***
Было ли это его ошибкой? Нат прокручивает их первый разговор тысячи раз в своей голове и никак не может прийти к однозначному ответу. Да, они сработались. Да и ещё как. Разбор проигрышей и смакование победы за бокалом терпкого виски. Поддержка в самые сложные моменты и вовремя отданные пиздюли помогли им всё же стать пусть не лучшими друзьями, но точно опорой друг друга. И сейчас всё это кануло в лету, будто он никогда и не был в его офисе, будто этот разговор навсегда стёрт и перечёркнут в его голове словом «обязанность». Три недели, тысячи минут и ни одного сообщения со стороны клана. Ключи от его базы всё еще лежат мёртвым грузом в одном из карманов, и каждое прикосновение к неровным граням оставляют такой же неровный след где-то внутри его мозга. Телевизор гудит свежими новостями, и Веснински лениво переворачивается на мягких подушках. Телефон издает мерзкий звук, и Нат морщится, пытаясь дотянуться до оставленного мобильника. Жан не оставляет попыток напомнить о своем существовании, но Веснински не желает сейчас взаимодействовать ни с кем. Его снятая на время квартира видала только одно лицо, помимо него. И то больше недели назад, когда Миньярд помог перевезти ему вещи. Желудок просит еды, но это означает, что нужно подняться даже не до холодильника, а как минимум до ларька, расположенном на первом этаже ветхого здания. Каждая частичка тела сопротивляется даже дойти до туалета и это кажется настоящей пыткой. Два коротких стука со стороны его двери и Нат недовольно перемещает свой взгляд на дальнюю часть комнаты, откуда видно прихожую. Звук повторяется, и рыжий всё же отлепляет свое тело с дивана прошаркивая к двери. Блондинистая макушка презренно обводит его взглядом, а после протискивается мимо Веснински в его апартаменты, Нат вздыхает, закрывая за непрошенным гостем дверь и проходит следом. — Выглядишь, как дерьмо, — выносит вердикт Миньярд, отворачиваясь и начиная выставлять свежие продукты в пустой холодильник. — Тебе когда-нибудь говорили, что комплименты — это что-то приятное? — Нат морщится и утаскивает из пакета ягодный йогурт, тут же отпивая и закидывая обратно. — Я всегда говорю правду. — Нет, когда я выгляжу идеально, ты все равно говоришь, что я выгляжу дерьмово. — То, что ты не можешь смириться с этой правдой — не мои проблемы, — Эндрю набирает воды в чайник и достает из шкафчика банку нетронутого кофе. Натаниэль подходит ближе, опуская свой подбородок на чужое плечо. Миньярд отодвигает его лицо от себя, фыркая. — Иди в душ. — Грубо. Я тебе нравлюсь любым. — Веснински, — блондин недовольно прищуривается. И если десять минут душа стоили ему этого вида, Натаниэль не против. Миньярд расположился на его диване с кофе и несколькими бутербродами, что ожидали его на столике. Нат подхватывает свою чашку, падая рядом и обращая внимание на что-то криминальное на экране телевизора. — Одежда это шутка для тебя? Рыжий осматривает себя, непонимающе уставившись на блондина. — Мои боксеры шутка для тебя? Эндрю отводит взгляд, не желая встречаться с синими глазами, и Нат по-птичьи наклоняет голову. — Кстати, ты читал Золушку? Миньярд замирает с чашкой у губ и коротко кивает, побуждая продолжить. — Я услышал это по телеку, но я впервые узнал о чём-то подобном, — Веснински отставляет кружку, полностью поворачиваясь к парню. — И что ты предлагаешь? — Прочитаешь мне это? — улыбка касается его губ, и он заинтересованно наклонятся ближе. — Или мы можем включить мультик. — Я знаю, чем это закончится. Тихий смех перерастает в откровенный хохот, и Натаниэль смаргивает появившиеся слёзы в уголках глаз. — Уверен, ты никогда не трахался с мультиком на фоне. — Не порочь мои воспоминания. Вторая волна смеха не заставляет себя ждать, и рыжий, извернувшись, падает головой на колени Эндрю. Тот еле успевает поднять кружку выше и недовольно хмурится. — Придурок. — Да или нет? — Нат улыбается, когда бровь Эндрю высоко поднимается. — На что? — Лечь на твои колени, — констатирует тот. — Ты уже это сделал. — Ага, — довольство разливается по его лицу, и он блаженно прикрывает глаза. Эндрю перетягивается над ним, отставляя свою пустую кружку. — Итак, чем мы займемся? — Нат не открывает глаз и устраивается поудобнее. — У тебя есть предложения? И Веснински задумывается, конечно, они могли бы заняться чем-то более интересным, чем просто сидеть в его квартире. Его счёт на карте позволял провести небольшие выходные далеко за городом, но его ленивый зад противится этому, не позволяя ступить хоть на шаг за порог квартиры. — Ты не исправим, — рыжий дует губы; изворачиваясь и утыкаясь носом в мягкую ткань черной футболки. — Неужели даже когда я рядом у тебя нет желания положить весь этот мир к моим ногам, зацеловать до потери сознания и не отпускать меня ни на метр? Молчание затягивается, и Нат с подозрением открывает глаза. Казалось, лицо Миньярда излучало все, что можно занести в список «Взгляды презрения для Натаниэля Веснински» и то что он мог увидеть сейчас стояло бы на первом месте. — Ты отвратителен. — Беру пример с тебя, — фыркает рыжий, недовольно отворачиваясь. — Ты превзошел даже Ники со своим слюнявым дерьмом. — Сочту это за комплимент, — Нат протягивает ладонь, осторожно касаясь шеи Эндрю и обращая на себя внимание. — Да? Миньярд не отвечает. Он сам наклоняется и касается его губ своими. Тонкие пальцы зарываются в волосы, и Натаниэль сдерживается, чтобы не притянуть его еще ближе. Эндрю отстраняется, дёргая его за предплечье и пересаживает на свои колени полностью. — Шея затекла, дедушка Эндрю? Блондин стирает эту фразу из его рта своим языком и больно впивается ногтями прямо на рыжей макушке. Стон вырывается из его горла, вибрируя на кончике языка. Вторая ладонь Миньярда крепко сжимает его поясницу, проскальзывая по краю боксеров, но не двигаясь на сантиметр дальше. Натаниэль выгибается, полностью прижимаясь к нему грудью и закидывая голову назад, когда горячие губы находят венку под его челюстью. Влажная дорожка проскальзывает выше, прикусывая мочку уха и возвращаясь к кадыку. Тело опаляет жаром, когда ладонь блондина проскальзывает между лопаток, хватая за загривок и оттаскивая от себя. Синие глаза затуманены желанием, губы покрыты слюной, казалось, еще немного и Веснински потеряет всякое самообладание. Эндрю опрокидывает его рядом, целомудренно оставляя кусачий поцелуй на покрасневших губах, и всё же отстраняется. Натаниэль хмурится, провожая его взглядом, пока Миньярд встает с дивана и, подхватив посуду со стола, движется к кухне, но его останавливает нога, буквально преградившая ему путь. — Это что сейчас было? Блондин выгибает бровь вопросительно взирая на парня. — Ты не можешь просто так это остановить, — констатирует Веснински и поднимается рядом. — Могу? — Нет, Эндрю, что это вообще значит? — голос звучит с нотой обиды, и Нат в замешательстве разводит руки, оставшись проигнорированным. Миньярд лишь пожимает плечами, обходя рыжего и всё же направляясь на выход из комнаты. Казалось, что всевозможное негодование можно было прочитать только по одному лицу Ната. Когда такое было чтобы его игнорировали? Нет, ладно, с Миньярдом постоянно, но этот момент был самым неподходящим. Вот прям самым. Парень проходит в спальню, сдергивая со стула футболку, надевая, а после, подхватив с тумбы пачку сигарет, выскальзывает на балкон. Из глубины квартиры слышится лишь тишина, и Веснински уже думает, что его оставили в гордом одиночестве, но балконная дверь скрипит позади его спины, а после чужие пальцы пытаются выхватить его тлеющую сигарету. Натаниэль отводит руку, кивая на оставленную пачку, не видя как сузился взгляд блондина. — Как дела с кланом? — Эндрю первый прерывает звенящую тишину, и Нат лишь горько усмехается. — Никак. Протяжное мычание со стороны и они вновь замолкают на долгие секунды. — Ты не думал, что это к лучшему? — Миньярд будто размышлял вслух, и рыжий переводит на него непонимающий взгляд. — Изначально ты не хотел связываться с делами своего отца. — Это не дела моего отца, а мои, и ты знаешь, что я делаю это лишь из-за Ичиро, — парень глубоко затягивается, а после тушит бычок о белый кирпич стены. — Ичиро не должен был ввязывать тебя в это, — настаивает Эндрю. — О чем ты? — Натаниэль искренне не понимает, к чему ведет этот разговор. — Эта работа опасна, пташка, — все же нехотя отвечает Миньярд, встречаясь с взглядом синих глаз. — Я с этим справляюсь. — Нет, — искра гнева пробегает на его лице. — Ты нихера с этим не справляешься, ты буквально мог умереть в этот раз. — Это не так. — Если ты не можешь это признать, то это не мои проблемы. Пальцы тянутся за новой сигаретой и лишь когда дым вновь наполняет его легкие, он отвечает. — Тебя действительно это волнует? — Каждый раз ты встаешь на край крыши, сантиметр и тебя нет, — Эндрю легко проводит эту аналогию, следя за вмиг изменившимся лицом напротив. — Я...я не смогу это бросить, Эндрю, — Нат опускает глаза, не имея сил выдерживать этого взгляда. — Возьми меня с собой в следующий раз, — предлагает Миньярд. — Что? — Ты слышал, — блондин не желает повторять этого, а Нат лишь усмехается. — Нет, ты дерёшься, как дерьмо. Эндрю переводит на него скучающий взгляд, не желая принимать это всерьёз. — Я серьезно. Проверим?***
Те слова не могли привести к этому, это было просто комично. Но все же ветер оглаживает его рыжие кудри, а в нос ударяется запах сырости ближайшей реки. Территория в десяти минутах езды от его квартиры, и вот свежий воздух не портят выхлопы магистрали, а по слуху ударяют стрекотания насекомых. — Это смешно, Эндрю, — Нат пробегает взглядом по небольшой лужайке, на которой они остановились. Здесь меньше всего кочек, но деревья в опасной близости, если они не будут осторожны. — Закончим это здесь и сейчас. Небольшой нож приземляется рядом с его ногами, и Натаниэль недовольно морщится. Немного потягивается, чувствуя, как натягиваются недавно зажившие раны. Он не сможет драться всерьёз, но чувство быть первым зарождается где-то внизу живота, распространяя по телу уверенность. Каждая клеточка тела напрягается в предвкушении схватки, но мозг предпочитает быть реалистом, не забывая об трёхнедельном отпуске за которое его тело потеряло бывшую силу. В любом случае, победа будет за ним. Миньярд становится в двух шагах от него, ладонь сжимает рукоятку, а взгляд полностью анализирует противника. — Три, — громко произносит Натаниэль, сразу же откидываясь назад, когда чужое тело бросается на него. Тяжелый ботинок Эндрю врезается в его голень, шаг назад, нож блондина проскальзывает в опасной близости от его живота и Веснински тут же собирается. Взгляд синих глаз загорается, и тело начинает вести себя на автомате. Рука сгибается, толкая Эндрю локтем назад, заставляя пошатнуться, за что рыжий тут же получает удар по предплечью рукояткой. Блокирует следующий удар, пригибаясь, огибая Миньярда и хватая его за бицепс. Пот струится по его вискам, блондин кружит вокруг своей жертвы, не давая отойти ни на шаг. Ноги тянет от непривычной нагрузки, а пальцы крепче сжимаются на рукоятке каждый раз, когда оружие готово выпасть. Они сдвигаются почти на противоположную сторону поляны, когда Натаниэлю всё же удаётся перехватить чужое запястье. Миньярд замахивается ножом, рассекая воздух перед лицом рыжего — глупая уловка. Нат заводит одну из ступней за чужую голень, заставляя покачнуться и тут же прижимает Эндрю к жёсткой коре ближайшего дерева. Горячее дыхание опаляет щёку, когда лицо Натаниэля приближается к его сонной артерии. Миньярд дышит с перерывами и явно недоволен оказаться в данном положении. Тупая сторона ножа застывает в миллиметрах под его челюстью и одно неверное движение обозначит конец боя. Улыбка Ната расползается по лицу, и он прижимается губами к чужому кадыку в сантиметре от кончика собственного ножа. Эндрю рычит где-то сверху, а после вжимается затылком сильнее назад и грубо врезавшись по чужому бедру коленом, утягивает Веснински на сырую землю. Острие ножа впечатывается между чужих ног в ужасающей близости от паха, и Натаниэль в ужасе вскрикивает. Эндрю усмехается, наклоняя рукоятку и позволяя лезвию коснуться ткани брюк. — Ты проиграл. — Ты чуть не кастрировал меня! — верещит рыжий, двумя пальцами вынимая оружие от земли и откидывая на безопасное расстояние. — Тебе пошло бы на пользу, — хмыкает блондин, предпринимая попытку встать, как ладонь Веснински хватает его за волосы, притягивая ближе. — Ты бы никогда не сделал этого, — улыбка касается губ. — Проверим? Нат морщится от осознания, чем только что закончилась их проверка. — Не стоит...