Он ушёл

      Он ушел. Я знал, что это когда-нибудь произойдет. Но почему, черт возьми, так скоро?! Да, я старше его на двадцать пять лет, но я же еще не так стар, чтобы уходить от меня тайно, стыдясь, под покровом ночи, оставив после себя лишь записку. За что он со мной так? Да, я понимаю, что он достоин большего. Кого-то, кто был бы не так стар, кого-то, у кого был бы не такой тяжелый характер, кого-то, о ком не нужно так заботиться. Но разве я не заслужил разговора лицом к лицу? Я люблю его так сильно, как никого и никогда не любил. Разве этого не достаточно для нормального расставания? А он ушел. Ушел ночью, оставив лишь записку на холодильнике. И это после двух лет.       Двух лет, что были самыми счастливыми и одновременно самыми тяжелыми в моей жизни. Нет, вы не подумайте. Жить с Данилой и любить его легко. Он тянется, тянулся ко мне, как цветок тянется к солнцу. Ловил каждое мое слово, каждый мой взгляд и жест. Разве я мог устоять? Он был так красив, молод, талантлив и умен. Он был так похож и в то же время так не похож на молодого меня. И эта влюбленность в его глазах. Обожание в его взгляде. Я актер. Любовь и поклонение - мой наркотик. Конечно, я позволил ему себя любить. Кто же знал, что я сам полюблю его так сильно, что захочу навсегда оставить его с собой? Что буду ревновать его к каждой женщине, каждому мужчине, с которым он заговорит?       У меня непростой характер. Я, мягко говоря, не подарок. А он просто идеален. Никогда не обижался на мои выходки, всегда успокаивал и поддерживал меня, терпел всю мою ревность и все дурные проявления моего характера. Я пытался сдерживаться, как мог. Это было тяжело. Ведь он такой хороший. Лучший. Конечно, вокруг него всегда были обожатели и воздыхатели. И я срывался. Орал на него, устраивал истерики, говорил ему уйти к тому или иному поклоннику. А он что? Смотрел на меня своими невозможными глазами с удивлением и легким весельем, подходил ко мне, обнимал и шептал: "Ты чего, Олежка? Я же только тебя люблю. Зачем мне кто-то другой? Вот кто другой стал бы так меня ревновать к столбу на дороге? А?". Конечно же ссора, если это можно так назвать, заканчивалась постелью.       У нас вообще многое ею заканчивалось. Завтраки, обеды, ужины. Просмотры фильмов, чтения книг. Прогулки, отпуска, купания. Репетиции, читки сценариев. Шахматы, прятки, Твистер, в который он все-таки уговорил меня сыграть. Я потянул мышцу, так что ему пришлось делать мне массаж. Не сказал бы, что он был против. Ох. Данилка. Ненасытный, любящий, горячий. Невозможный. Ну, вот кому хотелось бы меня, постаревшего ворчуна, целовать, обнимать и любить двадцать четыре часа в сутки? А ему хотелось. И он это делал. Не то, что бы я был сильно против.       Но я люблю его не за секс. Точнее, не только из-за него. Он мой самый страстный и преданный поклонник и мой самый строгий и непреклонный нянька. Ходил на все мои спектакли, смотрел все мои фильмы, знает наизусть каждую мою реплику, каждый мой жест. Поет мне дифирамбы по любому маломальскому поводу. Но не думайте, он не льстец. Он может сказать мне, что я переиграл или не так преподнес нужную эмоцию. И это с таким лицом и такой любовью в глазах, что я не могу на него сердиться. Ведь он говорит мне правду, которую никто другой мне не скажет. Критика любимого и любящего не может быть несправедливой. Только не в нашем случае. Стоит ли говорить, что он часто бывает в моем театре? Все это видят. И даже дали ему прозвище "Тень Меньшикова".       Конечно, он сам тоже много работает. Он - востребованный актер. Еще бы с такими-то внешними данными и таким-то талантом! Но он всегда находит время, если не увидеться, то хотя бы позвонить. Он следит за тем, чтобы я вовремя покушал. Когда болею, он отменяет все свои дела и сидит со мной, ухаживает за мной, контролирует мой прием лекарств. Неудивительно, что год назад мы съехались. Это было естественно. Но я так и не смог понять, за что он мне такой хороший достался. Скажите мне найти хоть одну его отрицательную черту, я не смогу этого сделать.       Он весь состоит из добра, света и любви. Помимо всего вышеперечисленного, он понимает меня лучше, чем даже я сам себя понимаю. Знает, когда меня надо оставить в покое, когда просто посидеть рядом. Наливает мне чай. Готовит и кормит меня вкусностями. Полезными вкусностями. Приносит кофту, когда холодно. Находит мои очки, которые я вечно где-нибудь оставляю и теряю. Следит за тем, чтобы я в порыве вдохновения не вылетел из дома без носков или в тапках. Общается с домработницей, выдает ей вовремя зарплату. Дома мне ничего не надо делать. Он старается снять с меня ответственность везде, где только можно, ведь он знает, сколько сил у меня уходит на мой театр.       Как же ты все это успевал, мой дорогой? Неудивительно, что ты ушел. Молодец. Не надо тратить на меня свое драгоценное время, свою бесценную молодость. И не важно, что мы должны быть в ответе за тех, кого приручили. Я ведь не животное все-таки. Оправлюсь. Лет через сто, наверное. Молодец, что ушел. Но я все же не понимаю, как ты - такой чуткий и добрый - мог уйти вот так. Оставив лишь записку и даже не посмотрев мне в глаза. Неужели ты думал, что я тебя не отпущу? Я смог бы. Оторвать тебя из своей жизни, из своего сердца. Неважно, что вместе с тобой ушла бы моя жизнь. Я бы отпустил. Или ты боялся, что не сможешь уйти, если попытаешься сделать это лицом к лицу? Но почему? Я ведь даю тебе столько поводов. Чего тебе бы стоило уйти после одной из моих выходок? Не понимаю. Записка: "Я ухожу". И все. Больше ничего. За что ты так со мной? Мне так холодно без тебя. Ты ушел всего лишь сегодня утром, а я уже не знаю, что делать. Я сижу в твоем кресле и не могу пошевелиться. На столике стоит твоя кружка с недопитым чаем. А на диване лежит твой растянутый черный шерстяной свитер. Я еле сдерживаю себя от того, чтобы уткнуться в него лицом и заплакать. Зачем ты так? Почему оставил после себя столько напоминаний?       - Олег, ты опять весь день просидел с открытым окном? Что? Сложно закрыть окно или хотя бы одеться во что-нибудь более теплое, чем твоя пижама? Ей-Богу, ты совсем, как маленький! - Данила прошел с пакетами на кухню. У меня галлюцинации?       - Ты опять ничего не ел? Олежка, я честное слово тебя выпорю. Мне что, с ложечки тебя кормить? Я, конечно, не против, но у меня время от времени есть дела, из-за которых надо уйти. И тогда ты должен самостоятельно поесть. Написал ведь на холодильнике, что ухожу и чтобы ты разогрел суп и поел, - доносится из кухни голос Данилы. Разогреть суп? Что? В записке этого не было. У меня точно начались иллюзорные видения. Я сошел с ума.       - Дурашка, пойдем покормлю. Заодно согреешься, - Данила подошел ко мне, накинул на плечи свой шерстяной свитер с дивана, поцеловал в лоб. - Ни на минуту тебя нельзя оставить. Как ты до своих пятидесяти двух-то дожил?       Я все еще не верю своим глазам. Но в Данилину дурашку верю. Ну, кто еще будет ругать и отчитывать меня, как ребенка? Точно не галлюцинация. Ох. Нужно меньше думать и меньше паниковать. Данила когда-нибудь все равно уйдет. Но обязательно скажет мне это в лицо.       - Боже, Олежка, да не уйду я от тебя. Ты опять за старое! Перестань вести себя, как ребенок. Сколько раз тебе говорить, что я люблю только тебя и никуда уходить не собираюсь. И не говори, что просидел в холоде целый день именно из-за этого! Все, я тебя точно выпорю. Но сначала тебе нужно поесть и согреться. Пошли.       Я же говорил. Он знает меня лучше, чем я сам себе знаю. Не знаю, что буду делать, когда он уйдет, но я точно не буду больше терять ни секунды времени с ним. Накидываюсь на него с поцелуями и опрокидываю его на диван.       - Олег, перестань. Ты очень холодный и не кушал весь день, - затыкаю его поцелуем. - Ммм... Ну, ладно. Сначала я, так и быть, тебя согрею, а потом пойдем, покушаем, - с этими словами Данила перехватил инициативу.