Мера

      Обычный день Вооруженного Детективного Агенства был прерван с появлением в Йокогаме неизвестного, не имеющего никаких документов. Его личность также вызывала вопросы: обнаружившие его полицейские, имевшие уже некоторые совместные с ВДА дела, отметили его сходство со знакомым большинству в городе самоубийцей, что и стало причиной внепланного вызова основной оперативной группы агенства.       Конечно, можно было отправить на это дело одного Дазая Осаму, виновника ситуации, но Куникида высказал свое недоверие к напарнику, отчего был вынужден стать тому нянькой.       — Пошевеливайся, я не хочу до ночи с этим разбираться! — Сразу высказался бывший учитель математики, обожающий придерживаться чёткого плана.       Кто бы сомневался, что он будет проигнорирован. Зато его высказывание позволило выразить свое любопытство новичку, в какой-то момент пристроившемуся от нечего делать к их группе:       — Интересно, что они имели в виду под «копия, вашего ненормального сотрудника, один в один на лицо»?       Это был дополнительный повод для Ацуши увязаться за своими старшими — звонок от полиции принял именно он.       — Не заморачивайся, шкет, — передёрнул плечами от напоминания Доппо, не желающий во всё это влезать.       Только Осаму не испытывал стеснения или неудобства от ситуации:       — Наверное, он такой же обаятельный как я, — весело пропел он, а потом недовольно добавил: — Если он станет покушаться на прекраснейших, я испорчу его жизнь.       Его словам вторили только два грустно-усталых вздоха, наполненных терпением — до экспертизы никакой вред их Дазаю попросили не наносить, если даже очень сильно хотелось.

***

      Когда нервы и запас терпения поистрепались, они наконец дошли до места назначения, где их уже ждали.       — Мы вас уже заждались! — Всплеснул руками офицер. Он явно был переполнен азартом и волнением. — Думали, путь от вашего офиса займет меньше времени.       — Извините, опоздание не зависело от нас. Мы сделали всё, что могли, но обстоятельства оказались сильнее! — Бестыдно перетянул на себя инициативу Дазай, являющийся причиной их задержки более чем на два часа. — Так кто на меня похож?..       Взгляд сопровождающего стал ещё более эмоциональным, хотя казалось бы, куда больше:       — Вы точно выглядите как один и тот же человек!       Пораженный вскрик неприятным фальцетом резанул по ушам, но дело было ещё не окончено, и их уход был бы воспринят как грубое оскорбление. К счастью молодой человек быстро пришёл в себя и протараторив извинения потащил бывшего мафиози вглубь коридора, к камерам, предназначенным для опознания.       — Скорее проходите, вот он! — Гостеприимно распахнул дверь полицейский, открывая взору помещение       Увиденное заставило по инерции затащенного внутрь Осаму на секунду замереть в дверях. Другие детективы, подтолкнув своего сослуживца, так же замешкались обнаружив вальяжно разволившегося на дешёвом стуле второго Дазая, отличавшегося от знакомого им только одеждой и выражением лица, которое изменилось, стоило им зайти.       — Привет, братец, ты долго, — взмахнул мгновенно высвобожденной от наручника рукой близнец.       Заставив только что вошедшего Осаму что-то пробормотать.       — Я бы предпочел с тобой вообще не встречаться, Сюдзи, — знакомое с рождения имя неприятно резануло обоих брюнетов по ушам и наполнило тело фантомной болью. Впрочем, издеваться над временным заключённым и собой Дазай не стал: — Ты опять потерял свои документы?       — Прости уж, — расскаяно опустил глаза второй.       — Вечно ты так, — почти безэмоционально пожурил Осаму и наконец вспомнил об офицерах: — Извините, вы не могли бы отпустить моего братца со мной, пока документы будут восстанавливаться?       Сомнения были подавлены в корне:       — Мой брат впервые в этом городе и ещё не освоился, так что… — Показательная заминка. — Я боюсь, как бы он не причинил вам неприятности, а наше агентство вполне могло бы…       От продолжения слов отмахнулись, но вежливо попросили:       — Позаботьтесь о родственнике и сообщите, когда документы будут восстановлены.       — Обязательно! — Новоявленный брат подскочил с места, избегая прикосновения к аккуратно разложенных на столе наручников.       — И переодень его в нормальную одежду, — уже в спину крикнул Дазаям шеф, но ответом ему был пренебрежительное махание.       — Да-да, конечно.       Причина для смены одежды действительно была: мало того, что «Сюдзи» был одет в темную одежду с перекинутым поверх черного плаща красным шарфом, отсылающую знающих к криминальным структурам, так ещё и весь его вид был сильно помятым. Полы одежды были испачканы городской пылью, а обмотанные вокруг его тела и головы старые бинты давно требовали замены.       — Ну что ж, братец, нам надо хорошенько поговорить… — Выйдя с полицейского участка отметил Осаму и, бросив своих напарников разбираться с бумагами, направился в сторону реки.       Сюдзи не возражал, его желания разобраться в происходящем хватило бы на двоих. Если бы, конечно, в этом был бы хоть какой-то смысл, но такого Сюдзи не находил.       Интересно, стоит ли ему прыгать с этого моста в надежде, что жизнь прервется, или стоит вначале выслушать речь местного себя?

***

      Однако любопытство пересилило и Бывший босс Портовой Мафии, остановился напротив другого себя. Чужое высокомерие и апатия, проявившиеся во время пути к месту разговора, показались Сюдзи излишне знакомыми. Впрочем, издевку с именем провернуть случайный человек не мог.       Вопросы уже крутились на языке бесформенными обрывками, когда инициативу украли. Была ли она вообще у него?       Из-за просьбы другого приказа он равнодушно сообщил основные моменты своей биографии, упустив свои предположения — какой смысл их озвучивать, когда имеешь дело с собой же? Да и игры в молчанку безуспешны.       — Так значит, из Мафии ты не ушёл до самой смерти? Но ещё с самого детства у тебя были обрывки воспоминаний о прошлой жизни? — Уточнил настоящий Дазай Осаму, будто бы удивляясь подобному. — Весело.       Во время рассказа его взгляд был прикован к проносящейся быстрым потоком воде, высказывающей недовольство мостом и другими помехами тихим недовольным гулом, да обманчиво лёгкими на вид водоворотами — наверное, время сейчас где-то также недовольно шумит, ненавидя нарушителей своего течения. Ненавидя его. Осаму Дазая, вышедшего из колеса Сансары. Но сейчас, подведя итог и не имея возможности оценить чужую ненависть, Осаму уставился на самое яркое отличие между прошлым им и стоящим перед ним мафиози.       Повязка, которую он до своих восемнадцати лет носил на правом глазе, у другого находилась на левой стороне лица.       Во время того избиения он мог потерять оба глаза, но по случайности потерял именно правый. Эффект бабочки?       — А здесь Портовой Мафией до сих пор управляет Мори? Похоже на воспоминания из снов.       Слова иномирного Дазая будто вернули другого в реальность, вызвав странную резкость.       — Я ушёл из Мафии в восемнадцать, так что переворота не случилось. — Узнав всё, что хотелось самоубийца поспешил показать другому его место: — Надеюсь, ты понимаешь, что твое имя в этом мире уже занято. Так что тебе и впредь придется отзываться на наше старое имя.       Когда они ушли река, всё так же волнуясь и скрывая свою силу, продолжала свое движение, унося коряги и городской мусор в сторону моря.

***

      — Можете звать его Сюдзи, и относиться к нему как моему мрачному брату–близнецу, с которым я был разделён в горячей юности, — бодро представил другую версию себя всему Детективному агенству суицидник.       Дазай Сюдзи, уже поменявший одежду, хоть и не покинул свою темную гамму, но в обновках, ради которых пришлось опустошить одну из заначек, оставшихся с прошлой работы Осаму, выглядел гораздо лучше. Однако, осознание того, кто является родственником этого молодого мужчины не могло не напрячь детективов.       — И?       — Я вынужден на некоторое время просить вас проявить к нему гостеприимство…       — Что?!       Впрочем выбора у сотрудников всё равно не было из-за рекомендации местной полиции.       — Позаботьтесь обо мне, — непослушно тряхнул своими волнами волос Сюдзи, даже не пытаясь сделать что-то со своей кривой улыбкой.       — Да он выглядит как какой-то бродяга!       Сюдзи растянул улыбку ещё шире, принимая чужую ошибку. Раньше сравнивать бывшего Босса Портовой Мафии с отребьем никто не решился. Отчего-то считалось, что это было не лучшим решением.

***

      Неприятностей от Сюдзи каким-то чудом было меньше, чем от его близнеца. Сказать по правде, его даже не привлекали самоубийства, хотя он и с нескрываемым интересом следил за каждой попыткой брата — таковых было не очень много, так как Осаму сдерживал себя в его присутствии. Быть может, так было из-за ощущения взгляда пристальных карих с отцветом крови глаз, но стоило появиться Сюдзи, как всё удовольствие, получаемое самоубийцей, уходило на нет, и тот завершал свои попытки.       На взгляд Агенства это было плюсом. Рампо же тихо хмыкал, раз за разом наблюдая эту сцену недоверия. Чужая паранойя забавляла.       Сюдзи просто продолжал наблюдать — лезть в свое это дело, ему казалось неправильным. Да и опыта у другого явно было больше, так что, кто бы мог подумать, в его советах не нуждались.       Была ли вообще у его пребывания здесь какая-то цель?       Быссмыслено, как и вся его жизнь.

***

      — Ты такой мягкий, что больше похож на бездомного кота, чем на тигра. Какой из тебя хищник?       Если бы кто-то составлял бы личное дело Сюдзи, там бы несомненно были следующие строки: Хобби: издеваться над людьми, мучить Чую (отдельное удовольствие), издеваться над Ацуши и изучать Рампо.       В каком-то смысле он не отличался от своего брата, но у того объектов для развлечений было больше.       К счастью, никому и в голову не пришло заниматься подобным, даже Куникиде, держащему в последнее время свой блокнот в подозрительной близости. Иначе наблюдаемый со всем усердием попытался бы отправить незадачливого экспериментатора, если не в могилу, то в психушку.       — Но что же делать? Ты слишком послушный даже для кота, Ацуши–кун.       Брошенный на произвол судьбы в лице близнеца Дазая Ацуши мог лишь смиренно отдуваться за всё агенство, даже не пытавшееся спасти тигра из лап новенького. Издевательства и подшучивания не переходили черты, но, так как к ним Сюдзи подходил с особой тщательностью, каждый раз вызывали новую реакцию, поэтому надежды на то, что второму Дазаю надоест это развлечение уже давно не было в живых — она предпочла покинуть их офис первой.       Впрочем, надежда на спасение, всё ещё была: стоило замаячить на горизонте небезызвестной шляпе или получить новое дело Рампо, как цель Сюдзи мгновенно менялась. Особенно в таком случае доставалось Чуе, испытывающему диссонанс при каждом появлении копии напарника, ведущей себя так, словно это именно он так хорошо знакомая Накахаре Скумбрия, не имеющая морали и чувств.       Его можно было понять. Дазаев внешне отличала друг от друга только одежда разных тонов и наличие повязки на глаз у новоявленного. При некоторой разнице в поведении (Сюдзи был более спокойным при всей своей нестабильности и мрачным, Осаму по-прежнему оставался человеком настроения) Дазаи имели идентичные жесты, интонации, мимику, даже манера разговаривать и та была схожей. Не проведи Чуя столько времени рядом с его Дазаем точно не смог бы различить.       Сюдзи оставался для него незнакомцем, которого хотелось застрелить. Как жаль, что кодекс и отсутствие достаточных причин не позволяли сделать это.

***

      — У тебя нет родственников с таким именем, — при личной встрече заметил сотрудник отдела по контролю одаренных, слово в слово повторяя Величайшего детектива.       Впрочем, разница в содержании всё ещё была. Рампо было плевать на то, откуда взялся его близнец; Анго же на правах друга пытался влезть туда, куда не надо.       — Он внучатый племянник моего отца, — незамысловатая ложь легко получает жизнь, обрывая дальнейшие расспросы.       Как жаль, но с контролем у Анго всегда были проблемы.

***

      Он настолько прижился в агентстве, что однажды у Акико даже появилось желание избавить Сюдзи от повязки, закрывающей глаз. Впрочем, восторгов оно не вызвало.       — Бесполезно пытаться лечить его— он так же, как и я, способен прикосновением обнулять способности.       — Но…       — Ты не сможешь сделать это пока он сам не захочет.       Проигнорировав Осаму, Йосано попыталась предложить второму близнецу лечение, но всё, что она получила в ответ, — это непонимание:       — Меня и так всё устраивает, не вижу необходимости ничего менять.       На протяжении всего разговора взгляд скользил по стенам, избегая контакта с собеседником. Мысли же были ещё дальше, там же, где остался его смысл жизни.       Удерживает ли его что-нибудь здесь?       Пора было заканчивать бессмысленный фарс.

***

      — Это же основной мир, я прав? Тот оригинал, с которого всё началось, — вопрос, больше являющийся утверждением был задан в спину. Даже человеку, не имеющему ничего было сложно услышать жестокую правду о своем существовании.       Разрушеная тишина заставила человека, стоящего перед Сюдзи обернуться и встретиться с ним глазами. Мягкий, обманчиво тёплый взгляд коснулся его лица. Была ли это ласка творца к своему творению?       — Да, ты прав, я создал тот мир с помощью книги, но из-за способности вышла осечка.       Правда была ожидаема, но Сюдзи всегда хотелось посмотреть на того, кто готов был пожертвовать своей его жизнью ради другого человека. Как оказалось, всё это время этот человек был на расстоянии вытянутой руки, увидеть свою Немезиду было и того легче — в любом отражении.       — Вместо изменения этого мира, я создал новую вселенную, в которой родился ты с моими воспоминаниями. Ты не должен был вообще существовать.       Двойник смотрел на оригинал уставшим взглядом, в котором прослеживалось безумие. Отчаяние осталось в прошлом.       — Извини, я мог тебя спасти, но у меня не было желания делать это. К тому же… Только так я мог оставить его в живых.       Губы копии побелели и сжались в тонкую линию так же, как во время единственной встречи с Одой Сакуноске, но на этот раз босс Портовой Мафии не пытался выдавить из себя улыбку.       — Ненавижу тебя, ненавижу… — Это был первый раз, когда Дазай Осаму был так откровенен во всех его жизнях и воплощениях. — Даже воспоминания… Даже они были обманом… Из-за тебя я считал своим близким человека, с которым встречался один раз в жизни, думал о нём как о драгоценном друге, — голос затихал, с каждым произнесенным словом.       — Твое право, ненавидь меня, но не его. Всё, что ты видел было реальными воспоминаниями, и, как ты сам уже почувствовал, он единственный смысл нашего существования.       Бледные губы вновь разомкнулись, и, отразив чужое безумие, мужчина завершил их общий приговор:       — У нас больше нет будущего, всё наше существование бессмысленно.

***

      — Ты один? — Ацуши удивился, не увидив знакомой чёрной тени рядом со старшим детективом.       — Где он?       Как и всегда, Куникиду больше интересовали последствия действий коллеги: после появления Дазая неприятности и проблемы кругами расходились по жизни бывшего учителя, искажая идеальую гладь одним своим существованием.       — Сюдзи больше не придет. — Осаму рассеяно уставился на бинты в своей руке. — Он ушёл.       Надеюсь, ты найдешь его.       Свой смысл жизни.