Все точки над «i»

Асагири Ген скучающе перебирал карты в руках. Сегодня он едет в очередную школу с визитом, на представление для детей. За неделю это был уже четвертый выезд. От однообразных фокусов и речей накатывала скука, но придумывать разные программы банально не хватало времени. Агент Асагири мог только сочувственно смотреть. На самом деле, Ген иногда думал о том, как устал от своей работы менталиста. Порой он мечтал, чтобы произошла как-нибудь катастрофа и его яркая персона перестала быть кому-то нужной. Вот тогда он мог бы по-настоящему отдохнуть. Асагири вышел из машины и натянул на лицо привычную улыбку. Эта школа ничем не отличалась от других. Эти дети в коридорах все одинаковые. Учителя, которые лицемерно благодарят за визит и пожимают руки. Устал, как же он устал. Выступление закончилось, и теперь Ген развлекал нескольких мальчишек карточными трюками. «Публика» с восторгом наблюдала за ловкими пальцами менталиста, который удивлял разными фокусами. Неожиданно из-за спины послышался смешок. Ген отвлекся и случайно рассыпал ловко собранную колоду. Менталист обернулся и увидел старшеклассника, который с видом всезнайки рассматривал ногти. Асагири с любопытством приподнял брови. – Карточные фокусы скучны. – Фокусник не на шутку удивился. Этот парень определено интересен. Мальчики за спиной Гена начали возражать, но парень только хмыкнул. – И почему же ты так считаешь, юный друг? – Старшеклассник ждал этого вопроса. – Ну, эти фокусы завязаны на психологии. Зритель сам хочет увидеть магию, вот и следит за ней. Все что делаешь ты, это лишь внушаешь зрителю, что волшебник, хотя никакого волшебства по сути и нет. – Парень согнулся и поднял упавшую карту. Он протянул ее заинтересованному менталисту и самодовольно улыбнулся. – Я же знаю, что магии не существует. Поэтому вижу все твои манипуляции насквозь. – Ген улыбнулся. – Какая удивительная проницательность. Как тебя зовут? – Ген положил карты на стол и встал, протягивая руку старшекласснику. Тот резво ее схватил и сжал, отвечая: – Ишигами Сенку. – Мальчики заворчали и ушли, но Ген совсем не расстроился. Он был благодарен неожиданному спасителю от развлечения этих детей. В зале остались только они вдвоем: Сенку и Ген. Менталист почувствовал накатившую усталость и улыбка сползла с лица. Впрочем, он всё-таки вымученно ответил: – А я, как ты наверное уже понял, Асагири Ген. – Менталист присел обратно, собирая карты в аккуратную колоду. Сенку прислонился к столу и наблюдал за утонченными руками. – Знаешь, даже если игры с картами это просто психологический обман, почему бы не позволить зрителю верить в это волшебство? Порой, оно спасает. – Сенку фыркнул в ответ, и Ген хихикнул. – Ладно, мой юный друг, раз ты не веришь в магию, во что же ты веришь? – Глаза парня заблестели. – Я верю в науку! – Он оживился. – Наука лучше магии. Она может по-настоящему спасать людей. – Его взгляд был по-доброму обвинительный, и Ген смутился. – И с помощью науки я полечу на Луну. Последние слова были сказаны с такой твердой уверенностью, что Ген удивился. А затем мягко рассмеялся. – Что ж, дорогой друг, я верю в тебя. Думаю, ты действительно покоришь космос. – Парень спохватился и сообщил, что шел сюда чтобы оставить чертежи, так что ему пора уходить. Уже когда старшеклассник был у двери, Асагири окликнул его. – Ишигами Сенку! Надеюсь, мы ещё увидимся! *** Окаменяющий луч настиг Асагири Гена прямо на сцене. Мир погрузился в тишину и темноту. Ген позволил себе провалиться в эту бездну, не думая ни о чем. Просто многовековой сон, а может быть и бесконечный. Нет больше назойливых фанатов, мерзких шоуменов, которые делали из его работы цирк. Нет больше людей, которые при виде знаменитого менталиста не давали проходу. Давно уже он хотел выйти из шоубизнеса, и наконец-то все рухнуло. Не только его бизнес, но и все в мире. Все погрузились во тьму. Может, оно и к лучшему. Бесконечный покой прервался резким солнечным светом, ослепляющим до самого мозга. Оболочка, в которой тысячелетия провел Асагири Ген, рухнула. Парень стоял и смотрел на мир. Последний раз, когда видел, перед ним была толпа людей, запертая в затхлом здании. А сейчас перед его глазами предстал чудесный вид: зелёные леса, куда только может дотянуться взгляд. Буйство природы как первое, что увидел Ген по пробуждении – самый лучший вид, который мог представить менталист. Однако из благоговейного созерцания его отвлекли люди сзади. Пришлось вернуться в реальность, куда его вырвали насильно. Цукаса, самый сильный старшеклассник в мире. Ген понимал его философию, но… в глубине души он отрицал ее. Он боялся такого мира, мира полного грубой силы. В таком обществе нет места менталисту. Впрочем, Ген на то и гениальный менталист, чтобы быть в хорошем положении даже во враждебном обществе. Поэтому все свои мысли, и огромный ужас перед Царством Силы, Гену приходилось прятать как можно глубже. После многовекового сна облегчение так и не пришло. Как и в прошлой жизни, с утра до вечера Ген вживался в роль. Как и тогда, он надевал маску улыбки, от которой болели мышцы. Как и тогда, приходилось быть лицемером, чтобы быть на одном уровне с таким же лицемерием. Изо дня в день, бесконечная каторга психологического и физического труда. Выматывает. Совершенно неожиданно Гену удалось вырваться из этого адского круговорота. И это была та самая возможность, которую упускать нельзя. Его послали быть шпионом. Гениальное решение, ведь никто кроме Асагири Гена в Царстве Силы не подходил на эту роль. Несколько дней изнурительного пути показались менталисту бесконечным наслаждением. Привычная улыбка спала с лица, придавая ему уставшее выражение. Все это время Ген провел в полном молчании, слушая шелест листьев, свои шаги, редкие крики каких-нибудь животных. Он мог идти так до конца жизни, несмотря на ноющие ноги. Увы, путь не был бесконечным. Асагири подошёл к деревне, которая расположилась на острове. На подходе его привлек аромат. Прекрасный запах как будто пришел из далеко прошлого, поднимая из памяти давние воспоминания. В этот самый момент, когда аромат заполнил мозг, проснулся голод. Ген понял, что за три дня ничего и не ел почти, за исключением сомнительных ягод с кустов. Впрочем, ягоды оказались съедобными, но голод они утомляли слабо. Поэтому сейчас аромат рамена вскружил голову, и парень, раньше чем осознал это, выскочил из укрытия. Рядом с тележкой образовалась толпа, слетевшаяся на запах. Взглянув за головы галдящих «туземцев», Ген удивлённо охнул. С самодовольной улыбкой, ловкими и быстрыми движениями, за лавкой стоял юноша. Он разливал рамен по глиняным тарелкам, и раздавал его голодным жителям. Ген почувствовал, как перехватило дыхание. Этим умелым юношей был никто иной, как Ишигами Сенку. Воспоминания из прошлой жизни затмили взор. Тот самый самоуверенный старшеклассник, с которым Ген познакомился на одном из представлений за год до Катастрофы. Тот самый юноша, который всколыхнул в менталисте давно, как он думал, умершие чувства. Тот самый Ишигами Сенку, который заинтересовал его своей проницательностью и прямолинейностью. Тот, с кем Ген ещё долгое время хотел увидеться, но уже давно сдался. И вот сейчас, он стоит перед толпой голодных людей и кормит их раменом Каменного Мира. Ген прошмыгнул в толпе и незаметно ухватил одну тарелку ароматного блюда, тут же прячась за большим валуном. В голосящей шумной мешанине людей его никто не заметил. С благоговением, он попробовал рамен, который был – интересно! – зелёного цвета. И скривился. Этот вкус настолько сильно отличается от еды из старого мира, что накатывало удивление: как эти деревенские могут с таким восторгом есть эту белиберду. Однако, желудок заурчал от голода. Поэтому, не долго думая, Ген доел свою порцию и довольный облокотился на камень. – Интересный ты шпион, раз с таким удовольствием ешь нашу еду, – неожиданно послышался сверху насмешливый голос. Ген подскочил от неожиданности и уставился на знакомое лицо. Сенку смотрел на него с насмешкой и лёгким интересом. – Шпион? Что вы, я просто путник, который набрёл на эту деревню. – К нему молниеносно подскочила какая-то девушка, с копьём на перевес. На лице не дрогнул ни один мускул, в то время как сердце забилось где-то в горле. – Какой кошмар, неужели каждого путешественника здесь встречают оружием? Пожалуйста, леди, опустите копьё. – Обаятельная улыбка и доброжелательность в голосе заставили девушку немного опустить копьё. Хотя в ее глазах теперь плескалось сомнение, она была твердо настроена. – Мое имя Асагири Ген. На лице Сенку на мгновение промелькнула задумчивость. – Кажется, я помню тебя… – в сердце Гена затеплилась надежда. Может, сейчас он скажет, как они увиделись когда-то в школе? Однако надежде было суждено рухнуть. – Ах да, Менталист, не так ли? Видел тебя на обложке каких-то невероятно скучных книг. Внутри что-то надломилось. Однако Асагири никак не мог это показать. – Скучных? Обижаешь, психология – это очень интересно. – Он взмахнул рукавами и в воздухе рассыпались душистые лепестки цветов. Девушка, стоящая рядом охнула, и Ген осторожно опустил ее копьё, которое до сих пор целились ему в сердце. Завороженная, воительница даже не заметила этого. Ген отошёл на несколько шагов и вышел из-за булыжника. Сенку встретил его изучающим взглядом. – Впрочем, даже если ты шпион, твоя рабочая сила очень даже пригодится. После этих слов началась долгая и изнурительная работа Асагири Гена по завоевыванию доверия. Жители деревни приняли его как волшебника, благодаря разным фокусам. А Сенку и его друзья долго не доверяли ему. Хром, друг Сенку по Научному Царству, довольно быстро принял Гена. На самом деле, он действительно не хотел зла этим людям. С ними было весело. С ними было легко. И хотя извечная улыбка появлялась на лице с восходом солнца, она не была вымученной все время. Кохаку, главная воительница деревни, очень долго не доверяла Гену. Сенку же было все равно. Хотя Ген был уверен что у того есть свои скрытые планы, пока что было видно лишь то, что Ген – рабочая сила. Серьезно, порой на какие-то мысли не хватало даже сил: с утра до вечера менталист, никак не привыкший к физическому труду, пахал как лошадь над изобретениями. Да, с рабочей силой у Царства Науки действительно большие трудности. С каждым днём он подбирался к Сенку все ближе. Зачем? Он и сам не знал. В юноше что-то цепляло. Искра, его тяга к науке, его необъятные знания. Как и в прошлой жизни, Ген тяготел к его проницательности. Порой, лёжа ночью, под звуки сверчков, он обдумал свое отношение к Сенку. В такие вечера он благодарил Окаменяющий Луч, ведь теперь он может видеться с Сенку каждый день. Этот неугомонный научник разбавлял скуку каменного мира своими безбашенными идеями. И самое прекрасное: он воплощал их в жизнь. Последней каплей, той самой точкой невозврата, стала Кола. Магма сильно ранил Гена. Он думал, что умрет от боли, но благодаря стараниям Сенку и каким-то «кустарным» лекарствам, ему становилось понемногу легче. От боли он мало о чем думал, а уж о том чтобы держать лицо и речи не шло. Присутствие Сенку радовало, грело душу. За недолгое время он привязался к амбициозному юноше. Может быть, привязался сильнее, чем думал. Однако каждый раз мысли о чувствах гнались сознанием куда подальше, откладываясь в бесконечно долгий ящик. А как известно, откладывание проблемы ее не решает. В тот момент, Когда Сенку навис над ним, когда между ними было лишь тяжёлое дыхание, сердце ускорило свой ритм. Дыхание перехватило от близости, от тех искорок волнения в глазах юноши. Волнение и беспокойство, так сильно задевающее что-то в груди. Ген сказал про колу больше в шутку, нежели серьезно. Но в глазах Ишигами Сенку не было и намека на усмешку. Он серьезно кивнул, сжимая дрожащую ладонь Гена. В тот момент метафоричный ящик в голове менталиста рассыпался на части, обнажая истинные мысли. Асагири слишком сильно привязался к Сенку. Эти чувства выходили за грань дружбы, теперь он кристально чисто видел себя: он влюбился. Влюбился в юношу, который на три года его младше, а умен не по годам. Его харизма, уверенность в себе, преданность науке – все это притягивало, заставляло желать узнать больше, быть как можно ближе. В тот момент, когда осознание взорвалось в голове ярким фейерверком, Ген испытал страх. Сенку не человек чувств. Он – гений разума и рациональности. Любить его равносильно пытке, ведь он как величественный бронзовый памятник. Нет, это не плохое качество, наоборот, очень хорошее. И потому менталисту не хотелось ему мешать. Ведь Сенку просто таков, какой он есть, и его никак не изменить. В ту ночь Ген убежал. Сжимая бинты на ранах он бежал, сам не зная от чего. От Сенку, от своих чувств, возможно, от прошлого. Он просто бежал, через боль, тяжело дыша. Ночь была ясной, и каждый раз взглянув на небо, Ген видел мириады звёзд. Космос, который так хотел покорить Сенку. Такой же великий и загадочный, как и предводитель Научного Царства. Прошло много времени, прежде чем Ген наконец вернулся в Деревню Ишигами. Все эти дни Асагири только и делал, что думал. Самокопания, конечно, ни к чему хорошему не привели. Ген только сильнее утонул в своих чувствах и запутанных мыслях. Стоит ли быть откровенным с Сенку? Разрушит ли правда их дружбу? Может быть, он вообще откажется от общения с менталистом. Ведь варианта взаимности или принятия не может быть! Сенку человек рациональности, а романтика и чувства – это хаос. Ген хватался за голову от отчаяния. Его тянуло к Сенку, но он опасался близости. Ведь, ненароком, можно себя сдать. И тогда все рухнет. Но все же, он не смог побороть желание вернуться. Так что, смирившись с будущим, Асагири Ген вернулся в Деревню. И там его приняли как родного. Жители истосковались по загадочному и удивительному «волшебнику», а Сенку… Он тоже был рад видеть друга. Своего приближенного товарища. Психолога в рядах Научного Царства. Переговорщика. Да, именно так. Ген стал напряжённым. Больше не было той лёгкости. Каждое слово, каждую мысль теперь нужно держать под контролем. Нельзя проколоться. Сенку заметил перемены в поведении товарища, хотя тот тщательно их скрывал. В один из спокойных дней, когда они обсуждали дальнейшую судьбу мира, Сенку решил задать волнующий вопрос. – Ген, все в порядке? – Менталист, который в тот момент рассказывал одну из психологических техник фокусника, замер. Вопрос был как ударом под дых, выбивающим воздух и мысли. Однако, под стать профессионалу, он в ту же секунду пришел в себя, хотя внутри бушевал ураган эмоций. – Конечно, Сенку-чан. В полном порядке! – Голос дрогнул, а улыбка, кажется, вышла слишком натянутой. – Естественно все в норме. Я бы даже сказал, отлично, разве не так? Все воодушевлены и готовятся к битве с Цукасой. Конечно, до этого ещё далеко, но ведь… – Сенку покачал головой. – Нет, Ген, не с деревней. С тобой. Ты в порядке? – Улыбка менталиста стала ещё более изломанной. – Сенку-чан, к чему такие вопросы? Естественно, все прекрасно… – Сам Ген не верил этим словам, чего уж там говорить о Сенку. Он вновь помотал головой. – Ген, я же вижу что ты напряжен в последнее время. – Лицо Гена совсем сломалось, приняв уставшее выражение. Сенку доверительно улыбнулся и хлопнул рукой рядом с собой. Ген с сомнением посмотрел на него, и тот уверенно кивнул головой. Вздохнув, Ген перебрался с места напротив юноши, на место рядом с ним. – Даже если ты не хочешь говорить, тебе не обязательно всегда держать свой поверхностно-веселый образ. Хотя бы сейчас. Никто ведь не видит. – «Ты видишь», – мысленно ответил менталист. Сенку твердой рукой наклонил Гена и уложил его голову себе на колени. Внутри Асагири взорвалась сверхновая. Благо, комната была слабо освещена, так что его залившееся румянцем лицо не было видно. Затаив дыхание, Ген прикрыл глаза. Сенку мягко поглаживать его по волосам, о чем-то задумавшись. В голове же менталиста была приятная пустота. Тишина нарушалась лишь шелестом деревьев снаружи, да редкими криками пролетающих мимо ночных птиц. Поглаживания по голове нагоняли сонливость, и лёгкая дремота одолела Гена. Сенку и не думал шевелиться, или нарушать тишину, просто продолжая перебирать пряди волос. Немного нервное дыхание Гена стало размеренным и спокойным, и Сенку понял, что менталист уснул. С того дня Ген отдалился от друга. Он стал избегать Сенку, порой придумывая нелепые отговорки. Сон окончательно покинул его, поэтому под глазами залегли темные круги. Он и сам не знал, что происходит. Почему он так яростно отказывается поставить все точки над «i», сбегая не только от правды, но и от самого себя. Вся эта чушь с самокопаниями и принятиями себя на утро забывалась, будто и не было. Вечные недосыпы привели к неаккуратности. Тремор ощутимо мешал жить, угрожая выронить что-нибудь из рук. Однажды именно это и произошло. Асагири помогал Научному лидеру с каким-то химикатом. Изнутри его разрывало, и, если бы был выбор, он бы предпочел сбежать отсюда куда подальше. Но бескомпромиссный Сенку не оставил и шанса на побег. Ген взял с полки химикат, который определил только по описанию колбы, ведь сама жидкость ничем не отличалась от чего угодно другого. Сжав зубы, он обхватил стекло двумя руками. Однако, и это его не спасло: слегка споткнувшись о свои собственные ноги, менталист выронил колбу, которая со звонком разбилась. Ген в ужасе отскочил от лужицы, напоровшись на стул прямо за спиной, и с грохотом рухнул на пол, в панике бегая глазами по помещению. Мысли, которые находились в беспорядке, теперь пришли в полный хаос. Сенку в два шага подошёл к нему и сжал плечи, заставляя смотреть прямо в глаза. – Так, Ген, без паники, это был просто… – Мне без разницы, я все равно не пойму названия! – резко перебил его Ген. Все напускное спокойствие развеялось, обнажая дрожащую уставшую сущность. – Ладно, в любом случае, ничего опасного, так что… ты можешь перестать дрожать, ладно? Пожалуйста? – В голосе научника сквозило волнение, а в глазах – паника. Ген сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. – Что происходит, Ген? – Сенку присел рядом и перестал сжимать плечи менталиста, вместо этого положив ладони на бледные щеки. От таких действий и вопроса Асагири почувствовал себя ещё хуже. – Ничего нового, Сенку. Все по-прежнему… – Ген выдавил из себя улыбку, которая вышла какой-то надрывно-печальной. Юноша нахмурился. – Нет, я хочу конкретный ответ. Что с тобой? Если ты не скажешь прямо, я не смогу понять. Ген закусил губу. Не таким вот образом он хотел рассказать о своих чувствах. По правде, он и не хотел вовсе рассказывать о них. Ни Сенку, когда тот сидит прямо перед ним и выжидающе смотрит прямо в глаза, ни кому-нибудь ещё. Именно поэтому все это время он заживо гнил от своих эмоций и чувств. – Все нормально, Сенку… все.. хорошо? – Последнее слово прозвучало как вопрос. Откровенная ложь звучала так жалко, что в нее не поверил бы даже ребенок. Глаза защипало от разворачивающихся слез. Ген неожиданно вскочил на ноги. – Все замечательно, Ишигами Сенку, ведь я просто-напросто влюблен в тебя. Повисла гробовая тишина. Ген закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти, пытаясь успокоиться. - Что? – Прозвучал вопрос ошарашенного научника. В его глазах плескалось непонимание вперемешку с неверием. Ген сжал челюсти. Все скрытые надежды на взаимность рухнули только что. – Ладно, Сенку-чан. Это всего лишь я, ничего более. Неужели ты думаешь, что я всерьез стал бы разбрасываться такими словами? Конечно я люблю Сенку-чана, как и все жители деревни. – Многолетний опыт менталиста позволил Гену мгновенно взять себя под контроль. И хоть слезы норовили потечь по щекам в любую секунду, Ген был уверен, что знает об этом только он. Великолепная маска игривого менталиста, к которой лицо привыкло за многие годы тренировок, было безупречным. По крайней мере оставалось на это надеяться. – Что ж, прости, дорогой друг, я устал за сегодня. Так что, пожалуй, откланяюсь. – Сделав шуточный реверанс, Ген осыпал пол несколькими лепестками, всегда хранящимися при себе. Сенку оторопело смотрел, как менталист разворачивается и уходит, но ничего не делал. До последнего Асагири надеялся, что тот окликнет его, или хотя бы повторит вопрос «Что?», или сделает вообще что угодно. Но никаких откликов не последовало. Ген просто ушел, и его никто не остановил. На деревню опускалась ночь. Подойдя к мосту, Ген посмотрел на поселение. Жители сновали туда-сюда, готовясь к ночи. Шумели голоса, смех детей и взрослых. Ген почувствовал, как крупицы жизни покидают его, улетая с потоками бриза. Эмоциональное истощение настолько велико, что нет сил даже на слезы. Опустив голову, Ген развернулся от деревни и побрел в лес, желая быть подальше от этого шума. Подальше от этих радостных людей, которые проживают свои полные жизни. Подальше от всех них, которые живут под началом Сенку и не умирают каждый день, лишь только стоит главному Научнику оказаться рядом с ними. Не варятся в котле своих мыслей и надрывных отчаянных чувств. Ген продолжал идти, иногда спотыкаясь в темноте. Ноги еле держали, но останавливаться не хотелось. Асагири и сам не знал, куда идёт и зачем. Не имея цели, он продолжал медленно двигаться в темноту леса, глубже и глубже. Когда ноги окончательно перестали держать, он присел у какого-то дерева и прикрыл глаза, прислонившись к стволу. Благодатная пустота наполняла разум. Никаких мыслей, самокопаний или ещё чего угодно. Просто ничто, чёрное как ночь. Вот так, слушая сверчков и свое мерное дыхание, Ген провалился в сон, измождённый долгой дорогой и эмоциональными потрясениями. Ишигами Сенку в прострации вытирал разлитый реактив. Ген так неожиданно быстро рванул от него, что Сенку даже не успел прийти в себя и остановить его. Уже несколько недель юноша замечал, что товарищ чахнет прямо на глазах. С каждым днём синяки под его вечно улыбающимися глазами залегали все больше и больше. А эта дрожь, которую у него не получалось скрывать, и вовсе пугала. В голову Сенку закрадывалась неприятные подозрения: неужели друг заболел? Даже если так, то почему не говорит? Ведь сейчас лаборатория достаточно широко обустроена, чтобы суметь вылечить болезнь. Сенку видел, как Гену нелегко говорить о себе. Он хотел быть молчаливой поддержкой другу, раз уж тот ничего не говорит и отмахивается. Но это делало только хуже: Ген стал избегать его. В желудке сворачивался неприятный узел непонимания и волнения. В тот момент, когда Асагири надрывным голосом с отчаянным выражением лица, произнес слова любви, узел внутренностей лопнул от напряжения. Сенку был ошарашен. Нет, он даже был в шоке. И то, как неубедительно Ген решил оправдаться, даже немного смешило. Но эта попытка едва ли была похожа на правду. Поэтому, Сенку был в ужасе. Причиной увядания друга, его слабости, проблем со сном и здоровьем, его болезненный вид и избегающее поведение, всему этому причиной – чувства к нему, Ишигами Сенку? Юноша рассеянно повертел в руках осколок стекла. Ночь опускалась на деревню, зажигая на небе яркие звёзды. Неожиданно все бросив, Сенку почти бегом отправился в обсерваторию. Конечно, настоящей обсерваторией это сооружение назвать сложно, но для научника не было места уютнее. Парень упал на подушки и одеяла, которые всегда были тут раскинуты, и посмотрел на телескоп. Асагири Ген, его дорогой товарищ, правая рука, умелый Менталист – он соорудил его сам. Это был дорогой подарок. И Сенку очень ценил его. Вдвоем они часто приходили сюда, чтобы смотреть на звёзды, обсуждать дела насущные или просто уютно молчать. Это место было сосредоточением комфорта и приятных часов. Сейчас, в этот самый момент, Сенку видел в телескопе не просто подарок друга, а нечто большее. Всю ночь Сенку смотрел на небо, боясь прикоснуться к телескопу, лёжа на полу. Он размышлял. О чувствах Гена. О своих чувствах. Все это было так непривычно и непонятно, что граничило с абсурдом. За всю свою жизнь Ишигами ни разу ни в кого не влюблялся. Конечно, во времена школы, девчонки пытались общаться с ним, но каждая почти сразу уходила, так и не познакомившись поближе. Ведь единственное, что волновало Сенку – наука. Необъятный мир знаний поглотил все его существо, и до романтики или отношений по-просту нет дела. Но Ген, он был интересен. Он выбивался из простого мира своей необычайностью и удивительностью. Кто бы мог подумать, что научника до мозга костей может заинтересовать сомнительная психология. Хотя, интереснее психологии был сам Асагири. Будучи умелым менталистом, он мог поладить буквально с каждым. Это удивляло. Серьезно, Сенку восхищался этим умением влюблять в себя публику. Конечно, юноша восхищался. Он интересовался Геном, его мыслями и взглядами. Это был простой интерес… или же нет? Сейчас, рассматривая сияющие звезды, Сенку переосмыслил свои чувства. Все то, что он принимал за «повышенный интерес» оказалось романтической симпатией? Юноша нахмурился. С наукой проще. С ней не нужны чувства, ей нужен только мозг и рациональность. Но что-то в этом неровном биении сердца, теплых улыбках друг другу, прикосновениях, во всем этом было какое-то свое очарование. Наука холодна и бессердечна, но люди – нет. Особенно Ген. На небе розовело зарево. Сенку потянулся и встал с теплого места. Стоит найти Гена и обо всем серьезно поговорить. Разобраться в своих чувствах. Понять их, понять менталиста. Поставить все точки над «i». Ген открыл глаза. Сквозь листву деревьев, которая покачивалась от лёгкого ветра, виднелось синее небо. Солнечные лучи под углом освещали стволы деревьев, поэтому парень понял, что день только начался. Поднявшись, он с хрустом потянулся и поморщился от неприятных ощущений затекших конечностей. Взгляд упал на огромное дерево. На стволе было что-то нацарапано. Асагири Ген осознал, куда его вчера привели ноги. Печально улыбнувшись, Ген провел рукой по нацарапанной надписи. «5738 год». Сенку поистине гениален. Ген прислонился спиной к стволу дерева и прикрыл глаза, слушая звуки листвы, птиц и мелких животных в кустах. Неожиданно что-то зашуршало близко к поляне, громко ломая ветви, будто продираясь к Гену. Менталист открыл глаза и тревожно заозирался, размышляя как убегать. А затем на поляну вышел Ишигами Сенку. Ген продолжил судорожно оглядываться, готовый рвануть. – Ген, стой на месте! – Сенку вытянул руки, заставляя менталиста окаменеть. – Я хочу поговорить. Не убегай на этот раз. Ген вымученно вздохнул и скатился вниз, сев под деревом. Он удручённо поглядел на юношу и кивнул головой. Выдавить и слова не получалось. Сенку присел напротив, соблюдая при этом «безопасную дистанцию». – Ты так резко сбежал, я и слова сказать не успел. К тому же, так долго не возвращался. Мы.. я волновался. – Ген отвёл взгляд. – Послушай, я хочу поговорить. Знаешь, нужно разобраться во всем чтобы не становилось ещё хуже. Пожалуйста, я хочу тебя понять. Асагири откашлялся и открыл рот. Затем закрыл. Он ковырял пальцем землю, не зная что сказать. – Ну, ты наверное понял, что я в тебя влюблен, да? – Он хрипло хихикнул. – В общем, тут наверное больше нечего сказать. – Ген поднял глаза на собеседника, и увидел как серьезно Сенку на него смотрел. Немного покраснев, он продолжил. – Ну, я довольно давно понял свои чувства, но решил что скрывать их будет проще и для тебя, и для меня. Оказалось, что не очень. – Ген потёр руки. – Честно говоря, я знаком с тобой ещё со времён прошлого мира. Ты не помнишь, но мы когда-то пересекались в школе. Сенку ударил себя по лбу и простонал. - А я то все время думал, почему ты мне так знаком! Точно, Менталист, который развлекал детишек. Ты тогда ещё… - Хм, да, я сказал что мы ещё увидимся. – Асагири улыбнулся. – Видишь, я был прав. Наверное, мои чувства к тебе зрели с того самого дня. Ген замолчал, ожидая слов Сенку. Тот задумчиво чесал подбородок. – Понимаешь, Ген, я не знаком с романтикой. – Менталист приподнял бровь. Научник продолжил. – То есть, сколько бы раз мне не признавались в чувствах, я их не понимал. Я просто… не понимаю этого. Какой смысл в романтике? Они несколько минут молчали. Ген обдумывал, что можно ответить. Но Сенку неожиданно сам нарушил тишину. – Я бы хотел попробовать. С тобой. Узнать романтику. Расширить кругозор, типа того. Не всю жизнь ведь только о науке думать. Так что… дашь мне шанс? Ген округлил глаза и приоткрыл рот. – Сенку, конечно я с радостью тебе помогу! – он немного стушевался и почувствовал, как краснеет ещё больше. Как какой-то подросток, серьезно. – Но я тоже ни разу не был в отношениях. Так что, я только теорию знаю. – Неожиданно. Я думал ты в любовных делах мастер. – Они встали и неловко смотрели друг на друга. Оба парня понимали, что такие неловкости будут сопровождать их теперь постоянно. Впрочем, оба наконец-то вдохнули полной грудью. – Ну что ж, Сенку-чан, позаботься обо мне, – Ген раскинул руками, смущённо посмотрев в сияющие глаза напротив. – И ты обо мне, Ген. – Сенку сделал шаг и крепко обнял менталиста.