текила санрайз

1. наполнить льдом хайболл То, что ему здесь не место, Рэки понимает сразу, стоит только взглянуть на яркую вывеску клуба и толпящуюся у входа ораву — парней с ролексами на запястьях и девушек в шмотках от гуччи. Но он все равно с тяжелым вздохом прибивается в конец очереди, стараясь не обращать внимания на постоянно прилетающие в бочину локти и матерное шипение позади. Очень быстро становится душно, но ещё до того, как он начинает задыхаться, подходит его черёд. Парня с силой пихают в спину, и он едва не врезается в охранника — солидного мужчину в черном костюме и темных очках — но всё же удерживает равновесие и тихо фыркает. — А нейтрализатор где? Мужчина даже бровью не поводит. — Приглашение. У него звучный грубый голос — Каян чуть дергает плечом, и лезет в карман джинсовки, а после протягивает охраннику смятую бумажку. Тот рассматривает её непозволительно долго, словно убеждаясь в подлинности, потом оценивающе скользит по Рэки взглядом. И, наконец, презрительно поджав губы, отходит в сторону. — Проходи, — парень успевает сделать всего лишь шаг вглубь здания, как в спину прилетает продолжение. — Господину стоит оторвать руки тому, кто составлял список и додумался пригласить такое отребье. Каян, несмотря на неприятные слова, только улыбается. Оборачивается через плечо: — Так господин твой сам список и составлял. И, делая вид, что не замечает, как мужчина резко побледнел, проходит дальше. Внутри его, ожидаемо, встречает неприятно-громкая музыка и куча трущихся друг об друга тел — подумав, Рэки сбрасывает верхнюю одежду и остаётся в одной лишь майке на голое тело. Она ему, вообще-то, не слишком нравится — вырезы для рук слишком широкие, и стоит только чуть-чуть наклониться, как сбоку становится видно всю грудь. Но он не девчонка, чтобы слишком сильно переживать об этом, поэтому решает оставить всё как есть. С трудом, но ему всё же удается пробраться к барной стойке — взглянув на время и кивнув самому себе, Рэки жестом подзывает к себе бармена. Времени полноценно напиться у него почти нет, но хотя бы водки в себя запрокинуть для смелости ему помешает. — Сет шотов «Небеса», пожалуйста. Бармен понимающе улыбается и принимается за работу, пока Каян пальцами отстукивает ритм по стойке и осматривается, впрочем, ни на ком не останавливаясь взглядом надолго. Через минут десять перед ним ставят семь стопок, и парень тянется за кошельком, чтобы достать карту, но его останавливают — чужая ладонь накрывает его руку, мягко сжимая пальцами. Рэки даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за его спиной. — Запиши на мой счёт, Ишикава. — Как скажете, господин Адам. Рэки поджимает губы, но ничего против не говорит. Если уж Айноске снова решил похвастаться своим финансовым благополучием, то пусть. Как говорится, чем бы дитя не тешилось. 2. добавить текилу Что совсем неудивительно, мужчина отбирает у него четыре шота из семи и выпивает один за другим, даже не поморщившись. Каян тут же следует его примеру — горечь алкоголя приятно обжигает горло, а во рту остается приятное клубничное послевкусие. Рэки облизывается. А буквально через мгновение его губы накрывают чужие. Сопротивляться бесполезно, да и не особо хочется. Разве что, напрягает, что на них смотрят — потому что это же чертов /Адам/, но это всё из головы вылетает, стоит только теплым ладоням проникнуть ему под майку. Когда Шиндо наконец отстраняется, то выглядит чертовски довольным. — Хочешь ещё? — и непонятно, спрашивает про алкоголь или про поцелуи — Каян всё равно качает головой и тянет его за собой, на танцпол. Шиндо обычно такое нравится — красоваться перед другими. В конце концов, он хорош во всём, будь то скейтбординг, политика или танцы. На него смотрят — и чужое восхищение напитывает его, словно он энергетический вампир. Но когда такие же взгляды впиваются в Рэки — Адаму становится тошно. Хочется оскалиться, утянуть парня в свои объятья, чтобы спрятать его ото всех — но вопреки этому он только улыбается ободряюще. Потому что посягательство на свою свободу Рэки точно не понравится — плавали, знаем, ещё одного такого скандала мужчине не хочется, — а вот поддержка это как раз то, что нужно. Чужое тело движется в такт музыке — слишком красиво и соблазнительно, чтобы окружающие не обратили внимания. Адам наклоняется к уху Каяна, чтобы тот слышал его даже сквозь музыку. — Они все так похотливо на тебя пялятся. Не думал бросить скейт и заняться стриптизом? Ты бы неплохо смотрелся у шеста. В туфлях и портупее на голое тело. О, может ещё чулки в сетку? — Фетишист, — Рэки на него смотрит притворно-разочарованно, но улыбка всё равно расползается на губах через пару мгновений. — Если хочешь, запиши меня на курсы. Шиндо приятно удивлен. Обычно Рэки остро реагирует на всё, что связано с деньгами — отказывается от большинства подарков, не позволяет тратить на него больше, чем считает нужным (и вместо того чтобы позволить купить себе одежду, тырит рубашки у Айноске). А тут… Видимо, заинтересован и сам. — Хорошо, — оставляет быстрый поцелуй на шее и отходит. — Развлекайся пока, я посижу в вип-зоне. Каян кивает и тихо бормочет что-то вроде «Старик». Адам делает вид, что не слышит. 3. налить апельсиновый сок Опускаясь на кожаную обивку дивана, Шиндо сразу тянется к телефону. Конечно же, искать курсы стрип-пластики — самые лучшие для самого лучшего. Мелькает даже мысль обратится за этим к Каору — тот, помнится, увлекался таким по молодости, но мужчина быстро отбрасывает эту идею. Неохота потом слушать его подколы до скончания времён. За поиском не замечает, как Рэки плюхается на диван напротив — раскрасневшийся, тяжело дышащий, с блестящими глазами. Не замечает и взгляда его. Каян этому даже рад — ему нравится рассматривать Айноске, когда тот не видит. Хотя, не так. Не Айноске — холеного, в дорогущем костюме и лакированных ботинках, с холодным алым взглядом, а Адама — простого человека, пылающего изнутри страстью к любимому делу (в этом они были невероятно похожи, ему бы ещё такую же уверенность в себя как у мужчины…), растрепанного и в обтягивающих джинсах. Потому что Адам — красивый. Рэки на него смотрит — и чувствует во рту вкус сигарет. А он, между прочим, не курит — сегодня, эту неделю, этот месяц. И Адам тоже бросил уже как полгода. Просто мужчина сам как сигареты — на вкус и на запах. — Ты мне нравишься. Оказывается, сказать это проще, чем он думал. Адам отрывается от телефона — смотрит удивленно поверх него в чужие глаза. У него такое беззащитное выражение лица, что парень не может удержаться — подрывается с места, чтобы через мгновение оказаться на чужих коленях — лишь бы быть как можно ближе. Не перестает произносить как молитву. «нравишьсянравишьсянравишься» Признаётся не только Адаму — самому себе. 4. по центру бокала добавить гранатовый сироп. размешать ингредиенты коктейльной ложечкой (градация цветов после смешивания создаёт эффект, напоминающее восходящее солнце) Мужчина теряется, но всё равно сжимает Рэки в объятьях — телефон падает и оказывается где-то между спинкой дивана и сидушкой, но на это сейчас абсолютно наплевать. Он не знает, должен ли ответить Каяну тем же — он уже говорил это парню, и тот не поверил. Но, может, тогда было ещё не время? Рэки не верил в его чувства, потому что не признавал свои? Каян чуть отодвигается и выглядит недовольным. — Ничего не собираешься ответить? — Ты мне тоже, — а сам про себя усмехается. Растерялся как сопливый мальчишка, а ведь уже почти тридцатник стукнул, позорище. С Рэки сразу вся напускная воинственность сходит, он краснеет даже ушами, прячет своё лицо на чужом плече. — Хорошо. Хорошо. Только сейчас Шиндо замечает, что парня всего мелко потряхивает. Перенервничал, бедный. Адам осторожно поворачивает его голову к себе, целует в щеку — соленый — в лоб, в кончик носа. Ни с кем до этого он на нежности не разменивался. Да и с Рэки не всегда выходило быть мягким — слишком уж тот иногда был нахальным и обжигающим, как пламя. Не даётся в руки, ранит, шрамы оставляя, но в то же время может быть ласковым, оберегающим — когда само того пожелает. Адам это принимает — сам далеко не идеальный. Но он с этим борется, старается бороться. С эгоистичностью, жадностью, вспышками агрессии, дурным характером. Старается ради Рэки. А тот старается ради него. Это и называют любовью, да? 5. сверху украсить напиток вишенкой или ломтиком апельсина Губы Каяна, влажные от постоянного облизывания, касаются чужих несмело, словно в первый раз — поцелуй всё ещё отдает клубникой и спиртным. Пальцы Шиндо сминают чужие бедра — настойчиво, но не грубо. Рэки одобрительно стонет в чужой рот. Когда оба уже не могут нормально дышать, Айноске усмехается — дьявол во плоти. — Помнится, когда-то ты сказал что-то вроде «Да кто будет с тобой спать?». Не поменял ещё своё мнение, м? Несильно, но ощутимо, Каян бьет его по плечу ладонью. — Заткнись. Просто заткнись. И целует снова, давая понять, что не просто передумал, а желает этого сейчас больше всего. 6. пить через трубочку