***
Тогда, когда на пороге одного из детских домов мегаполиса обнаружили маленького трёхлетнего скелета, никто из управляющих заведением особо не удивился. Ребёнок до того, как одна из нянечек не решила сходить выкинуть мусор, просто ползал по лестнице и совал в рот грязные руки, явно не осознавая всего происходящего. Сначала та женщина, которая его нашла, попыталась было поискать тех, кто мог оставить мальчика на пороге детдома, но попыток было мало и они ни к чему не привели. Так что пришлось взять скелетика в здание, отмыть и поместить к другим детям его же возраста. Своё детство до этого дня Кросс не помнил совершенно — у него были лишь смутные догадки о том, кем были его настоящие родители, но более ничего он первых годах своей жизни он не знал. В детдоме он быстро привык жить благодаря своему юному возрасту, ведь многие неприятности забылись почти сразу, как только он вырос. Дети его группы были тихие, спокойные, очень редко драчливые, и то, если забирали их игрушку, которая у каждого была одна и своя собственная — не так много игрушек завозили в этот детдом. Долгое время Кросс играл буквально с грязью, но однажды он так получил от одной из нянь по тазовым костям, что сразу перестал. А потом ему вручили потрёпанного плюшевого медведя. Однако что Кросс помнил очень хорошо — тот день, когда он впервые встретил своего будущего сводного брата. В детских домах сплетни друг о друге были обычным явлением, но ни о ком дети и подростки не мололи языками больше, как о Чаре — беловолосом мальчике лет восьми, у которого от альбинизма была очень бледная кожа и красноватые глаза, придающие ему пугающий шарм. Чара был очень драчливым, потому что в детском доме всегда нужно было уметь защищать себя от детей старше и нахальнее. Но из-за своего поведения мальчика часто наказывали и ставили в угол, давая другим детям возможность посмеяться над провинившимся, который из угла мог на них только огрызаться. Дети более младшего возраста побаивались Чару, не хотели играть с ним, потому что иногда мальчик мог накричать на них и заставить удариться в слёзы. Таких рассказов Кросс наслушался с лихвой за время в детдоме. Только вот они не произвели на него должного впечатления. Пару раз он до этого видел Чару, и ни разу человек не вызвал в нём страха или чего-то подобного. Наоборот, Кросс страдал постыдным и пугающим желанием подойти и познакомиться с этим мальчиком. Однажды такая возможность ему представилась. Чара снова подрался — об этом свидетельствовал разбитый нос и фингал под глазом, а также четвёрка более взрослых детдомовцев, которая нарвалась на драку, после оставив мальчика наедине с самим собой. Вот тогда-то Кросс, до этого следящий из-за угла и прижимающий к себе своего мишку, рискнул приблизиться к Чаре, который с болезненным шипением зажал рукой кровоточащий нос. — Чё те надо? — Из-за пришибленного носа звучал мальчик гнусаво, а его лицо никак не притягивало к себе из-за всей той крови, что на нём была. Но Чара был удивлён тем, что к нему подошёл кто-то на несколько лет младшего него, причём, если судить по тому, что никто не было слышно смеха или переговоров детей, этот ребёнок подошёл к нему по своей воле, а не потому что выполнял дурацкое пари. Это невольно выделяло этого монстра с чистыми белыми глазками для мальчика. Сам Кросс же показал на лицо Чары, словно спрашивая, что он будет с этим делать. — А, да не ссы. Сейчас пойду в тубз и разберусь. — Небрежно ответил человек, привставая. — Ась? — И вдруг скелетик протянул ему платочек, который вытащил из кармана. Он был весь белым, но в его углу было вышито красной нитью имя самого монстра. — Возьми. — Попросил, не настаивая, Кросс. Чара стал после этого жеста не понимать в жизни ещё больше, стараясь словно проесть взглядом дыру в скелете. Ну не мог тот ему помогать просто из-за доброты душевной, так детские дома не работают. Однако ж вот, стоит один такой с чистым сердцем — точнее, душой — и протягивает одному из главных драчунов детдома свой именной платок. Такого жеста, даже если он имел корыстные цели, мальчик не мог не принять. — Тебя Кросс зовут, да? — Скелетик кивнул, снова прижимая к себе мишку, пока Чара вытирал и ощупывал нос. К счастью, тот был не сломан, а кровь быстро остановится после холодной воды — благо именно такая двадцать четыре часа в сутки течёт из всех кранов детдома. — Я Чара. — Мальчик протянул чистую руку для рукопожатия, сжав хрупкую крохотную кисть монстра. После этого он встал и, ещё раз поблагодарив Кросса за платок, ушёл куда-то к себе, убирать с лица кровь. Однако Чара в итоге не смог забыть того единственного монстра, который проявил к нему доброту, среди всего детдома. И за такое всегда нужно достойно отплачивать. Именно так у Кросса появился его сводный брат по имени Чара, при таких довольно странных обстоятельствах. Сначала никто из них и не догадывался, что именно к такому исходу приведёт их знакомство. Сперва мальчик просто здоровался со скелетиком в столовой, куда ходили все сразу, и иногда сталкивался с ним в коридорах, в время одной из таких встреч вернув Кроссу его платок. Какое-то развитие пошло дальше. Чара оказался крайне полезным другом из того разряда, который, едва увидит, что тебе плохо или больно, первым делом пойдёт надрать жопы тем, кто посмел тебя огорчить. Вот и скелетик пару раз тоже сталкивался с тем, что над ним подшучивали дети — до них быстро дошло, с кем он подружиться захотел. А однажды группа ребят постарше забрала у монстра его единственную игрушку — мишку — и демонстративно оторвала ему лапку, чем довела Кросса до слёз, что было вполне естественно в таком юном возрасте. Но поблизости в тот момент был Чара, который дал в лицо первому близко стоящему, едва понял, что происходит. А потом мальчик взял у няни иголку с ниткой и, пусть криво, да и белый выделялся на коричневом фоне, пришил лапу игрушке, вернув её счастливому Кроссу. Именно с этого момента мальчик и скелет стали практически повсюду ходить вместе. Чара защищал мелкого от посягательств других детдомовцев, а Кросс платил ему бескорыстной детской любовью и заботой, в которой нуждался каждый обитатель детского дома, особенно такой, как восьмилетний мальчик, который до этого думал, что познал жизнь. В итоге не прошло и полугода, а Чара уже начал таскать маленького скелетика на плечах, играть с ним и всячески развлекать. Он даже стал меньше драться, дабы больше времени проводить с Кроссом. Конечно, обойтись без издевательств не могло, но мальчик начал стойко игнорировать их и посылать недоброжелателей. В конце концов, все эти негативные комментарии рождались из зависти к чужому счастью, когда здесь ни у кого нет родителей или эти родители просто отвратительны. Так что многие лишь хотели разрушить дружбу Чары и Кросса, но эти двое крепко держались друга за друга, а с годами их дружба только крепла. В детских домах в данном мире был принят определённый закон, который разрешал детдомовцем по достижении девяти лет пойти в школу — таких школ, готовых принять воспитанников детских домов, было немного, и они чаще всего оказывались забиты битком, но никто не мешал тебе учиться самостоятельно, если у учителя не хватало на тебя внимания. Также было разрешено после достижения 16 лет официально покинуть детдом и пойти искать работу — вот рабочих мест для необразованных и готовых на любые условия за деньги ребят из этих учреждений было предостаточно. Только вот платили подросткам не так много. Вот и Чара уже в десять лет решил, что в шестнадцать он выпустится, найдёт работу, а потом будет ждать, когда до него дорастёт Кросс, что был на четыре года его младше. Довольно часто мальчик брал скелетика с собой на уроки в ближайшую к детдому школу, где они сидели в углу какого-нибудь кабинета и читали книжки с картинками. Чара, запасясь терпением, учил Кросса нормально писать, читать и считать, чуть позже обещая начать обучение самообороне, так как не каждый час мальчик мог быть рядом со сводным братом, — пока что только Кросс называл Чару так — а тому нужно было защищать себя от постоянных недоброжелателей. Скелетик лишь обнимал мальчика на эти слова и доверительно прижимался скулой к чужой груди, чувствуя желание Чары защитить и уберечь его. Урокам самообороны пришло время только тогда, когда Кросс сам пошёл в школу, причём на год раньше, чем остальные детдомовцы — он просто начал быстро расти, из-за чего многим казалось, что он старше своего возраста. Правда, до Чары, росшего также быстро, скелет всё равно не доставал. Учитывая то, как несовершенно было образование для детдомовцев, неудивительно, что большую часть информации для жизни оба мальчика подчёрпывали из книг — одному нравились детективы с политическим контекстом, а другой зачитывался приключениями Жюля Верна. Годы за деревянной скамьёй в обществе другу друга пролетели быстро, и вот Чара — уже ставший красивым, стройным и подкаченным альбиносом с красноватыми глазами — покинул стены детского дома, дабы пойти устроиться на работу. Кросс, ещё не закончивший школу, обещал ждать парня, дабы потом пойти помогать ему во взрослой самостоятельной жизни. Было такое, что иногда на них приходили смотреть потенциальные семьи, но чаще всего мужчины и женщины останавливались именно на скелете, ведь Чара был старше, а значит, уже не поддавался перевоспитанию. Только вот при попытках забрать Кросса сам монстр начинал реветь и бегать от потенциальных семей прочь, а мальчик посылал тех матом и сам с Кроссом на руках носился по всему детдому от нянечек, пока мужчины с женщинами не уходили, не собираясь забирать с собой таких капризных детей. Так что за все годы человек и монстр так и не расстались друг с другом. У Чары на свободе от детдома был план того, как они с его сводным братом — он-таки принял это наименование, и оно ему начало даже нравиться — будут жить дальше. Вот сначала парень, пойдя работать куда-нибудь в МакДак, накопит денег, а затем снимет какую-нибудь квартирку для них с монстром в небогатом районе мегаполиса. В принципе, что человек, что монстр могли жить в условиях и похуже, их не пугало будущее в коммунальной квартире, ведь там они будут жить только вдвоём, не деля комнатные метры с ещё тремя-пятью индивидами. К тому же, на самом деле, после достижения 16 лет ты всё ещё являлся жителем детского дома и, по сути, мог возвращаться туда на ночлег, правда, не ко всем в спальню, а в отдельное помещение, похожее на нары. Там Чара и спал, возвращаясь с работы вечером, потом до самой ночи рассказывая Кроссу о том, какова на вкус взрослая жизнь, тем самым только подогревая интерес скелета. Прошло ещё время, и вот уже Чаре двадцать, он официально выпустился из детдома пару лет и переехал в ту самую квартирку, на которую копил деньги. Кросс — вытянувшийся, с ярким красным шрамом от драки со старшими детьми где-то года три назад, предпочитающий носить дешёвые чёрно-белые вещи — достиг 16, и вот он не собирался дольше, чем хотелось, оставаться в детском доме, так что, едва ему официально дали бумажку о том, что он дальше может идти на все четыре стороны, скелет так и сделал, забрав свои скромные пожитки и переехав к Чаре. После этого парень повёл монстра на свою работу в тот же МакДак, где теперь сводные братья стали работать вместе. Жизнь текла мирно и спокойно. Как и раньше, братья защищали друг друга от посягательств других людей и монстров, поддерживали каждого из них на работе, которую старались выполнять как можно лучше. Кросс даже научился сам готовить картошку фри и жарить мясо для бургеров, в то время как Чара по приколу кадрил девушек, которым относил или отвозил заказы, но дальше человек не заходил, не собираясь в ближайшее время заводить серьёзные отношения. Единственное, что немного омрачало жизнь двух монстров — зарплата, которая для них, как для бывших детдомовцев, была не очень большой. Пока Чара жил один — ему хватало, к тому же, квартиру на тот момент он не снял, а спал в детском доме, теперь лишённый этой привилегии. А купленная квартира, в отличие от детдома, высасывала деньги на коммунальные услуги и еду, ведь подворовывать её на работе было нельзя. Было пару раз, что Чара и Кросс пытались поговорить с работодателем о повышении ЗП, однако тот один раз их проигнорировал, а во второй раз пообещал уволить за вымогательство. Поэтому год полной самостоятельной жизни для обоих парней дался не совсем легко, но, как и раньше, они держались друг за друга и не унывали, будучи уверенными, что их повысят или переведут в более успешное место. По крайней мере, в ту пору можно было мечтать о чём-то большем. Потому что до появления тумана каждый мог мечтать о чём-то кроме выживания. В злополучный давно нам известный день октября Чара и Кросс позже, чем обычно, вернулись с работы, сразу же с порога падая на раскладной диван, служивший им кроватью — да, они лежали вместе, так как купить один поддержанный диван было проще, чем два раскладных кресла. К тому же, ни один из них и не подумывал о чём-то, выходящем за грани приличия, ведь они были друг для друга братьями, что уже сами верили в эту связь. Но мы не об этом сейчас. Нарастающий сон прервала дрожь земли. Первым с дивана после этого подскочил Чара, подбегая к окну и начиная смотреть на улицу, дабы понять, не случилось ли землетрясения. Как выяснилось, такого не произошло, однако парень быстро заметил поднимающийся к облакам столб дыма из центра города — сами человек и монстр жили где-то на окраине западной части мегаполиса, буквально в улицах пяти от их детского дома. — Что происходит, Чара? — Потирая глазницы, спросил у него Кросс. — Не знаю, но мне это не нравится. — Нахмурился Чара. — Кажется, что-то случилось в центре города. Нужно узнать у соседей. — И парень поспешно покинул квартиру, буквально преследуемый монстром. Как оказалось, другие семьи или просто соседи братьев по коммунальному дому тоже мало что знали, лишь высказывали предположения, что что-то бабахнуло на АЭС, поэтому всем нужно поспешно эвакуироваться. Из-за этих слухов Чара, велев Кроссу подождать его, съехав по кривым лестничным перилам, бросился на улицу, желая узнать об эвакуации, если такова есть. Однако он столкнулся с тем громадным потоком людей и монстров, которые просто сметали на своём пути всё подряд. Увидев такое, Чара почти сразу понял, что им с Кроссом места в автобусе будет просто не видать, и лучше всего сейчас спрятаться в каком-нибудь убежище и подождать, когда проблему с АЭС решат спасательные службы. Так что, решив это, парень вернулся в дом, пробираясь через людско-монстровское столпотворение. Внутри коммуналки он быстро нашёл брата на том же месте, где его оставил, после чего утащил к ним в комнату забрать все возможные вещи и продукты. После совершения этого действия Чара нашёл дверь в подвал, куда и забрался вместе с Кроссом и расположился в одном из углов. Парни оказались в помещении не первыми, ведь несколько семей с детьми уже додумались до такого же решения проблемы. Позже к этим сидящим прибыло ещё несколько монстров и людей, так что подвал оказался почти битком забит. В таком положении все и стали ждать, чем же закончится ситуация с АЭС. По ощущениям прошло у кого-то несколько часов, у кого-то дней, а кто-то решил замахнуться на месяцы. Вся еда, что была у большинства выживших, в скором времени оказалась съедена детьми, которым так просто нельзя было объяснить необходимость экономии в сложившейся ситуации. Из-за нехватки продовольствия стали высказываться мысли о том, что нужно попытаться выйти наружу и-таки добраться до эвакуационных автобусов или хотя бы подать людям сигнал о том, что есть в подвале те, кто ждёт спасения. Ради того, чтобы это сделать, вызвался Чара — сначала Кросс пытался его отговорить, но после сдался — и ещё несколько мужчин, среди которых была пара тех, у кого имелись дети. Но тем не менее даже их жены не смогли уговорить их остаться. Снаружи небольшую группу уже поджидал туман, застилающий всё здание и заползающий внутрь него. Покрепче перевязав лица, мужчины направились на крышу здания, дабы там повесить белый флаг или простынь, которая указывала бы группам спасения на нуждающихся в помощи. С первой частью плана, а именно с той, в которой говорилось, что нужно попасть на крышу, удалось справиться, правда, через ломание двери в конце лестницы. А вот откуда взять белую простынь? Решено было пошариться в ближайших квартирах — в любом случае их обитатели уже не будут сильно возмущаться, как могло быть раньше. Двое мужчин направились за простынёй, но уже через пару минут из квартиры, куда они вошли, раздался вопль. Мужчины увидели труп с характерными — для нас — особенностями после столкновения с туманом. Выпученные глаза, синюшное лицо, рассечённая пальцами в кровь шея. У одного из увидевших тело — скорее всего студента, не успевшего покинуть съёмную квартиру — случился приступ рвоты, другие скривились и ужаснулись. Это было неестественно для простой радиации, это было ясно, так как так от неё не умирают. Да ещё и этот туман, мешающий нормально видеть, погода точно выбрала не лучший момент для этого дерьма. Однако, несмотря на ужас увиденного, небольшая группа вместе с Чарой справилась с изначальной задачей — смогла повесить простынь с надписью на крыше многоэтажки, а затем быстро спуститься в подвал. В безопасности парень рассказал Кроссу о том, с чем столкнулась их группа, а также высказал предположение, что им всем нужно убираться из такого ненадёжного убежища, как подвал с хлипкой деревянной дверью. На вопрос одной из женщин «Куда?» Чара ответил, что можно перебраться в подвалы детского дома неподалёку, ведь там есть и кровати, и еда. Парень знал, о чём говорил, потому что однажды сам оказался в таком месте в качестве наказания, но вот про потайной шкаф с едой узнал случайно. Предложение Чары звучало разумно, однако большая часть людей и монстров отказалась пойти с ним — матери беспокоились за своих детей, ещё часть не доверяла предложению какого-то парня и собиралась ждать группы спасателей. Поэтому по-настоящему поддержал брата только Кросс, готовый с ним пойти и в огонь, и в воду. Поняв, что никакой поддержки выживших он не получит, Чара забрал свои пожитки в рюкзаке, и уже готовился покинуть помещение. Вдруг один из людей — пожилой мужчина — сказал, что если эти двое удачно доберутся до места, то тогда они могут вернуться сюда и повести за собой остальных. Но это только если путь будет безопасен. Чара согласился на предложение, после чего взял Кросса за руку, беспокоясь за его безопасность, и открыл дверь подвала, поспешно выбегая наружу и снова придавливая деревянную панель к полу. Оба парня заранее намотали себе на лица несколько слоёв одежды и полотенец, дабы защититься от радиации. Маршрут Чара предлагал такой — сначала добраться до школы, в которой они с Кроссом учились, немного перевести дух от радиации в школьных тирах, которые содержались в подвальных помещениях, а затем короткой очередью рвануть в детдом и надеяться, что их оттуда не выгонят. Скелет одобрил план брата, и они вместе приступили к его выполнению. Быстро до школы добраться не получилось из-за тумана. В нём было очень плохо видно, и не раз Чара про себя матерился из-за того, что в конце пути обнаруживалось, что они шли в неправильном направлении. Но, после множества проб и ошибок, ворота школы оказались в нескольких метрах от парней, причём открытые. Дверь в самое здание, однако, была заперта, но это не помешало Чаре взять с земли увесистый булыжник и кинуть его в одно из окон на первом этаже. Таким образом братья, помогая друг другу забраться наверх, оказались в здании. Стояла внутри школы гробовая тишина, ничем не прерываемая кроме звуков ходьбы двух парней, искавших дверь в тир. Та нашлась, после долгих поисков, и монстр с человеком, закрыв за собой дверь, наконец-то выдохнули, усаживаясь на диванчики для тех, кто раньше занимался в этом школьном клубе. С какой-то стороны, казалось бы, успех — Чара и Кросс добрались до своей цели, и никто из них не умер. Однако один из них к этому приблизился, а именно человек. Воздействие на него большее количество времени губительного тумана не могло на нём не сказаться. Сначала, вернувшись в подвал многоэтажки, Чара ощущал только головную боль, но посчитал, что она вызвана стрессом и видом умершего студента. Но теперь, когда он начал подмечать странности в своём состоянии и прислушиваться к внутренним ощущениям, они ему совсем не понравились — голова стала болеть сильнее, живот крутить, а к горлу периодически подкатывала тошнота. Теперь это не казалось просто постсимптомами, и это нервировало Чару. Однако он не мог бросить своего брата одного, особенно в такой ситуации, ведь он понимал, что Кросс не сможет без него. Поэтому человеку нужно сжать себя в кулак и дотерпеть до того момента, как они окажутся в детском доме, в безопасности. Тогда, может, у него и появится время на свои проблемы. Но не сейчас. В школьном тире парни просидели недолго, в основном из-за желания Чары добраться до детского дома как можно быстрее. Так что, едва Кросс отдышался и немного перекусил, его брат тотчас сложил вещи скелета в рюкзак и потащил за собой наружу, снова перед этим заматывая им лица тряпками. До детдома путь был намного короче, пришлось преодолеть всего пару перекрёстков, выученных наизусть за долгие годы хождения по этому маршруту туда-обратно. Миновав ворота, парни оказались перед дверью того самого места, в которое, как они думали, не вернутся уже никогда. Только вот судьба это такая штука, которая всегда любила издеваться над своими подопечными. Но по крайней мере она даёт им шанс на то, чтобы сломать дверь их бывшего дома и оказаться внутри. Тут также было пусто и глухо, как в школе, однако интерьер был немного разнообразнее, а именно разнообразнее трупами — один такой встретил Чару и Кросса прямо с порога: маленький ребёнок лежал, с выпученными глазами, на полу, прижимая к горлу руки, из его рта шла кровь. Скелет, увидев тело, вскрикнул и зажал рот руками, в то время как парень лишь прикрыл глаза, молча высказывая скорбь по ребёнку. После Чара, закрывая глазницы Кроссу, которого потряхивало от увиденного, повёл его впереди себя, ведь только человек знал, где находится дверь в подвальное помещение. Путь туда, ожидаемо, оказался заперт, поэтому человек, взяв с собой монстра, — ведь логично, что после увиденного Кросс точно не решился бы остаться один — направился в кабинет директора в поисках ключа. Долгие поиски принесли нашим героям то, что они искали, но полноценно Чара выдохнул только после того, как запер дверь в подвальное помещение изнутри и смог опуститься на одну из кроватей — представляла собой та комната голое помещение с коричневыми стенами, где, однако, умещалось больше дюжины коек и пара холодильников за книжным шкафом, где и была обещанная парнем еда. Кросс, придя в себя после вида трупа ребёнка, разложил их вещи и спросил Чару о том, могут ли они примерно завтра вернуться в тот дом и привести остальных из подвала многоэтажки. Однако человек не ответил, потому что ему резко скрутило живот, после чего вырвало. Вырвало с кровью. Напрочь позабыв о выживших, скелет сразу же бросился к брату, уложив его на кровать и начиная всячески хлопотать над ним. Пребывание в радиационном тумане оказало убийственные последствия, так ещё и холод подвального больше не отапливаемого помещения добивал уже болезненного Чару. Вскоре к его нынешним проблемам стала прибавляться лихорадка. Человека трясло так, что он был близок к падению на пол. Его органы стали ему отказывать, из-за чего Кросс периодически убирал из-под брата описанные или обосранные простыни, меняя их на новые. Чару стало рвать, а его глаза опасно загноились. В таком состоянии, особенно в лихорадочной тряске, он не соображал, что происходит и нёс какую-то чушь, чаще всего без смысла. Но Кросс и так понимал, что его брату требуется лечение, но что он мог сделать в такой ситуации? Сначала он пытался как-то сам справиться со всем нарастающим ужасом, но в итоге признал, что медик из него никудышный и его брату нужен хотя бы банальный аспирин, чтобы снизить температуру. Скелет не единожды хотел найти таблетки в подвале, но кроме еды в холодильниках ничего полезного не имелось. Поэтому Кроссу пришлось, преодолев свой страх перед выходом наружу, выйти из подвала, скрепя душу и оставив брата в одиночестве. Однако хотя бы у нянечек и воспитательниц в их комнатах должны были быть медикаменты, ведь что кроме них они давали детям, когда те болели? Предположение скелета оказалось верным. В шкафу у одной из своих бывших воспитательниц он нашёл несколько упаковок таблеток, среди которых были аспирин и активированный уголь. Всё добытое под угрозой самому заразиться Кросс принёс Чаре, и начал давать ему таблетки, уточняя все приёмы в инструкции. Но мало что помогало. Да, аспирин снизил человеку горячку, но в остальном лучше не стало, ведь радиацию нельзя было таблетками убрать из тела. Так что мучения обоих братьев продолжались. Кросс, недоедая и недосыпая, делал для Чары всё возможное, всё, что было в его силах. Он ещё несколько раз покидал подвал для того, чтобы найти ещё медикаментов, но всё нужное находилось где угодно, но не в детском доме, из-за чего болевые страдания парня продолжались. Кросс по двадцать три часа находился рядом с его кроватью, уже привыкнув к запаху рвоты и экскрементов с мочой. Он стерпел бы что угодно ради своего брата. — Не переживай, Чара. — Хриплым сломавшимся голосом шептал скелет человеку, держа его руку в своих костлявых пальцах, ставших такими во всех смыслах. — Нас спасут, вот увидишь… Просто потерпи ещё немного, и нам точно помогут, особенно тебе. — Лимоны летят над башней святого Према Крокуса… — Прозвучало в ответ что-то из разряда бредятины, но для больного Чары это было типичным. Для Кросса было больше важно то, что ставшие практически прозрачными пальцы его брата слегка сжимают его костяную кисть. Именно в таком положении группа выживших и нашла ещё двоих в подвале детского дома, тогда, когда оба парня уже почти отчаялись — один из них практически ничего не видел из-за гноя и не вставал с кровати, а второй отощал настолько, что даже его скелетный вид не мог этого скрыть. Не встречая особо сопротивления, группа поиска, возглавляемая офицером Байсоном, забрала двоих выживших на базу, но решила, что подвал детского дома ещё можно будет посетить хотя бы для того, чтобы забрать еду и кровати — в будущем мегаполис увидит самую странную в мире процессию, в которой роль верблюдов будут выполнять связанные верёвкой простые металлические кровати на колёсиках. Оказавшись внутри базы, Байсон сразу же велел привести к нему Эррора с Найтмером, которые могли сказать, что делать с выжившими и их хреновым состоянием — оба из них пребывали в полуобмороке. Сначала оба врача ничего не могли предложить, но затем Эррор вспомнил, что где-то в бункере есть комната с двумя стеклянными боксами, куда и можно положить этих двоих до тех пор, пока они не восстановятся и не вылечатся. В указанные помещения быстро были доставлены кровати и ещё пара необходимых вещей, после чего Кросса и Чару занесли в боксы и оставили там на короткое время — чуть позже Эррор пришёл к человеку для проведения процедуры лечения. Кросс проснулся как раз в этот момент. Сначала он не понимал, что происходит, но быстро заметил очень выделяющуюся фигуру врача и белые волосы своего брата по ту сторону стеклянной перегородки. Лично у скелета не было сил как-то кричать или вскакивать с места и бить стекло в агрессии, к тому же, тот монстр напротив хотел не причинить Чаре боль, а спасти его. Так что Кросс быстро отрубился снова, очнувшись только ночью. Той ночью, когда он впервые встретился с Найтмером лицом к лицу. После курса лечения, проведённого Эррором, Чара начал идти на поправку. Ему стало лучше с головой, а гной с глаз удалили, дав ему нормально видеть. Едва у человека появилась возможность, он попытался пообщаться со своим братом, однако стекло боксов звуки не пропускало, да и не набрали тогда выжившие листов бумаги и карандашей для общения между лежачими в боксах, так как Кросс и Чара были первыми такими. Но скелет и человек нашли способ общаться жестами и считывать речь друг друга по губам — по крайней мере, этим пользовался Кросс, а вот Чаре приходилось сложнее. Казалось, всё выровнялось, но на самом деле нет. Однажды случилось такое, что практически все выжившие покинули базу, дабы капитально осмотреть мегаполис и запастись вещами, оставив в бункере только двух больных и пару пожилых людей, чтобы те присматривали за базой. В тот день Кросс и Чара снова общались через стекло — человек уже мог нормально стоять и строил планы о том, как они с братом будут помогать выжившим, стоит им выйти из боксов. Но вдруг его резко согнул пополам сильный приступ кашля. — Брат?! — Скелет напрягся и максимально прижался к стеклу телом, желая пройти через него, но не имея такой возможности. Кашель у Чары становился всё сильнее, а на подбородке начала появляться кровь. Сам человек, не понимая, почему его горло и органы так горят, упал на колени, продолжая кашлять так сильно, будто что-то изнутри него рвалось наружу. Перед глазами стало темнеть, а конечности подкашивались, на спину давило так, будто на него обрушилось не меньше тонны груза. Пока сознание до конца его не покинуло, Чара повернул голову к Кроссу, с трудом протягивая к нему руку. — Кросс… — Прохрипел он, после чего его сотряс новый приступ намного сильнее. Человек кашлянул так, что на стекле оказалась лужа крови вперемешку с внутренностями. А кашель до сих пор не прекращался несмотря на все попытки Чары его остановить. От резкого кровавого кашля скелет с криком неожиданности и ужаса упал на пол, но быстро пришёл в себя и вскочил снова на негнущихся ногах, начиная изо всех сил молотить по стеклу. — Чара! Чара!!! Пожалуйста, помогите! Помогите! — Однако стекло не пропускало никаких звуков, поэтому никто из тех, кто остался на базе, не услышал Кросса. Чара медленно опустился на пол, сила его кашля постепенно начала уменьшаться. Вместо этого его вырвало, причём в крови снова оказались ошмётки внутренних органов и пара зубов. После этого человек, пару секунд постояв на локтях, упал лицом прямо в лужу крови под ним. Его глаза окончательно остекленели. — Чара, нет! — Кросс стал только сильнее бить стекло, в магию избивая свои костяшки. — Чара, вставай! Чара, прошу, не оставляй меня! Чара!!! — И скелет рухнул на подкосившихся ногах на колени, разразившись рыданиями и криками. Он не помнил, сколько длилась его истерика, потому что стоило ему поднять глаза и увидеть лужу крови на стекле и любимого брата с мертвым лицом, как он начинал плакать снова. Рыдал он до тех пор, пока у него просто не кончились слёзы, а гортань не охрипла от криков. После этого он медленно поднялся и отполз к своей кровати, не моргая начиная смотреть в сторону тела брата, иногда содрогаясь от внутренних рыданий его души, которая, казалось, треснула пополам. Выжившие вернулись тогда, когда тело Чары уже остыло, а у Кросса близки были к отнятию конечности, потому что за все часы он не двинул ни одной из них. Труп парня унесли, скелету дали успокоительное и уложили спать, кровь отмыли, но пятна её, особенно на стекле, сохранились надолго. Кроссу пришлось в дальнейшем пройти долгую психологическую терапию с Найтмером, дабы хоть как-то прийти в себя после потери самого дорого ему человека. До сих пор скелет помнит о Чаре и о том, как любил его, и как не сумел помочь, когда человек умирал на его глазах. Да, его самого выпустили из бокса, он стал ценными помощником радиопротектора и офицеров, служил врачу и справлялся с проблемами выживших. Но эта старая история до сих пор жила в нём. Как жили и боль по Чаре, и затаённая ненависть к стеклянным боксам…***
— С тобой всё в порядке, Кросс? — Монохромный дёрнулся от неожиданности, когда его за локоть тронул Найтмер, обеспокоенный тем, с каким видом уже несколько минут монстр пялится на беловолосого выжившего парнишку. — Ничего серьёзного. — Выдохнул через пару мгновений Кросс. — Просто накатили воспоминания, потому что этот парень похож на… Чару. — Скелет с трудом смог выговорить имя своего сводного брата, которого потерял почти четыре года назад. Радиопротектор, знающий, о чём говорит его друг, вздохнул и приблизился к Кроссу, обнимая его за бок, получив в ответ те же объятия, в которых монохромный нуждался. — Ты ведь знаешь, о чём тебя попросят офицеры, если тебя встретят? — Спросил через минуту Найтмер, пока не решаясь разорвать объятия. — Да. Они, скорее всего, попросят именно меня следить за выжившими и помогать им. Думаю, я справлюсь, с Дастом и Хоррором ведь получилось. — Я рад это слышать. — Улыбнулся радиопротектор. — Но не напрягай себя, так как я знаю, что тебе не нравятся эти стеклянные коробки. — Монохромный лишь усмехнулся — Найтмер за эти годы слишком хорошо его узнал — и сказал, что выдержит. После этого они вдвоём тоже покинули помещение с боксами, решив ждать того момента, когда выжившая троица придёт в себя. Случилось это не сразу, а только где-то через дней пять-шесть. Первой проснулась девушка, и, как удачно, Кросс оказался поблизости в этот момент, успокоив начавшую паниковать от незнакомого вида вокруг женщину и кратко объясняя ей, что случилось. Поняв, что она и её попутчики выжили, девушка разразилась счастливыми рыданиями, при этом налетая на монохромного с объятиями — правда, её чудом от такого активного жеста не вырвало и не ввело обратно в обморок. Кросс с улыбкой принял благодарности, предназначавшиеся, на самом деле, всей базе, а потом, уложив девушку на кровать, спросил, как её зовут, и кто такие её попутчики. Именем женщины оказалось Джинна, коротко Джи. Парень с белыми волосами был её родным братом по имени Рой, а другой — её парнем Фёдором, с которым они собирались обвенчаться ещё до наступления тумана. Однако свадьбы не случилось, и пришлось им втроём сначала выживать в подвале дома девушки и её брата. Потом, когда все запасы еды закончились, троица стала перебежками пробираться в магазины и отсиживаться там до тех пор, пока не сгнивало всё съестное. Так они продвигались вперёд и вскоре покинули родной город, направляясь в дальнее путешествие через туман. Весь путь они держались друг за друга, и никто из них не посмел бросить двух других в беде — такое можно было ожидать от Фёдора, но он не оставил ни свою девушку, ни её брата. Однако какое-то время назад вся их еда закончилась и, долго промучившись от жажды и голода, троица решила, что пришёл их конец. Уже не имея сил идти дальше, они решили умереть в подвале одного из жилых домов на окраине мегаполиса. Там их и обнаружила группа Блуберри. По окончании истории девушка, совершенно выдохшись от долгих речей, снова заснула, зато очнулся её парень, заблаговременно получивший уважение Кросса. Монохромный поговорил и с ним тоже. Фёдор, убедившись, что все из его группы целы, тоже поблагодарил монстра, обещая, что расскажет всё Рою, когда тот проснётся. Оставив ненадолго троицу, Кросс покинул помещение, чтобы заранее принести Джи и парням бумагу с карандашами и не ждать, когда они сами его попросят. Всё, что было далее, было практически таким же, как и в случае нахождения Хоррора и Даста. Сначала монохромный принёс девушке, Рою и Фёдору инструменты для общения через стекло, затем их навестили офицеры и ещё часть выживших. Киллер, как и всегда, ввёл их в курс дел на базе и познакомил со всеми теми, кто присутствовал вместе с ним. Периодически к троице заглядывали другие люди и монстры. К вечеру пришёл Эррор в постоянном сопровождении Альфис, а через час после него — Найтмер, которого лично Кросс привёл познакомиться не ночью, а раньше, чтобы новенькие не пугались «чудища с щупальцами». Каждый из троицы, может, и ужаснулся необычной внешности, но виду не подал — бедные люди были так счастливы тому, что наконец-то попали к выжившим, что не хотели сами себя огорчать страхом и ужасами. Они впервые после долгих лет скитаний смогли заснуть в мире и спокойствии. Восстановление каждого из них заняло время, больше трёх месяцев, но врачи и радиопротектор работали как надо, и в результате Джинна оказалась первой, кого смогли вывести из стеклянного бокса. Девушка немного набрала веса, и оказалось, что она очень даже хороша собой, но, скорее всего, эти чёткие скулы и выступающие кости останутся с ней надолго. Лично Джи не видела в этом проблемы, если она могла помогать делать базовую работу, чем, собственно, она и начала заниматься при активном содействии других выживших женского пола. Потом бокс покинул Фёдор, который сразу же занялся активной деятельность, помогая любому, кто в этом нуждался. Оказалось, что в руках у этого парня скрыта довольно большая физическая сила, что уж говорить о моральной, так что его везде принимали с удовольствием, но сам Фёдор планировал присоединиться к техникам, тогда, когда окончательно восстановится. Рой, которого повредило радиацией и голодом сильнее всего, покинул бокс последним. Сначала он не знал, чем заняться, и временами капризничал, но его можно было понять, ведь на данный момент он являлся самым молодым на базе — ему оказалось семнадцать лет, что делало его выжившую персону ещё удивительнее. Иногда человеческие тела просто невероятны в том аспекте, когда могут выдержать большое количество боли или лишений, но мы сейчас не об этой мрачной стороне. Постепенно Рой привык к выжившим и даже начал часто захаживать к «нефтяникам», явно интересуясь металлической «грушей» и предлагая свои варианты, как можно её улучшить. У парнишки явно имелось творческо-математическое воображение. Таким образом жизнь на базе дала новый виток с появлением троих выживших. Сержант Андайн, когда прошло время, смогла собрать полноценную группу поиска, так как Джинна, Фёдор и Рой заменили троих будущих поисковиков, взяв на себя их работу. Эррор строго не рекомендовал людям снова выбираться в туман до тех пор, пока не пройдёт по меньшей мере полгода, если не год. Однако девушка, её брат и парень и так не желали выбираться туда, где находился чуть не прикончивший их туман, а также голод и холод. Поэтому их даже не нужно было заставлять оставаться на базе, они сами с удовольствием не рвались за ворота бункера. Так что вполне могли заменить тех, кто наоборот хотел помогать базе в поисках вещей снаружи. Поэтому групп поиска — а значит, пользы для всех — стало ещё больше, как и выживших в бункере. Теперь всего их насчитывалось 53. Оставшиеся месяцы до четвёртого Нового года прошли в привычном, но более активном темпе, в основном благодаря Джинне, Фёдору и Рою. За прошедшее время они окончательно освоились и стали полноправными участниками группы выживших. Их тела окрепли и уже постепенно начали терять костяной рельеф, проступающий под складками кожи. Джи оказалась прекрасной швеёй, которая из той горы тряпок, что нанесли выжившие, стала делать одежду и одеяла, а также многое другое. Фёдор окончательно стал частью группы техников и теперь занимался лучшим оснащением базы, а Рой, под руководством Бургерпентса, воплощал понемногу свои идеи, связанные с металлической «грушей». Вот наступил и сам четвёртый Новый год — даже не верилось, что наши выжившие протянули так долго в туманно-радиационном апокалипсисе. Но никто не унывал, наоборот, все радовались этому, поздравляя друг друга, заодно знакомя со своими традициями и новеньких. На торжественном праздновании были развешаны для красоты те творения Джинны, которые она с другими девушками создала для украшения базы, а Фёдор из железок и деревянных балок со склада создал под десяток стульев тем, кто в них нуждался. На этот раз те трое парней, соорудивших проигрыватель для домашнего кинотеатра, показывали новый мультфильм, снова от Dreamworks, но уже вторую часть «Кота в Сапогах». И снова под конец фильма выжившие поздравили друг друга и пожелали, чтобы и в пятом году их ждала удача в их выживании. Конечно, ведь куда же без неё. А пока пришло самое время ещё отдохнуть и помечтать о безоблачном будущем.