Любовь повелителя

Жизнь в Долине призраков не была ни спокойной, ни размеренной, пусть даже саму Долину давно уже закрыли от прочего мира. Призраки оставались призраками и не бесчинствовали слишком уж сильно потому только, что их железной рукой удерживал от этого Вэнь Кэсин — их повелитель. Все знали о его силе и свирепости, и каждый боялся накликать его гнев. Каждый, кроме одного-единственного человека среди них. Е Байи. И прямо сейчас Е Байи дразнил его, бесстрашно и безжалостно. Он устроился на полу между его ног, одну забросив себе на плечо, пока Кэсин сидел на краю постели — изнывающий от желания, возбуждённый уже не до предела, а запредельно. Е Байи, казалось, уже целую вечность выцеловывал узоры на его бёдрах, то и дело мягко покусывая, и почти невесомо ласкал член рукой, лишь изредка прикасаясь губами — слишком легко, слишком мимолётно, слишком… С Е Байи Кэсин был терпелив так, как не был больше ни с кем. Однако сейчас терпение его кончилось. — Ты вынудил меня… — выдохнул он, резко встав и потянув Е Байи выше за волосы. — Вынудил? К чему же? — в глазах Е Байи пылал огонь желания и веселья разом. Старый лис! Вместо ответа Кэсин провёл большим пальцем по его губам, на несколько мгновений скользнув между них, а затем нажал на подбородок, вынуждая открыть рот. Е Байи с готовностью поддался. — Вот так, — похвалил Кэсин и, заставив Е Байи чуть отклонить голову, неторопливо, глядя в глаза вошёл, пока головка не упёрлась в стенку горла. Е Байи невольно сглотнул, и Кэсин двинулся обратно — однако не дал Е Байи большой передышки и сразу вошёл снова — на этот раз глубже и резче. Кэсин хотел подразнить Е Байи так же, как тот дразнил его, но стоило вкусить желаемого, и оказалось — он распалён уже слишком сильно, чтобы играть в игры. Почти сразу он сорвался на грубые быстрые толчки, вбиваясь в самое горло, а Е Байи время от времени постанывал без всякого смущения, намеренно посылая дрожь по его телу. Впившись пальцами ему в бёдра, он не отводил взгляда от лица Кэсина, втягивая щёки и самодовольно щурясь, хотя глаза его и заволокло влагой. Вид его сводил Вэнь Кэсина с ума, множил удовольствие, заставляя теряться в ощущениях настолько, что колени подгибались и казалось — он всё ещё стоит только благодаря железной хватке Е Байи. Когда же удовольствие достигло пика, оглушая, точно взрывом, ненадолго отрезая от всего мира, Е Байи, позволив излиться, толкнул его на постель — и тут же оказался сверху. — Хитрое старое чудовище… — прохрипел Кэсин, ещё не до конца придя в себя, и притянул его для поцелуя. — Напрашиваешься, — Е Байи укусил его, и они перекатились на середину кровати. Е Байи нависал над ним, прижав руки к постели и просунув колено между бёдер, но Кэсин, конечно, совсем не унимался: — И что же ты намерен с этим делать? — А как ты думаешь? — не отпуская, Е Байи впился поцелуем в шею. — Не представляю даже, — усмехнулся Кэсин, отклоняя голову так, чтобы Е Байи было удобнее. — Покажи мне. — Как скажешь, — Е Байи хмыкнул и наконец освободил его руки — чтобы тут же широко развести ноги. Оставив мимолётный поцелуй на изгибе колена, он потянулся за флаконом, что стоял у кровати, и щедро плеснул масла, следом принявшись ласкать вход, но не торопясь проникать. — Что же ты медлишь? — уже через пару мгновений вопросил Кэсин, касаясь плеча Е Байи пальцами ног. Он снова был возбуждён и хотел большего. Е Байи поймал его за лодыжку, поцеловал в свод стопы, захватывая кожу губами и посасывая. — Некуда спешить, — ответил он, однако всё же вошёл пальцами — после оргазма мышцы поддались легко, сразу принимая два. Точным движением Е Байи нашёл нужное место, заставив Кэсина чуть выгнуться и податься навстречу. — Ещё, — не попросил — потребовал тот. — Как пожелает повелитель, — усмехнулся Е Байи и повторил ласку, одновременно склонившись к лицу Кэсина и поцеловав в губы. Вэнь Кэсин, однако, сегодня был слишком нетерпелив для тщательной подготовки. Очень скоро он попытался перехватить инициативу и, оседлав, подмять Е Байи под себя, но тот удержал его и после долгого, издевательски неторопливого поцелуя прошептал в ухо: — Юность так горяча и горячна… У него и самого едва ли оставалась выдержка, но когда Кэсин был таким, как сегодня, как сейчас, было невозможно не подразнить его — так долго, как только получится. Однако Е Байи достиг уже и собственного предела, так что подхватил Кэсина под колени и вошёл единым движением, выбивая стон удовольствия, приправленного каплей боли. Замерев на томительный миг, он двинулся снова, и Кэсин вцепился в простыни, запрокинув голову и глядя на него из-под полуопущенных век. Во взгляде его ясно читалось: «Не смей останавливаться». И Е Байи не останавливался до тех самых пор, пока стоны не сменились вскриками, перемежающимися всхлипами, пока с особенно громким Кэсин не выгнулся дугой, кончая во второй раз и сжимая его так тесно, что ещё через пару толчков Е Байи последовал за ним. Он лёг рядом, обнимая Кэсина поперёк груди и уткнувшись лбом ему в плечо, пока оба они восстанавливали дыхание, прежде чем продолжить. Нега разливалась по телу, когда Кэсин взял его руку и поднёс к губам, мягко целуя сначала пальцы, после ладонь — от центра и к запястью, затем и дальше — до самого сгиба локтя. Укрыв россыпью поцелуев руку, он приподнялся и столь же нежно приник к губам Е Байи… …Каждый в Долине призраков знал, каковы ярость и гнев их повелителя, и только Е Байи отведал, какова его любовь.