Lost in memories.

«Суд назначен на 16 апреля. Росен и Руфо снова живут вместе. Ру уже делает первые шаги, пусть и с опорой на Роса или на другие вещи. С голосом уже всё нормально, хрипота пропала полностью. Крис вроде в порядке. Очень усердно готовится к экзаменам, мы с Тэнэ тоже в норме» Дэмон прекрасно понимает, что теперь Кица ответит только следующей ночью, так как друг детства в приоритет всегда ставит Криса, а потом уже всех остальных. Поэтому время на пустые разговоры остаётся только для партнёра, но Дэм прекрасно понимает его. После самоубийства Лии Кицу переселяют в другой корпус, если быть точнее, то в тот, в который он должен был попасть с самого начала. Зато в качестве компенсации разрешают пользоваться библиотекой на два часа больше, что было плюсом, так как теперь он может побыть совершенно один целых два часа максимум только с учителями и спокойно написать в родной город в каком-нибудь тёмном запылившемся углу, где нет камер. В мужском корпусе Кице не нравится, и не только из-за репутации шлюшки, что закрепилась за ним впоследствии всех его, к слову, удачных попыток получить телефон и хоть как-то связаться с друзьями, и в первую очередь с Крисом. Новый сосед по комнате оказывается той ещё занозой. В отличие от Лии или любой другой девушки, с которыми он жил по соседству, этот рыжий парень доставляет огромное количество проблем каждому своему соседу, так что можно было с уверенностью сказать, что Крициан не является особенным. На последнего его сосед накрысятничал учителям за отношения с девушкой из параллельного класса. Заметил, что парень ночью не ночует в корпусе и сбегает в женское общежитие. Исключение не заставило себя долго ждать, а девушку так и не распознали —никто не решился признаться, предполагая, что последовало бы после этого, и были абсолютно правы. Кица знает порядки другой стороны, поэтому, когда слышит о том, что никто никого так и не сдал, не удивляется. Лия держала других в дружеских отношениях. Видимо, осознание последнего года и мысли о реальной жизни за стенами школы нехреново так по ней ударили. Проблемой было то, что ей никто так и не помог, хотя все понимали, что что-то не так. На этот раз Кица получает информацию более изощрённым способом, так как после начала их с Крисом отношений даже мысль об измене несёт за собой миллионы воспоминаний, как он наблюдал за отцом, ведущим в дом одну из своих других миллионы любовниц. И уже этого ему достаточно, чтобы ненавидеть даже намёки на интимную связь со стороны других парней и никогда на это не соглашаться. Однако до них не быстро доходит, что их «шлюшка» больше не собирается давать себя трахать по любому поводу только для того, чтобы получить парочку льгот. Дэмон знает, что после смены «места жительства» Кица попадает в другой класс, пусть и с теми же углубленными предметами — биология, химия. Родители сильно хотят отправить своего сына учиться в медицинский университет, чему никто уже как давно не удивляется, зная их темпераменты, принципы и интересы. В январе вся комиссия была благодарна им за отсутствие скандала, уж на что, но на подобную «мелочь» тратить свои деньги и время они не хотели. Родителям слишком важно образование сына и своя репутация, поэтому причин разносить эту ситуацию не было. Кица более менее восстанавливается спустя три с половиной месяца после произошедшего, однако январь оказывается для него максимально сложным. Это можно сравнить с переездом из-за обстоятельств, когда у родителей есть какая-то причина это сделать, а на чувства ребёнка абсолютно насрать. Новые люди, а о старых ничего не слышно и не видно. Единственным плюсом оказывается новая учительница английского, которая для него уже известна из рассказов девочек. Она часто помогала и, скорее всего, помогает им достать какие-то уходовые средства, вредную еду, какую-то другую запрещёнку. Конечно, это опаснее, чем могло бы показаться. Раз в месяц она проходила женское общежитие и занималась обыскиванием чужих вещей, так же, как и многие другие учителя. За это им немного увеличивали и так не маленькую, если говорить честно, зарплату. Это впервые оказывается плюсом, потому что он таким же способом получает новый телефон, за которым следит вдвое, если не втрое раз пристальнее, чтобы, не дай бог, кто-нибудь из новых соседей или учителей заметил. Особенно этот рыжий зеленоглазый чёрт в круглых очках. Кица успел его возненавидеть за первые несколько дней и продолжает спустя три с половиной месяца. Но Дэмон знает, что больше он не попадается учителям, не курит, не опаздывает на уроки и в самом деле старается учиться нормально. Конечно, можно было бы удивиться таким изменениям, но они бы не назывались лучшими друзьями и друзьями детства, если бы не знали о друг друге больше, чем другие. У Кицы теперь есть Крис со своим несгибаемым желанием уехать куда-нибудь из этого города, поступить на филологический и, возможно, даже вернуться в спорт через какое-то время, но только не снова в футбол. И они надеются поступить вместе и вроде как желают этого. Честно, самому Дэму не до этого. Да, у Крисы и Кицы всё хорошо. Росен и Руфо восстановят свои документы в университете со следующего года. Они смогли получить свой академический перерыв, однако с условием, что они начнут всё уже с новой группой с самого начала. Жаловаться причин нет, так как в таком случае они успеют и сами восстановиться, и к учёбе вернуться уже без особых проблем, кроме некоторой возни с бумажками и документами. У всех всё становится снова лучше, пусть в январе пришлось ещё отчищать мозг от старого года, который проехался по ним несколько раз и, что самое главное, так и не смог сломать их окончательно. Даже если и был очень близок. Но не у Тэнэ, с которым как минимум раз в неделю связывается его адвокат, родители Руфо или ещё какой-нибудь хуй из здания суда, полиции и другой схожей херни. Конечно, это моментально перестало быть только его проблемой. Мама, папа, да и сам Дэм всегда были и будут рядом: при любом разговоре, после любого звонка, при каждой просьбе приехать и при каждом новом испытании в виде встречи с отцом в здании суда. Последнее всегда является самым сложным. Для Тэнэ и Дэма это одинаково больно и отвратительно, пусть и по-разным причинам. Дэмон никогда бы не смог подумать, что будет мечтать о тепле руки Тэнэ, когда он стоит всего в паре метров от него. Но в отличие от Дэма, который хоть и тоже в итоге, но всё же меньше попадает под осуждение, Кёнига судят как преступника, и даже люди, знающие полную историю, обвиняют его во лжи слишком часто за последние несколько месяцев. Хенк похитил Дэмона, потому что понял, что он знает об их бизнесе, и это могло бы закончиться плохо, попав такая информация на стол к следователю. Это было отвратительно сложно. Тэнэ рядом всегда и делает легче уже этим. Дэмон перестаёт вздрагивать от шорохов за дверью, продолжает посещать терапию, его реже посещают кошмары и панические атаки, что после первого заседания суда стали неотъемлемой частью его жизни, истерики из-за приступов паранойи и необоснованной тревоги, которая направлена на абсолютно каждого человека, что мог бы встретиться по пути. Рядом с ним всё легче и лучше. Тэнэ открывает глаза, пока Дэм нервно кусает ногти на правой руке. Недавно звонила их адвокат и предоставила им лучший и худший исход, на который они могут рассчитывать. Так что они уже ориентируются на что-то среднее, чтобы не питать себя особыми надеждами. Хенка Кёнига должны посадить лет на шесть или около того, но к этому моменту их уже не должно быть в городе, а шанс того, что ему дадут приближаться к Дэмону ближе, чем на сто метров, крайне мало вероятно. И последнее было причиной, почему Тэнэ абсолютно равнодушен исход, который мог бы его ждать. — Хватит, — Тэнэ нежно переплетает их пальцы, которые Дэмон уже какую неделю нервно покусывает чуть ли не до крови. — Справедливость на нашей стороне. — Тебе тоже могут дать срок, — если в случае с тем ублюдком Дэмон мыслит позитивно и не так уж сильно его боится, пусть внутри всё и сводит от воспоминаний о том самом подвале и выживании в нём в течение месяца, но с Тэнэ так не выходит. Конечно, в худшем случае Тэнэ получит лишь около нескольких месяцев, его не закроют на несколько лет в любом случае, чтобы не сказала другая сторона этого дела, но это не меняет главных опасений. Дэмон несколько секунд смотрит на своего парня, затем поудобнее ложится на чужое плечо, вдыхая такой родной запах сырости, который будто даже долгим временем в тёплом и чистом доме невозможно окончательно выветрить. — Я люблю тебя и не хочу... — Дэм не может подобрать подходящих слов. Одна только мысль о расстоянии сводит его с ума. Тэнэ был рядом даже в момент его освобождения, потому что именно он это сделал. Да, он не мог посещать больницу во время лечения и сбора всех анализов, во время первых встреч с психологом и психотерапевтом, но с того самого момента, как родители забрали его из отделения, Тэнэ всегда был рядом: во время кошмаров, параноидных припадков, панических атак, неожиданных истерик и всех других, абсолютно новых, неизвестных ему до этого побочек. — Не хочу, чтобы ты снова был слишком далеко. — Я тоже люблю тебя, — Тэнэ чуть сильнее сжимает их пальцы. В последнее время он не может сфокусироваться на них, как на паре. В голове лишь отец, приближающийся суд, Дэмон и его тревоги, паники, страх быть похищенным и где-то заточённым, что никак не может его окончательно оставить, отсутствующее чувства голода, бессонные ночи. Сложно назвать себя счастливым, когда любимый человек даже дышит беспокойно. Тэнэ иногда хочет, чтобы всё было как раньше. С момента их официального начала отношений прошло уже почти четыре месяца, но за это время у них не было ни одного свидания, ни одной спокойной совместной прогулки, которая вызвана не походом в магазин за продуктами или лекарствами, или за всем вместе. Даже раньше они больше были похожи на пару, нежели сейчас. Эбель говорит, что их отношения больше похожи на то, что они женаты и их конфетно-букетный период закончился, когда они начали всё официально. — И я не уйду. Не хочет, не может и не будет. Только вот чувства его всё те же: неизменны. Пусть небо упадёт, но Дэм всегда будет особенным и единственным лучиком, что светит в глазах Тэнэ даже ночью. — Ха, — Дэмон тихо оставляет поцелуй на чужой щеке, прислоняется своим горячим лбом к холодному и тихо, почти блаженно выдыхает. — Прости, что снова тебя разбудил. — Зато сообщение Кицы не пропустил, — Тэнэ закрывает экран ладонью и выключает телефон, ненадолго отводя взгляд от голубых глаз, сверкающих от голубоватого света от экрана телефона. — Ну почти. Кроткий смешок растворяется в ладони и тишине ночи, но не замолкает в голове Тэнэ. Его парень, его Дэмон, что прямо сейчас не целует из-за небольшой простуды, что тот умудрился подхватить в середине апреля, прямо перед подъёмом температур. Его причина жить, его причина умереть, причина есть, пить, ходить, думать, дышать. Дэмон. Одно имя — и Тэнэ встанет на колени, если понадобится, но пока что может только ещё раз поцеловать лоб, ещё раз убедиться, что температура всё-таки немного спала, пусть и недостаточно, а значит, слабость тоже, скорее всего, никуда не делась. — Если тебя не будет утром, то завтрака от меня не жди, — Тэнэ прижимает Дэмона к себе, когда не чувствует сопротивления, забирает телефон и убирает под свою подушку, чтобы в случае сообщения проснуться самому. — А теперь давай спать. — Может, пропустишь завтра? Русичка побесится и перестанет, а мы выспимся, — Тэнэ заваливается набок, утаскивая за собой Дэма, что не сопротивляется и мягко опускается рядом, успевая обвить родное тело своими руками и закинуть ногу на костлявые бёдра, прижимаясь полностью, не оставляя между ними почти никакого расстояния. — На биологию ко второму и придёшь. — Может и не пойду, — если проснётся раньше будильника, что вероятнее всего, то да, если нет, то значит, всё-таки будет собираться к первому. — Куплю тебе мармелада на обратном пути. Дэм улыбается ему в грудь и, зная, что этого не видно, чуть сильнее прижимаясь к партнёру, выражая таким образом всю свою благодарность за жизнь, что тот готов ему подарить и, очевидно, собирается отдать совершенно без каких-либо подачек. Тэнэ — его первая и, видимо, последняя любовь, что не потухнет.

***

«Крашеный блондин, волосы короткие, зачёсанные назад, голос выше остальных, небольшие усики над верхней губой, верхняя губа немного толще нижней, глаза тёмные, брови тёмные, почти чёрные, одного зуба нет, на одной руке золотые или позолоченные часы, на другой — серебряный браслет, на безымянном пальце правой руки обручальное кольцо с каким-то камнем.» Как бы Росен не пытался зарисовать этого человека, у него не выходит по той причине, что он является тем, кто ни разу не попадает на то видео, что так сильно хочет забыть и удалить Ру. Прошло почти полтора месяца после того, как Руфо понял, что пришло время всё рассказать. Каждое слово будто обжигало его внутренности, поэтому таких попыток было несколько, но после упоминания этого видео Руфо замолчал на несколько дней, потому что знал, что, конечно, Рос посмотрел, озверел на несколько дней и так же молчит, чтобы случайно не разломать их квартиру нахуй и их не решили выгнать. Можно было бы временно переехать к маме в таком случае, но Росен не желал снова теребить её, к тому же по таким причинам. — Спать собираешься? — женский шёпот разнесся по кухне слишком громко. Росен чуть ли не откидывает стол, когда вскакивает со стула. Он всё ещё странно реагирует на этих людей в своём доме, и он всё ещё их ненавидит, пусть и медленно свыкается с присутствием. — Точно не вам мне приказывать, что делать и когда ложиться спать, — Росен засовывает руки в карманы своих спортивных штанов и снова смотрит на видео в нижнем углу, которое видел уже около пяти раз и старался лишний раз не натыкаться и не включать. Он одним резким движением закрывает ноутбук и старается не фокусироваться на голосе Ланы, что злит его так же сильно, как и раньше, пусть она и пытается измениться к лучшему и заслужить прощение Руфо. — Нет, но если завтра Руфо проснётся раньше тебя, то у него точно появятся вопросы. Женщина в чёрном лифчике размера первого или второго и серых длинных, как будто бы мужских шортах проходит к ним на кухню и наливает себе воды в один из их бокалов так, будто это её дом и её квартира. Если бы сейчас Руфо не было здесь, то её труп уже бы был закопан где-нибудь под окнами, в их дворе там, где через два месяца будут тюльпаны и снова какие-то кусты, на которых вечно ничего не растёт. К тому же она права, что раздражает Росена ещё больше. Обычно он спит по восемь часов и всегда просыпается приблизительно за минут десять до назначенного времени. Пойдёт спать в десять часов вечера, значит, может проснуться и в шесть часов утра, если пойдет в четыре часа утра следующего дня, то раньше одиннадцати можете точно даже не будить, а желательно и не раньше двенадцати. Рос недовольно закатывает глаза и засовывает ноутбук под мышку, уже направляясь в их с Руфо кровать, а если быть точнее, то в кровать Росена. Они совместно отдали комнату Руфо родителям, что начали до раздражения часто приходить сразу же после выписки, уже зная о главной причине того самого шага в октябре. Никто, кроме самого Ру, не называет это событие своим именем, но вроде тот и не особо против, лишь иногда поправляя. — Одного нашли, — на этот раз говорит в почти полный голос, из-за чего по спине Росена пробегаются мурашки не только из-за смысла самой информации, но и из-за быстро пробежавшей мысли о том, насколько же велик шанс, что его партнёр скоро проснется. Однако эта мысль проскакивает и очень быстро заменяется другой, что в несколько раз логичнее после подобных новостей: «Где? Когда? Где этот человек сейчас? И как скоро получится его увидеть, чтобы перерезать его глотку нахуй. Однако перед этим отрезать ему член и засунуть в его же жопу.» — таков был план Росена, а планы взрослых на трёх насильников его никогда особо не интересовали. Главное, чтобы их тела как можно быстрее были белы и холодны, а также закопаны, чтобы даже пальцем они не смогли дотронуться до Ру. Росен стоит в коридоре между комнатами в полной тишине секунд десять, прежде чем возвращается на кухню и на этот раз закрывает дверь, чтобы точно не разбудить единственного спящего в квартире человека. — Где он? И кто? — Росен снова кладёт ноутбук на стол, открыв который, первым делом закрывает все ненужные на данный момент вкладки, сначала закрыв то самое видео, желая удалить из памяти. — Фредерик Уолдших. Как ты и описывал, на человека с видео похож, сегодня утром сознался в содеянном. Также мы нашли его переписки с остальными. Росен медленно поднимает глаза с ноутбука и смотрит на эту женщину. — Сегодня утром? — он прекрасно знает, что на данный момент его уточнение звучит максимально глупо, потому что Лана говорит почти в полный голос, и не услышать её невозможно. Она тут же закатывает глаза, не понимая, что под этим он имеет ввиду, про себя, скорее всего, уже обматерив мальчишку с ног до головы. — Нет, то есть он где-то был всё это время, и вы ждали, когда он расскажет? Она ставит на стол пустой бокал и устало выдыхает, будто Росен ей уже максимально надоел, хотя стоило бы поспорить, кто кого тут ещё окончательно доведёт до горячки. Сложно даже сосчитать, сколько раз у него за последние только пару дней чесались руки огреть кого-нибудь по голове. — А ты думаешь этот мудак просто так уже третий день на глаза не показывается? — она подходит к холодильнику и достаёт одну из бутылок их с Руфо дешёвого пива. С уст Росена срывается смешок от абсурдности происходящего, и вовсе не из-за того, что по одному оскорблению он может понять, о ком идёт речь. Если быть точнее, то об Джоне Фоэле — отце Руфо. — Вы вроде говорили, что не пьёте дешманское пойло. Что же изменилось? — Росен облокачивается о стол и скрещивает руки на груди. — Мне было лень идти в магазин ещё две недели назад, — она делает около трёх глотков из горла и ставит стеклянную бутылку на стол. — Сейчас мне кажется, что свои последние лет двадцать я зря переплачивала. Росен ненадолго замолкает, чтобы корректнее сформулировать вопрос. Проблема заключается в том, что кроме: «Когда я могу его убить?» — в голову ничего более понятного и путного не лезет. — Ну... И что дальше с ним будет? Неожиданно для Росена она улыбается, прежде чем делает ещё несколько глотков, тем самым разбираясь с бутылкой за два захода. Что ж, очевидно, это лучший способ доказать слова Руфо, что на самом деле, если бы не деньги, его мать можно было бы назвать настоящей типичной алкоголичкой. — Ты вроде говорил, что убьёшь их? — она достаёт из своих карманов пачку сигарет и розовую зажигалку, украшенную стразами. Росен неуверенно кивает головой, не совсем понимая, до чего могут довести его необдуманные, но честные слова, сказанные ещё в начале февраля. Он сказал просто то, о чём думал, не задумываясь о последствиях. — Ну так вперёд. Мы прикроем. Росен пристально смотрит в ответ, почти не моргая, почти позабыв, как дышать. В его голове всё заканчивалось каким-нибудь ещё одним судом, где этих придурков в лучшем случае посадят на пару лет, а потом выпустят, как ни в чём не бывало, чтобы потом Рос всё-таки мог прикончить их. Да, плана как такового не было, но нужен ли он был? Есть цель — избавить Руфо от абсолютно любых возможных страхов. Первыми являются эти уроды, а потом уже все остальные. Наверно, в этот момент Росен впервые не чувствует отвращения к женщине перед собой и мужчине, что последние несколько дней допрашивал и с какой-то стороны мучал это животное. К тому же ещё и достал дополнительную информацию, которая поможет в минимальные сроки найти и остальных. — Не смотри так, — Лана берёт стеклянную бутылку и выкидывает её в пустое мусорное ведро. — А то глаза выпадут. — Ты сейчас шутишь? — кое-как смог выдавить из себя Росен, словно не совсем понимая, как так вышло, что он попросил конфетку и её с огромным желанием отдали, будто только этого и ждали. — С чего бы? Если не можешь, то и не надо. Кто-нибудь другой это сделает. — Заткнись, даже не смей. Это было дело только Росена и Руфо, если кто-то и может это сделать, то только он. Их короткую паузу прерывает сообщение с телефона Росена. Они знают, кто написал, потому что все, кроме, скорее всего, самого Руфо, знают, что уведомления на этом телефоне всегда включены только для одного единственного контакта и пользователя. На остальных либо беззвучный режим, либо вибрация, что стояла на пацанах, что почти не пишут в последнее время. Но теперь они регулярно, раз в неделю снова собираются у кого-то дома и иногда созваниваются, если выходит. Росен бросается к телефону, Лана делает затяжку и отходит к окну, несмотря на то, что смысла от этого никакого, так как это окно выходит на их балкон. «ты спать собираешься?» 2:44 Пальцы быстро набирают ответ, Росен не видит то, как смотрит на него Лана. Стоило Руфо написать, и вся серьёзность, холодный взгляд, уверенность в том, что после намеренного спланированного убийства не придёт сумасшествие — всё растворяется, будто ничего и не было пару минут назад. Иногда Лана думает, что, может быть, они слишком категоричны. Да, они точно не собираются оставлять этих мужчин в живых, но и заставлять убивать сына их лучшей подруги было далеко не самым правильным решением. «уде иду» 2:44 «дай мне секунду» 2:44 Он кидает мимолётный взгляд на женщину, что так настойчиво прожигает его взглядом, и снова выключает и закрывает ноутбук, после чего закидывает телефон в карман своих шорт. — Завтра поговорим об этом. Росен не смотрит на её реакцию, просто оставляя перед фактом. Этот разговор может подождать, а Руфо не должен больше ждать, он должен получать то, что он хочет, сразу, без лишней мысли. И пока Ру хочет, чтобы Росен был рядом, он не сможет и не захочет никуда уйти. Больше никогда не сбежит. — Ты разговаривал с ней? — Руфо сидит с телефоном в руке в полной темноте. Окна зашторены новыми плотными синими занавесками, так что даже маленький лучик света не смог бы пробраться к ним в комнату. Сейчас, когда светлеть снова начинает рано, это необходимо. — И не смей говорить «потом расскажу». Росен привык наблюдать за пустым лицом Руфо, поэтому, когда в прошлом году, в сентябре, слёзы стали сменой равнодушию, каждая часть его души была готова защищать его, бросить глупый университет и отдаться заботе, которой обычно не наделял людей. — Мы над кое-чем работаем. Руфо поднимает брови, будто ожидал чего-то ещё, но, подождав пару секунд, понимает, что большего может не ждать. Росен стоит рядом с кроватью ещё секунд 10, прежде чем всё-таки получает разрешение на то, чтобы присоединиться и лечь рядом. Руфо сдвигается с середины к правой стороне, тем самым оставляя место для ещё одного человека, для Росена никого более. После этого Рос выключает свет и ложится поудобнее, ловко забирая телефон из чужих рук и скидывая его на новый ковёр. — Если разобьётся, новый купишь, — сразу же отмечает Руфо и закидывает одну из ног на чужие бёдра, а другой рукой обнимает в районе груди, из-за чего лишь на половину лежит на кровати, разместившись поудобнее на партнере. — Спизжу пару купюр из кошелька твоих предков. Они и разницы не заметят. Не шутка была воспринята серьёзно, потому что Росен никогда не шутит, если это не может оказаться правдой. Руфо несильно ударяет ладонью по груди Росена и наконец-то спокойно закрывает глаза, ощущая легкий запах алкоголя и пота от старой майки, что было куплена ещё года четыре назад. — Ночи, — шепчет Руфо. — Спокойной ночи, — отвечают ему в ответ, они оба верят, что так и будет.

***

«Не открывай сообщение!» «Открой сообщение!» Крис не может сдержать жалобного стона от противоречий, сошедшихся в его голове, как на поле битвы. В обычные дни в нём будто сидят два человека: он и его мать — один думает о том, как быстро останется один, если не уйдёт от человека сам, а другой напоминает, что без него у тебя уже и дня прожить не выйдет. И вроде бы лишь единственное отправленное сообщение, но в голове уже только Кица, а Крис и не желает сопротивляться, старается как можно быстрее написать ответ, забывает о своих обещаниях закончить, потому что вспоминает, что не может, когда представляет Кицу, забившегося в уголок библиотеки, где нет камер, и звонит ему. Именно Крису, будто других людей и в помине не существует. В такие моменты его сердце наполняется теплом. Отогреваются даже пальцы на ногах, что всегда остаются холодными, даже в двух махровых носках, поверх которых он обычно ещё натягивает шерстяные. «привет, солнце)» 3:31 «всё как обычно, можешь не волноваться, хорошо?» 3:31 Крис не спит каждую ночь, ждёт каждое сообщение, как умалишённый, потом не может уснуть и идёт готовиться к экзаменам. А потом весь день спит на уроках, совершенно забив на оценки, прекрасно осознавая их бесполезность. Возвратившись домой, делает домашнюю работу, чтобы совсем не съехать окончательно до двоек, и каждый день снова по новой. И всё это время Криса донимают мысли о том, что его не любят, что его обманывают. Пусть он пытается верить, что это не так, но легче не становится ни на минуту. «я скучаю, слышишь?» 3:31 «Я тоже скучаю.» 3:32 — Крис пишет это искренне, но чувствует, что обманывает и себя, и партнёра. Что за чёрт? Он пропил курс таблеток, его вроде бы даже перестали считать «психически больным», но легче почему-то не стало ни на каплю. Единственное, что изменилось — это более чёткое наличие цели, что до этого пряталась в паутинах мыслей и даже наружу не особо желала показываться. Но теперь его цель не только поднимала его на ноги снова и снова, но и заставляла жить тогда, когда уже и Кицы становилось недостаточно. «Честное слово. Я очень скучаю по тебе.» 3:32 «дождись меня, скоро встретимся» 3:32 «в конце концов осталось уже не так уж и много)» 3:32 «но мой сосед такой мудак» 3:33 Крис не хочет разговаривать через телефон. Ему нужен этот человек прямо перед ним, чтобы быть уверенным в его намерениях. Да, раньше Крис не мог, так же, как и другие его друзья, читать людей по одному только взгляду, но теперь каждая часть Криса кричит обо всей возможной лжи, что сейчас он может не ощущать. Конечно, нельзя сказать, что он не доверяет Кице, но это было другое. Всё было другим. Всё было сложно. Крис ненавидит всё и всех, даже Кицу, но как же сильно хочет, чтобы он был рядом. «Если я приеду, меня выгонят, верно?» 3:33 «да» 3:34 «ты хочешь мне что-нибудь рассказать?» 3:34 «Крис?» 3:35 Крис гипнотизирует сообщения около минуты, прежде чем под каким-то странным влиянием пишет ответ, заранее зная, что не отправит, чтобы там не было написано.

***

Кица чувствует себя угнетающе с момента возвращения, пустым с момента встречи с трупом Лии, весящим в их общей комнате под потолком, боящимся с момента перевода и желанным каждую ночь. Его вера в Криса безоговорочна, ничем не поколебима, будто исхода с изменой не существует, но сам Кица знает, что ему самому такого же доверия никогда уже не добиться. Однако смириться с этим оказывается сложнее, чем можно было предположить, осознание пришло только после перевода в другой корпус. Крис чуть ли не с ума сходил, пока Кица не писал первые три недели после пересечения границ школы. Их первый разговор после такого долгого перерыва был даже неловким с какой-то стороны, но это было их безопасным местом, общим святилищем, что ещё стояло, не смотря на порывы ветров. Кица всё ещё хочет домой. Крис не отвечает. Кица знает, что он не в порядке, и больше не молчит, ожидая, что рано или поздно ему всё равно всё расскажут. Уже второй раз его наказывают за молчание, видимо, в первый раз он не усвоил урок окончательно. Кица встаёт на дрожащих ногах, однако сил пойти дальше найти не может и облокачивается спиной о ванную плитку. Закрывая глаза в хорошие дни, он видит дом, друзей, родной город, Криса, что медленно целует его, нежно массируя костяшки его пальцев и мягко пропуская кривые чёрные волосы через пальцы. В плохие дни —Лия весит под потолком, когда вечером он приходит в комнату и свет оказывается выключен. Иногда Кица боится идти спать, как и сегодня. Его учительница английского начинает собирать компромат на директора, учителей и комиссию, что специально не закрывают заведение, получая дохрена и больше денег. Елена Ивановна является его новым учителем по английскому. Несмотря на острое гендерное разделение, на преподавателей оно не распространяется так же сильно или, как минимум, так же отчётливо, как у младшего поколения. Конечно, он слышал о ней и раньше, но от него девушки очень долго скрывали, откуда же у них такой большой запас запрещёнки. Он знал, что это была совместная деятельность женской общины, одной руководительницей которой была как раз таки Елена, или, как называли её девочки — «мать всея процветания и благоухания». Шутку ему так и не объяснили, однако сам в случае разговора о ней, а сейчас и с ней иногда всегда называл матерью, пусть она ей и не являлась. Эта женщина немного напоминает ему мать Росена — идеалистка со своими принципами, которым она беспрерывно следует. Удивительно, как долго желание помочь другим девушкам удержало её на этой должности, к тому же она и сейчас продолжает интенсивно подниматься по лестнице этой глупой школьной иерархии. Сегодня вечером, перед тем, как направиться в комнату, Кица старался не быть слишком подозрительным, однако видеть, как эта женщина при нём спокойно берёт книгу и отходит в дальний угол, чтобы передать ему записку, вполне могло бы выдавить из него проявления излишней заинтересованности на уставшем лице. Систему, по которой девушки общаются с учительницей, была в несколько тысяч раз легче, так как они не только живут в одном корпусе, но и могут часто видеться. Камеры в женском корпусе часто не работают, либо за ними особо не следят, либо кто-то специально их выключает, некоторые вырубают электричество в целом. Последнее почти всегда было дело рук Лии — только так, быстро и радикально. Кице же приходится осторожничать. Раньше он никак с Еленой Ивановной не контактировал. Пусть он и думал, что успел заслужить доверие соседок, однако оказалось, что они многое ему ещё не рассказывали, так как боялись, что на самом деле за его прибыванием в другом крыле здания прячется нечто более значимое, чем, как парень сам говорил, неподходящая родителям ориентация. На самом деле он им не врал почти никогда. Англичанка может хоть как-то общаться с ним только через небольшие записки, что она оставляет в библиотечных книгах, которые он забирает на следующее утро или в следующий вечер, смотря на важность написанного. Понять это можно по их "неожиданной" встрече в столовой на обеде. Обычно Елена Ивановна была в столовой на завтраке, но почти никогда на обеде, поэтому они быстро остановились на таком знаке, так как это не станет сильно заметно на камерах, мало вероятно, что хоть кто-то что-нибудь поймёт. Это причина, по которой Кица мог сегодня волноваться и уже заранее начать прикидывать, во сколько же завтра придётся найти эту книгу, чтобы понять, в чем важность. Кица кидает последний мимолётный взгляд на телефон, после чего убирает его в небольшой водонепроницаемый пакет и сразу же под плитку в душевой. Сомнительное место, но пока что это работает, да и у Кицы нет возможности найти что-то более подходящее. К тому же это было сделано кем-то до него и намеренно. А тем парнем, что жил здесь до этого, или ещё кем-то пораньше, Кица не уверен, однако факт остаётся фактом. Кто-то был достаточно смекалист, чтобы придумать такое. Единственной проблемой остаётся сырость, но пока что она не решаема. В комнате тихо. Равномерное дыхание на соседней койке говорит о спокойном сне рыжего раздражающего соседа. В других комнатах тоже тихо, свет от ночника не просачивается через щели, как часто было раньше в комнате Наташи, Сансы и Киры. Кица уже начинал забывать, что одиночество — это чувство, которое может быть вызвано не только людьми из родного города. Внутри заныло от воспоминаний, сентиментальность ему свойственна, как бы он это всегда не отрицал, только раньше это было спрятано надёжнее. С началом отношений и концом Лии все чувства начали вылезать наружу, будто никогда и не были спрятаны.

***

«Я не знаю, что со мной. Я люблю тебя, но не доверяю тебе, я и себе-то не доверяю, что уж говорить о нас. Мне кажется, что я схожу с ума из-за этого. Я не хочу делать тебе больно, но иногда мне так хочется всё тебе высказать. Объяснить, что я никогда не был бесчувственным, что сейчас, после того, как я пытался спрятаться год назад, у меня не выходит тебе полностью открыться. Как бы мне не хотелось обратного, именно сейчас ты мне кажешься чужим. Мне бы так хотелось быть хоть немного любимым и дарить эту любовь тебе, но я не умею. Или разучился, не знаю. Я не хочу обвинять тебя в этом, но я уверен, что это правда, и я ненавижу себя за это. Потому что» — Крис не дописывает. «Ты заслуживаешь большего, чем поломанный мальчишка с ненавистью ко всему живому. Потому что я просто никто, а ты готов отказаться от своих принципов и родительского уважения ради меня», — Крис не сдерживает слёз, закрывает рот рукой и забивается в угол, только чтобы его никто или хотя бы мама не услышала. Последнее, чего он бы хотел, чтобы эта женщина снова отобрала ключи от квартиры, как она сделала на каникулах, и попыталась ограничить его общение с друзьями. У неё не вышло. Росен сделал копию ключа и вытащил Криса из квартиры, после чего Крис ушёл из дома на пару недель и поселился у Дэмона. Это было веселое начало года. После 2024 на всё реагируешь сдержаннее, даже жизнь будто стала немного легче, но лишь на немного, с остальным всё ещё проходилось бороться. Крис удалит сообщение, так и не осмелившись отправить.