Прощай, Кэт

Белград. Ноябрь 2021. Прощай, Кэт. Ведь так бывает? Встречаешь человека и понимаешь его с полуслова, как будто вы давнишние друзья, как будто узнали его на улице, а не случайно встретили? Я так смотрела тогда на Кэт. — Привет, — мягко улыбнулась она и протянула мне руку. Потому что к её ногам я упала. Нет, не сражённая её ликом, просто упала, потому что я — всего лишь неуклюжая дурёха, что бегает по бордюрам. По-детски глупо. Зимой — особенно весело, потому что здесь снег не ложится, как дома. Здесь снег падает и сразу тает, здесь ледок сковывает дорожки и бордюры, здесь листья с деревьев опадают лишь к декабрю… По-детски глупо? Глупее только сидеть с разбитой коленкой и смотреть на человека, которого видишь впервые, и знать, что вы встречались раньше. Обязательно встречались, но вспомнить не можешь, и её черты совсем другие. — Привет, — тихо шепчу я и беру её за руку. — Меня зовут Катрин, — замечает она и помогает мне встать на ноги. — Но все зовут меня Кэт. Она улыбается, и эта улыбка навсегда высекается в моей памяти. Я многое забываю, но очертания остаются. Смазанные акварельные рисунки потерянных воспоминаний. Мы говорим весь день. Гуляем. Потому что поговорить есть о чём, как будто два давних друга встретились и спешат поделиться новостями. И понимаем друг друга с полуслова. Я тогда запишу её номер, а она оставит себе мой. И мы встретимся ещё ни раз, и так снова и снова, когда черта между друзья и возлюбленные просто стирается сама по себе. Потому что вам уже не важно, кем именно назвать друг друга. Потому что называть — всего лишь слово, в рамки которого ваши отношения больше не вписываются. Это свобода. И я лечу… Хотя знаю, что разобьюсь. Уже знаю, что Кэт — не та, что она уйдёт. Всё равно прыгаю. Потому что хочется, потому что сердце мечется, потому что подгоняет, нашёптывает, мы же помним Кэт… Обстоятельства меняют многое. Однажды Кэт уедет, а я бегу через границы в родную строну. Бегу, убегаю ли, какая уже разница. И вы расстанетесь. Навсегда. Две капли душ смогли найти друга друга и в этой жизни, но были друг другу не теми. Соулмейты? Да. В прошлой жизни, поэтому я так её помню, знаю до внутренностей и наизнанку, знаю- И не знаю вовсе. Знала — будет намного точнее. Знала. В этой жизни тоже знала, но судьба иначе тасует колоду. В этой жизни вы не подходите, в этой жизни встретились, но расстались, разлетелись по свету, ты – не можешь остаться, она – не улететь, и эти часовые пояса и расстояние между вами убивает теперь обеих. Музыка застаёт меня на площади. Мы всё решили, так будет лучше, но когда щуплый дедушка достаёт губную гармошку и садится на бордюр и ставит перед собой свою потрёпанную шляпку — тогда я не могу удержаться. — Станцуешь со мной последний раз? — мягко улыбаюсь я в камеру телефона. Кэт улыбается в ответ и кивает. И я танцую на главной площади ещё чужого города. Пускай прохожие думают, что танцую одна — нас двое. Кэт закрывает глаза и кружится у себя в квартире. Я удерживаю телефон и кружу её в нашем последнем вальсе, а дедушка тянет грустную мелодию на губной гармошке. Мы танцуем вместе и прощаемся. Мы танцуем вместе и всё ещё понимаем друг друга с полуслова, расстаёмся навсегда, но расстаёмся друзьями, и каждый будет с теплотой вспоминать эти зимние месяцы вместе. Но нужно учиться отпускать. Мы были вместе в прошлой, но не в этой. Спасибо за всё. Спасибо, Кэт, я знаю, что уйти первой сложнее всего, поэтому сделаю то сама. Отпускать. Я учусь отпускать, чтобы мы обе смогли с теплотой вспоминать, когда будем счастливыми с кем-то другим. Музыка заканчивается. Я глаза закрываю, чтобы ты не видела застывшие в них слёзы, нет, не грусти. Просто вдруг снова стало легко, снова как будто лечу- Только пару купюр дедушке брошу. И сбрасываю вызов. Отпускать. Поэтому прощай, Кэт. Прощай. Белград. 3 марта 2022