Одолжи мне счастье

  После долгих и местами уже нудных разговоров, госпожи наконец-то собрались в покоях старшей султанши, дабы обсудить уже их общее дело. Их мать в темнице, великая Валиде Сафие Султан в темнице, такого оскорбления для своей Валиде они не могли допусть. Конечно, может показаться, что султанши любым способом готовы вытащить свою мать из Девичьей башни, однако несмотря на то, что они родные сестры, мировоззрение и взгляды на ситуацию у каждой были разные. Для начала, примем во внимание то, что кто-то преследовал ещё и свои корыстные цели, кто-то искренне желал помочь. Мнения разделялись, однако чтобы помочь матери, надо объединится.   — Что же мы будем делать? Ситуация довольно сложная, - сказала Хюмашах, сидя у окна с книгой в руках.   — Может просто поговорим с султаном? Неужели наш племянник нам откажет? - наивно спросила Михримах, расположившись по правую сторону от Хюмашах.   — Не будь такой наивной, Михримах, пора реально смотреть на вещи, - недовольно сказала Фатьма, находясь в противоположном конце покоев. - Валиде не просто так нам написала. Она ждет помощи от нас, это же понятно. Разве позвала бы она нас просто так?   — Фатьма, пожалуйста, не будь такой пессимистичной, наша Валиде не такой монстр, - сказала Хюмашах, которая не смотря на свою глубокую обиду на Валиде, любила и уважала свою мать, поэтому старалась её защищать.   — Да что ты говоришь, Хюмашах, - Фатьма одолела расстояние между ними и присела на свободное место, - мы лишь пешки для Валиде. Она использовала нас в своих манипуляциях, дабы добиться своего. Разве не так? - с холодным тоном произнесла Фатьма.   — Давайте не будем ссорится. Мы ведь только приехали, разве не должны мы тепло обняться, поговорить о чем-нибудь хорошем? Почему же мы сразу же поддаемся циничным мысля и разговорам? - Михримах решила остановить этот спор, не давая разразится ссоре между султаншами. Хюмашах тепло улыбнулась своей младшей сестре, всегда восхищаясь её искренности.   — Конечно, дорогая Михримах, ты права. Прежде чем о чем-то думать и строить какие-то планы, давайте просто встретимся с нашей Валиде и поговорим с ней. Это будет лучшим вариантом в нашей непростой ситуации, - предложила Хюмашах.   — Может ты и права. Однако ты думаешь, султан позволит нам к ней съездить? Я очень сильно сомневаюсь, - с недоверием сказала Фатьма.   — Наш племянник не деспот, он добрый и справедливый. Конечно же он нам не откажет. Правда, Хюмашах? Он ведь относится к тебе с должным уважением, ты ведь поговоришь с ним? - с надеждой спросила Михримах, взяв Хюмашах за руку.   — Конечно, дорогая, я поговорю с султаном, - Хюмашах мягко погладила младшую по руке.   Раздраженно вздохнув, Фатьма встала, расправив складик платья и сухо произнесла:   — Сейчас поздно. Завтра утром всё решим, - сказала Фатьма и покинула покои.   Две госпожи лишь расстроенно посмотрели ей в след.   — Почему же она такая холодная и закрытая. Даже с нами, - с непониманием спросила Михримах.   — Фатьма очень похожа на нашу мать. Она всегда хотела быть такой, как она, ты ведь знаешь, - со вздохом сказала Хюмашах, - она старалась получить всяческое одобрение в своем юном возрасте. Но тогда ведь подрастал наш брат, покойный Султан Мехмед. Все внимание Валиде отдавала ему. Фатьму это расстраивало, хоть она это и не показывала. А потом и этот брак. Всё это сказалось на нашей милой сестре.   — Хюмашах, у тебя похожая ситуация. Но ты... Ты ведь такая же светлая и чистая, - улыбнулась Михримах.   — У каждого свои принципы, Михримах. Единственное, что мы сейчас можем сделать, это поддержать Фатьму, огородить от циничность и холодных взглядов. Разбить каменное сердце, - сказала Хюмашах, с искреннем желанием помочь.   — Конечно, Хюмашах, ты как всегда права.   — Уже поздно, Михримах. Иди в покои, отдыхай, после дороги нам не удалось этого сделать, - сказала Хюмашах, погладив младшую по шелковым коричневым локонам.   — Ты всегда очень заботилась обо мне. Всегда оберегала, ходила за мной. Помнишь, тот случай с огнем?   — Помню, Михримах, помню, - улыбнулась Хюмашах.   Михримах встала. Встала и Хюмашах, отложив книгу. Сестры тепло обнялись, и Михримах своей легкой походкой покинула покои. Хюмашах осталась одна во мраке покоев и только лунный свет освещал силуэт султанши. Служанки хотели зажечь свечи, дабы в покоях было светлее, однако Хюмашах остановила их, желая побыть одна. Служанки покорно вышли, а госпожа прошла к окну, ближе к лунному свету. Смотря вдаль, она предалась своим мыслям. И о тот случай, о котором упомянула Михримах, всплыл в мыслях старшей госпожи.    Жаркий июльский день был в самом разгаре. Все как всегда занимались своими делами, были увлечены в дворцовую суету, однако в такую жару все дела казались намного сложнее и труднее. И только в дворцовом саду раздавался радостный детский смех. Маленькая, 7-летняя Михримах Султан бегала по дворцовому саду, беззаботно смеясь. Хюмашах с улыбкой наблюдала за своей младшей сестрой в тени большого ветвистого дерева. Где-то в далеке потянул легкий запах дыма. Видно дворцовые слуги сжигали старые ветки. Хюмашах не очень нравился этот запаха, поэтому златовласая госпожа решила перейти в другое место отдыха. Только Хюмашах хотела позвать Михримах, как заметила, что маленькой госпожи нет в ее поле зрения. Госпожа обернулась, стала оглядываться, дабы найти Михримах и только маленький вскрик выдал маленькую султаншу. Хюмашах сразу же побежала туда. Оказалась, что Михримах забежала на ту территорию, где и сжигали ветки и горящая ветка отскочила прямо под ноги маленькой Михримах. Хюмашах уже прибежала на вскрик. Увидев данную картину, не думая ни секунды, Хюмашах подбежала и откинул горящую ветку. Руку обдало сильной болью кожа на нежной ладони сразу покраснела, однако госпожа проигнорировала это, обратив всё свое внимание на сестру.   — Михримах, дорогая, всё хорошо? - обеспокоенно спросила Хюмашах, целуя маленькие ручки сестры.   — Да, я только испугалась, - сказала Михримах, обняв сестру.      Хюмашах отставив свою боль на второй план, думала тогда только о Михримах. Уже тогда Хюмашах проявляла свои лучшие качества, присуще истинной султанше. Она ставила на первое место своих близких и родных, забывав о себе. Хюмашах с улыбкой тогда вспоминала тот случай. Своих детей у нее не было, и видно что в таком браке никогда не будет. Поэтому она так заботилась о Михримах. От этой мысли Хюмашах с грустью вздохнула. Мечты лишь остаются мечтами, жизнь в Османском дворце совсем не сказка, если ты не заполучил власть, за чем Хюмашах никогда не гналась. Златовласая госпожа не хотела больше думать о грустном. Сняв все прекрасные и вместе с тем давящие украшения, уложив волосы и сменив прекрасное зеленое платье, госпожа легла в кровать, как всегда засыпая в одиночестве.   Фатьма, злая на всех и на себя в том числе, вышла в сад. Холодный воздух обдал бледное лицо госпожи, с еле видным румянцем. Фатьму, не смотря на свой характер, огорчала ситуация, которая происходила между ней и сестрами. Они старались поддержать её, а она всё отталкивала. Слишком озлоблена на всех. Она султанша, и значит не о какой слабости не может идти и речи. Так думала Фатьма. Однако в душе она была ранима, за что и не любила себя, а точнее это качество в себе. На протяжении всей жизни она не получала любви, даже от собственного мужа, за которого вышла по-расчету. Поэтому госпожа рассчитывала только на саму себя. Тяжело вздохнув, Фатьма прошла к беседке, присев на холодное каменное сидение. Смотря в темную даль, она не услышала приближающихся шагов. И только когда шаги стали совсем близко, госпожа напряглась и резко обернулась.   — Фатьма Султан? - удивленно спросил Зюльфикар, и опомнившись, сразу склонился.   Фатьма гордо и грациозно встала, скрестив руки в замок.   — Что вы делаете здесь в такое время? - сухо поинтересовалась Фатьма, разглядывая хранителя покоев.   — Выполнял поручения повелителя, госпожа. С вашего позволения, я пойду, - сказал Зюльфикар, собираясь уходить.   — Неужели султан даже ночью загружает вас работай? - поинтересовалась Фатьма, заинтересовавшись Зюльфикаром.   Хранитель покоев, явно неожидав такого поворота, остановился.   — Нет, что вы, госпожа, всё не так, - у Зюльфикара и правда было ещё много дел. Он всегда брал на себя больше, чем нужно. Такая натура, ничего не поделаешь, - уже поздно, госпожа, возвращайтесь во дворец, к тому же вы одна. С вашего позволения, - Зюльфикар уже не стал ждать позволения, поклонился и ушел во дворец. Фатьма же задумчиво посмотрела ему вслед. Разные мысли пронеслись в голове султанши. Постояв некоторое время, Фатьма вернулась в покои.   Утро Хюмашах как всегда встретила с улыбкой. Солнечные лучи играли на лице султанши, а золотистые локоны переливались ярким отблеском. Приведя себя в порядок и выпив чашечку кофе, госпожа уже собиралась выходить, как в покои зашел Бюльбюль. Хюмашах улыбнулась, она была рада ему. В детстве он часто проводил с ней время, в то время, когда Валиде была занята своими делами. Да и Бюльбюль очень привязался к госпоже.   — Госпожа, - Бюльбюль поклонился.   — Здравствуй, Бюльбюль.   — Госпожа, вы уже приняли какое-нибудь решение о нашей Сафие Султан? - поинтересовался Бюльбюль.   — Сейчас я пойду к повелителю. Буду просить о встрече с Валиде.   — Дай Аллах, вы встретитесь с нашим солнцем, нашей госпожой. Она несказанно рада будет увидеть вас.   — Знаю, Бюльбюль, знаю, - улыбнулась Хюмашах, - я обязательно передам ей твои пожелания.  Бюльбюль лишь кивнул ей в знак благодарности.    Госпожа уже подходила к покоям султана, однако кроме стражи возле них никого не было. Хюмашах удивилась. Где же его хранитель покоев? Не став долго думать, госпожа зашла в покои. Однако в покоях оказался не султан. Хранитель покоев стоял у стола и разбирал бумаги. Услышав открывающиеся двери, он повернулся. И снова, увидев Хюмашах, он опешил. " Аллах, Аллах, что же это такое", подумал про себя Зюльфикар, не зная, как объяснить своё состояние.  — Госпожа, - мужчина поклонился. — Хранитель покоев. Я бы хотела поговорить с повелителем, - говорила Хюмашах, смотря на мужчину.   — Повелитель вышел, госпожа. Однако он скоро должен прийти. Если вам угодно, вы можете дождаться его здесь, - говорил Зюльфикар, иногда бросая короткие взгляды на султаншу.   — Благодарю, - сказала Хюмашах, присев на диванчик.    Хранитель покоев вновь повернулся к столу, дабы закончить с бумагами. Хюмашах же воспользовалась моментом, и стала разглядывать мужчину получше. В тишине покоев, госпожа отчетливо слышала его тяжелое дыхание, как от этого дыхания поднимаются и опускаются могучие плечи воина. Она многое знала о нем, Хюмашах знала о всех. Минуты шли, а султан не приходил. Переведя взгляд на свое кольцо, Хюмашах рассматривала его, параллельно нарушая тишину:   — Ещё никто из янычар не занимал этой должности, - сказала Хюмашах, чем заставила Зюльфикара оставить бумаги и повернутся к султанше. - Султан очень доверяет тебе?   — Надеюсь, что оправдываю доверие повелителя, - сказал Зюльфикар. Это ответ полностью удовлетворил Хюмашах, подтвердив сложившееся мнение о нем.   — Сейчас преданность бесценна. Такие люди нужны нашему султану. Жаль, что их не так много, как хотелось бы, - с некой печалью отметила Хюмашах. Зюльфикар лишь кивнул. Ему сложно было составить мнение о ней. Или говорила она искренне, или это было лицемерие... Много факторов не давали ему сделать полноценные выводы. Она дочь Сафие Султан. Да и он прекрасно смог разглядеть Фатьму Султан. А они сестры. Однако есть ещё и Михримах, которая точно не похожа не на одну из них... Стараясь снова сконцентрироваться на работе, Зюльфикар вернулся к документам. Уже почти закончив, ему оставалась поставить несколько печатей. Мужчина взял ало-красный сургуч и поднес к пламени свечи. Из приоткрытых балконных дверей повеял ветерок, наполнив комнату прохладным воздухом. Однако этого ветерка хватило, чтобы разнести шлейф духов госпожи по всем покоям. Зюльфикар уловил эти тонкие нотки, и выпал из реальности. Мужчина настолько задумался, что не заметил, как сургуч сильно расплавился и начал обжигать пальцы мужчины. Почувствовав покалывание, хранитель покоев перевел взгляд на источник боли и резко отдернул пальцы. Некоторые участки покраснели, болезненно нарывая. Зюльфикар поморщился. Хюмашах сидела и наблюдала за этим. Она не могла разглядеть эмоции мужчины, однако зная, какая это боль, сочувственно посмотрела на мужчину. Желая как-нибудь помочь, Хюмашах встала и подошла к хранителю покоев. Услышал тихие шаги, Зюльфикар обернулся. Женщина посмотрела на покрасневшие пальцы. В ту же минуту, женщина плавным движением вытащила шелковый платок и приложила к пальцам мужчины. Его ладонь была теплая и грубая, и когда маленькие и холодные пальцы госпожи коснулись его руки, мужчина немного вздрогнул. Это были новые, совсем незнакомые ощущения. Нежные руки султанши, аккуратно расположили платок на больное место. Сама же Хюмашах отметила, как напряглась его рука от её прикосновений. Как такая грубая и сильная ладонь старалась нежно и легко удержать её тонкие пальцы. Для Хюмашах это было лучше всяких комплементов.   — Я знаю, что это не очень приятные ощущения. Будь аккуратен в следующий раз, - тихо сказала Хюмашах, слегка улыбнувшись.   — Благодарю, госпожа, не стоило, - смущенно говорил Зюльфикар, стараясь не смотреть на госпожу. Однако этот взгляд, эти золотые локоны, которые переливались на солнце, эти аккуратные и нежные губы. Манило всё. Мужчина даже отметил, что её прикосновение обожгло его больше, чем ожог. Сама же Хюмашах, пребывая в похожем состоянии, опомнилась и, резко убрав руку, отошла. Потом она пожалела, что так резко вырвала свою руку, однако о рамках, которые поставлены во дворце, она не забывала. Слишком смущена происходящим, женщина решила покинуть покои, зайдя к султану позже.   — Я зайду позже к повелителю, - сказала Хюмашах, быстро покинув покои.   Зюльфикар же задумчиво посмотрел ей вслед, с легкой улыбкой. Всё еще ощущая прикосновение её шелковой кожи, он сжимал её платок в руке. Из мыслей его вывела открывающая дверь, в которую вошел султан. Опомнившись, Зюльфикар быстро спрятал полученный платок и поклонился. Ахмед прошел к столу, и вместе с Зюльфикаром они начали обсуждать оставшиеся вопросы.