Долгая дорога

Я хочу умереть. Хочу, чтобы меня сбил автобус, раздробил мне кости, проломил череп. Чтобы моя кровь текла, собираясь в лужицы на грязном асфальте, а глаза в последний раз увидели голубое небо, которое не так часто бывает в моем городе. Я хочу, чтобы меня тошнило, разрывало на куски, выпуская наружу испорченное нутро. Никаких гребанных бабочек, разрезающих желудок, никакой сладкой ваты в голове. Моя любовь больше похожа на слизь, разъедающую меня изнутри, заставляющую ненавидеть себя и тех, кто к тебе ближе. Мне нужно избавиться от этого, чтобы жить, как раньше. Отпусти меня. Усталость накапливается в теле, делая его ватным, ноги перестают слушаться, но я упрямо иду вперед. Чертов автобус останавливается на светофоре и не хочет переехать мое тело. Он не последний, еще есть шанс. А пока я иду вперед, пробираясь сквозь каменные джунгли, в которые мы себя заточили. Ветер в лицо, мелкий снег на волосах и грязь под ногами. Глупо разглядывать месиво на дороге, но в этом есть свое очарование — мне кажется, что моя душа выглядит так же. Ничего не осталось: ни звона колокольчиков, не легкого смеха, ни едва заметно дрожащей серебристой ткани, которую, как мне казалось, раньше напоминало что—то во мне. Тебе плевать, мне тоже, а другие и не знают. Я одна на этой улице, хотя обычно тут многолюдно. Наверное, уже поздно и город спит, но мне плевать: поздно ночью думается яснее, что бы там не говорили. Теперь мне больше не одиноко, хватает луны, повисшей в небе и освещающей мне путь наравне с фонарями, аллеей выстроящимися вдоль дороги. Одиночество — это не страшно. Сейчас уже нет. Только немного больно в области сердца, но это, конечно, всего лишь невралгия. Снег падает сильнее, напоминая мне о том, что нужно торопиться. Сейчас так холодно, а я без шапки и перчаток. Зачем они тому, кто не хочет жить? Правильно, я просто прячу нос в шарфе, а ледяные ладони в карманах пальто, сидящего на мне так хорошо. Мы купили его вместе, долго выбирали и смеялись, примеряя шляпы, подходящие к нему. Так и не купили головной убор, но сделали несколько фото. Эти снимки заставляют меня ненавидеть «сейчас», ведь тогда все было хорошо. Теперь все иначе. Ты мне дороже всех, но я никогда не занимала много места в твоей жизни, и меня это устраивало, пока мне было позволено быть рядом. Просто видеть твою улыбку, слышать смех и дыхание, чувствовать кожу на коже, а губы на губах. Этого так много и так мало одновременно, будто мне подарили самый желанный подарок, но вытащили из него несколько деталей; он работает, но все равно сломан. Я была сломлена, когда мы познакомились, как то дерево, поваленное штормом, прошедшим по улицам моего родного города вчера, накрывшим его и поломавшим. Что—то починят, но это дерево не смогут. Собрав меня полностью, разломать на еще более мелкие осколки, заставить полюбить, а потом отнять все — чего в этом больше великодушия или жестокости? В любом случае, если бы не ты, я бы умерла полгода назад. Не держа лезвия над рукой, не забираясь на крыши и не ища яда, я медленно умирала внутри, мечтая разрушить оболочку, сковавшую меня, заставляющую быть там, где я не хочу, жить жизнью, которую никогда не желала. Еще немного и дороги назад не было бы. Знаешь, вокруг столько мертвых. Не тех, что в могилах, а дышащих мертвецов, улыбающихся, делающих вид, что все хорошо. Лучше умереть раз и навсегда, чем вот так. Черт, автобус промчался слишком быстро, а это последний перекресток. Твой дом встречает меня зажженными окнами, что странно, учитывая время. Я по привычке задираю рукав пальто, пытаясь определить время по несуществующим часам. Сама не знаю, откуда эта привычка, если я никогда не носила часов. Мне всегда было плевать, любое время не для меня: я либо опаздываю, либо прихожу слишком рано. Сегодня опоздала. Четыре пролета, мигающие лампочки и скрипящий лифт. На стене твое имя, но это ничего не значит, просто совпадение. Тени ползут вниз, заставляя меня переступать ногами. Я их не боюсь, темнота во мне сильнее. Едкий дым разъел легкие, превратив их в обрывки, обугленные и изорванные. Я бы хотела не знать тебя, не помнить добра и теплоты, забыть о сладких словах и нежных прикосновениях. Никогда не пойму, зачем было брать меня себе, чтобы потом сказать, что я не то, человеку, который всегда знал, что не подходит для счастья, разве гуманно втемяшивать в голову обратное. Любви не было, не от тебя. Жалость? Возможно. Но черт возьми, впервые мне было плевать. Двери открылись, и вот я на площадке. Облупившаяся краска, посеревшие провода и одно грязное окно. Все блеклое и замызганное, под стать мне. Два шага. Стоп. Сердце говорит бежать вперед, а разум требует срочной капитуляции. Жизнь никогда не давала мне вторых шансов, а я ей дала. Третьего не будет. Размашистые шаги и давлю на звонок, не отпуская его, боясь, что передумаю и сбегу, опасаясь, что ты не откроешь, что не увижу тебя. Страхи вырываются из меня яркими вспышками боли, сбивая дыхание и подкашивая уставшие ноги. На сапогах грязь и я несколько раз резко поднимаю и опускаю ступни, разбивая свою неуверенность и одновременно очищая обувь. Дверь открывается, и выходишь ты: сонное лицо, домашняя одежда и растрепанные волосы. Хочется обнять и отвести в кровать, но я здесь не за этим. — Что случилось? — спрашиваешь ты охрипшим голосом. — Эй, почему ты молчишь? Мне нечего сказать, поэтому я лишь поворачиваюсь назад и выхожу на лестницу: мне нужно выше, поэтому бегу, стараясь дышать через силу. Быстрее, пожалуйста, ноги. Еще один пролет, и я перед дверью на чердак. Мы научились шпилькой открывать навесной замок. Я молюсь, чтобы тебе не пришло в голову отправиться за мной, но похоже, что у тебя есть занятия поинтересней. Сегодня я услышала от тебя, что ты хочешь одиночества, точнее одиночества без меня. Все понятно, это было вопросом времени, но одна часть меня надеялась, что в этот раз потрепанная душа сможет найти свое счастье. Замок поддается, и я на чердаке. Пробегаю дальше и выхожу на крышу. Тут ветер сильней, порывы задирают пальто, а мне сложно балансировать. Но нужно идти вперед, к самому краю, продолжая делать вид, что все хорошо и правильно. Правильно жить, правильно любить, правильно умереть. Не знаю, как тебе, а мне никогда не удавалось оправдывать ожидания. Наверное, поэтому никто меня не любил. На краю. Руки распахнула и держусь из последних сил, гонимая ветром вперед. Всегда мечтала летать, а это так похоже. В голове туман, кровь стучит в ушах и виски сдавило обручем. Ни шага назад, ни шага вперед. Сейчас я здесь для себя. Впервые за долгое время. Нас нет, тебя нет, есть я. А я пришла, чтобы в последний раз услышать твой голос.