Для Familia От Tati
Familia mea,
Если вы это читаете, то вам стало немного легче. Вы, наконец, разбираете мои вещи. Может не без слёз, может смотря на одну старую футболку уже битый час, может старательно пытаясь забыть, что это мои вещи. Я просто рад, что вы идёте дальше. Я надеюсь, что вы идёте дальше. Мне не важно, что будет с моими вещами, сделайте то, что будет легче. Когда я пишу это, я не знаю, как я умер. Надеюсь, героем, надеюсь, не на ваших глазах и точно не на ваших руках. Я знаю только то, что, умирая, думал о вас, о том, что никогда не прощу себя, за то, что бросил вас. Надеюсь, вы справитесь без меня. Рейчел, Гарфилд, мне очень жаль. Мне жаль, что я не смог стать для вас хорошим tati. Мне жаль, что я не увижу, как вы растёте, как добиваетесь высот, как становитесь героями, несмотря ни на что. На моём примере вы видите, что бывает с героями, и, если даже это вас не пугает, то удачи. Я уверен, что вы будете лучшими, хотя мне очень не хочется, чтобы с вами случилось то же, что и со мной. Я был безумно рад, когда вы появились в моей жизни, я буду рад этому после неё и в следующей тоже. Берегите себя, присматривайте друг за другом и присматривайте за Уолли. Ему это будет нужно. Уолли, прости меня. Прости за то, что так часто забывал о нас, погружённый в свои дела. Прости, за то, что прошлый поцелуй был последним. Прости, что я не успел выйти за тебя. Я надеюсь ты не винишь себя. Ты не виноват, никогда не был. Мы с тобой были такими идиотами, мы потратили так много времени и его больше не вернуть. Но я рад каждой секунде с тобой. Я люблю каждый момент с тобой. Я буду скучать по вам.С любовью, Tati
Тяжёлые капли падали на бумагу, размывая чернила. Дрожащая рука Рейчел огладила аккуратно написанный текст, каждое слово чётко выведено ручкой. В горле встал ком, который не давал не только говорить, но и дышать. До этого светлая комната, освещенная ярким солнцем, пробивающимся сквозь открытые окна, потемнела, а воздух стал тяжёлым и холодным. Чужая рука на её плече сжалась. Гарфилд, сидящий рядом, с той же печалью и непониманием, смотрел на письмо. Он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но голова была пуста, а сердце бешено колотилось и его звонкий стук заглушал любую мысль, пытавшуюся к нему прийти. — Что здесь происходит? Они обернулись на чужой голос, внезапно прозвучавший за их спинами. На них с беспокойством смотрели зелёные глаза. Уолли оглянул комнату, наполненную густым тёмным воздухом, перехватившим дыхание, как только он вошёл в квартиру. Он с трудом подошёл к детям. Двое пятнадцатилетних подростков сидели на кровати, Рейчел сжимала в руках лист бумаги, а Гарфилд прижимался к ней. Оба тряслись, на их щеках блестели дорожки слёз. Рейчел протянула ему письмо и он кое-как забрал его из напряжённых пальцев. Быстро прошёлся взглядом по строчкам и тяжело вздохнул. Сложил его обратно в конверт, который поднял с пола, а потом с жалостью и печалью взглянул на детей. — Где вы взяли его? Они кивнули в сторону шкафа. Тот был открыт, а на с верхней полки свисала влажная тряпка. Туда и он убрал письмо. Потом подошёл к Рейчел и Гарфилду и присел перед ними на корточки. — Почему он его написал? От дрожащего голоса Гарфилда сжималось сердце. Уолли прикусил губу, обдумывая то, что собирается сказать и пытаясь выровнять собственный голос. — Мы герои. И мы не знаем, что случится завтра. Или что случится через час. Поэтому нам нужна… подстраховка. На случай, если мы не успеем что-то сделать или сказать. Поэтому мы пишем письма и убираем туда, куда люди точно заглянут после того, как нас не станет. Они виновато опустили головы, а Уолли только смог обнять их, не зная что ещё сказать. Они не должны были найти его, но нашли. И теперь в их головах крутятся все мысли на свете и, в то же время, почти ни одной. — Он разозлиться если узнает? — Нет, мне кажется он не умеет злиться. Но я думаю, что ему придётся сжечь это и написать новое. — У тебя тоже такое есть? — Скажу больше, кому-то пришлось читать одно из них когда я исчез. Не уверен насколько плохо им было тогда, но написано оно было гораздо хуже. — Никогда не хочу читать такие. — Никто не хочет. Они сидели так, в тишине, ещё какое-то время, а потом с трудом завершили уборку из-за которой всё и случилось. Воздух стал легче и мягче, комната вновь посветлела. Вечером когда дом был чист, а его обитатели успокоены немного, вернулся Дик. Рейчел и Гарфилд не отходили от него ни на шаг до глубокой ночи, боясь отпустить его из поля зрения. В этот вечер никто не пошёл на патруль. В этот вечер все смотрели какое-то кино. В этот вечер они впервые назвали Дика tati. В эту ночь все уснули на диване, с улыбками на губах, прижавшись друг другу и укрывшись огромным пледом. В эту ночь Рейчел и Гарфилд решили, что станут героями только чтобы не допустить того, что эти письма кому-то пригодятся.