протянул его Баки. — Налейте ещё.       Баки наполнил стакан и снова подсел к Земо, с каким-то даже умилением наблюдая, как он пьёт и успокаивается. Никогда Баки не был к начальнику так близко. Сейчас в ярком освещении кабинета он мог рассмотреть и пышные ресницы, и россыпь родинок на лице, и вязкий карамельный цвет глаз, и мягкие щёчки, на которых наверняка на солнце появляются веснушки. Всё же, не будь Земо таким придирой и брюзгой, Баки бы, наверное, даже мог в него втрескаться.       — Вы страшный человек, мистер Барнс, Джеймс, — севшим от слёз голосом проговорил Земо, вытирая глаза и ухмыляясь. — После того, что вы видели, я теперь точно не смогу вас уволить.       — А я надеялся, потому что я незаменимый работник, — поддразнил Баки.       — Незаменимых у нас, как известно, нет. Ну вот что вы наделали? У меня теперь весь день будут красные глаза, а впереди ещё три встречи.       — Пошлите Тони! Вы же выгорели, мистер Земо, я только теперь это понял. Вам надо отдохнуть.       — Я разучился отдыхать, Джеймс. — Земо вздохнул. — Вы вот говорите: я не знаю, как тяжело быть родителем, а вы знаете, как тяжело быть одиноким? Работа — всё что у меня осталось, засиживаюсь допоздна, лишь бы было чем заняться. Когда дел нет, начинаю думать, а мысли, знаете, очень нерадостные. Ну что, в самом деле, сериалы смотреть и сидеть в интернете? Когда поделиться не с кем, это даже не увлекает.       — А вы делитесь со мной — у вас же есть мой телефон. Хотите, «Игру престолов» по «Скайпу» обсудим.       Земо коротко усмехнулся, высморкался в свежий платок и встал из-за стола.       — Вам хорошо — у вас дети. Вы не представляете, как я вам завидую. Вы вот в пятницу на мой характер жаловались…       — Мистер Земо, простите, честное слово…       — Я ведь не всегда был таким. Очерствел, превратил себя в камень. А ведь у меня когда-то тоже была семья.       Баки глупо вылупился и захлопал глазами. Снова помрачневший Земо только хмыкнул.       — Да, была. Вас это удивляет? Что же я, по-вашему, такое чудище, что меня невозможно полюбить?       — Н-нет, напротив, вас очень можно… — Залопотал Баки, но вовремя заметил, как снова скривился Земо, и прикусил язык. — Простите, пожалуйста, я совершенно не умею выражать мысли вслух. А что же с вашей семьёй случилось?       — Ну уж это вас совсем не касается, — отрезал Земо, поправил рубашку и галстук. — Вы извините, я с вами разоткровенничался, а между тем мы тратим рабочее время. Идите к себе, мистер Барнс, Джеймс. У меня самого ещё масса дел.       — Не держите на меня зла, пожалуйста. Я правда считаю, что, как человек, вы наверняка очень хороший. Только начальник слишком суровый…       — Суровый бы вас после первого же косяка с отчётами гнал взашей. — Земо хитро улыбнулся, помутневший от слёз взгляд прояснился. — Спасибо, что меня выслушали. Ступайте-ступайте.       Баки послушно кивнул, попятился к двери, не сводя глаз с Земо, хотя тот уже уткнулся в компьютер и что-то активно печатал, повозился с замком, в глубине души («где-то очень глубоко») понадеялся, что его заклинит и у него будет повод задержаться в этом мучительном, но таком неожиданно располагающем кабинете ещё немного, но замок всё же поддался, и Баки просочился наружу, прикрыв за собой дверь, и впервые в жизни, вырвавшись на свободу от начальника, чувствовал не облегчение, а опустошённость.       Его тут же окружили товарищи.       — Что же ты наделал, Баки? — ахнул Стив.       — У мистера Земо там всё в порядке? — участливо поинтересовался Питер.       — Я не это имел в виду под «пообщаться поближе», Бакинда, — покачал головой Тони.       — Ну что, уволил тебя Кровавый? — спросил выскочивший из ниоткуда Клинт Бартон.       Баки как молнией прошибло. Он протиснулся мимо друзей к лестнице, остановился, собравшись с мыслями, и с вызовом на них посмотрел.       — Никакой он не кровавый, — сухо произнёс Баки. — Что вы тут все столпились? Работа стоит.       И, игнорируя всех, Баки устремился на рабочее место и с остервенением принялся разгребать скопившиеся письма. И когда Стив и Тони стали звать его на обед, только отмахнулся. Те удивлённо переглянулись, пожали плечами и ушли вдвоём, мило беседуя о минувших университетских днях.       Удивительным образом, полностью отдавшись работе, даже не отвлекаясь на обновление соцсетей и игру в телефоне, Баки совсем не заметил, как пролетел рабочий день — очнулся только, когда весь офис оживился и потянулся к выходу, а к нему со спины подкрался Тони и, хлопнув по плечу, предложил его и Стива развезти по домам. Перспектива ехать в комфортном автомобиле под болтовню с двумя лучшими друзьями, а не трястись в переполненной электричке, где обязательно найдётся человек, не слышавший про наушники, конечно, была соблазнительна, но тут в низу экрана выскочило уведомление о новом сообщении — вопрос от потенциального клиента.       На часах было без пяти шесть. Раньше Баки бы махнул рукой и пошёл домой, мотивируя тем, что его рабочий день окончен. Сейчас он лишь пожелал друзьям счастливого пути и остался разбираться с вопросом, что затянулось ещё на добрых полчаса, так как клиент прислал на оценку рукописный документ в очень плохом качестве, да ещё и на редком языке, и пришлось опрашивать всех имеющихся переводчиков, может ли вообще кто расшифровать, что там написано.       — Вы опять раздаёте заказы без согласования, мистер Барнс, Джеймс? — раздался начальственный голос из-за спины, и Баки обернулся, чтобы увидеть стоявшего на лестнице Земо.       Он был уже в пальто, явно собирался уходить, и Баки впервые поймал себя на том, что хотел бы узнать, насколько мягкий на ощупь этот чёртов меховой воротник.       — Не раздаю, а только пытаюсь оценить, — насуплено ответил Баки, а Земо тем временем подошёл к нему и наклонился к экрану, рассматривая открытый заказ.       Баки не смог удержаться и глубоко вдохнул терпкий запах начальнического одеколона.       — Вы вынудите меня сидеть с сами рядом, как с первоклашкой, и указывать на каждую ошибку, — вздохнул Земо и распрямился. — Мы не возьмём этот заказ — присылать материал в таком качестве — это неуважение.       — А как же «клиент всегда прав»?       — Что вы здесь делаете, мистер Барнс? — страдальчески спросил Земо. — Ваш рабочий день давно закончился, откуда такое рвение?       — Как же, вы давеча упрекали меня, что я недостаточно трудолюбив — вот, исправляюсь…       — Врёте вы так же плохо, как разбираетесь в переводах, мистер Барнс. Вы остались, потому что я имел неосторожность проявить в вашем присутствии слабость, и вы меня пожалели — между прочим, совсем напрасно. Собирайтесь, пойдёмте.       Баки послушно выключил компьютер, собрал вещи и надел куртку. Вместе с Земо они пошли к лифтам по полутёмному коридору.       — Вы слишком близко к сердцу приняли мои слова, мистер Барнс. Дело, знаете, не только в личной жизни, — есть масса других интересов. Я руковожу успешным бизнесом, работу свою люблю, имею полезные связи, многие меня уважают, некоторые даже боятся…       — Да, это уж точно, — Баки ухмыльнулся. — И всё же, мне кажется, вам было бы полезно чуть больше простого человеческого общения.       — С кем? С вами?       — А хоть бы и со мной.       Они как раз заходили в лифт, и так пристально глядели друг другу в глаза, что не заметили, как из-под земли выскочил Бартон и втиснулся в кабину вместе с ним.       — Так, босс, это катастрофа, — сообщил он, потрясая в руках какие-то бумаги. — Не успели документы в минюст на заверение отдать — нотариусы задержали, а на завтра всех курьеров уже распределил. Я вас прошу, отпустите Барнса — он один всё про легализацию знает, пускай отвезёт. А от них кой-чего в МИД закинет. И потом ещё пара бумажек в посольство Эмиратов. Всего-ничего к обеду обернётся!       Земо бросил на Бартона испепеляющий взгляд, потом вопросительно посмотрел на Баки. Баки в ответ лишь пожал плечами, и Бартон, не дожидаясь ответа радостно впендюрил ему бумаги и первым вылетел из лифта, едва открылись двери.       — Ну что ж, посмотрим, может, хоть курьер из вас хороший, — проворчал Земо и вышел следом.       Баки показал ему вслед язык, свернул документы трубочкой и сунул в рюкзак. День предстоит насыщенный.

☀🌧❄

      Баки страдальчески рассматривал себя в зеркале. Бриться или нет? Вроде ещё ничего — Баки провёл ладонью по колючему и ворсистому подбородку. С другой стороны, пока вчера Баки мотался по всему городу с документами, в метро он пересёкся взглядами с симпатичной девушкой и попытался ей улыбнуться, а она скривилась и ушла в другой конец вагона. А вдруг Земо настолько же неприятно на него смотреть? Хотя, казалось бы, какое Баки дело до того, что там Земо приятно, а что нет. Но встречают всё-таки по одёжке — может, и внешний вид играет роль в продвижении по карьерной лестнице? Начальник отдела всё-таки должен выглядеть презентабельно… Но от бритья всегда потом раздражение, и столько времени на него уходит…       Пока что Баки потратил на размышления вдвое больше, чем на быстрое бритьё электробритвой.       В ванную вбежали Наташа и Елена, потеснили Баки от зеркала, схватили зубные щётки и начали ими драться. Баки пошёл готовить завтрак.       Пока дочери ели, Баки закрылся в своей комнате, разложил на кровати всю демисезонную одежду и трагически начал её перебирать. Что случилось с его чувством стиля? Баки невольно улыбнулся, найдя на в самом заду шкафа старые-престарые брюки с красной шнуровкой, которые купил ещё в колледже, в бытность свою трушным металлистом. Интересно, он в них влезет?       Едва Баки впихнулся в тугие синтетические брюки, раздался треск, и ткань разошлась аккурат по шву от промежности до пояса. «Барнс, да ты разжирел!» — возмущённо подумал Баки, напялил свои привычные карго и толстовку, подумал-подумал и выудил из-под кровати сборные гантели. На них всё ещё стоял личный рекорд многолетний давности — пятьдесят килограммов. Сейчас, конечно, с таким весом не сделает и восьми повторов. Баки принялся раскручивать крепёж.       — Пап, ну пошли, на автобус опоздаем! — закричала из-за двери Наташа.       Гантели пришлось оставить до лучших времён: тащиться до школы пешком, а потом ловить такси до работы Баки не улыбалось.       Эх, хорошо Тони: дочь в школу небось жена водит, сам до офиса с ветерком на машине приезжает. У Земо, наверное, вообще личный водитель… Может, тоже начать снова на автомобиль откладывать?       Муж, сволочь, из семьи не просто ушёл — уехал на машине, на которую вдвоём копили с самой свадьбы. Чтоб ему на ней разбиться.       Баки сам чуть не разбился, вместо дверей бизнес-центра попытавшись войти в стену, когда в полном шоке наблюдал, как из машины Тони вслед за ним вышел не кто иной, как Питер Паркер, продолжая начатый в пути, судя по всему, непринуждённый, разговор. Оба счастливо улыбались.       Баки тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Может, они просто живут неподалёку, и Тони оказал услугу? А улыбаются Питеру вообще все без исключения — он ведь такое лучезарное солнышко.       И всё же попадаться им на глаза не хотелось, и Баки поскорее ринулся внутрь здания.       Стив был уже на месте — разбирал скопившиеся на столе готовые, отсроченные и ждущие согласования заказы, и Баки подсел к нему.       — Вопрос жизни и смерти, — без прелюдий начал Баки, — привет.       — Из разряда «посидеть с девочками в выходные» или «помочь спрятать труп»? — уточнил Стив, не отрываясь от документов.       — Не угадал. Слушай, тебе сейчас беговая дорожка и груша нужны? Мне бы в форму прийти, а на зал — сам понимаешь…       Стив шлёпнул на стол толстую папку с документами и с отвисшей челюстью уставился на Баки.       — И в кого?       — Что — в кого? — опешивши, уточнил Баки.       — Не дури. — Стив закатил глаза. — Последний раз ты «приходил в форму», когда без оглядки был влюблён в своего бывшего. А в кого на этот раз?       — Ну знаешь! — возмутился Баки и резко встал, мстительно смахивая со стола на пол стопку бумаг. — Почему мне обязательно нужно быть влюблённым в кого-то, чтобы начать заботиться о себе? В себя я влюблён, вот что!       — Ну да, ну да. — Стив ехидно улыбнулся и полез собирать бумаги. — Ты бы, прежде чем спортивные подвиги совершать, начал с малого — пробрился хоть.       — То есть я всё-таки очень плохо выгляжу? — переспросил Баки, рефлекторно нервно хватаясь за колючий подбородок.       — Вовсе не плохо, Бакс. — Стив вздохнул. — Просто каждый миллиметр твоего внешнего вида выдаёт в тебе работающего отца-одиночку. На тебя взглянешь, и сразу понятно: ну, этот пашет как лошадь, даже побриться некогда. Ну и ещё, конечно, твой фирменный «не подходи, по стенке размажу» взгляд.       — У меня что, правда всегда такой взгляд? — Баки искренне ахнул, а потом снова нахмурился. — Ну уж с взглядом я точно ничего не сделаю.       — Тю, взгляд — это самое простое, но самое главное, — заверил Стив, отложил бумаги, встрепенулся, распрямил плечи. — Ну вот посмотри на меня — какое я произвожу впечатление?       — Безумно сексуального интеллигента, — пробубнил Баки, и Стив усмехнулся.       — Потому что в глазах у тебя то, что у тебя в голове. Глядя на тебя, окружающие должны думать, что у тебя всё хорошо, а для этого ты сам должен так думать. А ещё, конечно, походка.       — А что с моей походкой? — Баки встревоженно подсел обратно к Стиву.       — Скажем так, танк «Марк-1» был более грациозен, чем ты. Ты же ходишь — плечи к ушам, глаза в пол, и вот чешет на работу, как сваи заколачивает! Прости, конечно, за прямоту, но раз ты сам спросил…       — Да ты говори-говори. — Баки оживлённо кивнул. — А как же, по-твоему, надо ходить?       — Ну, встань!       Баки послушно вскочил на ноги, Стив поднялся, стянул с него толстовку и положил ладони на живот и спину.       — Плечи распрямить, живот втянуть, голову прямо, смотришь на всех сверху вниз, пошёл свободной походкой, нога от бедра, ну!       Баки сделал несколько шагов по офису, запутался в ногах, споткнулся, по инерции пролетел, ловя равновесие, пару метров и, врезавшись во что-то мягкое, повалился вместе с ним на пол.       — Мистер Барнс! Зачем вы уронили Питера! — раздался на весь этаж голос возмущённый голос Земо.       Баки в ужасе вскочил на ноги и помог подняться растерянному Питеру.       — Я не ронял — мы упали, это производственная травма! — воскликнул Баки в ответ стоявшему на лестнице Земо.       — Ко мне в кабинет, сейчас же! — рявкнул он и скрылся за дверью.       Баки виновато посмотрел на Питера, тот лишь отмахнулся, очевидно игнорируя Тони, заботливо одёргивавшего на нём одежду и осматривавшего его голову на предмет шишек. Баки поплёлся было к начальнику, когда его заставил подпрыгнуть резкий оклик Стива:       — Спину распрями, говорю! Походка свободная, от бедра!       Баки показал через плечо средний палец, взбежал по лестнице и, постучав, зашёл к Земо. Питер застенчиво улыбнулся и тоже поспешил на рабочее место, оставив Тони и Стива наедине.       — А что это вы тут такое с Баки делали? — поинтересовался Тони у Стива.       — Да он, похоже, в кого-то влюбился — пытается завоевать. Беговую дорожку у меня выпросил, представляешь.       — Ого, тяжёлый случай, доктор, мы его теряем. — Тони присвистнул. — А я всё хожу мимо тебя, хожу и всё хочу спросить: может, выберемся куда-нибудь после работы? Ну, знаешь, вспомним молодость…       — Я бы с радостью, Тони, но сам понимаешь: надо детей со школы забрать, накормить, уроки с ними сделать… А Ванда недавно щенка в дом принесла — завтра едем на вакцинацию.       — А послезавтра?       — А послезавтра у Пьетро соревнования по бегу.       — А послепослезавтра?       — Обещала приехать племянница Пегги — сто лет уже её не видел.       — А в выходные, разумеется, из дома не вырваться?       — А приезжайте-ка все ко мне, а? Баки с девочками, ты с женой и дочкой — пожарим барбекю.       — А это мысль! — поддержал Тони и широко улыбнулся. — Я только буду без жены, не обессудь — у неё на выходные планы. Но, может, пригласим Питера? Ты и Баки ведь с ним тоже друзья — разве он не обидится?       — Конечно, и Питера — вместе веселее, — согласился Стив. — Ну что, тогда до выходных?       — Разве ты не составишь мне компанию за обедом? Мне казалось, у нас уже традиция. Как в колледже, помнишь? В перерыв бегали в ближайшие забегаловки за шавермой и пончиками.       — Да, а как-то раз смылись с вечерних занятий, пошли в кондитерскую, ты так шикарно заказал, и именно в тот день отец заблокировал твои карточки.       — Всю жизнь напоминать будешь, да? — Тони хитро улыбнулся. — Ну ладно, пошли уже работать. Всё-таки я замдиректора — Земо не понравится, что я тут прохлаждаюсь, ещё и сотрудников отвлекаю, да?       — Если что, скажем, что обсуждали оптимизацию логистики перемещений курьеров между посольствами. — Стив ухмыльнулся в ответ.       — А не пошли бы вы оба? — раздался из-за широкой спины Стива голос Бартона, и оба обернулись. — Курьерами пока ещё тут я занимаюсь! Кстати, Стив, если вдруг сынок захочет подзаработать, пара лишних ног нам никогда не помешает.       — Да Земо тебе самому ноги оторвёт и не только за эксплуатацию детского труда, — пожурил Тони и, напоследок кинув на Стива загадочный взгляд, поднялся на бельэтаж, послушал чуть-чуть под дверью Земо на случай, если Баки опять пошёл в разнос, но всё было тихо, и Тони, мимоходом потрепав Питера по волосам, ушёл к себе.       В кабинете Земо тем временем разворачивалась отдельная история. Едва Баки зашёл, Земо коротко сказал:       — Сядьте.       Баки послушно примостился на стул напротив директорского. Земо посмотрел на него с недоверчивым прищуром. Под этим испытующим взглядом Баки занервничал и с трудом проглотил ком в горле.       — А вы, значит, правда хорошо знаете все министерства и посольства в городе? — спросил Земо.       — Ну, я временно заведовал отделом легализаций, когда прежняя начальница ушла на пенсию, пока вы не сказали каждому ведомству заниматься своими делами. — Баки пожал плечами.       — Опять я у вас в роли злодея? — проворчал Земо и резко смягчился. — Ладно, неважно. Мне нужно, чтобы вы выполнили моё личное поручение, прямо сейчас, за премию, разумеется. Поедете в посольство Соковии, покажете вот эту доверенность, — Земо протянул Баки ламинированный лист гербовой бумаги с печатями, — попроситесь к консулу — это важно, к консулу, не послу и не секретарю, скажете, что от меня. Заберёте документы, которые он вам передаст и поедете с ними в миграционную службу. Там тоже от моего имени попросите вызвать начальника управления. К вам, скорее всего, спустится его секретарь — хотя, может, и он сам. Покажете доверенность, отдадите документы из посольства, и можете на сегодня быть свободны.       — В смысле? Вообще свободен? Ещё же даже середины дня не будет, — удивился Баки.       — Вас это беспокоит, а не то, что вас, возможно, втягивают в международный шпионаж? — Земо скептически приподнял бровь.       — Пф, да вы себя видели? Какой из вас шпион с такой примечательной внешностью.       — А что примечательного в моей внешности? — Теперь обе брови Земо удивлённо взлетели вверх.       — Ну вы… — Баки смущённо запнулся и прокашлялся. — Ухоженный, элегантный, яркий — чего только меховой воротник стоит. Перчатки осенью носите. Кстати, давно хочу спросить, вам в них не жарко?       — Не жарко, — процедил Земо. — Знаете, мистер Барнс, Джеймс, вы удивительный человек: сначала хамите и говорите мне всякие гадости о моём характере, а потом забрасываете комплиментами мой внешний вид. Чего вы добиваетесь? Я не могу вас раскусить!       — Не надо меня кусать, я невкусный.       — Кто вам это сказал?       — А что, хотите доказать обратное?       — Вы опять забываетесь, мистер Барнс! — Земо вскочил на ноги. — И вообще, что вы расселись? Опоздаете в посольство.       — Не опоздаю, у них обед только в два. — Баки коварно ухмыльнулся. — А чего это вы так всполошились? Насколько «личное» это поручение? Выписали себе с исторической родины невесту по переписке?       — Ещё одно слово, и выпишу вам увольнение без выходного пособия! — воскликнул Земо, и Баки не мог не отметить, как очаровательно неравномерно налились румянцем его щёчки.       — Нет, ну а что? Курьер должен знать, что везёт. А то вдруг там государственный тайны или вообще сибирская язва?       — Вы всегда так остры на язык, мистер Барнс? Случаем, не поэтому от вас муж ушёл?       — Это кто ещё кому тут хамит и говорит гадости! — теперь уже Баки вскочил на ноги. — Давайте, может, я тоже про вашу личную жизнь шутки шутить буду?       — А сейчас вы чем, по-вашему, занимаетесь? «Невеста по переписке» — это надо ж было такое придумать! Вы за кого меня вообще принимаете?       — За очень одинокого и несчастного человека, который топит своё горе в работе, и явно заслуживает лучшего? — оттарабанил Баки.       Земо встрепыхнулся, передёрнул плечами, поправил галстук и сел.       — Простите, я снова вспылил, — спокойно произнёс он. — Вы с какой-то удивительной виртуозностью играете у меня на нервах, попадая во все ноты на слух.       — Я ваш личный сорт раздражения, видимо. — Баки тепло улыбнулся. — Дайте вашу доверенность, поскачу в посольство, пока там не столпились курьеры с легализациями. Вы, кстати, любите кофе?       — Предпочитаю чай, но не откажусь от горячего шоколада. А что? — растерянно ответил Земо.       — Да так, просто. Ну, я пошёл, к обеду обернусь.       — Я же вам сказал: остаток дня можете быть свободны.       — Ну нет, так нечестно. И потом, я люблю свою работу, что бы вы себе ни думали. Так что… I’ll be back.       Баки почти уже вышел за дверь, когда его остановил голос Земо:       — Бумаги, которые вы получите — для оформления приглашения на въезд. Это упрощает процедуру получения визы для жителей Соковии, а моему дворецкому нужно срочное лечение. В Соковии таких специалистов нет.       — Д-дворецкому? — удивлённо переспросил Баки. — Погодите, дворецкий, трагедия в семье, много денег и сомнительный характер. Вы что — Бэтмен?       — Вы опять за своё, мистер Барнс? Вообще не смешно. — Земо нахмурился. — Моя семья была аристократами, пока ваши соотечественники не решили построить в нашей стране демократию и бесклассовое общество. Вы думаете, Фьюри меня бароном кликал просто так? Этот дворецкий служил трём поколениям, меня и моего отца опекал с пелёнок. Обеспечить ему на старости лет достойный уход — не просто дело чести, но почти что сыновий долг.       — Понятно… Спасибо.       — За что? — Земо окончательно растерялся.       — Ну, за откровенность. Я даже… Тронут, что вы мне достаточно доверяете, чтобы посвятить в такие интимные подробности.       — Мистер Барнс, вы настолько глубоко влезли мне в душу, что ничего «интимного» между нами, кажется, уже не осталось, — Земо снисходительно вздохнул.       — Я ещё не видел вас голым…       — А что, очень хочется?       — Ну, ваши облегающие брюки намекают, что там есть на что посмотреть.       — А ваши мешковатые толстовки не дают разгуляться фантазии.       — Может, у вас просто недостаточно богатая фантазия?       — Так, пошли вон отсюда, пока мы не договорились до того, что придётся друг на друга писать заявление о домогательствах.       — Уже ушёл!       И Баки покинул кабинет с совершенно идиотской улыбкой на лице.       Толстовки ему, значит, не нравятся. Ну ладно…       Баки обернулся на самом деле даже быстрее, чем рассчитывал. Самым сложным оказалось отделаться от Стива, который очень настойчиво желал узнать, куда Баки намылился в самом начале рабочего дня. И ещё Бартон в спину крикнул, дескать, раз Баки переквалифицировался в курьера, не мог бы он захватить ещё несколько бумажек, которые Бартон забыл распределить.       На обратном пути Баки остановился в кофейне, взял навынос горячий шоколад с зефирками и пару эклеров. Долго выбирал начинку и топпинг — остановился на черничном креме и глазури из лаванды.       Вернувшись в офис, Баки с ценным грузом сразу прошествовал к кабинету Земо.       — Что-то ты зачастил в район дирекции, — крикнул вслед Стив, Баки его проигнорировал.       Взбежав по лестнице, Баки притормозил у стола Питера.       — Земо у себя? — спросил он.       — Нет, недавно вышел, — ответил Питер, не отрываясь от нового конструктора.       — А ты не знаешь, он дверь не запирает?       Тут Питер всё же отвлёкся от своего занятия и с подозрительным прищуром посмотрел на Баки.       — А тебе зачем?       — Надо.       Питер ещё больше сощурился, потом перевёл взгляд на стакан с шоколадом и коробку с эклерами, и глаза его удивлённо расширились.       — Ты за ним… Ухаживаешь?       — Я? Да ни за что — что я обалдел, белены объелся? Он попросил, я принёс! Дверь открывай и не разговаривай.       Питер, ехидно улыбаясь, закатил глаза, но всё же вылез из-за стола и впустил Баки в кабинет. Оставив сюрприз на директорском столе, Баки прикинул, стоит ли добавить какую-нибудь записку, но решил против этого: если Земо догадается, значит так надо, а если не догадается — пусть думает, что хочет, Баки нет до этого дела.       Возвращаясь на своё рабочее место, Баки как раз разминулся с идущим через офис Земо, и смешливо опустил глаза в пол, стесняясь самого себя. И, конечно, Баки не успел толком вернуться к работе и начать разгребать скопившиеся заказы, как в низу экрана снова выскочило сообщение от Земо:       «Ко мне в кабинет, сейчас».       Ха, кажется, Баки в очередной раз задел нужную струну его души, раз Земо даже в переписке растерял свой формальный тон.       — У вас для меня ещё одно «личное поручение»? — с порога спросил Баки, войдя в кабинет, совсем забыв былую пугливость перед этим местом, присущую ему ещё пару недель назад.       Земо, сидевший за столом, изучал стакан с горячим шоколадом, вертя его в руке.       — Да вот, не знаю даже, а как у вас с детективными навыками? — поинтересовался Земо, свободной рукой подпирая голову и скучающе глядя на Баки.       — Ну, я посмотрел всего «Шерлока»…       — Прекрасно, тогда вы поможете мне раскрыть это дело. Представляете: возвращаюсь после переговоров в кабинет, а тут — такое. — Земо показал на стакан и открытую коробку эклеров. — Как думаете, кто мог их принести?       — Курьер? — Баки пожал плечами.       — Я ничего не заказывал.       — Значит, перепутали?       — Напротив, проявили крайнюю внимательность. Вам не кажется подозрительным, что только сегодня утром я обмолвился вам, что люблю горячий шоколад, а днём он появляется у меня на столе?       — Удивительное совпадение!       — Вы думаете?       — Уверен!       — Потрясающе. Вам бы к психиатру, мистер Барнс, а то я начинаю подозревать, что у вас раздвоение личности.       — Это с чего вдруг?       — Сначала вы меня обругали, потом засыпали лестью, теперь вот принесли угощение и стесняетесь признаться в этом!       — Ничего я вам не носил, с какой стати вы вообще меня подозреваете, честного человека? Зачем мне носить вам угощения?       — А что, вы считаете, мне нельзя принести угощение?       — Можно, но для этого нужен — как его? Какой-нибудь повод, праздник. Или влюблённость. Но я в любом случае этого не делал и не собираюсь!       — Значит, вам всё равно, если всё это полетит в помойку?       — Это было бы расточительно.       — Но раз никто не знает, откуда это взялось, может, это враги принесли? Хотят отравить?       — А что, есть желающие?       — Порой мне кажется, вы первый в их числе.       — А вот и неправда! Ну, хотите, сам попробую и докажу, что всё безопасно?       — Ага, значит, всё-таки вы принесли?       — А вам бы так этого хотелось? Вы, кажется, ко мне неравнодушны?       — Ещё слово, и этот эклер полетит вам в голову.       — Ну тогда вы точно в меня того-этого.       — Ха! Какое самомнение! Выйдите отсюда вон, мистер Барнс, и не смейте являться ко мне в кабинет без вызова!       — Так вы сами меня…       — Кыш!       Баки пулей вылетел из кабинета, захлопнул за собой дверь и привалился к ней отдуваясь. Питер поднял было голову спросить, что произошло, но Баки его остановил, приложив палец к губам, чуть выждал и через небольшую щёлочку снова заглянул в кабинет. Земо, перебирая бумаги, смачно уплетал эклер, и даже издалека был виден мазок крема у него на носу. Баки умилённо улыбнулся, тихо прикрыл дверь и, сунув руки в карманы, насвистывая, вприпрыжку вернулся на рабочее место. Стив, глядя на него, осуждающе покачал головой и продолжил считать на калькуляторе цену заказа.       Последующие три недели Баки активно приводил себя в форму: беговая дорожка с утра, тренировка с грушей перед сном (заодно и возможность выпустить пар после общения с туповатыми и хамоватыми заказчиками), а на выходных — силовая с гантелями. Баки был приятно удивлён, что потянул сразу 20 килограммов: опасался, что после годового перерыва придётся начинать с совсем уж малого. Поправил он и рацион питания: в холодильнике стало меньше полуфабрикатов и больше свежих овощей и фруктов (к большому огорчению дочерей, любивших картофель фри и макароны с сыром).       — Пап, ты что, влюбился? — в ужасе поинтересовалась Наташа, когда застала Баки утром в ванной за бритьём.       — Нет, с чего ты взяла? — переспросил Баки, глядя на дочь через отражение в зеркале.       — Просто раньше ты брился, только когда мы собирались к кому-нибудь в гости, или кто-то приходил к нам. Но мы вроде никого не ждём?       — Ждём гуляш по коридору и пендаля в дверях, если будем с утра донимать папу глупыми вопросами, марш завтракать! Сырники стынут.       Да, вот так, оказалось, если с утра не валяться час в кровати с телефоном, залипая в соцсети, остаётся время и на пробежку, и на сытный и полезный завтрак, и на бритьё, и на то, чтобы погладить одежду, а не хватать её мятой прямо с сушилки. А самое главное — Баки удалось добиться того, о чём говорил Стив: ходить с прямой спиной и смело смотреть людям в глаза. Он даже начал улыбаться клиентам, и на днях с изумлением обнаружил вложенную в оставленный заказ записку с номером телефона, именем и смайликом. Видевший это Стив одобрительно и воодушевляюще похлопал Баки по плечу, но тот лишь закатил глаза и выбросил записку.       Не затем он старался, чтобы расточать своё время на всяких Сэнди-Мэнди, Томов-Джонов. У него была миссия. И очередная шоколадка, которую нужно было как-то незаметно подкинуть Земо в кабинет. Днём ранее Баки вообще осмелел до того, что, едучи вместе в лифте, сунул небольшую коробочку конфет прямо ему в карман пальто.       Стиву, впрочем, об этом знать было совершенно не обязательно. Но он, судя по всему, и не знал, даже не подозревал — последнее время перестал даже отпускать комментарии по поводу резкого изменения отношения Баки к начальству. У Стива самого другое было на уме. Вернее, другой — Тони. И, честно, за их отношения Баки переживал больше, чем за свои.       В последние ясные осенние деньки Стив не без труда уговорил Баки приехать к нему на барбекю (ну какое к чёрту барбекю? Гантели стынут!). Решающим аргументом были мольбы Наташи и Елены, которые очень соскучились по детям Стива — вопли двух маленьких девочек в пятницу вечером после нелёгкой трудовой недели угроза пострашнее ядерного оружия.       Стив тоже жил загородом, но в противоположном от Баки направления, и дом у него был чуть побольше — скорее всего, потому что супруга в своё время тоже честно работала и вносила лепту в семейный бюджет, а не прыгала из аферы в аферу с надеждой на лёгкие деньги, как делал (не)благоверный Баки.       Дети сразу умчались на вручную возведённую Стивом на заднем дворе площадку, а Баки стал помогать накрывать на стол и сервировать закуски, пока Стив занимался грилем. Раздался автомобильный гудок, и на подъездную дорожку въехал шикарный красный кабриолет Тони. Из него выскочила, перемахнув через закрытую дверь, Морган и, кинув на бегу приветствие взрослым, тоже умчалась на площадку, а Баки замер с отвисшей челюстью, когда вместе с Тони из машины вышел Питер.       — Ну, я подумал, мы с ним тоже общаемся — будет невежливо не пригласить, — объяснил его появление Стив, заметивший замешательство Баки, пока Тони с помощью Питера, доставал из багажника один за другим блоки пива и полуторалитровую бутылку виски в довесок.       — А откуда Тони его знает? — уточнил Баки у Стива.       — Вроде как через его родителей, не помню.       Вновь прибывшие, сгрузив ношу на стол, обменялись объятиями со Стивом и Баки, после чего с шипением открылись первые банки, заскворчали угли, и пошёл весёлый разговор и игры с детворой.       Когда всё было съедено, а выпивка окрепла, вечер начал становиться томным. Дети ушли в дом смотреть мультики вместе с Питером. Взрослые во дворе включили музыку и тихо беседовали под виски, порой заливаясь смехом над шуткой или общим забавным воспоминанием.       Заиграла «Nothing Else Matters» — Баки невольно закатил глаза: эта песня слишком много в себе несла, а это значит — сейчас начнётся.       Тони, пьяненько улыбаясь, подался ближе к Стиву, пытаясь подпереть голову, но его локоть соскользнул со стола, и Тони чуть не упал на землю. Чертыхнулся и подсел ближе к Стиву вместе со своим стулом.       — Мистер Роджерс, а почему вы меня танцевать не приглашаете? — по-кошачьи щурясь, промурлыкал Тони, и Стив в ответ улыбнулся.       — Не хотел фамильярничать при подчинённых, — ответил он, косясь на Баки.       Баки скорчил рожицу и махнул на них рукой.       — Ну, как скажете, мистер Старк, я приглашаю вас! — объявил Стив, встал и протянул Тони руку.       — После того, как я сам напросился? — Тони шутливо покачал головой, но всё же принял протянутую руку, тоже встал и обнял Стива, плотно притягивая его к себе.       — А твоя жена ревновать не будет? — поинтересовался Стив.       — А кто ей скажет?       Стив покачал головой, меланхолично улыбнулся и крепче прижался к Тони, продолжая покачиваться с ним в такт музыке. Баки вздохнул и пригорюнился, наблюдая за ними. Что-то было в их тандеме сейчас такое фантасмагорическое, но в то же время очень правильное. И Баки как будто снова оказался на пятнадцать лет назад, в университете, когда Тони был ещё вечно пьян и безбород, а Стив ещё не нарастил бугры мышц и был настольно тщедушен и до мозга костей высокоморален и занудлив, что развить к нему романтическое влечение могли только Тони, бросавшийся тогда на всё, что движется, и Пегги, удивительным образом умевшая видеть внутреннюю красоту даже в тех людях, которые сами о ней не догадывались.       Для Тони это стал последний донжуанский выпад. Роман закрутился бурный, но продолжительный. Тони даже перестал напропалую пить и транжирить отцовское состояние. А Стив хотя бы стал похож на человека, а то существовал как робот от побудки до отбоя. Когда они, неожиданно для всех, расстались друзьями, именно Стив вдохновил Тони остепениться с Пеппер Поттс, которая на протяжении многих лет была ему и другом, и советчиком. И вместе с ней, закончив аспирантуру, Тони и уехал заграницу на долгие десять лет, чтобы вскорости перестать вспоминать о былой дружбе, не говоря уж о любви.       И теперь Баки смотрел на их танец и думал: вот же правда, седина в бороду бес в ребро! И на кой чёрт принесло Старка в их размеренную жизнь? Безусловно, Стиву бы очень пригодился новый партнёр, хорошо бы ещё и состоятельный, и детям будет счастье — вдвое больше внимания, но тот ли человек Тони?       Впрочем, судя по совершенно влюблённому взгляду, которым Стив на него смотрел, ему было всё равно, хоть бы Тони завтра сменил свою эспаньолку на усики-щёточку и объявил аншлюс Нижней Калифорнии. Пятнадцать лет, двое детей и раннее вдовство понадобились, чтобы понять: тот-тот, тот единственный самый. Баки завидно было до зелёных чертей, но до чего ж хотелось, чтобы у Стива с его «тем самым» сложилось как надо, а не как у самого Баки…       Музыка кончилась, и стало очень тихо. Эти двое так смотрели друг на друга, что Баки остро ощущал: он здесь лишний, и панически придумывал, как бы ретироваться, не привлекая к себе внимания. Впрочем, Стив и Тони как будто забыли о его присутствии, и были так близко — Баки даже задержал дыхание: ну вот, чуть-чуть, ещё немного…       В доме раздались грохот и вопли, во двор выбежал переполошённый Питер, а Стив и Тони не слишком спешно и с явным неудовольствием отошли друг от друга.       — Что там стряслось? — воскликнул Стив.       — Драка! — выпалил Питер. — Пьетро имел неосторожность брякнуть, что собрались одни девчонки и ему скучно.       — Сочувствую, Стив, твой сын пал смертью храбрых, — вздохнул Тони и похлопал его по плечу, после чего решительно зашагал навстречу буре, а Стив припустил за ним хвостиком.       Баки лишь покачал головой: пытаться унять Наташу и Елену — только силы тратить, — и уткнулся в телефон. К нему подсел Питер и бездумно отпил виски из его стакана, Баки даже рта не успел раскрыть.       — Тебе не рано? — проворчал он, когда стакан вернулся на стол, и заодно отодвинул его подальше от доступа Питера.       — А у мистера Старка и Стива — что, типа того-этого, роман? — без экивоков спросил Питер.       — А что, ревнуешь? — ухмыльнулся Баки.       — Вот ещё! Как будто у меня других дел нет.       Питер гордо вздёрнул носик и удалился обратно в дом.       Роман — не роман, а только во время совместных обедов в последующие две недели смотреть на Стива и Тони Баки было тошно, такими они были до противного милыми, как будто в самом деле вернулись в пору ранней юности, наивности, розовых соплей и прочей «мимимишности». А может, Баки было просто завидно, что у него самого никогда толком конфетно-букетного периода не было. «Давай встречаться?» «А давай. «Может, съедемся?» «А давай». «Выйдешь за меня?» «А давай». «Заведём детей?» «А давай». «Зарплату принёс? Отдавай. До свиданья и гуд-бай…»       — Наташ, где галстук мой — не видела? — прокричал Баки, мечась по всему дому в поисках запропастившегося аксессуара.       — Ты же его Мише отдал — забыл? — удивилась Наташа.       Мишей именовался огромный плюшевый медведь, обитавший на диване в гостиной. В какой-то период жизни он делил с Баки ложе чаще, чем тогда ещё законный супруг. Галстука Миша был бесцеремонно лишён, впопыхах узел развязался, и Баки начал мучительно вспоминать, как завязать его обратно.       — Пап, а зачем тебе галстук? Кто-то умер? — поинтересовалась Наташа.       — А? Нет, с чего ты взяла?       — Ты идёшь в суд?       Баки лишь бросил на дочь вопросительно-скептический взгляд и продолжил воевать с галстуком, задрав голову перед зеркалом в прихожей.       — Тебя уволили? — уже в полном отчаянии воскликнула Наташа.       — Конечно, нет, почему меня должны были уволить?       — Да просто ты за всю жизнь галстук надевал, когда разводился с отцом, когда хоронили тётю Пегги, и когда ты единственный раз пытался найти другую работу и ходил на собеседование, — как заправский детектив разъяснила Наташа. — Так что, пап, я в замешательстве, ради чего ты отнял у Миши его любимый галстук.       — А я в замешательстве, откуда ты знаешь такие слова. — Баки наконец одолел несносную вещь и повернулся к Наташе, раскинув руки, и повертелся. — Ну, как я тебе?       — А ещё мрачнее ничего нет? — Наташа поморщилась, рассматривая его радикально чёрный брючный костюм. — Ты решил охмурить гробовщика? Сейчас так уже никто не одевается!       — Вот тебе в твои десять наверняка известно, как одеваются сорокалетние дядечки.       — Тебе ещё нет сорока! А между прочим наш учитель истории, мистер Уилсон…       — Детка, ещё одно слово про мистера Уилсона в этом доме, и я окончательно убежусь, что ты решила нас сосватать. Знай, он не в моём вкусе. А ты почему ещё в пижаме? Где Елена? Опоздаем, ну-ка марш переодеваться!       На автобус они каким-то чудом успели, но на этом везение Баки закончилось.       До электрички пришлось бежать, и он натёр ногу. В вагон он запрыгивал в последний момент, и ему защемило дверью волосы, а на следующей станции его волной выходящих пассажиров вынесло на перрон, и прорваться обратно не удалось — пришлось ждать следующей электрички. Там Баки оказался зажат между стеной и чьим-то мощным и потным телом, у которого к тому же из наушников было на весь вагон слышно какой-то мерзотный рэп (не в том смысле, что рэп — мерзость, а в том, что конкретно у этих треков были мерзкие тексты). На выходе со станции Баки наступил в лужу, промочив ноги и по щиколотку забрызгав штанины, и наконец обнаружилось, что, уходя, он забыл переложить пропуск из куртки в пиджак, и после долгих разборок с охранником пришлось заполнять заявление на разовый. На лестнице Баки оступился, чуть не упал и ободрал ладони, так что в офисе появился в крайнем раздражении.       — Ого, Барнс, что за наряд? В «Люди в чёрном» записался? — крикнул со своего места завидевший его зоркий Бартон.       — Это траур по моей жизни, — буркнул в ответ Баки, плюхнулся на своё место рядом со Стивом и начал раскладывать на столе вещи.       Стив не сводил с него внимательного взгляда.       — Не то, чтобы тебе не шло, но с чего такая смена имиджа? — поинтересовался Стив.       — Земо сказал, что у нас дресс-код, и вообще, если я хочу быть начальником отдела, должен выглядеть презентабельно, — пробубнил Баки, приступая к раскопкам скопившейся почты.       — А… Мне кажется, ты не совсем правильно трактуешь понятие «презентабельность»…       — Ой, не начинай, и без тебя тошно — как будто ошейник нацепили.       — Сними хотя бы галстук — и без него цивильно.       — Нет уж, не для того я его всё утро завязывал.       В это время к их столу подошёл Тони и, совершенно не обращая внимания на окружающих, наклонился к Стиву поцеловал его, а потом вручил спрятанную за спиной коробку его любимых конфет. Стив залился очаровательным румянцем, о чём-то они мило пошушукались, и после ещё одного поцелуя Тони наконец удалился к себе, наспех бросив Баки приветствие. Баки же проводил его шокированным взглядом, а потом осуждающе посмотрел на Стива, уже уплетающего конфету.       — Это что сейчас нахрен было? — строго спросил Баки.       — Ну, мы вчера с ребятами были у него в гостях, а когда собрались уезжать, оказалось, что у меня колесо спустило, и Тони предложил переночевать у него, — рассказал Стив, шамкая набитым ртом. — Ну и вот как-то всё получилось.       — Я тебя не узнаю! С каких пор Стив Роджерс соглашается на секс на одну ночь? С женатым мужчиной! — воскликнул Баки.       — Вовсе не на одну, и не только ночь, — туманно ответил Стив, пожав плечами, и отправил в рот ещё одну конфету.       — Боже, не хочу ничего об этом знать. Ты с этим осторожнее, а то нанесёшь детям психологическую травму на всю жизнь.       — Успокойся и скушай конфету. — Стив положил угощение Баки на стол. — И сними галстук — он тебе, похоже, перекрывает приток кислорода к мозгу, то-то ты агрессивный.       Баки молча швырнул конфету обратно в Стива и вернулся к работе.       Не успел он как следует сосредоточиться на новом заказе, как офис пришёл в оживление: между столов к своему кабинету шёл Земо, на ходу кивая и бросая приветствия здоровавшимся с ним сотрудникам. Дойдя до стола Баки, он затормозил, окинул его с ног до головы придирчивым взглядом и нахмурился.       — Мистер Барнс, зайдите ко мне, пожалуйста. Сейчас.       Не дожидаясь ответа, Земо проследовал дальше к себе. Баки и Стив боязливо переглянулись, Стив воодушевляюще похлопал Баки по плечу, и Баки последовал за Земо. Тот ждал его у двери и, едва Баки зашёл, закрыл её за ними и повернул ключ. Баки остался стоять на пороге, пока Земо снимал пальто и устраивался за столом.       — Это, конечно, не моё дело, мистер Барнс, Джеймс, но, если у вас траур, возможно, стоило лучше взять отгул. Вы уверены, что сможете сейчас продуктивно работать? — спросил он.       Баки как током ударило.       — С чего вы взяли, что у меня траур?       Земо в ответ невнятно махнул рукой, очертив в воздухе силуэт Баки.       — Это парадный костюм, между прочим! — обиженно воскликнул Баки. — Я, вообще-то, для вас старался!       Земо скептически изогнул бровь.       — Вы же всё время выражаете недовольство моим внешним видом — ну и вот. Что, уже и костюм для вас недостаточно презентабельно?       — Весьма презентабельно, мистер Барнс, но у нас переводческое бюро, а не похоронное.       — Замечательно! — вскричал Баки и резко дёрнул с шеи галстук. — В толстовке — нельзя, в костюме — нельзя. В чём же мне ходить, чтобы вы были довольны? Может, голым? Извольте, минутное дело!       Баки уже бросил галстук на стол и скинул с себя пиджак, а теперь зло дёргал пуговицы на рубашке, которые никак не хотели поддаваться, и одна из них в итоге всё же оторвалась и со стуком покатилась под шкаф.       — Прекратите сейчас же истерику! — возмутился Земо, подошёл к Баки, схватил его за оба запястья и прижал руки к бокам. — Я выразил недовольство вашим внешним видом — извините, я начальник и имею на это право.       — Имеете, вы имеете, вы нас всех имеете по самые гланды! — Баки вырвался. — Вам не угодишь, мистер Земо!       — А вам очень хочется мне угодить?       — Нет! Да! Что вам вообще втемяшилось? С чего мне хотеть вам угождать?       — Ну не знаю, может, ради места начальника отдела?       — Да идите вы со своим местом — мне вообще от вас ничего не надо!       — Тогда зачем же вы регулярно подсовываете мне шоколадки?       — Кто — я? Да за кого вы меня принимаете!       — Почему вы всё время врёте? Будьте же вы наконец со мной откровенны — зачем все эти знаки внимания?       — Я был с вами откровенен — вам это не понравилось. У вас ко мне ещё вопросы? Откройте, пожалуйста, дверь, мне надо работать. А то опять скажете, что я недостаточно активен.       — Куда вы пойдёте? Застегните рубашку! Что коллеги подумают? — взмолился Земо, когда Баки, подхватив пиджак и галстук, сам пошёл отпирать замок.       — Да ничего не подумают: зная ваш характер, никому и в голову не придёт, что вы могли ко мне приставать. До свидания!       Баки вылетел в приёмную, и сразу в глаза ему бросилось, что дверь в кабинет Тони открыта. Сквозь проём было видно, как Тони сидит рядом с Питером, обнимает его и что-то нашёптывает на ухо, а Питер хихикает и румянеет.       Баки глаза застлала красная пелена. Копившаяся с утра злость достигла предела кипения. Тони — его друг и товарищ, не успел провести ночь со Стивом, а на следующее утро уже соблазняет другого. И кого! Питера!       Баки ворвался в кабинет. Тони успел встать и удивлённо что-то спросить, но Баки не расслышал из-за шумевшей в ушах крови. Отстранив Питера, он схватил Тони за воротник одной рукой, а второй крепко съездил ему по лицу. Питер закричал и повис у Баки на плечах. Баки легко вывернулся, и снова схватил Тони, лежавшего на полу с разбитым носом.       — Ты с ума сошёл? Баки, прекрати!       В кабинет вбежал Стив, тоже схватил Баки и стал оттаскивать его от Тони, а Питер кинулся к пострадавшему.       — Пусти! Пусти, я его прибью! — орал Баки.       — Что здесь, чёрт возьми, происходит?       На крики прибежал Земо и в полном шоке застыл в дверях.       — Мало того, что этот гад изменяет с тобой жене — ладно, раз тебя это устраивает, это твоё дело, — распинался Баки, пытаясь вырваться из захвата Стива. — Но Питер! Невинное дитя!       — Да это не то, что ты подумал! — воскликнул Питер, а одновременно с ним Тони прогнусил:       — Не такое уж и невинное…       — Ты ничего не понимаешь, Баки, Питер — его сын! — перекричал всех Стив, и Баки, от шока растеряв силы, рухнул на ближайший стул и захлопал глазами.       — А? — только и смог переспросить он.       — Мистер Старк оформил надо мной совместную опеку с моей тётей, когда погибли мои родители, — объяснил Питер, продолжая зажимать кровоточащий нос Тони платком, и сердито посмотрел на Баки. — Мне было десять, и тётя не захотела, чтобы я уезжал с ним в Европу, но мистер Старк помогал деньгами и поддерживал со мной общение. И вообще это он помог мне устроиться на эту должность!       — А с женой мы уже год как разошлись и остались друзьями, — вторил Тони. — Так что никому я со Стивом не изменяю. И, вообще-то, собирался предложить ему съехаться!       — Правда? — ахнул Стив, мгновенно залившись краской.       Тони кивнул, и Стив подсел к нему на освобождённое Питером место и поцеловал в щёку. Баки панически схватился за голову. Господи, что ж он наделал!       — Тони, я… Я не знал, правда! Ради бога, прости меня! Я просто хотел защитить Питера и Стива…       — То, что твой мужик оказался мудаком, не значит, что все такие, — проворчал Тони. — Психологические травмы надо прорабатывать, а не выплёскивать на окружающих.       — Тони, ну, правда, прости, что я могу для тебя сделать?       — Помочь Стиву перевезти ко мне вещи в эти выходные. Иди сюда, идиот, прощаю.       Тони встал, протянул Баки руку и, подняв его, заключил в объятия. Баки, растрогавшись, даже всхлипнул. Выпустив его, Тони ещё раз промокнул нос.       — Гельмут, мне бы…       — Да-да, мистер Старк, вы можете быть на сегодня свободны, сходите к врачу. Мистер Роджерс, сопроводите мистера Старка, на случай если ему станет плохо. А вы, мистер Паркер, вернитесь, пожалуйста, на рабочее место. Если бы вы имели совесть его не покидать без разрешения и уважительной причины, этого бы не произошло в первую очередь.       — Да, мистер Земо, конечно, мистер Земо, простите, мистер Земо.       Питер попятился из кабинета вслед за удалившимися Стивом и Тони и прикрыл за собой дверь. Земо, вздохнув, присел на стол рядом с измученно подпирающим голову Баки.       — Да-с… Докатились, мистер Барнс, Джеймс. До чего дошло — драку затеваете в кабинете директора.       Баки отнял ладонь от лица и скептически, немного дерзко посмотрел на Земо.       — Заместителя директора.       — Неважно. — Земо цыкнул. — Мало того, что вы враль, трус и нахал, вы еще и драчун.       Баки встал и оказался прямо напротив Земо, его коленка уткнулась Баки в бедро.       — Ну да, герой своего времени.       — Боюсь, мне лично придется заняться вашим перевоспитанием. И гардеробом, — пытаясь звучать угрожающе, произнёс Земо, вызывающе глядя Баки в глаза.       — Я вас очень прошу, займитесь, — ответил он, чуть наклоняясь.       Между их лицами осталось очень мало расстояния. Баки снова уловил этот раздражающий терпкий аромат одеколона, а теперь ещё и ментоловой зубной пасты. Какие же у Земо пушистые ресницы… Сев поудобнее, не сводя с Баки глаз, Земо бегло, нервно облизал вмиг порозовевшие губы.       — Идите работать, мистер Барнс, Джеймс, — неожиданно твёрдо, хоть и с придыханием, сказал Земо и, положив руку Баки на грудь, отстранил его. — Личными делами следует заниматься после работы, а не во время неё. Советую вам хорошо это запомнить, если вы всё же рассчитываете однажды стать начальником отдела.       — Как же я могу что-либо рассчитывать, если зависит это от вас, а ваши решения не в состоянии предсказать никакая теория вероятности!       — Это потому, что вы допустили погрешность во вводных данных.       — И какую же?       — Вы всё ещё видите во мне только директора.       Земо протиснулся мимо Баки к выходу и оставил его в кабинете одного. В полной растерянности Баки поднял и расставил стулья, которые уронил при падении Тони, и подхватил с пола свой брошенный пиджак. Чёрт, какой же тяжёлый и нелепый день! И надо теперь как-то загладить вину перед Тони…       Когда Баки выходил из кабинета, к нему подскочил Питер, остановил, и отвесил лёгкий подзатыльник.       — Это за то, что поколотил Тони, не разобравшись! — пожурил Питер, а потом крепко обнял Баки. — А это — за то, что заботишься о моём благополучии. Если вдруг поссорюсь с парнем, буду знать, к кому обратиться.       Баки ухмыльнулся, потрепал Питера по волосам и, высвободившись из объятий, вернулся за свой стол, игнорируя полетевший в спину свист Бартона.

☀🌧❄

      Баки стоял перед особняком практически в центре города, заставлял себя не задумываться, насколько же реально богат Земо, если может себе позволить апартаменты в таком районе, нервничал, как на первом в жизни свидании, и на полном серьёзе размышлял, стоит ли заходить, или вернуться пока не поздно на свою окраину и со спокойной душой привычно для вечера субботы завалиться на диван с сериальчиком и чипсами.       Ну нет, это будет невежливо, его всё-таки ждут. Можно, конечно, быстренько соорудить отговорку (у него всё-таки двое детей!) и кинуть СМС, что он не придёт, но делать это, стоя уже у порога, было как-то не комильфо. Баки достиг точки невозврата — дальше только вперёд. Но, чёрт, как же живот от волнения крутит!       Сыпал мелкий первый декабрьский снежок. Уже сгустились ранние сумерки. У Баки замёрзли пальцы держать горшок с пуансеттией. Идти в гости с пустыми руками показалось неприлично, спустя два месяца неловких ухаживаний конфеты Земо, наверное, уже видеть не может, а тащить букет срезанных цветов, которые через неделю, максимум две, — завянут — банально. Куда как лучше цветок в горшке, который при хорошем уходе проживёт много лет. Как, хотелось бы Баки, и их отношения.       Отношения…       Баки до сих пор не вполне верил, что оказался здесь, не до конца понимал, как это произошло. Через пару дней после инцидента с Тони Земо вдруг доверил Баки лично вести легализацию пакета документов одного важного клиента, потом взял его с собой на переговоры с французскими партнёрами в качестве переводчика. После успешного подписания договора они пошли вместе пообедать, и в кои-то веки их диалог не скатился в колкости, — напротив, они весьма интеллигентно обсудили любимые книги и фильмы, мировую историю, новейшие научные открытия и сплетни о знаменитостях, но это всё явно заслуга игристого винью-верде и вкуснейшей паэльи: не хотелось отвлекаться от таких деликатесов на ссору. Оказалось, что у Баки и Земо много общего во взглядах и интересах.       — Надо чаще брать вас с собой на переговоры, — сказал тогда Земо, когда они уже поднимались обратно в офис.       — Если вам так хочется ещё послушать, как я говорю на иностранных языках, необязательно ждать переговоров — достаточно просто попросить, — усмехнулся Баки.       — Я бы предпочёл, чтобы это произошло в приватной обстановке.       — Только если с вас ужин.       — В эту субботу у меня в семь?       — Подтяну ради такого случая свой итальянский.       — Я пришлю адрес вам на почту.       И так они разошлись — Земо в свой кабинет, Баки — к себе за стол, недоумевая: он что, только что напросился на свидание дома у Земо? Явно слышавший этот диалог Стив утопал в фейспалме и делал вид, что Баки не существует.       И так Баки оказался здесь — на пороге дома Земо. Всё утро субботы он провёл в магазинах, под чутким руководством дочерей выбирая новый гардероб. Наташа нагрузила его кучей джемперов и кардиганов, и с ней пришлось долго спорить, какая модель джинсов сейчас в моде: прямая или зауженная. Ну и на радость Елене взял пару футболок с забавными принтами.       В довершение Баки совершил подвиг: пошёл в парикмахерскую и остриг свои «патлы» (как выражался Тони). И когда мастер наносил последний гель, закрепляя пробор на правую сторону, Баки наконец решился открыть глаза и посмотреть на себя в зеркало.       Баки словно смотрелся в портал в прошлое: лет на десять помолодел, и из глаз куда-то улетучились вековая тоска и усталость. Баки даже нашёл в себе силы улыбнуться стилисту, и тот улыбнулся в ответ, а по дороге домой Баки ловил на себе заинтересованные взгляды весьма привлекательных девушек и парней, чего с ним не бывало уже давно.       Со свадьбы, наверное, и обручальное кольцо на пальце тут ни при чём.       Ближе к вечеру, разнервничавшись, Баки несколько раз предложил дочкам вызвать сиделку, но Наташа лишь закатила глаза, заявила, что сама со всем справится и выпроводила Баки за дверь под предлогом, что он опаздывает.       Итог: Баки приехал на пятнадцать минут раньше и утюжил из конца в конец улицу, и случись кому из жильцов домов выглянуть в окно, приняли бы его за сталкера. Хотя, нет, для сталкера он теперь слишком хорошо выглядел. Скорее за шпиона.       Наконец нервы сдали, и Баки решительно позвонил в домофон. Искажённый электроникой голос Земо сказал подниматься. Дверь нужной квартиры была приоткрыта, но Баки на всякий случай постучал.       — Мистер Барнс, Джеймс, заходите, пожалуйста, я тут заканчиваю последние приготовления, — раздалось изнутри.       Баки послушно вошёл, захлопнул за собой дверь, скинул в прихожей ботинки и повесил на крючок пальто. В коридор выскочил Земо в фартуке, с белыми от муки руками. Он собирался что-то сказать, но замер как вкопанный с раскрытым ртом, вытаращившись на Баки. Под этим взглядом Баки покраснел и смущённо втянул голову в плечи.       — Ну что же вы молчите? Мне всё это не идет? Я, наверное, глупо выгляжу — разучился такое носить, — промямлил он, теребя подол вязаного кардигана.       — Вы… Вы прекрасно выглядите, мистер Барнс, Джеймс, — проронил Земо и тут же широко улыбнулся и отряхнул руки о фартук. — Вы ради бога извините, я немного не рассчитал время. Проходите, пожалуйста, в комнату — я только поставлю запеканку в духовку и буду весь ваш.       — Да, хорошо… А это вам! — спохватился Баки и выставил вперёд цветок.       — Очень мило, спасибо. — Земо потянулся было к горшку мучными руками, но передумал. — Поставьте там тоже где-нибудь ладно? И выберите пока, что будем пить.       С кухни потянуло горелым, и Земо поспешил спасти свой кулинарный шедевр, а Баки зашёл в указанную комнату.       Это была просторная столовая, стол в центре был накрыт и ломился от угощений. Глядя на два салата, два паштета, канапе, брускетты и баклажанные рулетики, Баки ужаснулся, сколько ушло на это время, если Земо готовил всё сам.       Пока Баки изучал ассортимент напитков от лимонада до джина, хозяин наконец появился в комнате, избавившись от фартука. Лоснящаяся, мягкая на вид фиолетовая водолазка так выгодно подчёркивала каждый изгиб тела, что Баки невольно задумался, посчастливится ли ему нынче вечером её с Земо снимать. Исключительно чтобы узнать, такая ли она мягкая, как кажется, разумеется, чисто в исследовательских целях.       — Если вы намерены обнимать этот цветок весь вечер, мне стоит начать ревновать, — с улыбкой заметил Земо и всё-таки забрал у Баки несчастную пуансеттию, которую он зажимал под мышкой, и отставил на комод. — Ну что же вы стоите? Садитесь.       Баки, не сводя глаз с Земо, который сейчас, в приглушённом свете и уютной домашней обстановке казался ему красивее чем когда-либо, неуклюже нащупал стул и сел — со второй попытки, сперва чуть не грохнувшись на пол. Земо присел напротив.       — Что вам налить? — спросил он.       — Н-на ваш в-вкус, — заикаясь от волнения ответил Баки.       — Ну, Джеймс, мы не на работе, здесь я не ваш начальник, так что решайте уж сами.       — Я не против, если вы и не на работе будете начальником.       Земо усмехнулся, покачал головой и, пощёлкав пальцами, выбрал одну из винных бутылок, ловко орудуя штопором, открыл её и разлил вино по бокалам. «Хрусталь, — подумал баки, глядя, как искрится напиток в стеклянных гранях, — не дай бог разобью». И стоило так подумать, руки, как назло, оцепенели и задрожали. Земо поднял бокал.       — Ну, давайте выпьем?       — За что? — робко спросил Баки, едва приподнимая бокал над столом и страхуя второй рукой.       — Не знаю. За что-нибудь хорошее?       — Пусть все будут здоровы?       — Прекрасная идея! Давайте.       Они чокнулись бокалами, звон хрусталя приятно отозвался в ушах, и Баки выпил, чувствуя, как терпкое вино согревает изнутри и расслабляет голову.       — Прошу, угощайтесь, — снова заговорил Земо, отставив бокал и обводя рукой стол. — Салаты, пожалуйста, очень вкусные…       — А вы всё это сами… Готовили? — не смог сдержать любопытства Баки.       — Я, а что? Вы думали, раз я большой начальник и аристократ, не могу даже чайник вскипятить и яичницу пожарить?       — Хорошая яичница, между прочим, тоже требует умения, — возразил Баки и поспешил смочить резко пересохший рот вином. — Вот мой бывший муж любил, чтобы желток внутри был слегка жидковатый — знаете, как долго я учился так делать? Зато теперь хоть с закрытыми глазами могу.       — Уверен, это очень вкусно.       — Хотите попробовать?       — А вы окажете честь со мной позавтракать?       — Завтракают обычно утром. Чтобы вместе встретить утро, надо провести вместе ночь. Простите за прямолинейность.       — Прямолинейность ценное качество в бизнесе. Думаю, мы сработаемся. — Земо ухмыльнулся и снова поднял бокал. — Давайте за наше продуктивное сотрудничество.       — А главное, далекоидущее, — поддакнул с улыбкой Баки.       Не успели они распробовать закуски, обсуждая праздники и традиции своих стран, как у Баки зазвонил оставшийся в пальто телефон. Рассыпаясь в извинениях, он неуклюже вылез из-за стола, толкнув его, так что зазвенели бутылки и хрусталь, и поспешил ответить на вызов. Наташа, ну кто же ещё.       — Я надеюсь, кто-то умер… А? Какие обои? Вы где вообще взяли ключ от подвала? Так, отними у неё нож, включи мультики, и чтобы в десять обе спали. Приду — оторву голову. Не звони больше. Только если кто-то умрёт, да. Нет, паук в ванной не в счёт. Всё.       Баки выключил на телефоне звук, убрал его обратно в карман и вернулся в столовую. Земо лениво болтал вино в бокале и улыбнулся при виде Баки.       — Всё в порядке? — участливо поинтересовался он, когда Баки сел и одним махом нервно осушил бокал.       — Да они обои порезали…       — Какие обои? — Земо удивлённо захлопал глазами.       — Елена — дочка младшая делала новую одежду для бумажной куклы, и бумага кончилась, а я недавно купил рулон обоев — переклеить детскую. Вот она его тоже в расход пустила, придётся новый покупать. Вообще-то они у меня смирные. А вы любите детей?       — Разрешите, я положу вам ещё салат? — резко сменил тему Земо.       Баки не обратил на это внимания и охотно согласился на салат: он был исключительно вкусен.       Закончив первую бутылку вина, они перешли ко второй и горячему — это была картофельно-грибная запеканка в сырном соусе.       — Только говорите честно, это съедобно? — встревоженно спросил Земо, пока Баки уплетал за обе щёки. — Первый раз такую готовлю.       — Это бесподобно, — прошамкал Баки набитым ртом. — Дайте потом, пожалуйста, рецепт — дочки всё сырное любят.       — Хотите, я приготовлю вам с собой навынос?       — Приезжайте лучше к нам — приготовим вместе. Им нравится на кухне возиться.       — Пожалуй, откажусь, Джеймс, это слишком поспешно. — Земо потупился, и улыбка сползла с его лица. Баки тоже напрягся в ответ.       — Ну, раз ответный визит слишком поспешно, обручальное кольцо, пожалуй, доставать пока не буду. — Неловко попытался пошутить он.       Земо вяло улыбнулся.       — Разрешите мне объясниться, Джеймс, — сказал он. — Я живу один, для меня пригласить вас к себе — всего лишь галантный жест, маленький шажок вперёд. А вы всё же семьянин, у вас — дети. Прийти мне к вам — всё равно что попроситься в семью. Я к этому не готов, да и примут ли меня девочки? Не начнут ли ревновать, что я пытаюсь занять место их второго папы?       — Ну, второго папу они сами на порог не пустят — он тут как-то раз нагрянул, пока меня не было, Наташа ему полный комплект «Один дома» устроила. — Баки решительно подсел к Земо вместе со стулом и взял его руку в свою. — Гельмут, я не хочу торопить события, но хочу быть с вами честен в своих намерениях. Вот вы — кто? Вы аристократ, большой начальник, и очень талантливый надо сказать, да и просто эффектный мужчина. А я лишь рядовой сотрудник со средней зарплатой, сомнительной внешностью, да и крайне ограниченными интересами. А ещё я вас боюсь, правда! Но дороже вас у меня уже второй месяц никого нет. Я прекрасно понимаю, что не смогу украсить вашу жизнь, опять же, у меня двое детей, это обуза, но стоит мне подумать, что этим для нас всё и кончится — несколько свиданий безо всяких перспектив, у меня сердце разрывается. Я правда хочу, чтобы вы стали частью моей жизни — моей и моих дочерей. Человека достойнее я не встречал.       — Мистер Барнс, Джеймс… — Земо шмыгнул носом и поднял на Баки увлажнённые слезами глаза. — Вы не представляете, как я тронут вашими словами. И вовсе вы не рядовой — о чём вы, вы прекрасный специалист, и я задолжал вам повышение. Но вы ещё в одном ошиблись. Вы не просто способны украсить — вы могли бы быть для меня смыслом жизни. Но беда в том, что вы были правы насчёт меня, когда говорили, что я зануда, брюзга и тиран.       — Боже, вы меня теперь всю жизнь этим попрекать будете! — воскликнул Баки и попытался вскочить на ноги, но Земо его остановил, и теперь уже он держал Баки за руку.       — Я вас выслушал, не перебивая, а теперь дайте сказать мне, — строго попросил он. — Да, это всё правда. У меня тяжёлый характер, и я могу испортить жизнь любому, даже очень симпатичному, такому как вы. Но дело даже не в этом. Видите ли, я…       — Всё же дело в детях? Не любите детей? — Баки грустно улыбнулся.       — Нет! — воскликнул Земо, всплеснув руками. — То есть, люблю, очень! Но ещё сильнее… Боюсь их потерять. Снова.       — А? — Теперь уже Баки непонимающе захлопал глазами.       Земо вздохнул и снова взял его за руки.       — Помните, вы спрашивали, что случилось с моей семьёй? Они погибли. Отец, жена и сын, — в один день, когда началась война в Соковии, наше поместье разбомбили. Меня призвали тогда из резерва в действующую армию, и это меня спасло. Но с выжженных полей сражений я вернулся на пепелище родного дома.       — И тогда вы уехали с Соковии?       — Да. И поклялся себе, что больше никогда не полюблю, потому что терять потом слишком больно.       — Если я скажу, что вы меня не потеряете, вы мне, конечно, не поверите?       — Вам я верю, Джеймс. Но не верю себе — вдруг, мы поссоримся, и вы уйдёте? И не верю этому миру — он непредсказуем. Ну вот как мы можем знать, что на нас сейчас не упадёт самолёт из-за отказа двигателей?       — Чисто технически можем: я могу сходу назвать минимум четыре таких истории, и если мы посчитаем статистику, увидим, что вероятность подобного события лично для нас с вами…       Земо заставил его замолчать, коснувшись кончиками пальцев губ.       — Вот видите? Повсюду подстерегает опасность.       — Но это же не повод хоронить себя заживо? Без любви, без будущего, без радости, — увещевал Баки. — Вы настолько боитесь снова потерять, что готовы оттолкнуть полюбившего вас человека, сделать его несчастным?       — Я бы скорее сам себя казнил, чем сделал вас несчастным, Джеймс.       — Так значит, вы согласны рискнуть попробовать стать частью моей жизни?       — Да. Нет. Честно, не знаю!       — Вы бы понравились девочкам…       Телефон зазвонил так резко, что оба подскочили, и Земо сбил со стола бокал вина, которое пролилось ему на брюки. Пока он пытался промокнуть пятно, Баки кинулся в прихожую, но его телефон молчал — только на экране отображался десяток пропущенных вызовов от Наташи. Между тем трезвон продолжался.       — Кажется, это ваш, — сказал Баки Земо, вернувшись в столовую.       Земо, раздражённо откинув салфетку, кинулся на поиски телефона по всей квартире, наконец обнаружил его на кухне и снял трубку.       — Да, кто это? — рявкнул он, и тут лицо его вытянулось.       Ошарашенно посмотрев на Баки, он протянул ему телефон.       — Это вас. Ваша дочь.       Баки удивлённо крякнул, но принял трубку.       — Нат? Ты откуда взяла телефон мистера Земо? Где? Сколько раз тебе говорить не лазить по моим документам? Как ты узнала, что я с ним? Так, всё, потом объяснишь, Шерлок Холмс недоделанный, что у вас случилось? А? Что сорвала? Быстро звони 911!       Рука, державшая телефон, безвольно повисла вдоль тела.       — Катастрофа, — пробормотал Баки, глядя на испуганного Земо. — Они притащили домой дворовую кошку, она от страха сорвала в ванной кран и защёлкнулась там вместе с Леной.       — Господи! — воскликнул Земо, ринулся в коридор, вернулся оттуда уже в пальто и протянул Баки его собственное. — Сейчас же едем спасать кошку. Я вас отвезу.       — Да я такси вызову, не надо, — попытался откреститься Баки, но Земо уже просовывал его руки в рукава пальто.       — Я ваш начальник, и я буду решать, что надо, а что нет, — проворчал Земо.       Баки перехватил его руки. Пальто упало на пол. Снова начал звонить телефон. Земо стоял в оцепенении и смотрел Баки в глаза. Баки наклонился и поцеловал его в губы. Словно с него спало заклятье, Земо ожил и обвил шею Баки руками, чуть привстав на цыпочки, чтобы было удобнее его целовать.       — Если мы сейчас же не поедем, вам придётся менять не только обои в детской, но и плитку в ванной, — с придыханием предупредил Земо, едва отрываясь от губ Баки.       — Ничего, вы же задолжали мне повышение. Смогу себе позволить, — ответил Баки и возобновил поцелуй.       Домой они приехали, уже когда спасатели покидали место событий, а Наташа отпаивала завёрнутую в два пледа Елену горячим чаем. Явно недовольная своим спасением мокрая белоснежная кошка деловито вылизывалась, сидя у радиатора. По лестнице бежал водопад, в коридоре второго этажа плавали носки, ботинки и детские игрушки. Баки брезгливо выловил промокшую насквозь папку с только что легализованными документами, которые в понедельник должны были отдать клиенту.       — Кажется, повышение отменяется… — пробубнил Баки, наблюдая, как босой Земо с подвёрнутыми штанинами ходит по щиколотку в воде.       — Ещё не всё потеряно. — Земо скинул водолазку, оставшись в одной майке. — Распечатайте заново перевод, я позвоню нотариусу — съездите сейчас, заверьте, и завтра утром в минюст, у меня там знакомые. В понедельник отдадим в МИД, — к среде всё успеем. Давайте, шевелитесь! А мы пока с девочками остановим потоп, да?       Земо подмигнул поднявшейся на второй этаж Наташе.       — Да. — Она ухмыльнулась в ответ. — В подвале два ведра и тряпки. Вот ключ.       Земо спустился вниз, а Наташа, взяв Баки за руку, наклонила его к себе и серьёзно прошептала на ухо:       — Вот этот мне нравится. Оставляем.       Баки рассмеялся, дал Наташе подзатыльник и пошёл спасать свою работу. А с утра его ждал приготовленная Земо фриттата. Кошку решили назвать Альпиной.

☀🌧❄

      Баки и Стив выгружали из кузова грузовика диван. Тони уже тащил в дом в обеих руках стулья. Земо где-то внутри распаковывал кухонную технику. Питер таскал опустевшие коробки в мусорный бак. Дети дружно толпились у живой изгороди, разделявшей два участка, и соображали, сделать ли им подкоп между подвалами, или перекинуть мост между крышами, чтобы ходить друг к другу в гости.       В разгаре был май, дворы искрились свежей изумрудной зеленью. Тони и Стив уже три месяца как переехали в этот район после свадьбы, поняв, что троим гиперактивным детям тесно в городской квартире, даже такой просторной, как у Тони, и вот теперь с ними по соседству поселились Баки и Земо. На безымянном пальце Земо поблёскивало аметистом платиновое обручальное кольцо, которое пару недель назад Елена стащила у Баки из рюкзака, чтобы навесить на ошейник Альпины («чтобы было красиво!»), и в таком виде кошка во время совместного обеда запрыгнула Земо на колени. Отступать было некуда, и Баки озвучил своё исключительно рационализаторское предложение. А поскольку мнение начальника отдела легализаций что-то да значит, даже для самого директора, Земо предложение принял, и в семье уже который день продолжались споры, будет ли цветочницей Елена или Морган, и почему Наташе нельзя быть шафером.       — Нечестно получается, — заметил Тони, когда вечером все отдыхали после праведных трудов под барбекю и музыку. — У нас со Стивом трое детей, а у вас только двое.       — У нас ещё есть кошка, — возразил Баки, на ходу ловя и целуя в макушку спешащего на кухню за тарелками Земо.       — На кошке, повзрослев, не женишься. — Тони подмигнул.       — Ты о чём? — переспросил Баки.       — А о том, Наташа с Вандой уже свадебные клятвы составляют, Пьетро начал носить за Морган портфель — не могу сказать, что одобряю кровосмешение, но инцест, как говорится, дело семейное…       — Перестань, Тони, они же не родные, и им всего шесть лет, — Стив закатил глаза.       — Получается, Елену обделили, — подытожил Тони, не слушая супруга.       — Я буду как Ришелье — с 12 кошками, — объявила она, уплетая с обеих рук сразу две хлебные палочки. — А ещё собаку хочу. Лабрадора. Или ретривера. Лучше обоих. И шпица!       Баки и Земо, слушая её, лишь с улыбкой покачали головой.       — А знаешь, я и вправду уже забыл, каково это — видеть первые шаги и слышать первые слова ребёнка… — мечтательно проговорил Земо, когда вечером, спровадив гостей и уложив девочек, они домывали посуду, чтобы с чистой совестью пойти смотреть новый сериальчик под чипсы.       — И забудешь снова, сколько бы детей у тебя ни было, — фыркнул Баки. — Поверь, пока они достигнут сознательного возраста, помнить ты будешь только подъёмы в час ночи, смену подгузников и вытаскивание всякого мусора у них изо рта. И вообще, пощади Альпину.       — А как же «я не против, если вы и не на работе будете начальником»? — поддразнил Земо.       — Вы полегче, сэр, я и уволиться могу! — смешливо пригрозил Баки.       — Ни один директор не отпустит такого незаменимого сотрудника!       — А как же «незаменимых нет»?       Баки мазнул мыльной губкой Земо по носу, оставив на нём горку пены, а Земо в ответ хлестнул Баки полотенцем по заду. Баки в отместку брызнул в Земо водой. Закончилась потасовка поцелуями во дворе под кустами, и посуда осталась дожидаться лучших времён.       В августе состоялась свадьба, а к зиме в семье уже было три девочки. Альпина была не против.