Lost in memories.

«— Три дня . Я хотел прийти вчера, но я не смог даже встать с кровати, наверное, это не простительно, так как я не прикован к кровати в отличии от тебя, — истерический смешок граничащий с всхлипом. — Вчера я зашел в твою комнату. Это было... Прекрасное письмо, жаль, что ты не сказал мне всё это в лицо. Я не хочу чувствовать себя виноватым, но всё это время я единственный кто был рядом и знал, что произошло.» «— Привет. Это Дэм.» — другой голос. — «Я сначала думал ходить с Росеном, но быстро понял, что ему не хочется говорить с тобой перед кем-то. Знаешь, я никогда не был очень проницательным человеком. Хотя ты помнишь. Но мне бы хотелось знать, что произошло.» «— Прошла уже неделя. Вчера я напился, мне не становится легче. Я сижу у тебя каждые день по несколько часов, и почему-то это единственное ради чего мне хочется жить в последнее время. Не знаю насколько это странно, но это точно плохо. Ведь не только я хочу, чтобы ты очнулся. Но ощущение, что остальные, если не считать твоих родителей, больше волнуются за меня, нежели за тебя. Твой ненаглядный Тэнэ тоже слоняется рядом, но в нём лично у меня есть хотя бы уверенность. Видишь до чего докатился? Уже даже Кёнигу доверяю. Чего только стоят его попытки узнать всё ли хорошо, когда ты в сентябре спрятался в своём хуевом коконе и не хотел вылезать.» «—Сочиняя стихи, где придётся. А вечером пить Молодое вино, и гулять, не спеша, по бульварам, Щеголяя шелками и приобретённым загаром, И почувствую снова, как все-таки здорово жить...» «— Две чёртовых недели. Я устал и начинаю чаще пропускать пары. Если сначала я пытался приходить, то теперь уже не вижу в этом смысла. Там нет тебя и я не хочу туда приходить. Ру, я скучаю по тебе. И не только я, все скучают. Не знаю слышишь ли ты меня, но я тоже люблю тебя. Слишком часто вспоминаю, как мы вместе с тобой прогуливали уроки. Я часто прогуливаюсь по этим местам, и не только потому что я люблю мучить себя. Просто там клубы классные. Звучит, словно я ищу отговорки. Возможно так и есть.» «— Мои родители стараются поддерживать твоих. Это так необычно. До этого они даже не общались, это даже странно, но... Но круто. Я был бы рад, если бы мы праздновали новый год вместе. Представь, как это будет круто. Ещё Кица приедет, а мы с Крисом забудем о наших спорах. Мы с Тэнэ бы потом вечером курили на балконе. Ой, ну это я уже заболтался что-то.» «— Твои родители обещают узнать, как я довёл тебя до суицида и посадить меня. Но я ничего такого не делал, поэтому мне скорее смешно. Сам готов убить каждого кто делал тебе больно. Хотя если так смотреть, то всё же стоит начать с себя. Только вот будет как-то грустно, если я умру, а ты очнёшься. — на пару секунд воцарилось молчание. — Я покончу со всем этим, если ты не очнёшься.» «— Привет. Прости, что до этого не приходила, времени не было.» — это был другой голос. Это был непривычный, и словно ненужный голос. Где он? Где тот голос? Где он? Где? Где? Где? Пустота. Где он? «— Прости, что меня вчера не было. Меня поймали за избиением, я последний день просидел там у мусоров, а потом у Тэнэ. Никогда не видел его таким сломленным. Не знаю, что произошло, он не смог ничего толкового сказать. Вчера к тебе должна была зайти твоя мать. Не знаю, конечно, что она тебе говорила. Но знай, что я всегда буду ждать того, что ты очнёшься. Может быть, они поняли, что я в любом случае продолжу проходить к тебе даже если мне запретят.» «— Дэм пропал.» — опять кто-то другой. Другой голос. Кто это? Он плачет. Этот человек не должен плакать. — «Мне жаль, что Росен не здесь. Но он сейчас хер знает где. Я надеялся поймать этого придурка здесь, но его, конечно, нет.» «— Я подсел. Начинаю с ума сходить, в датах путаться. Не хочу доставлять ещё больше проблем. Ещё и Дэм. Чёртов выблюдок, пошёл, блять, в клуб и проебался. Нахуя. Почему он такой! Такой... Говнюк. Совсем не думал своей тупой башкой. Прошла неделя с его пропажи и почти месяц с твоей припизнутой идеи. Знай, что я сделаю всё, чтобы ты больше о таком не думал.» «— Утром кофе, и с ним, не спеша, смаковать круассан... Он с утра ещё тёплый... Ну что ж, буду завтракать рано... Солнцу жмурясь, вдоль Сены пройдусь... Как ты там, Нотр-Дам, Я омою слезами твои опалённые раны...» «— Меня хотят выгнать из универа из-за прогулов, но пока что мне дают шансы. Только вот кажется у меня нет выбора, Тэнэ и Крис нашли крекерную пыль. Теперь они снова будут следить за мной. Ну помнишь, я рассказывал, как в первом месяце. Обезболивающие не сильно помогают. Скоро меня может накрыть, не знаю, конечно, как скоро, но уже чувствую, как всё сводит. Иногда пока никто не видит, я захожу в твою комнату. Мне нравится наш расписанный шкаф. Помнишь, как мы туда писали мои тексы песен. Большинство из них такие странные и аморальные.» «— Месяц. Ровно месяц и уже завтра стукнет две недели с пропажи Дэма. Какого хрена вообще? На самом деле, вспоминая, что я творил с другими своими друзьями, эта была моя самая культурная компания. Интересно, да? Хотя кажется мы столько хуйни тоже творили. Что только стоит наш побег от полицейских. Помнишь, как мы с Крисом к тебе забежали? Это было весело.» «— Ты же очнёшься, верно? Я не хочу хоронить тебя, не подумай. Просто.. Просто тебе не становится лучше. Просто я, кажется, совсем без тебя теряюсь. Мне легче становится думать, что ты мёр..» — что-то недоговорил. Он плачет. Он.. Плачет. «— Вчера меня не пускали к тебе. Я кое-как сдержался, хотелось метать всё вокруг. Хотя комнату я позже всё же разнёс, но зато лишний раз проверил, что Тэнэ и Крис правда выкинули абсолютно все мои пакетики с пылью. Кстати, Тэнэ сегодня пришёл со мной. Ты бы знал, как теперь он выходит из дома! Выпрыгивает со второго этажа это так смешно.» «Росен, блять, как ты протащил алкашку в больницу..?» — тихо. Слишком тихо. Ты больше не плачешь. — «К тому же, нахера?» «— Ой, да, ладно тебе, я же не закидываюсь здесь.» «— Не волнуйся, для того, чтобы больше никогда не пустить тебя к Руфо в палату, твоей алкашки будет достаточно.» «— Прости меня. Прости, что сказал тогда. Не умирай. Прошу, пожалуйста, только живи. Я...» — истерический смешок. — «Я так испугался, когда подумал, что ты умрёшь в тот момент. Твой пульс так подскочил. Я буду жить столько, сколько потребуется, если ты ещё очнёшься. Я обещаю жить, пока ты не очнёшься. Я постараюсь бросить употреблять обещаю.» «— Вернись.» — Кто ты? — «Пожалуйста, вернись.» — Ты плакал. Ты уже приходил. — «Вернись и Росена верни. Помоги Дэма найти.» — Пусто. Ты пустой. Ты больше не плачешь. «— Проводить поскорей спеша Этот год непривычно тоскливый. За душой его ни гроша. Пусть хотя бы уходит красиво.» «— Тэнэ не в порядке и я не в порядке, и Крис тоже, и Кица. Я должен помочь им, но сначала мне стоит помочь себе. Я должен вылезти. Я должен. Но я не смогу сам. У меня нет денег. Только если в бесплатную наркологию, но я несовершеннолетний. Тогда нужно маме рассказать. Я доставляю слишком много проблем. И сколько ещё доставлю.» — прикосновение к ладони. Ни сколько нежное, сколько отчаянное. Словно хватается за последнюю надежду. «— Я сорвался. Я терпел две недели. И снова сорвался. И я снова здесь. Конечно, я и так был бы здесь. За все эти уже полтора месяца я не приходил лишь два раза. Знаешь, иногда мне кажется, что я чувствую себя лучше, но уже совсем скоро всё снова становится как раньше. Кица недавно звонил, он всё также хорошо притворяется, что всё хорошо. Он слишком хороший актёр. Бесит всё время. Ещё и Крис иногда как в воду опущенный, а когда Кица звонит видно, что внутри него целая война. Но всё равно всегда отвечает. Тэнэ перестал замечать многие вещи. Крис не в порядке, но тот словно игнорирует это. Совсем со своим Дэмом с ума сошёл. Прямо как я из-за тебя…» «— Они поверили мне. Я чувствую себя ужасно, говоря, что смогу вылезти сам. Это же ложь. И скорее всего явная, просто они как друзья стараются продолжать доверять мне. Они такие идиоты, даже если это моя вина, а не их. Крис совсем странный. До этого я думал, что он просто переживает. Но теперь я вижу. Что-то точно не так. Но я не знаю что.» «— Знаешь, Руфо.» — снова не его голос. — «Я не понимаю вашу с Росеном связь.» — Уходи. — «Но если он сделает тебе плохо, мы с твоей матерью всегда готовы помочь. Ты же знаешь? Верно?» — Да. Плевать. А теперь уходи. «— Извините, вы уверены, что хотите заплатить за месяц вперёд. Сказать честно, я не уверен, что он очнётся.» «— Вы сами слышали наше с женой решение.» — Им не плевать. «— Росен такой придурок.» — это были твои стихи. — «Знаешь, Кица бы с радостью тебя увидел. Я уверен, он бы сделал акцент на твоих отросших корнях.» — от этого человека веет спокойствием и пониманием. И какой-то пустотой. — «Я никогда не видел тебя и Росена с натуральным цветом волос. Кстати, я продолжаю писать. Просто, Росен неизвестно где, но я даю тебе слово, он точно скоро найдётся. Куда же он денется, пока знает, что ты ещё где-то живой.»

***

А потом тишина. Казалось, что она длилась целую вечность, поглощая его изнутри и заливая вовнутрь кислоту. Это было настолько пусто. Это было просто никак, противное абсолютное ничего. Не было того голоса, который преследовал его на протяжении всего этого времени. Никто больше не читал стихи под ухом. Никто больше не гладил его по волосам. Не было тех голосов. Были только каблуки стучащие об пол, был тот противный голос, говорящий что-то о том, что придётся переплачивать за университет, когда он очнётся. Но им не всё равно. Им не плевать. Они не должны быть здесь. Но это не так. Или так? Или. Или. Или нужно лишь старый привычный голос. Одно лишь прикосновение. Один лишь толчок. «— Мы все такими темпами умрём.» Глаза не хотели открываться, словно кто-то их специально склеил. В голове лишь противная пустота, горло чертовски сухое, если издать хоть звук, раздастся в ответ кашель, а глаза слепнут от света, даже если за окном ни то чтобы светло. За окном был или закат или рассвет. После такого долгого сна было сложно разобраться где он, что уж говорить о времени суток. Но когда глаза все же привыкли к не особо яркому свету, первым, чтобы увидел Руфо был только белый, но из-за проходящих солнечных лучей немного желтоватый потолок. Единственное, что ещё смог заметить Ру в комнате это приборы, от которых скоро начнёт болеть голова, если писк не прекратиться. Ру быстро понял, что не может пошевелиться. И не потому что его что-то сдавило, а потому что тело словно отказало. Из-за этого в груди поселилась капля паники, но мозг не работал достаточно хорошо, чтобы воспринять это как настоящую проблему или угрозу. Только голову повернуть сил хватило, после чего её пронзила резкая боль, а писк, заполняющий комнату, отдавался не сильным, но ужасно дотошными толчками. На его кровати лицом вниз на своих же руках лежал Дэм, сжавший его перевернутую ладонью вниз кисть руки. Тело отказывалось работать нормально, единственное чего Ру смог добиться, так это небольшого движения пальцев. Руфо бы никогда не подумал, что двигаться так сложно. Он никогда не был экстравертом, но даже будучи интровертом двигаться приходилось. Ру мог лишь открывать и закрывать рот, он знал, что задохнётся в своём же кашле, если попытается заговорить. Но.. Где Росен? Именно он был рядом. Даже если всё это время он различал голоса, но не людей, ему словно что-то подсказывало, что именно этот голос принадлежит важному человеку. Родители такого эффекта не приносили. Грудь сдавливало от этих мыслей. Росен приходил каждый чёртов день, пока Ру лежал на кровати и только дышал, не подавая других признаков жизни. Он приходил после того как его родители, решили подать на него заявление, после того как пропал Дэм. Из-за него начал пить и употреблять. Из-за.. Из-за его глупого поступка. Глупого, но на тот момент это казалось единственным спасением. Казалось, что все нити были уже сорваны, но на самом деле это просто Руфо ослеп, словно не желая видеть протянутых рук, которые были готовы вытаскивать его.