Росен c завершением звонка начал терять связь с реальностью. Уши закладывало, руки дрожали в карманах, а тревожность о Кице отошла на второй план, была только чистая и неподдельная тошнота. Никакой эйфории, только грёбаная ломка, причинявшая гору неудобств и боли. Единственная причина ненависти к наркотикам — ещё одна причина употребить ещё дозу.
Разговор между Тэнэ и Крисом был уже где-то далеко, ни слова не понятно, словно мозг перестал понимать звуки, долетавшие до него. Но каждый изданный ими звук отдавался толчком боли в голове. Но спалился он только когда издал один болезненный стон. Оба парня сразу же замолчали, они стали зрителями ломки уже во-второй раз и уже знали о том, что лучше снизить тон голоса раза в два. Росену и так плохо, а каждое громкое слово отдавалось головной болью. Одним словом
пиздец.
О чём эти двое шептались, Рос не мог сказать и только предполагал. Единственное что он смог сделать, так это вытащить руки из карманов и сжать чужие простыни ненормально дрожащими пальцами. Тэнэ аккуратно провёл пальцами по чужим волосам, якобы предоставляя моральную поддержку, только даже эти лёгкие и даже приятные прикосновения оставались где-то не здесь. Как и Рос медленно терял контроль над своими действиями.
Стоило ему понять, что организм требует дозы уже другими методами, Росен сразу же закрыл рот рукой. Желчь полилась из-за рта ровно в тот момент, когда перед ним на кровать Крис поставил тазик, а Тэнэ оттащил руку Роса от его же рта. Это помогло вспомнить, что чай и один съеденный блин — это не равно полноценному нормальному завтраку.
До функционирующей части мозга Роса ещё долетали отголоски русских матов с обеих сторон.
Перед глазами летали разноцветные круги, но боль от судорог не притуплялась, а сознание не терялось. Стоит ли говорить, что
последнее Рос
выбрал бы с радостью,
если бы был выбор?
...
При первой ломке Росена, происходящей после первого и перед вторым обещанием закончить с дурью, Крис и Тэнэ выбрасывали все таблетки и пакетики со сладким порошком в туалет, пока первый скручивался на полу из-за судорог, охвативших всё тело. Помнится, что пока Тэнэ выбрасывал, Крис следил за тем, чтобы наркоша не смог выйти из комнаты. Непроверенный шкаф был закрыт на ключ, окна тоже были закрыты, все ящики были проверены дочиста. Единственное, что они не сделали, так это не заклеили углы, поэтому у Роса появилось парочку новых синяков и небольших шрамов. Но эти двое поступили очень глупо, решив снова поверить ему, после того как три дня подряд поочереди дежурили у его двери. Подумали, что концовки физической ломки достаточно, чтобы понять «прелести» наркоты и заставить Росена просто завязать, но этого было не так. К тому же наркоша всё ещё думал о Ру, о
его прекрасном, милом, настрадавшимся, но всё ещё сильном и умном Ру. Он долго не мог объяснить, почему так сильно привязался к нему.
Раньше Рос всегда думал, что это из-за неконтролируемого чувства вины. Ещё лет 12 назад всё повернулось как-то так, что желание детской школьной популярности и уважения от сверстников, заглушило любой голос совести. Повезло, что не слишком поздно были замечены изменения в чужой внешности. Ещё не было впалых щёк, выпирающих костей или отлучек в туалет после школьных завтраков или обедов. Это получилось предотвратить.
Но Рос перешёл черту. Были таблетки, немного сгорбленный позвоночник и голодные обмороки, что смогли наконец-то открыть глаза.
Рос правда перешёл черту. Были разбитые костяшки пальцев, синяки под глазами, дрожащие руки на уроках, на которые Рос смог обратить внимания только когда их снова спустя почти четыре года посадили вместе.
Все перешли черту, не только он. Были у Ру в шестом классе ожоги от тушёных об запястья сигарет, вредные и опасные для здоровья привычки, битые тарелки на полу от ссор с родителями.
Руфо
простил его сразу же. Именно это должно быть ещё больше сыграло на чувствах, совесть всё же смогла докричаться до него. Роса захватило чувство вины и жалость по отношению к старому лучшему другу. Возможно, всё сначала так и было. Первые два года, а потом появился Кёниг, занимающий кровать Ру каждый раз, когда дома никого кроме младшего Фоэля нет.
В его арсенале чувств появилось что-то новое. Ревность. Не дружеская, а совсем другая, ещё более противная и тягучая.
Руфо на тот момент уже интересовался парнями в романтическом смысле. Конечно, ориентацию изменить нельзя, но осознать можно. Росен узнал об этом чисто случайно, спалив летом между седьмым и восьмым классом незакрытую вкладку с гей-порно на компе. А так как тактичность и Рос — антонимы, разговор на эту тему произошёл сразу же, стоило только Ру зайти в комнату. «Да, это правда. Прости, что тебе пришлось это увидеть.» — владелец компьютера так говорил, потому что был уверен, его лучший друг — гомофоб. Он был уверен, что после этой ошибки он снова окажется один, хотя их нормальные отношения наконец-то начали выстраиваться.
Но даже сам Рос удивился, когда понял, что никакого отвращения в сторону Руфо нет. К гей-порно, которое уже позже попытался потом посмотреть сам Рос — есть, но не к самому парню. И это даже радовало, нежели правда разочаровывало.
Тэнэ стал его собственным испытанием. Впервые за девять лет у Руфо появился друг, но Рос не может тупо порадоваться за него. Вместо этого он по-детски ревнует, и это было совсем не то, что он должен был испытывать. Под конец того года , стоило двум «друзьям» удариться бокалами с шампанским, найденным в шкафе родителей, в честь ещё одного удачно прожившего года, всё в голове словно встало на свои места. Новый год они праздновали только вдвоём, их родители, являясь давними друзьями, уже напились и, забыв о них, уехали куда-то отдыхать на полную катушку. А их несовершеннолетние разные дети нашли компромисс, хотя итог их разногласий всё равно склонялся к интровертному варианту Ру. Балкон, одеяла, бокалы с шампанским, закуски и салаты, а также парная игра на телефонах. Но «кто бы мог подумать, что у Ру такой красивый профиль лица» —
верно же? Вот и Росен до этого нового года тоже не думал об этом. Эти веснушки, небольшая, совсем малюсенькая горбинка на носу, тонкие потрескавшиеся и обкусанные губы и серые, как небо в дождливый день, глаза.
«Почему.. Почему я.» — Рос помнил, как отвёл взгляд, краем уха слыша, как на экране телевизора бой курантов переходит в новогодний старомодный концерт. — «Почему я думаю о нём, в таком ключе..»
Крис и Кица спустя почти год помогли побороться с внутренней гомофобией, и стали наглядным примером нездоровых отношений, которых можно было избежать. Но Ру не менялся. Он всё также иногда шутил их локальные шутки, скидывал игры на двоих, давал списывать домашку. Никаких изменений, менялся только он сам. «Получается и чувства были лишь односторонними.» — думал Росен наивно, словно и не смог снова познакомится с Руфо за это время.
Росен ненавидел себя за всё сделанное, а после того как чуть не потерял Ру в октябре, совсем покатился вниз.
Ночь, в руках была стеклянная разбитая бутылка дешёвого пива, с костяшек пальцев капала кровь, как чужая, так и своя, а карманы напичканы пакетиками с пылью и таблеточками. Кто бы мог подумать, что один из его уже бывших дилеров окажется каким-то левым насильником? «На месте кого-то из всех его жертв мог быть Ру.» — Рос бесился и чуть ли не дрожал от злости, стоило ему только услышать где-нибудь какую-то шутку об этом. Ещё и многие придерживались мнения, что «парень не может стать жертвой сексуального насилия, а если и стал, то значит слабак он и не имеет права называться мужчиной». Девушки, парни, какая разница?!
Одна только мысль, что возможно кто-то из всех этих избитых за два месяца людей мог быть тем самым, который сделал Руфо больно, заглушала голос совести очень хорошо. Во время каждого такого избиения на лице возникала полусумасшедшая улыбка. Один раз Росена поймали за избиением, но быстро выпустили, так как у тех трёх ублюдков нашли дурь. Росен же на тот момент был чист, ещё один плюс пиздиться со всеми этими нелюдями в адеквате. Это прибавило только больше уверенности в своих силах. За полтора месяца насчиталось бы более 30 покалеченных человек, там были не только «насильники». Все люди, что поступали как-то неуважительно по отношению к кому-то в клубах, быстро получали кулак в харю. Росен никогда не упускал способ начать драку.
***
«Но вроде на этот раз я не ввязывался в драку.» — Рос не чувствовал своё же тело, но немного двинувшись, почувствовал боль в районе своей правой руки. Подняться не получалось, тело не слушалось своего же хозяина, но можно было догадаться по ощущениям. Перед глазами всё ещё ничего не прояснялось, только вот боль в правой руке его напрягала, хотя это продолжалось не долго. У него была ломка, героином он никогда не увлекался. Два плюс два, и вот понятно, что где-то в больничке, а скорее всего в наркологи. — «Капельница?»
Перед глазами всё начало проясняться. Он и правда больнице. Вроде бы там. Рядом не в медицинском халате сидел Крис, Тэнэ же поблизости видно не было вовсе, сбоку лежала ещё какая-то женщина лет сорока или она только так выглядит? Хотя какая разница. Видно, что тоже как и он наркоманка или алкоголичка. Хотя выглядит похуже чем Рос, если и сидит на дури, то на более тяжёлой.
Он в наркологии, к тому же бесплатной. Удивительно, что Криса вообще пустили. Вроде, как Рос уже читал, никого кроме родителей и лишь иногда родственников не пускают дальше регистратуры, якобы чтобы никто другой не протащил дурь. Только вот тут даже сами врачи толкают наркоту, чтобы к ним всё снова и снова возвращались люди или чтобы пациент дольше лежал здесь. Зарплата становится больше. «Хочешь жить, умей вертеться», хотя Рос сам и живёт по такому же правилу, такое считает чем-то ненормальным от слова совсем.
К тому же, если он был в отключке, то не смог бы согласиться на лечение и подписать нужную хрень, всё же без разрешения самого пациента его никуда не смогут положить.
«Какого хуя, ваще?»
Крис наконец-то начал говорить, оказывается они записывали в течении последнего месяца полностью их каждый диалог, в одном из которых Рос в итоге даёт согласие на реабилитацию. К тому же, по словам Криса, один из врачей отсюда решил, что поможет и без согласия самого «наркоши», если эти двое помогут ему. Видимо кому-то хочется уволиться. — «Пиздец.»
Уже совсем скоро зашёл Тэнэ, который говорил чуть громче полушёпота, но достаточно, чтобы разбудить Роса, если бы он еще спал. А рядом с ним уже знакомый ему чёрноволосый мужчина с щетинкой на лице. И...
— О, Господи, — Рос кое-как понял, что это заговорил он, привлекая внимания остальных. До него наконец-то стали долетать звуки, которых почти не было, были только какие-то столетние часы. В коридоре было тихо, совсем не так как было в детских больницах, хотя схожесть явно была. — Историк? Отто, или как тебя там?
— Видимо, ты так больше и не появлялся на занятиях. — Отто устало вздохнул и закатил глаза. Вот же пиздец. Когда историк уволиться успел? Сколько же занятий он пропустил? Слишком сложный вопрос. Тут скорее нужно спросить, какое сегодня число? — Ещё в ноябре.
— Вы знакомы..? — Крис смотрел то на врача, то на пациента, немного щурясь, словно пытаясь что-то вспомнить. Хотя историка он не вспомнит, это чисто из универа. Злющий, сука, да и рассказывал скучно — хорошо, что уволился. Хотя у него нервы не к чёрту, здесь он тоже быстро устанет. Студенты — это запарно, а наркоши — ещё запарнее. А он два в одном — комбо, блять.
— Получается благодаря тебе, меня приняли? — Рос, конечно, Криса игнорировать не хотел, но он ещё успеет всё объяснить. Сначала самому нужно узнать, «какого хрена», и желательно сегодняшнее число.
— Тебя не приняли. За два дня я смогу вытравить из тебя дурь, а потом ты сам, придурок, — Отто даже не смотрел на него, записывая что-то на листке, а затем предавая его Тэнэ. Они похожи по характеру и внешне в общем-то тоже. — Я буду здесь на выходных, и следить за тем, чтобы по расписанию накачивать тебя обезболивающим. В понедельник тебя быть уже не должно.
Росен смотрел на своего нового врача и старого учителя с огромным неверием. Его истерик оказался намного человечнее, чем парень думал. Где-то, когда-то Рос читал, что при лечении в бесплатной наркологии, на тебя сразу же в бумагах-документах ложится клеймо, что ты не в порядке. Шанс того, что потом тебя возьмут на желанную работу, крайне малы. Но понятно, что какие-то школьники не смогут заплатить такие большие суммы, чтобы их друга первокурсника положили в платную больницу. Хотя, если подумать, Кица бы смог, если бы у него предки не отобрали все деньги.
Но Росену было уже давно всё равно на будущее, если Ру там не будет.
Он начнёт думать о будущем позже.
Но сам историк его удивил в хорошем смысле. Значит, Рос останется чист как и в реальности, так и на бумагах — во всех смыслах. Хотя хрен знает, что он в ответ попросит.
— Что ты хочешь взамен на помощь? — Рос знал, что ничего так просто не бывает. Ещё в детстве если что-то происходило, всё возвращалось взаимно. Жизнь и справедлива, и абсолютно наоборот. Самый лёгкий пример, когда покупаешь что-то кому-то, просишь вернуть деньги и наоборот. Хотя за эти два года Росен смог также убедиться и в обратном. Но он ни Дэм и ни Кица, ни Крис и ни Руфо, и даже не бедный, но справедливый Тэнэ в конце концов.
— От тебя ничего. Просто хочу, чтобы смотался до понедельника. — уже немного раздражительно, но достаточно сдержанно ответил лечащий врач. Просто убраться Рос может. — А вы двое, — Отто показал посмотрел на Тэнэ, а пальцем показал на Криса. — Купите то, что я написал, если этот снова подсядет.
Росен, хоть и отметил справедливость решения, ответил немного обиженно:
— Не подсяду.
Только вот на это заявление пациент поймал три недоверчивых, два из которых были раздражёнными, взгляда. Только вот судить Рос их не мог. Всё же он сам столько раз говорил, что «это последний раз и бла-бла-бла». Врун из него хорош. К тому же, как он уже сам припоминал, в подобных заведениях дурь тут достать даже легче, чем на свободе с проститутками, бомжами и другими студентами. Не нужно бегать по барам, заброшкам или выламывать двери в гаражи.
— Мы тогда пойдём. — вставил своё слово Тэнэ. И с нескрываемой грустью продолжил. — Нам нужно ещё к Дэму домой съездить.
Роса словно окатило холодной водой. Он забыл о дне рождении лучшего друга.
«Теперь чувствую себя ещё более уёбещно, чем до этого».
